Как можно было в то время охарактеризовать службу немецкого wachshutz, что в 1994 году взяли под охрану и наружное наблюдение оставленные после вывода наших частей территории?
Это были добросовестно выполняющие свои обязанности, живущие в Тройенбритцине, Альтес Лагере и Ютербоге местные жители. Всегда опрятны, в чистой форменной одежде, выглаженных белых рубашках с темным галстуком, бейджиками и рацией, не молодые уже немцы.
Старший, русскоговорящий Мюллер работал с двумя сыновьями, у них был такой семейный подряд, как в то время говорили у нас. Когда старый Мюллер заступал на суточное дежурство на КПП Нойес Лагеря, как правило приезжал на своей машине и со своим преданным другом овчаром «Шварцем». Серьезная была, крупная псина, настоящий породистый «немец».
Почему то сразу в мыслях появлялся концентрационный лагерь Бухенвальд, что под Веймаром, где неоднократно с экскурсией побывал Олег. Там в патрулировании территорий, натасканных на наших военнопленных, использовали фашисты наверное точно таких же овчарок. Мюллер же, при встрече, всегда сражал своей обаятельной улыбкой, остроумием и добротой, что исходила от него, хотя был далеко не симпатичным и больше походил на человека, которого при встрече хотелось бы окликнуть: «Чавэлэ Ромалэ …».
Напарником Олега назвать его было сложно, так как немцы из охраны все таки вели себя обособленно, да и какой то психологический барьер, как правило присутствовал всегда. Чем это было выражено сказать трудно. Возможно им была поставлена иная задача в отличии от нас. Конечно же у них был свой устав ведения службы. Но почему то Олегу все время под сознательно казалось, что все эти люди работают на спецслужбы.
Сменщик старого Мюллера, мужчина сорока пяти лет, по имени Питер, когда попадал вместе с Олегом на суточное дежурство и с ним приходилось коротать ночи в здании КПП, все время расспрашивал Олега про Союз, про то, как они там живут в своих республиках, уж чересчур он казался Олегу настойчивым и любознательным в своих вопросах.
Михалыч, живущий с Олегом в одном доме Нойес Лагеря, единственный оставшийся гражданский комендант без комендатуры, однажды предложил Олегу быть компаньеном в небольшом, как он выразился деле.
«Дело то выеденного яйца не стоит» выразился с натянутой улыбкой Михалыч. Говорил, что он уже договорился со знакомым немцем с Альтес Лагеря, которому срочно понадобилась наша брусчатка из автопарка, что лежала на проезжей части ещё со времен кайзера, а так же чугунные батареи отопления, которые находились в помещении опустевших наших солдатских казарм. За все про все 450 марок, только, сказал Михалыч, немец поставил условия, что он не будет заезжать на территорию городка Нойес Лагеря. Губа не дура, подумал Олег, интересно каким образом он это видит. Тяжелые чугунные батареи демонтировать, слить воду, снести вниз с этажей, затем погрузить, куда то? Да еще накопать в парке брусчатки и все это в карманах принести к нему домой, нате вам, пользуйтесь. Круто. Смешная цена такой работы, но ничего не поделаешь, при такой жизни любой копейки будешь рад. Но нужен прицеп.
Олега работа эта не пугала. Если рассуждать логически, думал Олег, то наши, что хотели вывезти эшелонами на Союз, уже давно все вывезли. А, что касается воровства, то немцы фактически сами у себя и воруют, при этом оплачивая небольшие комиссионные нам, невольным свидетелям истории. Во как. Смущало только то, что такие как они с Михалычем как правило и попадаются. Когда «перетерли» с Михалычем все это, если можно назвать с позволения дело, то все таки настояли, чтобы немец заехал на территорию под погрузку минут на пятнадцать, а чтобы не узнал wachshutz нужно было все тщательно спланировать.
И вот, как стемнело, вечером, в назначенное время перед выходными, пропустили немца на машине через КПП Нойес Лагеря. Он проехал прямо по дороге и заехал в автопарк, оставив там свой прицеп под брусчатку. Договорились, что приедет через пару дней с начала недели. А до этого всем нужно было сделать большую работу. Олег с Михалычем прикинули, что без помощи жен не обойдутся, все таки еще две пары рук, как никак. Да и отмазка будет, если что, подумал Олег, Михалыча жена родственница командира.
На удивление, в первый выходной день, до одиннадцати вечера с батареями было покончено, пятнадцать секций были сняты, снесены с этажей и сложены при входе в казарму. От куда у Михалыча взялся сантехнический инструмент, это для Олега было загадкой, хотя спросите, чего у него только не было, хозяйственный был мужик, через чур даже. Тут же Олег вспомнил, что однажды, делая обход территории жилого городка Нойес Лагеря на своем дежурстве, зашел в пустую уже пятиэтажку. Там в одной из квартир третьего этажа, где уже ни кто не жил, Михалыч сделал настоящий схрон, чего здесь только не было. Та свалка, что, находилась за КПП Нейес Лагеря в сторону полигона, куда немцы свозили все после вывода частей и Ютербогского госпиталя отдыхает.
Сложнее получалось с брусчаткой. Работу нужно было проводить на открытом месте, что могли обнаружить немецкие службы охраны. Успокаивало только то, что это были выходные дни. В субботу рыть брусчатку стали рано утром. Олег с Михалычем выкапывали, учитывая пожелания немца, не большой камень, а девчата относили и складировали его на кучу под белый забор из силикатного кирпича, на
въезде в автопарк. Еще пока было какое то поднятое настроение азарта, выраженное хоть каким то жизненным разнообразием и конечно же соответствующим денежным стимулом. Михалыч по свойски шутил, что девчата рискуют попасть в зону обстрела, что он уже в таком возрасте, что наклоняясь может уже себя не контролировать. На что все весело и от души смеялись. Вокруг стояла тишина. Как вдруг послышался шум автомобильного мотора.
«У нас гости. Кто то к нам заехал», сказал Олег и поспешил ко входу в автопарк. Но здесь ничего подозрительного не увидел. Впереди за сотню метров просматривались закрытые на въезде ворота КПП, вроде бы все спокойно. Показалось? Но отчетливо же было слышно, что проехала машина. Что делать? Немного переждали. Теперь уже девчата прогулялись к КПП и обратно. Все спокойно. Было жарко, шло время к полудню, солнце стояло высоко. Решили продолжать работу дальше. Как только стали копать снова, шум автомобиля стал слышен совсем рядом. Откуда ни возьмись, как джин из кувшина на входе в автопарк появился зеленый «Opel» wachshutz, из которого вышел в служебной форме немец и что то стал говорить по рации. Это был старый Мюллер.
«Аааааа, Русиш цап царап…», громко послышалось от него. Когда же тот подошел ближе, увидел Олега, ямы от рытья и две большие кучи брусчатки, с улыбкой стал повторять:
«Ааа Ольех цап царап…». Тут же, от неожиданности Олег стал машинально отвечать:
«На отправку. На Союз. На отправку. Домой». При этом почему то широко разводя руками стал тыкать в небо. Ничего другого ему в голову не пришло.
Мюллер махнул рукой, как бы передразнивая про себя: «Домой. Домой…», что-то еще продолжая бормотать, сел в машину и уехал.
«Влетели», сказал Олег, зная исполнительность по службе немцев. Конечно же в ближайшие планы Олега не входили срочные сборы в Союз за 24 часа. Хотелось еще послужить, поездить поработать на Ютербогский консервный комбинат, да и вообще, что там хорошего в том Союзе, когда все используют любую возможность, чтобы вернутся обратно в Германию.
Сообщит начальству старый Мюллер, не сообщит, куда девать улики? Батареи то ладно, ну а брусчатку в землю обратно же не воткнешь. Олег был в замешательстве. Тем не менее, решили загрузить булыжник в стоявший немца прицеп и накрыть тентом, а там что будет, то будет. Работа оказалась не из легких, по истечении двух дней, как договаривались заказ был выполнен, прицеп ждал своего хозяина, но немец ни ехал. Ни завтра, ни послезавтра немца не было. Когда Михалыч звонил и потом уже несколько раз ездил на велосипеде к немцу домой, ему сказали, что он уехал. Четыре дня прицеп стоял в бывшем автопарке, четыре дня немец не ехал, а может быть осторожничал.
Когда же Михалыч все таки немца нашел, тот сказал, что у него изменились планы, что ему ни чугунные батареи, ни брусчатка уже не нужны.
«Пришлось сбавлять цену, чтобы уговорить немца, чтобы он только забрал», сказал Михалыч. А как на самом деле было, ни кто не знает, вот так людям верить, злился про себя Олег. Ему уже было все равно, хотелось лишь одного, чтобы быстрее все закончилось и немец забрал свой прицеп. Исключая тем самым большие неприятности для всех нас.
Потом уже, по истечении какого то времени Олег сказал старому Мюллеру:
«Хорошо несешь службу, друг», вспоминая случай с брусчаткой в автопарке. Он улыбаясь ответил, что сообщили про вас по рации со спортивного самолета, который так же задействован для наружной охраны территорий бывших наших военных городков. Так и есть, это был тот звук мотора, который был слышен тогда автопарке, подумал про себя Олег. Старый Мюллер не выдал Олега скорее всего по той причине, что тот, когда то спас его старшего сына, может даже от неминуемой смерти. Но это уже совсем другая история.
фото Сергея Михайловича Разина