В квартире пенсионеров исчезли их сбережения. Хозяева знают, что это сделала массажистка из социального центра. Она вину отрицает. Пенсионеры вызывают полицию.
Зеленые купюры, III.
Дактилоскопист не сумел распознать следы от пальцев массажистки на шкатулке. Процедуру по обнаружению отпечатков в квартире не проводили. Зять пенсионеров Владик зашел в отделение полиции узнать, как продвигается расследование. Ему удалось побеседовать с остроглазой следовательшей, которая вела их дело. Вину работница центра продолжала отрицать. Однако производство не закрывается. Так следовательша объяснила ситуацию Владику. Дома зять рассказал версию, как был проведен опрос. Дознавательша задала массажистке несколько вопросов:
- Видели ли Вы упомянутую шкатулку раньше?
- Да. Потому, что я всегда делала массаж хозяйке в ее спальной комнате.
- Открывала ли потерпевшая при Вас упомянутую шкатулку?
- Нет.
- Вас инструктировали, как вести себя, предоставляя услуги больным у них на дому?
- Да.
- Тогда… Тогда объясни мне, почему хозяева знают, что ты похитила у них валюту?
- Я этого не делала. Это была не я. Мне хозяйка разрешила пойти в ее спальную комнату измерить себе давление. Вот и все. Чужих денег я никогда не брала и не возьму. Бог им судья, - следовал категорический ответ массажистки.
Расследование в полиции не дало ожидаемого результата. Хозяйка жаловалась в семье:
- Я рассказала следовательше по телефону о том, когда точно, где и как совершилось воровство. А получила ответ – «работницу центра нельзя привлечь к ответственности, поскольку она не признает вины. Поэтому она не подозреваемая».
Можно только представить, как среагируют на следствие сын и муж работницы центра. Наши пенсионеры видели фото ее спутника жизни. Это - писаный красавец с артистической серебристой прической, а еще он – афганец, награжденный за отвагу, и моложе массажистки. Так что есть кому отстаивать честное имя матери и супруги. Почему же они не жалуются на пенсионеров «за клевету»?
По почте пришла повестка из полиции. Хозяева послали туда Оксану и Владика. Их направили к оперуполномоченному. Им оказался паренек на вид слишком молодой для серьезной должности. Его работа - опрашивать свидетелей, наблюдать за людьми, включая негласную слежку, в общем результативно справляться с розыском преступников и предупреждением правонарушений. От него Оксана и Владик услышали, что по повестке уже вызывалась к нему массажистка. Ее сопровождал нанятый адвокат. Она по-прежнему отрицала хищение валюты. Тогда «опер» посоветовал ей пройти испытание на полиграфе. Работница центра, не раздумывая, отказалась. Адвокат остался доволен.
- Вижу, что точно наша особа это сделала, но она прикрывается презумпцией невиновности настолько умело, что нет оснований ее обвинить. Надо было вам вызвать нас сразу на горячие следы, а не тянуть до понедельника, – оправдывался сыщик. – Мы закрываем ваше дело в виду отсутствия улики. Распишитесь, что проинформированы.
Стоило ли Оксане и Владику спешить туда, чтобы получить от ворот поворот?
Вот пенсионерка пересадила мужа из функциональной кровати в коляску, повезла в светлицу и усадила за стол. Сама, опираясь на трость, села рядом. Они смотрят в глаза друг другу. Жена, утирая слезы, говорит:
- Отец, мы прожили счастливую, но не легкую жизнь. Прилежно учились, сидя за одной партой. Честно работали на сложной работе, всегда по-доброму относимся к людьми. Вырастили хороших детей, слышим о них добрые слова. Под конец старость и болезни сделали нас беспомощными. Только воровства нам не хватало. Теперь напали на нас бессонница и раздражение. Вопреки всему не будем падать духом, иначе куры нас заклюют. Наши дети всегда нас поддержат. Дима, внук, скоро приедет с вахты в Нягани, он нам поможет.
- Почему администрация социального центра молчит, будто ничего не случилось? – - Рассуждает сама с собой старшая сестра в соседнем городе. – Ведь стороной заведения нарушено условие договора об качественных услугах. Работница заведения устроила скандал у потребителей услуг. Вместо оздоровления она причинила вред их здоровью, а еще даже не доделала приписанные врачом процедуры. Почему сестра не заявляет об этом в социальный центр?