Кто самый главный человек в больнице? Если кто-то подумал, что главврач - то вот фигушки. Главные у нас - санитарки.
Не, ну правда, кто нам ещё погладит халат, заварит чаёк, сделает бутербродик. Да просто погладит по голове и скажет, что ты - прелесть, а все остальные - гады немецкие.
Но есть среди них и сказочные персонажи.
Вот сейчас вспомнила летнюю практику в нейрохирургии. Тогда появился реальный шанс попасть на трепанацию черепа. Скребёмся в ординаторскую - анклав богов:
- Доктор, можно мы у Вас на трепанации поприсутствуем?
Доктор Птухин, весёлый толстяк в изумительных полосатых носочках, валялся на диване и самозабвенно резался в тетрис.
- Сделаете мне сладенький чаёк, скажу, - пококетничал доктор.
Чаёк? Сладенький? Да не вопрос!
Наша группа - пятерка смелых. Мы похмеляли анестезиолога, чтоб попасть на полосную операцию, пекли "Наполеон" ортопеду, чтоб полюбоваться как он кроит ногу, переписали фигову тучу историй болезни заведующиму гинекологии, чтоб оторваться на родах...
А уж нейрохирургу, сладенький чаёк... Да легко! Даже с плюшками.
Пока пацаны носились за выпечкой, мы с Ленкой по всей больнице искали поднос. Не, ну а чё, всё должно быть в стиле - короткие халатики, кокетливые локоны из-под колпаков и чай на подносе - на здоровьичко!
Птухин посмотрел на нас с жалостью, но поднос с угощением взял и велел идти мыться. Потом, немного подумав, добавил:
- Пальцами в мозг не лезть, кость из раствора не доставать, тампонами не кидаться, анестезиолога не смешить.
По-моему он в нас не верил.
Через пол часа, трогательные и стерильные, мы переступали порог операционной. С подоконника на нас строго и печально смотрела икона Божьей Матери.
Пациента звали Сашей и мы сразу полюбили его всей душой.
Бригада хирургов была по-киношному собрана, друг друга называли докторами и сёстрами и на нас внимания не обращали, лишь анестезиолог Федя был весел, разболтан, катался по операционной на круглой табуретке и подмигивал нам обоими глазами.
Когда Саню обнаркозили и зафиксировали, Федя полез куда-то за свои аппараты и достав магнитофон "Весна" торжественно нажал кнопку. По операционной поплыл "In the death car" Горана Бреговича.
Все как-то выдохнули. Доктора и сёстры превратились в Игорька, Димона, Лизку и «солобона» в виде интерна. Федя остался Федей - милота.
Обсудили Светку, которую бросил Серёга, и решили, что Серый - молоток.
Когда пилили кость, меня чуть не стошнило. Думала выгонят, но обошлось. Игорёк, который Птухин, сказал: "Спасибо, что не в рану", но держаться попросил подальше, воизбежание.
Мы не могли отвести взгляд от дырки в башке и неожиданно ловких пальцев, ковыряющихся в мозге.
Когда Птухин там что-то отрезал, мы реально переживали за Саню. Хирурги за Саню не переживали - они троллили «солобона», травили байки и пришли к выводу, что Брегович гораздо круче, чем Вадим Казаченко.
Когда операция закончилась и Саню перекладывали на каталку, из его глаза выкатилась слеза. Мы с Ленкой рыдали в голос. Птухин сказал, что мы - прелести.
Кстати, с Игорем мы подружились и, уже работая на «скорой», всегда были рады, когда попадали на его смену. Птухин угощал нас чаем.
Сашка быстро шёл на поправку. Его жена вначале с недоумением смотрела на пятёрку практикантов, которые с утра до ночи тусовались в палате её мужа, а потом привыкла и даже подкармливала нас домашними пирожками.
А вот Санька отвечал нам взаимностью. Пока не мог говорить, он махал нам рукой, улыбался и кажется любил нас гораздо больше чем Птухина.
А когда заговорил, называл нас докторами. Это был НАШ любимый больной.
Выписываясь, Сашка уходил на своих ногах и сказал, что он нас никогда не забудет. Мы ему почему-то верили.
Через неделю, сидя в процедурной и меланхолично катая марлевые тампоны мы слушали байки санитарки Нины - колоритной бабы, которая вместо того чтобы работать, рассказывала нам местные сплетни.
Оборвать бабищу мы не решались. Во-первых, она была в два раза больше, чем мы с Ленкой вместе взятые, а во-вторых, мы однажды видели, как она курит: раздув меха Нина скурила сигарету в две затяжки. Мы понимали, что с такой дыхалкой там здоровья немерено, и если что - она нас запросто съест.
Время от времени в процедурку заглядывали врачи.
- Здрасти, - кивала им Нина, а потом нам со значением, - Профессор!
- Вы сегодня красавчик!...- другому, и нам, - кандидат наук!
Но мы то уже знали, кто бог.
- А Птухин? Кто Птухин?
Нина посмотрела на нас как на недоразвитых.
- Птухин? Ну, кто Птухин..., да никто! Доктор!
И мы не знали плакать нам или смеяться, поэтому ржали до слёз.
Эх, Нина - сказочный ты персонаж... даже былинный.
Но посвятить этот рассказ, точнее небольшое воспоминание, я хотела всем врачам. Всё-таки, ВЫ - БОГИ!