VII птерон
Аурокефальное небо. Траффиэммитовые волны несли большой тёмно-ферритовый корабль с парусом из сусального золота. На парусе была изображена Чёрная Ктеис. Нос корабля был сделан в виде химеры, из пасти которой с непредсказуемой периодичностью вырывалось абсолютно белое пламя. Корабль назывался «Тифон». Это судно будто излучало ктеисограммы, и всё небо и море было наполнено онерическими вибрациями и фрагментами. Эроспекция пронизывала порывы ветра, надувающие парус, и среди воздушных масс получались провалы непредвиденного оргазма. Капитаном корабля была Дейна. Она была в обтягивающих кожаных шортах до колен с вырезами в виде пентаграмм ниже лобка и ниже копчика. Груди её украшал прозрачный чёрный бюстгалтер с вышитыми тончайшей чёрной нитью химерами. Впереди по курсу виднелся туманный остров. Вокруг корабля плавали нереиды с длинными и массивными бронзовыми рогообразными наростами на лопатках. В некотрых местах из морской пучины фонтанировал синий пар. Из низко нависших туч вылетали зеркально-голубые огромные птицы с широкими крыльями. Одиночные чёрные перья и мощные гранатово-коричневые клювы резко контрастировали со светлой окраской всего остального тела и его изяществом. Птицы летели к острову и терялись в тумане. Скоро там затеряется и корабль.
Остров был словно отколотый кусок от изумрудной огромной глыбы. Его формы были неправильны, асимметричны, эпатажны. Берега были усеяны обломками красивейших потусторонних метафизических скал. Эти онерические пейзажи навевали пьянящую меланхолию, поэтическое настроение, запредельные мысли. Хотелось бродить среди этого хаоса как сомнамбула в отрешенном экстазе.
В центре острова возвышался своими бессчетными башнями за;мок великанши Дроммдолл. Она принимала команду «Тифона» будучи обнажена и с распущенными волосами. Лишь в пупок был вставлен сияющий сапфир.
Дейна первая подошла к ней и поцеловала её в коленку – выше она всё равно не могла бы дотянуться. У Дроммдолл была удивительно гладкая бело-голубая кожа, ослепительная, до рези в глазах, как в ледяной пустыне, без единого волоска (даже на лобке и подмышками) и воронённые блестящие волосы до ягодиц. Дейна не могла оторвать взгляд от сапфира посреди изящной фигуры и от приветливых глаз великанши, цветом и сиянием не уступающие этому драгоценному камню.
На следующий день Дроммдолл собирала всех в своём Чёрном Зале. Команда «Тифона» шла по галерее, уставленной статуями невероятных существ. «Все они сейчас будут в живом виде на приёме у Дроммдолл», - мелькнуло в голове у Дейны. Сегодня она была в длинном чёрном платье, подол которого волочился по земле. Оно было обшито сапфирами, аметистами и гранатами, а глубокое и очень открытое декольте ещё и рубинами. Это платье ей дала великанша. Сама она будет в точно таком же, только алом, обшитом гагатами, авнтюритами и опалами. Вдруг Дейна и её товарищи провалились в разверзшийся пол посреди галереи. Они падали медленно, как будто в очень плотной среде, хотя вообще никакой среды, даже антиплотной, не было вокруг. Порой они зависали на месте, затем продолжали опускаться плавно вниз. Они то спали, то бодрствовали, то вращались на месте вокруг своей оси и даже чуть-чуть поднимались, то опять падали. Наконец они очутились в Чёрном Зале. Шесть чёрно-зеркальных шестигранных колонн слева и семь таких же колонн справа поддерживали очень высокий чёрно-зеркальный потолок. Пол был таким же как и потолок, и они образовывали бесконечный оптический корридор, как два зеркала напротив друг друга. Но это был уже собственно не корридор, а бесконечный провал, магическая бездна. Казалось будто идёшь по пустоте и казалось идёшь ли вообще. Дейна и её спутники были первыми. За ними стали появляться другие приглашённые. И вскоре зал был заполнен, не хватало только хозяйки.
Кого здесь только не было. Вот две обнажённые дамы с конусообразными завитыми причёсками не менее двух метров в высоту. У одной на спине вместо лопаток полураскрытые вагины, а на левой груди вместо соска анус. Интересно, это её второй или единственный? Прочитав мои мысли, она поворачивается и раздвигает ягодицы. Между ними совершенно гладкая белая полоса. Да, совсем забыл сказать, что я и Д 11 находимся среди команды Дейны. Я в комбинезоне из крупной медной зеркальной сетки. Шестигранные ячейки на каждой грани имеют бронзовые заклёпки. Он плотно обтягивает моё тело, создавая неповторимые аутосадистические феерии и турбулентности. На ногах у меня полусапоги из воронённой стали. Мой член от созерцания этой задницы без анального тоннеля вскакивает и вырывается из тисков медного плена, меж тем как мошонку ещё сильнее сжимают переплёты сверкающего красного металла. Пенис становится каменным и похож на египетский обелиск из алого гранита с синими иероглифами вен или на фрагмент загадочного менгира, облицованного полированной медью. Он будто вылит из меди, как колонна храма Астарты, этот базальтовый лингам, каменный дактиль, химерический рог, ищущий чёрную бездну. Он часть моего медного костюма, будто вырос из атомов купрума. В сферическом зеркале его головки мельтишат неведомыми письменами отражения собравшейся публики. Вот в нём появляется отражение Фритты, той первой дамы. Она приветствует меня, взявшись обеими руками за мою сияющую стеллу. Тоже делает и её подруга. Мой кадуцей невозмутим – он и не думает стрелять жемчужинами. Эта рубиновая булава ещё долго будет торчать в указующем направлении, и ничто её не заставит сникнуть. Эта затяжная эрекция, ступор, может продлиться годы.
У второй дамы на бритом лобке был глаз с тёмно-синей радужкой и длинными пушистыми ресницами. Периодически он превращался в татуировку. У неё были тяжёлые огромные груди, как яйца индрикотерия. У Фритты, наоборот, были очень маленькие, как рожки молодого бычка. Но у обеих были тонкие изящные фигуры и идеальные ягодицы. Вторую звали Эппа, но она первая решила отдаться мне. Она стала раком, и я приступил. После третьего оргазма она громко пёрднула, и из её ануса, красовавшегося у меня перед глазами, как пурпурная гвоздика в белолунной вазе, заструился мягкими эфемерными извивами голубой дымок, распространяя очень горький запах. Часть дыма я уловил в свой перстень из рифейского металла. Я всегда его ношу на третьем пальце левой руки. По моему желанию под воздействием телепатических волн в перстне открывается отверстие, которое сохраняет тот или иной запах или звук. Потом по моему желанию он воспризводит запечатлённое бесчисленное количество раз. В данном случае он сохранил не только запах, но и довольно необычный звук – что-то среднее между свистом, вибрацией и стоном.
Фритта пожелала на четвереньках. Самым удивительным было гладить её междуягодичное пространство – атласное и нежное – и не находить отверстия. Затем я вошёл и в её анус на груди. Он был очень тугим и горячим. Я вонзил по самые яйца, и мне казалось, что я упёрся концом в её позвоночник. Я ни разу не выплеснул свой перламутровый эликсир. Как я уже говорил, у меня началась непредсказуемая и непонятная перманентная эрекция. Многие из присутствующих с интересом наблюдали за нами. Когда я засадил Фритте в анус-сосок, при этом мастурбируя её оба клитора на лопатках-вагинах, она запрокинула голову со своей исполинской причёской и широко раскрыла рот в истошном стоне. Этим воспользовался даймон Хорр. У него был длиннющий член и мошонка, которые волочились за ним по полу, как трёхметровый хвост. Крылья у него были серебряные с изумрудными запутанными и хаотическими узорами, каштановые длинные волосы и тёмно-зелёные глаза. Не сходя с места, он направил свою возбуждённую сариссу прямо в рот Фритте и наполнил его белым золотом.
Среди присутствующих были всевозможные пигоцефалы, глиптоцефалы, ацефалы, кубоцефалы, фаллоцефалы. Представители общества копрофагов: мужчины в чёрных фраках, а женщины в строгих чёрных платьях до пола и без декольте. И представители общества вампирелл: все с отточенными зубами: волчьими, акульиими, крысиными, крокодильими; зубами, как у пираньи, саблезубой кошки или тиранозавра. У многих были зубастые вагины. Все ожидали хозяйку. Наконец появилась Дроммдолл. Вспыхнули фиолетовые факелы, и оргия началась.
Они вырастали прямо из океанского дна эти белые обнажённые женщины, словно сахарные фигуры с синими, заплетёнными в длинную косу, волосами. Они поднимались на поверхность и вертикально поднимались в небо, исчезая в голубой высоте. Тусклое серебро бёдер ряд чёрных квадратов вниз и вверх чёрных треугольников линии выкованы незавершённой мыслью
«Должны быть существа подобные мне», - говорил Лотреамон. А подобные мне? Может и должны быть, но их нет.
Оргия у Дроммдолл продолжалась. В Голубом Зале собралась следующая компания: 1) Гимутл – монстроциклоп с одним рогом на макушке, загнутым немного назад и больше похожим на шип розы. Необычайным свойством Гимутла было то, что пенис мог появляться у него в любой части тела: он мог высунуться из бедра, глаза, рта, из ладони или пятки, и мог достигать любого размера, как в длину, так и в толщину; 2) Шэхилла – вампирелла. Глаза у неё были сапфирные, зубы акульи, тоже сапфирные и в три ряда, да ещё торчали два длинных изумрудных клыка. Груди у неё были обвислыми до пояса с острыми коническими сапфирными соска;ми, омфал также сиял сапфиром, как и длинные изогнутые когти на всех десяти пальцах. Ктеис её была рубиновая с аметистовым клитором, а язык был трёхметровый, который она частенько показывала из чёрного рта. Гладкие иссиня-чёрные волосы рассыпались по идеальной белизны плечам; 3) Шошффра – подруга Шэхиллы. Такая же как и она, только у неё было два трёхметровых языка, второй золотой и раздвоенный, как у змеи, да ещё пара маленьких сапфировых рожек на голове; 4) Глласерра – фурламия. Фурламии отличаются от даймоо стремительностью полёта и обязательным нарушением, деформацией формы. У Гллосерры были белоснежные длинные волнистые волосы, серебряные глаза и губы, сапфировый омфал в виде перевёрнутой пентаграммы и огромные, мягкие, шёлковые, как широкий и длинный плащ, нетопырьи крылья, в которые можно было закутаться и обвить несколько раз вокруг тела. На месте грудей и ктеиса зияли чёрные бесформенные бездонные провалы, из которых в любое мгновение могли исторгнуться любые существа, огонь, дым, вода, моча, кал, снег, град, песок, драгоценные камни, клей, слизь, жёлчь, кровь, расплавленный перламутр, графитовая пыль, сандаловая паста, мирро или нефтяной фонтан. И вообще всё что угодно. Никто не мог этого предсказать (и похоже она сама); 5) Фэшш – эония. Нижняя половина тела её была неестественно-шоколадного цвета. Вокруг ануса белое пятно. Калли голубая, на больших губах внутри и снаружи конусообразные острые сапфирные шипы. Лалы – голубые, глаза – синие, волосы – каштановые, а над головой тонкий чёрный нимб; 6) Эршш – подруга Фэшш. Такая же, только волосы у неё белоснежные, а нимб квадратный; 7) Рушб – даймоо. У неё были стальные прямоугольные крылья, опускающиеся до самой земли. Прекрасные, такие же длинные пепельные волосы. Вместо клитора у неё торчал длинный извилистый чёрный рог. Глаза и губы были тёмного насыщенного лазуритового цвета.
8) Фагуфэрра – существо в чёрном балахоне с огромным капюшоном, под которым чёрная пустота, сплошная чёрная бездна; из-под складок балахона не показывается ни одна часть тела, как и из широких рукавов не выглядывают руки, как будто их вовсе нет. Ниже пояса сзади балахона вырезана большая дыра, из которой выставляются на показ сладкие упругие ягодицы.
9) Фаллабалла – огромный куст-шар из белых женских рук, украшенных всевозможной бижутерией. Он движется как перекати-поле, распространяя при этом пряный очень сладкий аромат.
10) Гинэста – монстрофема. Волосы у неё были из пурпурных световых лучей, глаза были золотые и квадратные, а тело густо-серого цементного цвета. Из её огромного влагалища периодически вылетал демон, величиной с воробья. Он мог разрастаться мгновенно до непомерных размеров, мог схватить любого и утащить в бездны влагалища Гинэсты, предварительно уменьшив до соответствующих размеров. Прямая кишка монстрофемы высовывалась как длиннющий змей, и сфинктр, расширяющийся до невероятного объёма, мог поглощать целые местности.
11) Гллабда – монстрофема с головой львицы, которая беспрерывно менструировала сине-зелёной кровью и нежно урчала.
12) Жэгбба – монстрофема с головой крокодила. У неё вместо ктеис была голова Медузы Горгоны, которая, впрочем, никого не обращала в камень,а лишь покрывала то место, куда взглянула, сапфирной пылью и то на несколько мгновений.
И наконец тринадцатым присутствующим был я сам и Ангел Д 11. Огромные, как колонны, свечи освещали исполинский зал лишь наполовину и создавали сумеречный парад колышущихся теней. В такой обстановке было просто великолепно играть в прятки или в жмурки, что мы успешно и вытворяли. Я спрятался за тяжёлую чёрную портьеру и оказался в странной обстановке. Это была серо-чёрно-белая комбинация кубов и параллелепипедов. Они были ощутимые, гладкие, как отшлифованный гранит, но тем не менее какими-то эфирными. Сквозь них можно проходить, но до определённого места, где начиналась неумолимая преграда, за которой что-то было. Преграда – небольшая неправильно-ступенчатая стена. И за неё тянуло заглянуть. Но как только предпринималась решительная попытка это сделать, тут же какая-то сила отбрасывала назад, и охватывал экстатический лихорадочный ужас. Там определённо что-то было медленно движущееся. Но что?! И вдруг вся система фигур начала покачиваться то в горизонтальной, то в вертикальной плоскостях и я вместе с ними, похоже тоже превратившись в куб. Я как-то стал левитировать по ломаной линии и меня относило за поля системы. И вот тогда боковым зрением удалось заглянуть за преграду. Мелькнуло что-то чёрное, потом пошли белые полосы на белом фоне, меня резко развернуло и бросило в кромешную тьму. Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь на сыром земляном полу заброшенной церкви. Почему-то подумалось что это бывший монастырь. Меня будто запаковали в тонкий горячечно-ледяной целлофан кошмара. Вокруг было нечто притягательно-невоплощённое и трудноуловимое. Ни один волосок на теле не мог пошевелиться. Плоть была парализована запредельностью места. Но мало-помалу эта метатопия разворачивалась, уступая вездесущей энтропии. Мне удалось разжать пальцы намертво оцепеневшего кулака, потом приподнять голову, согнуть каменный сустав. Наконец я встал и осмотрелся. Стены были обшарпаны и грязны. Ни одной иконы, ни одной фрески. Под куполом висело какое-то туманное облако. Вместо алтаря нагромождение изломанных ржавых изуродованных металлоконструкций. Вначале церковь мне показалась небольшой, но не успел я подойти к стене, как она стремительно стала расширяться. Появилось много комнат, ходов и переходов. Я пошёл в темноту первого попавшегося, борясь со страхом, как с сильным встречным ветром. Пройдя немного, я повернул налево и стал спускаться по ступеням вниз. Нужно было опять повернуть за угол налево, но я не мог сделать и шагу. Что-то невидимое и вязкое было передо мной. Справа вдруг открылась бездна, и я балансировал на непонятном и смутном огрызке тверди. И вот я, словно букашка увязшая в меду, поворачиваю за угол, и пулемётной очередью меня косит беспричинный безотчётный ужас. Выхода из этого бесконечного лабиринта нет. Но есть сам Лабиринт. За каждым углом цунами кошмаров и опрокидывающего страха. Но я иду. Я в Лабиринте. Я – Лабиринт.