Отовсюду сыпались искры. Непрекращающийся гром угрожающе оповещал о падении небес, вот только предупреждать уже было практически некого: остались только двое над горами трупов. Я видела, как ему тяжело стоять, то и дело откашливаясь от подступающей к горлу крови. Однако он стоял, и его пораженная дрожью рука по-прежнему сжимала пистолет, направленный в мою сторону. Оружие меня не волновало: в этом мире никто и ничто не в состоянии причинить мне вред. Все это знали. Но я совершенно не понимала его действий. Зачем? Всё уже окончено, сопротивляться бесполезно и глупо, а главное – бороться больше не за что. Я всё забрала! У тебя больше ничего нет! Почему ты не сдаёшься?!
- Ты…когда ты пришла, в нас появилась надежда, - начал он слабым, еле уловимым за грохотом голосом, - Мы думали, что…что ты нас всех спасёшь…Раз ты здесь, ты должна была нас спасти! А спасаться надо было от тебя…
- Убери эту штуку, пожалуйста, - я совсем не желала его слушать. Всё слишком сильно затянулось и мне лишь хотелось скорее завершить начатое.
- Нет! Стоять!
- Ты ведь знаешь, что так не остановишь меня…
- Хотя бы задержу тебя в этом мире. Может быть тогда ты всё исправишь!
- Нет. Этого не будет. Прости меня…- маленькая искорка сожаления блеснула в моей душе. Всеми силами я старалась подавить свои чувства. Нельзя дать им помешать мне сейчас, когда до финиша осталась пара шагов.
Он опустил взгляд в пол и кивнул, чтобы взять паузу для обдумывания новой тактики. Когда я его создавала, даже подумать не могла, что он станет настолько умён. Признаться честно, он был лучшим моим творением.
- Придя в наш мир, ты начала с меня и сказала, что у меня меньше причин ненавидеть тебя, чем у остальных.
- Да, это правда. Я сделала тебе не жизнь, а сказку, - говорила первое, что придёт в голову. Интересно, куда он ведёт разговор?
- Хах…Что же ты мне такого дала? Деньги? Влиятельного отца? Вседозволенность? Что ж, наверное, я обязан сказать «спасибо» ?.. Единственное, за что я мог благодарить тебя, - тут он вдруг умолк. Его взгляд пал на бездыханное тело девушки.
Она…Не верю! Я никогда не вселяла в него столько любви. Он не мог так сильно любить её без моего ведома. Я контролировала каждую секунду их встреч, свиданий, жизней! Они мои марионетки, а я их кукловод! Вот только он любил…
Его глаза наполнились слезами. Эти слезы, словно нож, вонзились в моё сердце. Как такое могло произойти? Где я допустила ошибку? Весь мир оказался фальшивкой, какой ему положено быть, и только он один стоял передо мной живой и настоящий. Моё величайшее творение, моя лучшая частичка души.
- Но ты забрала её…- свободной рукой он тыкал в меня, будто бы желал таким способом достучаться, - А потом ты забрала весь чертов мир! Господь Бог, Создатель или как мне тебя называть, чем я заслужил это? Что я сделал не так? Почему ты так со мной обошлась?! Ты могла прийти и осчастливить каждого! Но нет…Ты устроила ад на земле.
— Это необходимые меры. Всегда приходится чем-то жертвовать ради лучшей участи. Вы бы медленно загнивали здесь по мере того, как люди забывают о вашем существовании. Всем бы пришлось считать минуты до своего конца. Я только облегчила ваши страдания.
- Пусть так. Зачем же нужно было давать нам жизнь? Надежду? Чтобы её отнять? Какой смысл? – больше никакой дрожи: одна сплошная злость, переплетенная с искреннем непониманием.
Я не знала, что ему ответить. Правду? Смешно. Как я могу сказать ему теперь, что его существование, как и каждого здесь, заключалось в том, чтобы кого-то позабавить? Я смотрю ему в глаза, понимаю, что он – плод буйной фантазии, рожденный на радость неизвестным мне людям, однако, чёрт возьми, как я ему об этом расскажу?! Как объяснить, что весь его мир – театральная постановка, цена которой пустые рукоплескания и смех? Как мне ему рассказать о том, что смерть, слёзы, муки, поломанные судьбы сотворены мной веселья ради?
В своём отчаянном ожидании он потерял бдительность, чем я сумела воспользоваться. Чудом успела перехватить пистолет. Теперь под прицелом он. Какая ирония: тот, кого мне меньше всего хотелось убивать, сейчас стоял с прислоненным ко лбу дулом. Ему уже стало всё равно. От его холодного безучастного взгляда внутри взыграла ярость. Будто бы в голове какой-то механизм в одночасье сломался и все процессы переменились. Былое сочувствие сменилось жестокостью. Мне безумно захотелось причинить ему физическую боль, увидеть его страдания, запомнить каждый миг его нестерпимых мук.
Выстрел трижды отдавался эхом в пустом пространстве, которое несколькими часами ранее являлось Моим прекрасным миром. Он лежал в луже собственной крови, изо всех сил сжимая огромную рану на животе. Я слышала, как он вновь давится подступающим потоком алой жижи, в тот момент эти звуки казались мне слаще любой симфонии. В моих силах было просто подумать, и он бы исчез, словно не существовал. Вот только его последние мгновения я намеревалась превратить в каторгу. Наконец, я увидела страх в его глазах.
Я слишком сильно его любила. Что бы не происходило вокруг, он оставался моим лучшим творением. Я снова навела пистолет на моего юного глупого мальчишку, которому я принесла столько тяжелых испытаний и так мало радостей в жизни, затем прицелилась прямо в макушку. На сей раз выстрел прозвучал много тише первого, но он вновь и вновь повторялся у меня в голове. Как мать, несправедливо пережившая своё возлюбленное дитя, я поцеловала его в лоб. Небольшая слезинка робко прокатилась по моей щеке и, вместе с её падением на холодную, пропитанную кровью почву, он навсегда исчез.