Суд. Опека. 18 лет. Жильё от государства

Татиания
26 сентября 1995год - очень значим для меня и для всех моих детей.
В нашем доме появилась целая семья. Два брата и сестра. Маленького Саньку принесла под мышкой. Средний Андрей, серьёзно настроенный, переступив порог, заявил, ты моя мама, купи мне велосипед. Старшая Валентина, смотрела на всё ангельскими,  голубыми глазами.
Столько с ними пережито и пройдено. Глава местного самоуправления нашего посёлка, дал разрешение на то, чтобы они появились в нашей семье, но при этом заявил, что взяла этих детей из детского дома, для того чтобы улучшить себе жильё.
Нет у меня жилья. Давно обвалилась крыша моего дома, а починив, местные работники нарушили технологию покрытия, и дождь стекает внутрь стены. Стена мокнет, древесина гниёт, полы провалились. На пенсию педагогическую не отремонтируешь. Приходится жить в съёмном жилье, которое снимает мой старший сын.
А тот чиновник уже не одну квартиру поменял, приобрёл, сына пристроил, да и сам не плошает, свои условия жизни улучшает. И так каждый чиновник рад для себя добра много взять. А народ – посмотрите, как он живёт. В домах развалившихся проживает, дырки в них латает, где фундамент быть должен, там лист фанеры стоит.
Да разве всех переселить, каждому квартиру дать, чтобы удобства хоть какие-то были, вода, отопление, туалет тёплый.  Трудится народ, а условия лучше не становятся.
А посмотрю, кто у власти стоит, тот быстро богатеть начинает, то дом, то земля, то машина одна за другой у них появляется, а дома то как на выставке у них стоят, друг перед другом красуются.  Народ меж собой поговорит, да за чарочку за них опять голосует, кому 100 рублёв дадут, кому двести, а кто и тысячу получает.
А ведь эти дети в школе нашей учились. И чему же мы их научили?
Продолжу свой рассказ.
Приехала я в этот посёлок со своим двумя детьми в июле 1995года. Благо дали мне квартиру двухкомнатную в кирпичном доме, работу. Радости было так много, что хотелось весь мир обнять, всем помочь, всех согреть и обогреть. Продав свою квартиру на Урале, я не смогла ни чего приобрести, деньги потеряли свой смысл после денежной реформы. Мы остались и без квартиры и без денег. 26 сентября в нашей квартире появились малыши. Топить было не чем, на растопку дров было не на что купить и старшему сыну приходилось искать дрова. И все мужские работы: вода, растопка кочегарки, вынести туалетное ведро, магазин – всё легло на плечи старшего сына, а ему 16 лет. Жили дружно. Помогали простые люди, соседи. Вера Зубрицкая, сразу принесла одежду для мальчишек и для Валентины. У неё семья большая, четверо  сыновей и дочка. Врач Цайдер Валентина Михайловна приносила ребятам и варенья и соленья, пока мы обживались. Благодарю их за помощь и поддержку.
НО большинство наблюдали, осуждали, обсуждали, плели разные небылицы. И когда случилась в нашей семье беда с Валентиной, ни кто не помог разобраться с ней, и ни кто не захотел поддержать нас, все ждали, когда я оступлюсь, когда я сделаю неверный шаг. Продана корова, поросята, куры, и Валентина по заключению психиатра вернулась в интернат. Мальчишки остались с нами. Но мы уже жили на хуторе, в том самом доме, который сейчас разваливается.
А я сужусь, чтобы из этой квартиры выписать младшего Сашу, которого принесла под мышкой 24 года тому назад в свой дом. Представители Государства любят говорить детям, находящимся под опекой, что с 18 лет оно о них заботится, но вот оказалось, что ему уже 27 лет будет, а прописан у меня, и суд решает, кто, же ему должен предоставить жильё.
На суд не поехала, не могу отвечать на вопросы, которые тебе то ли по глупости задают, то ли для того чтобы меня в чём то обвинить. А самый главный вопрос, а почему вы считаете, что он не имеет право у вас проживать.
А вы как считаете, где должен жить ребёнок сирота?