Забытые и ненужные

               


                О послевоенной жизни сотен тысяч фронтовиков-инвалидов, проливших свою кровь на фронтах безжалостной войны, говорить было не принято. В послевоенное время и времена застоя эта тема, как правило, замалчивалась. У безногих и безруких инвалидов судьба была незавидная. Брошенные, не захотевшие возвращаться домой к своим родственникам, чтобы не быть для них обузой, и потерявшие в войне всю свою родню, они отказывались жить в домах инвалидов и собирались в кучки таких же обездоленных и калек. Пенсия по инвалидности была мизерная и, казалось, что само государство способствовало тому, чтобы они, не нужные никому, быстрее умирали, не мешали и больше не напоминали никому о прошедшей войне.
        О том, что они воевали на полях сражений с фашизмом и не жалели своих жизней, никого не волновало. Все воевали и боевые заслуги фронтовиков тогда никого не удивляли. Многие из безногих или слепых калек были вынуждены попрошайничать в городах, сёлах и многочисленных больших и малых железнодорожных станциях необъятной страны Советов. Некоторые из них занимались мелкой торговлей и лишь немногие нашли себя после войны: кто-то ремонтировал часы или обувь, другие играли на гармошке и пели. Большинство убогих все свои сбережения или собранную милостыню пропивали. Такая жизнь, без всякого сомнения, долгой быть не могла, и они медленно угасали, сгорали или насмерть замерзали в пьяном угаре.
        По статистическим данным, на полях сражений в разных войнах и конфликтах было ранено более сорока миллионов советских солдат и граждан. Менее 10 млн человек вернулись домой инвалидами. Каждый третий из них был без ног, рук или части конечности. На работу с такими увечьями не брали, в больницах таких долго не держали. Не все родные могли содержать инвалидов, поэтому большинство из них заполняли улицы и станции городов и сёл. Много было безногих, передвигавшихся на колёсных тележках, а также обгоревших и не зрячих. В народе таких калек прозвали «танкисты». А тех, кто в боях лишился всех конечностей называли «самоварами». Возможно только потому, что было какое-то внешнее сходство.
        Пособие(пенсия)для инвалидов 1 и 2-й группы было всего 300 рублей, - меньше половины заработной платы служащего. Считалось, что за инвалидами должны были ухаживать родственники, поэтому на законодательном уровне было принято решение о запрете в приёме в учреждения социального обеспечения инвалидов, у которых имелись родственники или родители. За погибших на фронтах Отечественной войны сыновей и отцов назначались пенсии. Им ставили памятники, о них помнили и ими гордились. Остаётся только догадываться, какие чувства испытывали победители, отдавшие за Победу своё здоровье, но не жизнь.
        В июле 1951 года по инициативе Иосифа Сталина вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О борьбе с нищенством и антиобщественными паразитическими элементами». Под этот Указ попали многие бродяжки и тунеядцы, а также антисоциальные личности, беспризорники, криминал и брошенные инвалиды. Многие из числа последних были инвалидами войны. После выхода Указа Наркомат МГБ срочно направил органам госбезопасности и милиции на местах директивы, требующие немедленных зачисток и задержание всех асоциальных элементов в крупных и малых городах. Многих из задержанных, как правило, выселяли за «101-й километр»; кого-то отправляли в лагеря за тунеядство или подальше от столицы в спецпоселения. Инвалидов возвращали родственникам или направляли в принудительные лечебницы и дома инвалидов закрытого типа.
        Одним из таких мест был «Дом инвалидов войны и труда» на острове Валаам, расположенном на севере Ладожского озера в Карелии. В 1950-м году в стенах полуразрушенного бывшего монастыря власти организовали медицинский профилакторий для неходячих инвалидов. Туда свозили так называемых «самоваров». Условия жизни таких узников были тяжёлые. Особенно в находившемся там спецприёмнике с жёстким режимом для карантинных больных и непримиримых. В первые годы в валаамском Доме отдыха не хватало сотрудников медицинского персонала, не было электричества, суровой зимой не отапливались помещения, были проблемы с доставкой продуктов и предметов первой необходимости. Сами больные называли друг друга «доходягами» - на манер лагерного жаргона. Хотя и условия в таком доме отдыха мало чем отличались от зоны. Профилакторий был похож на лагерную больничку или закрытую психбольницу.
        Инвалиды там долго не задерживались: без должной медицинской помощи и нормального ухода они почти ежедневно умирали или специально доводили себя до истощения, чтобы прекратить мучения. Но освободившиеся койки долго не пустовали: страна Советов была большой, а война была долгой. Собранных со всех уголков страны калек ещё хватало и привозили их на баржах ежемесячно. У некоторых пациентов, склонных к бунтарству или угрожавшим жалобами, администрация санатория насильно отбирала паспорта, наградные документы и принимала свои меры воздействия. Для них были следующие санкции: холодная палата, лишение пайка или спецприёмник. Некоторых санитаров или рабочих, обслуживающих больных, направляли на Валаам из числа зеков ГУЛАГа, изъявивших желание сократить свой срок в счёт какого-то времени работы на острове. Бывший истопник дома отдыха для инвалидов вспоминал, что среди санитаров были даже бывшие бойцы украинской повстанческой армии и хиви, служившие во вспомогательных частях Вермахта. Беспомощных больных обирали «нечистые на руки» медицинские работники, забирая часть и без того скудного пайка. Многим подолгу не меняли простыни и бельё, а также издевались над несчастными, игнорируя их просьбы.
        Но кроме Валаама, в Советском Союзе были и другие медицинские учреждения, лечебницы и военные госпитали, где находились инвалиды Великой Отечественной войны. В некоторых госпиталях покалеченных героев и офицеров подолгу не выписывали, так как идти им было некуда. Есть достоверные данные о том, что даже в семидесятых годах на излечении в некоторых военных госпиталях находились увечные фронтовики. Как правило, это были бывшие офицеры. Ко многим из них добрые, милосердные нянечки и врачи относились по-человечески: помогали им, приобретали для инвалидные коляски, водили на прогулки, читали им книги, пели песни. Но так было далеко не со всеми.
        Почти все солдаты и командиры, получившие увечья в боях с немецко-фашистскими захватчиками и умершие вскоре после войны, не вошли в общее число боевых потерь, погибших во время Второй Мировой войны. Но они тоже жертвы войны и с их учётом количество погибших должно намного превышать общепризнанную цифру в 26,6 млн человек.