Свою первую гитару Кешка «выписал» через «Посылторг» («выписал» – звучит почти «по-дворянски», как при «ранешнем» – «царском режиме»: выписал (мол) из Парижа (самого); но в данном случае это «действие» – надо так прямо и понимать). На почте нужно было – всего-то ничего: грамотно заполнить специальный «бланк-заказ», указав в нём свой – вожделенный! – «товар», и отправить данный заказ в конверте, бросив его в «почтовый ящик» в этом же почтовом отделении… И, через полтора месяца, Кешка (а с ним, «получать посылку» увязалось ещё пять-шесть пацанов из нашего двора; взяли – не всех!), уже доставал из новенького треугольного фанерного ящика – отличную желтую семиструнную гитару… Кешка и заплатил-то за неё «наложенным платежом» всего девять рублей с мелочью…
«Семиструнка» была хороша тем, что на такой же играл – Высоцкий!..
«Аккорды» Кешка освоил быстро. А их было-то: «маленькая звездочка», «большая звездочка», «лесенка», «обратная лесенка» и «баррэ»… А вот «бой», приходилось «оттачивать»… И не то, чтобы долго – тоже, вроде, быстро это у него вышло! – но зато, «оттачивать» приходилось постоянно и везде: и в общественном транспорте (на какой-нибудь выступающей «штуковине» сиденья), и под партой в школе (на сложенном в несколько раз тетрадном листке – тихонько!), ну и, собственно, на самой гитаре – и дома, и в подъезде...
А уж – выучить слова трех-пяти «пацанских песен» (которые, где-то ведь вот – сохранились же «в народе»), пацану средних ученических лет (постигающему худо-бедно по школьному учебнику – творчество Пушкина, Лермонтова, Некрасова…), – вообще не составляло никакого труда!..
Скоро, Кешка уже «сносно бацал», как на самом инструменте, так и «вокал» – уже «являл народу» (а, в этом ведь виде искусства, – во «владении гитарой», – и состоял, скажем так, некий «комплекс», который потом и устоялся в понятие – «бард»). «Бацал» – и в подъезде, и во дворе… А, где же ещё?.. И «потянуло», уже можно было заметить, нашего паренька – и на «публичные выступления»… А мы-то – «пацаны дворовые» – это ведь, всегда и всюду, – были очень и очень «благодарные слушатели»!..
Только – «смотрим мы и видим» – как-то не шибко хорошо «клеится с мастерством» у нашего корефана – «маэстро» (такую «кликуху», ему вскорости, «припечатали» во дворе). А ведь, «дворовые парни-пацаны» – они «смущаться» и «таиться покорно» не станут, сразу скажут свое «веское слово», если что… Тем более, что Кешка – так и «зачастил» со своим надоедливым вопросом: «Ну как я, робя?..» Иногда, правда, всей нашей «честной братии» казалось, что он искренне спрашивает… Мол, а может, мне, ребята, ещё надо «над собой поработать»?.. Над своим – «качеством исполнения»?.. Над – методом подачи, как говорят, «сценического материала»?.. Над «образом», в конце концов?.. Но, иногда – «отчетливо нам и въедливо виделось всем»! – зазнаваться, похоже, «кент» наш стал. Спросит, а сам лыбится – как бы «для проформы» спросил (мол, ему и так уже амому «всё ясно»). Да ещё, и с некоторым таким «превосходством» лыбится – «маэстро» же, мол, он, всё-таки, как-никак в нашем дворе…).
– Да нет, Кешка, «работать» тебе ещё надо!.. – начали мы «сомневаться всё более и более решительно» (и вполне, надо сказать, правильно «сомневаться»: играет парень «всего ничего» – два месяца, – а, уже, поди-ка, – «всё постиг», казалось бы! – если на него посмотреть…).
К тому же, известно же: чрезмерно хвалить – это ведь «портить»! Кто-то из классиков, сказал… А «переучиваться» (это, уже «другой классик» заметил) – это, ещё «тебе хуже»!.. Лучше уж – «сразу да ладом»!.. Короче, Кешка понял нас «правильно»: надо «неустанно постигать (учиться, тренироваться – репетировать, «по музыкальному-то» говоря) и идти (упорно) вперед»! В правильном направлении… И вот, это – было бы по-пацански, по-нашему!..
Вита (Витька) сказал:
– Ты, нотную грамоту изучай!..
Толябис (Толька), тут же «влез» (хитрый!):
– Да, знания – очень обогащают!..
И я «подключился» (а куда – без меня?!):
– Вот смотри, Кешка, ты видел, наверное, «по ящику», как настоящий пианист играет?.. Он и так, вдруг, возвышенно и грациозно склонится над роялем, и так, тоже возвышенно и не менее величаво, неожиданно «отпрянет» от инструмента… Где надо – прищурится, где надо – носом плавно в сторону поведет… А где-то, наконец, – и наложит, как суровую печать, на свое чело грустную и печальную маску… И резкая морщина – вдоль высокого лба, – вдруг, исказит и наполнит вдохновением его потусторонний взгляд!.. – закончил я, как мне показалось, довольно «красиво».
– А как он ещё, при этом, и «динамично» на педалях притопывает!.. – снова «влез» Толябис. – Там их, у рояля, вроде бы, две?.. По – количеству ног…
– Да, Рахманинов глубок!.. – «патетически» и «почтительно» изрек Вита. – Неистощим и глубок!.. Не зря же, когда играют Рахманинова, рядом с пианистом всегда сидит девчонка – ноты перелистывать…
– А какая девчонка согласится при такой его игре, ему «ноты перелистывать»?! – кивнув на Кешку, «влез» в разговор и я (надо ведь, успевать «привнести и вставить свою сочную лепту в канву изысканной беседы», уже граничащей, скажем так, с «актом провидения» – как «красиво» излагают «подлинные искусствоведы», изредка видимые нам «по ящику»). – Ведь ноты – это же, просто, сухие и черствые черненькие закорючки «на белом поле» бумаги!.. А девчонки ценят, когда исполнитель вкладывает в музыку – душу!..
– Вот, и не будет у тебя девчонки! – подытожил Вита. – Пока, не научишься, не просто играть… А – исполнять!.. По-настоящему…
– Да, это не «рэп хавать всухомятку»!.. – опять «влез» Толябис. – Тут, нужны чувства!..
– А настоящие и неподдельные чувства – не выразишь, швыркая носом в конце припева… – мягко (очень мягко!) вставил Вита.
– А чего «пританцовывать», когда «музыки» и без этого хватает?.. – нерешительно, огрызнулся Кешка. – Давить, как вы говорите, на «педали»?..
– Ну, это у тебя – три аккорда!.. – «назидательно» заговорил Вита. – Тебе хватает!.. А у Рахманинова?.. Это же – глыба! Это же – море и океан чувств… И, безграничная поэзия звуков… И их, не выразишь вот так просто: бац – бац и бац!.. Пусть даже, и рядом с тобой сидит красивая девчонка и перелистывает тебе ноты…
– Да, томление духа – это бесконечный и неутомимый движитель любого настоящего искусства!.. – как-то вдруг здорово, и неожиданно для себя самого, выдал я «интересную такую» и «замысловатую» фразу (надо, запомнить!.. если, правда, кто-то из «древних» – её уже не сказал…).
– А, педали у рояля – специально придумали, – начал пояснять Толябис (и откуда, узнал?). – Чтобы пианист, в порыве необузданных и растроганных чувств, играя того же Рахманинова или другого классика, не по паркету «корами щелкал»… Так, раскрепощено «щелкать корами» по сухому мореному дубу сцены – громко получится «ездить по ушам» у благородного и изысканного слушателя!..А, когда пианист в экстазе – уже, просто, только по педалям притопывает, – это очень даже элегантно и не шумно, и не дерзко получается, как в целом для филармонии, так и отдельно – для каждого благодарного слушателя… Нет, конечно, можно было бы надеть на пианиста и валенки вместо «кор», кто-то может надоумить на «такое»… Даже – насильно надеть!.. Тоже, получится – тихо и не дерзко… Шух – шух!.. Но, в валенках, ведь, не сядешь перед празднично разодетой публикой – декольтированной и во фраках, и в смокингах. Сам такой – «с бабочкой»… Из партера – валенки – на уровне глаз будут смотреться! За ваши, как говорится, «пухлые денежки»… И ладно бы, они просто стояли, так ведь они же ещё и двигаться будут, мельтешить и притопывать перед глазами изумленной публики…
– Это – будет отвлекать! Особенно, если валенки белые, – поддержал я мысль Толябиса. – Не говоря уже о том, если они на вид такие, как те – неподшиты-стареньки!.. А ведь, слушателю, придя на концерт, важно следить за «неподдельными перипетиями переживаний» самого исполнителя, как органического и одухотворенного существа… То, вот, он – откинулся плавно, то вот он – как бы, подался вперед и затрясся весь, поглощенный сладострастной музыкой, сам на вид, как та – простая и податливая карамелька, – которую лижут… которую лижет – сама музыка… Но затрясся «красиво», «не обыденно»… Затрясся – органично и эстетически выверенно…
– Не, как припадочный!.. – хмыкнул Толябис. И «осекся», глянув на Виту.
– Ну, мы Кешку в валенках – на сцену и при любой игре не выпустим!.. – начал Вита. – А вот, девушку на сцену – не помешало бы. Даже, и, просто, ноты перелистывать… Не говоря уже – о подтанцовке…
– У нас в классе – Алка… – поспешно «встрял» Толябис. – Она, в музыкальной школе учится. Я, завтра, у неё ноты попрошу – и принесу Кешке…
Назавтра, Толябис вручил Кешке «ноты» (сборник такой, не очень «толстый»).
– Вот, изучай и вникай!.. – «напутствовали» мы нашего «подопечного». – Искусство исполнения, во всяком случае, у тебя – не должно пострадать. А, наоборот, – должно необратимо возрасти!..
Скоро – «наблюдаем мы» – и, действительно, – Кешка начал «бацать» «более убедительно и более проникновенно». «Почувствовал» музыку… Ноты – великая вещь!.. «Виртуозом» не «виртуозом», но, в целом, на сцене он стал держаться «вполне достойно»: и куда надо «носом правильно поведет» (ну, взгляд свой «направит»! – если уж, «поэтически выражаться» – «пламенный и нежный» взгляд!..»), и посмотрит («взглянет» – опять же, говоря «поэтически»!) поверх как бы, слушателей, и устремится как бы – сам за своим взглядом (в нужном месте «развития и кульминации музыкального образа»), и нахмурится при «низкой ноте» (а то, и «патетически» закроет глаза), и чуть как бы «нарастающее напряжение покажет» открытым веснушчатым лбом (в «трудном» и «ответственном месте» «музыкального ряда»), и, наконец, так тряхнет челкой – как бы «освежающе и победоносно, в финале музыкально произведения» (как умеют «немногие исполнители»), «отбацав» последний «жизнеутверждающий» аккорд, – что это получится, как «сущий капец»!..
И, главное, – видим (а это, вообще, как в «сказке» было!) – Алка, начала ему при игре – ноты переворачивать… Неожиданным, для всех пацанов, этот «номер» оказался!.. Потому что, красивые и хорошие девчонки – на разное фуфло, ведь, не ведутся!.. И это значило, что Кешка – стал вполне «выдающимся исполнителем»! «Вырос»… У нас – на глазах…
(Тут надо пояснить, что познакомились Кешка и Алка как раз в тот день, когда Кешка, так и не разобравшись с нотами, принесенными ему Толябисом, возвратил их Алке (адрес её, он узнал у Толябиса). Ноты, ему сразу «не понравились» своей общей «закорюченностью» и общей какой-то «похожестью»… Но, если парни сказали, что нужно «изучать ноты», значит, так тому и быть!.. Но Кешка – пошел «своим путем»…)
А этот весь, Кешкин, «оглушительный фурор», конечно, ноты воспроизвели… Смотрите-ка – простенькие такие закорючки, а какой эффект!.. Вот, в науке «химия» есть такое «суперсухое» понятие – «изотоп» (каждый пацан 6 класса знает о нем, или, по крайней мере, слышал)… Так вот, «ноты», это понятие – ещё «суше»! (Но – вы только вдумайтесь! – есть ещё и такое понятие, очень с нотами близко связанное, как – «сольфеджио», где в этом «словосочетании» последнее «о» вообще убивает всякого пацана наповал!)… И, вот – как же, эти «ноты» – «колбасят» любого исполнителя?! Вы только посмотрите, понаблюдайте… Иной раз, откровенно «диву даешься и молишь», не приведи, дескать, Господь, чтобы оказаться на том стуле (баретка? пинетка?.. – как называется?), перед черным роялем (крышка – в потолок, будто «честь отдает» – самой Музыке и всему залу!)… А рядом – арфа (и за ней – тоже девчонку «колбасит»!)… А, «этот дядя», напротив (спиной к залу стоит, враждебно) – ещё и «палочкой» машет и машет «неугомонно и неистово», да и глядит – «глядит неотступно своими грозными очами» прямо в твои «обалдевшие уже от этой музыки» глаза!.. «Туши свет» и «заворачивай», как говорится, «туго кранты»!..
А тут, как-то «невзначай», но заглянули мы с пацанами в сами эти Кешкины «ноты», – и «оп-па», как говорится, – «на»!..
Видим – тоже, вроде бы, «ноты» – тоже такие же «сухие, сморщенные и черствые», – но всё же, на настоящие ноты эти «лаконичные закорючки» не походили…
Пригляделись «получше» (по рукам «ноты» пошли; Кешка хотел было отобрать у нас тетрадку, да не вышло…), и видим: вот тут – явно «нос» нарисован (ну, так – «обобщенно начертано», схематически), в одну сторону – повернут… Вот – тоже «нос» – но, в другую сторону повернут… Вот – «облако» (тоже схематически, «утрированно» изображено) – значит (соображаем! соображаем же!.. что похвально!), на «небо» – надо посмотреть (кому?.. исполнителю, конечно, что за вопрос!)… Вот – «башмак» обозначен – значит, «притопнуть ножкой» (соображаем! соображаем тут – уже быстрее!) надо, в этот момент – для «пущего внешнего эффекта»... Вот – «кисть руки» (как бы щипает) – значит, надо струны отдельно (и душещипательно!) щипать (типа соло!)… Вот – «большой палец правой руки» – значит, надо «бацать» боем «по-полной» (от души!)… Вот – «ухо» – значит, надо приглушить исполнение (играть «проникновенно», поэтически одухотворенно, тонко). Вот – «позвоночник» (типа «шкелетик») – значит, откинуться надо, «сделать акцент», распрямиться и «зависнуть» над инструментом, как сам Ван Клиберн (как «кобра во фраке»!). Вот – «челка» – значит, надо лихо и стремительно тряхнуть челкой (знай, мол, наших!.. отрывайся сам – тоже «по-полной»!.. и благодари, и помни меня – всегда!..).
Мы, на Кешку взглянули все, «вопросительно так»… Все пацаны – взглянули!..
Ну, сразу-то мы не смогли «сформулировать вопрос»… (Хотя, конечно, по-пацански – он «прав»! По-пацански – это «нормально». И, в общем-то, «неплохо»… И можно даже – приветствовать!.. Такое «сольфеджио» – любому пацану «близко и очень даже понятно»… Кешка изобразил всё «просто», а от этого ведь и ясность наступает… Ведь, ещё Конфуций говорил (его – не всякий пацан, правда, знает и может в нужную минуту истолковать), что «писать просто – вот в этом и есть трудность…»)…
А Алка, взяла и забрала у кого-то (у последнего, из всех нас «взъерошенных и слегка обалдевших», как говорится, «могикан») эту тетрадку с «нотами»… И говорит («убедительно», и даже «твердо» говорит; и глаза у неё такие – как «глазищи»; а «настоящий пацан» – он против «глазищ» не стоит, он – преклоняется):
– А я, Иннокентия, всё же, научу настоящим нотам! Мы – занимаемся… Иннокентий – очень способный…
Сказала и улыбнулась Кешке…
А Кешка, «побуровил» ещё чуток землю глазами, и тоже улыбнулся… И все засмеялись и закричали:
– Давай, Кешка!.. Ещё исполни!..
И Кешка – заиграл («превосходно исполняя»)… И – запел!..
…Он – и «притопывать» не забывал (чего греха таить, «пацанские песни» – не «Рахманинов», в них музыки «много не бывает», поэтому – притопывание «не повредит»!)… Да ведь, и не забудешь притопнуть – это же в «нотах» записано (в партитуре – по-музыкальному-то, правильно сказать!).
А «ноты» – переворачивала Алка… И видно было – она тоже счастлива!..
2015