На память я в то время не жаловался. И такой предмет как "История партии" не вызывал ни малейших затруднений. Получив предложение сдать дострочно, я не стал даже готовиться. Но был один нюанс: - Захватите конспект, - сказала лекторша. Конспекта, у меня, понятно, не было. Взять ни у кого на потоке я тоже не мог - всем еще сдавать. Переписать за оставшиеся дни толстую общую тетрадь выглядело немыслимым... И тут я вспомнил про Ирку. Курс "истории партии" читался всему институту. На инженерно-строительном была та же лекторша. Я принялся звонить...
Как ни смешно, у нас оказался похож даже почерк. Я аккуратно поменял первую страничку и подписал ее своей фамилией. Полистал, на всякий случай, конспект - чтобы знать, где что.
- А какая у вас общественная работа? - скрипучим голосом поинтересовалась партийная дама. Я отрапортовал, что являюсь членом редколлегии факультетской стенгазеты. Ответ, видимо, ее удовлетворил. Она открыла зачетку и вписала туда "отл". На такое я даже не рассчитывал. Вложив в конспект большую шоколадку, я отправился благодарить Ирку.
Мы были одноклассниками. Последние три года. Но в школе я обращал на нее внимания не больше, чем на других девчонок. Потом мы разошлись - на разные факультеты, и почти не пересекались. И только сейчас, я с удивлением обнаружил, что девочка превратилась в девушку.
Мы ходили гулять, в кино, целовались у нее в комнате... родители ничему не мешали, но я так и не чувствовал с ее стороны серьезного интереса. Как я потом узнал, не я один. К лету отношения совершенно разладились, но я все еще не терял надежды.
Как-то она обронила, что Юрка скоро возвращается из армии. Мы все были из одной компании, но близок с ним я не был и за два года почти забыл о нем. И сейчас тут же забыл о его скором возвращении.
Придя вскоре к ней, я застал ее странно возбужденной, разговаривать она не хотела и недвусмысленно меня выпроваживала. Я обиделся и был уже в коридоре, когда в дверь позвонили. Юрка. Вернулся. Так вот кого она ждала, вместо меня! Мы обменялись с Юркой взглядами и я ушел. Недели на две. Больше не выдержал.
О Юрке я ее не спрашивал. Она тоже молчала. Исчезла и одна из ее подруг. А где эта, патлатая? - спросил я ее. - Что значит "патлатая?, - надула она губы. - Ну, Таньку я давно не вижу. - Я с ней не разговариваю, - ответила она сквозь зубы. Ага, понятно, не поделили мальчика... Впрочем, наших отношений это не улучшило.
Совсем уже перед летней сессией сидел я раз в библиотеке с распечаткой - большим рулоном широкой бумаги с IBM-кого принтера. Что-то там решалось в матрицах, чего я никак не мог понять. Она уселась рядом вместе с двумя подружками. Все трое жевали резинку, манера, раздражавшая меня невыносимо.
Не помню, о чем шел разговор, только она вдруг прервалась и глядя на меня, как мне показалось, с издевкой, спросила - Не могу ли я съездить к ней домой за паспортом? Забыла, а сейчас требуется... Подружки прекратили жевать и уставились на меня. Будь мы вдвоем, я бы вряд ли отказался помочь. Но так. - У меня сейчас пара, - сказал я и свернул рулон.
Годы спустя, общаясь с матерью Яшки, я узнал об еще одном претенденте на ее сердце. Впрочем, он от нее отказался: сказал, что слишком избалована. Меня это, помню, задело: девушка, которой я добивался, кому-то казалась недостаточно хорошей для него. Тут только я сообразил, кого мне так напоминала Яшкина жена. Это как с книгами. Бывает солидное издание в твердом переплете, а бывает дешевое, в мягкой бумажной обложке.
Яшкина жена была как то дешевое издание: тот же тип лица, фигура, но все словно потертое и поношенное...
Впрочем, у нее было важное достоинство - жила она в том же подъезде, что и Яшка. Со свиданий он провожал ее почти к себе домой. Но это надо быть Яшкой, чтобы так ловко устроиться.
Летнюю практику я проходил на заводе на другом конце города - час на трамвае, до конечной. Она и вовсе в другом городе, по слухам - рядом с озером. Я узнал у ее родителей адрес - третье общежитие. Большего они или не знали, или не захотели сказать и в выходной, прихватив плавки и рюкзак с сэндвичами, отправился туда.
Поиски, как водится, затянулись. Я совершенно не знал города, а местные не знали такой общаги. Добрался к обеду. В списках ее не значилось, девчонки, кого останавливал, оказались и вовсе из медицинского. Дурацкая ситуация... Бабка на вахте, вовсю обсуждавшая толкование снов с какой-то девчонкой: "вода - воля..." заверила меня, что до шести приходят со смены последние. Я решил ждать. И только в шестом часу она, вдруг, вспомнила, что в городе есть еще одна третья общага... я помчался туда.
По счастью, в этот раз я попал по адресу и прямо на вахте встретил подружек из ее группы. Обещали позвать. Я уселся ждать. Спустились две девчонки из ее комнаты - Ира чистит рыбу... Потом еще одна - Ира шлепанцы одевает... Прошло еще несколько - не уверен, знал ли я их раньше, но у меня было чувство, что вся ее группа поочередно спустилась вниз, посмотреть на идиота.
Наконец, появилась и Ира. В самом деле, в шлепанцах. Я понял, что плавки были ошибкой. - Ты зачем сюда приперся? - спросила она.
На вокзале меня ждала новая неприятность. Похоже, после восьми вечера в этом захолустье все засыпало. Последний автобус отходил в шесть, последняя электричка уже ушла и даже окошечко кассы было заперто.
В здании вокзала - старой николаевской постройки - было невыносимо душно, но сидеть на скамейке на перроне оказалось холодно и тревожно. Я вернулся в каморку вокзала. Сесть было некуда, лавки были заняты все. По счастью, высокие подоконники были свободны. Узкое окошко приходилось мне на уровне плеч. Я снял рюкзак, положил на подоконник и пристроил на него голову. И тут только сообразил, что у меня есть сэндвичи и несколько помидор. Это скрасило мне ожидание первой электрички.