Вторая часть
Двадцать четвёртая глава
Мэр
Он сидел в своём кабинете. Перелистывал карты пациентов, делал пометки рядом с фотографиями некоторых из них. Улыбался своим же шуткам. Чесал глаза. Потом открыл красную папку бумаг, что лежала на его столе с самого утра. Первая же страница утомила его больше, чем весь сегодняшний день: губернатор города Агларис предлагал поделиться их технологиями, в обмен на бесплатные перемещения по одной из рек Аквариума… Мэр, кажется, объяснял, что людям Аквариума не нужны никакие «новые технологи», они прекрасно живут со старыми. И проживут так ещё очень много лет.
Подобных предложений (мэр провёл большим пальцем по краешкам листов), ещё штук сорок. Он решил оставить всё до завтра. Прочтёт всё, перед встречей с администратором из управления образованием.
Мэр положил папку в верхний правый ящик стола и запер его на ключ. После, с помощью секретной комбинации, давным-давно выученной наизусть, отпер ящик самый нижний. Где на учебнике по истории психологии лежал увесистый, серый камень, а в самом учебнике, между сто второй и сто третей страницами, был спрятан конверт.
Мэр открыл его и вынул послание, написанное на кусочке синего картона, неровным, схожим с детским, почерком. Затем тихо прочёл: «Убить человека тебе было так же просто, как мне взять в руки камень?» Потом он подумал секунду, и прочёл снова.
«УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА ТЕБЕ БЫЛО ТАК ЖЕ ПРОСТО, КАК МНЕ ВЗЯТЬ В РУКИ КАМЕНЬ?»
«Кто мог написать это?» – безмолвно спросил мэр, а за тем отругал себя. «Это глупый вопрос. Бессмысленный. Только тратит время и ведёт к тупику» подумал он.
«А какой вопрос не глупый?»
А не глупых вопросов оказалось довольно много: О чём думал приславший это? Чего хотел? О чём думает сейчас, чего сейчас хочет? Много ли он знает? Как он мог это узнать? В каком он психическом состоянии? На что способен, кроме того, что уже делает? Есть ли у него помощники?... А, может он, этот психопат, вообще ничего не знает? «Мозг – сложная штука»… он мог что-то придумать у себя в голове, и стать одержимым собственным бредом. Да, это вполне вероятно. Раз уж на то пошло, мэр на девяносто процентов был уверен как раз в таком раскладе. Воспалённый мозг и не на такое может быть способен.
Мэр опять прочитал: «Убить человека тебе было так же просто, как мне взять в руки камень?»…
Сколько раз он заглянул в этот конверт? В какой раз он произнёс эти двенадцать слов? В двухтысячный? Возможно, дошло уже и до трёх тысяч. Читать послание, стало вредной привычкой. Порой, мэр сам не замечал, как достаёт конверт, читает, и снова убирает его в ящик.
Всё началось два месяца назад. Ночью.
В доме было тихо. Все бытовые приборы издавали минимум шума и были замурованы в стенах, что почти не пропускают звуков. Животных нет. Прислуга закончила работу и разъехалась по домам. Гостей не было тем более. Ближайшие соседи живут в трёх километрах от его жилища. В доме было тихо, как на дне океана. Мэр дремал на кровати в своей спальной и, возможно, вспоминал свою мать, которая могла быть требовательна, строга, жестока; всё зависело от её настроения. Или, мэр вспоминал отца, что сказал ему однажды: «Человек, который не боится тишины – ничего не боится». Мэр так и не понял, верны эти слова или нет. Вообще, его отец часто делился с сыном своей сомнительной мудростью. И да, он тоже бывал требовательным, строгим и жестоким человеком… Примерно о таких вещал мэр и думал, когда самая обычная ночь, запустила в окно его спальни камень с посланием. Оборвав тишину дома резким, звенящим в ушах, грохотом. А его самого (мэра), вытолкнув из собственных размышлений.
Страшно ли главе больницы? Нет. Без единого сомнения, нет. Есть люди, которые не позволяют себе бояться. Мэр был как раз таким человеком. Он не боялся, когда узнал о разбитом окне больницы. Или об окне в крохотной, кирпичной постройке, что стоит между двумя половинами большого торгового комплекса, в самом центре города. Постройке, что двадцать лет назад была его офисом.
Даже прочтение посланного ему конверта в первый раз, не смогло заставить его тело обеднеть хотя бы на одну капельку пота.
Окружающие мэра люди считают, что это, доведённое до совершенства, умение сдерживаться. Никому ещё не хватило ума сказать мэру об этом. И хорошо. Он бы счёл такие слова оскорблением. Сдерживаться? Прятать эмоции? Он что, какой-то второсортный актёр? Делать вид, что тебе всё равно, когда внутри, сердце готово остановиться от ужаса… Это не про мэра.
Хотя способность, доведённая до совершенства, у мэра и вправду есть. И это не умение скрывать чувства. Это – умение их не испытывать. Работает почти всегда. Почти.
Мэр вспомнил, как вздрогнул, когда окно разбилось. О том, как всё тело его обдало холодом. О сердце, чьё биение на несколько секунд вышло из-под контроля. Такого не случалось много лет. И не должно было не случаться ещё столько же. А виной всему этот... несчастный, потерянный, запутавшийся человек. Ничего, кроме жалости, к нему испытывать нельзя. И, когда мэр выяснит его личность; удостоверится в ней на сто процентов, то, конечно пожалеет преступника. Да, бедняга получит жалость и понимание, на которое только способен мэр. Но и за свои действия, конечно, придётся ответить.