A Cushion Out Of Place by Claudia Hyde
“Подушка не на месте»
Чтобы стать победителем конкурса национальной Ассоциации писателей -криминалистов США, вам надо постараться написать историю, подобную той, что умудрилась написать 16 летняя американская школьница Клаудия Хайл. Вот эта поучительная история, в моём переводе с английского...
В детстве я была счастлива лишь однажды, когда испытала настоящий феномен счастья..
Я до сих пор помню ощущение скрипучей кожи кресла психиатра под моим задом. Я помню пронзительный звук, который издавало кресло, словно протестуя против моего веса. Не то чтобы я была чрезмерно толстым ребенком. Нет. Я даже частенько отказывалась есть, даже когда была голодной, просто ради того, чтобы позлить маму. Это было моим главным развлечением — злить и расстраивать маму. И я знала, что когда-нибудь, я смогу её, в конце-концов, круто разозлить.
«Итак скажи мне, Ильза, в чем проблема?» спросил доктор Хольцманн, элегантно постукивая своей швейцарской авторучкой по столу.
«Ну, в последнее время она стала очень самодовольной», - влезла в разговор мама... - Я не думаю, что она обращалась с ...»
«На самом деле, фрау Тесслер, если с вами все в порядке, - прервал маму доктор Хольцманн., то я хотел бы поговорить с Ильзой».
Моя мать выглядела несколько удрученной. Она, вероятно, намеревалась провести часовой сеанс у психиатра, жалуясь на меня, и услышать от доктора Хольцманна подтверждение, что я неуправляемый ребенок, и что это не ее вина. Она потратила впустую время. Мама откинулась на свое скрипучее кресло и подпёрла голову ухоженной рукой.
«Что случилось, Ильза?» вновь обратился ко мне доктор.
Я посмотрела на доктора. Неужели он искренне ожидал, что я изолью свое сердце и душу незнакомцу, которому платит моя садистская мать, чтобы он согласился с ней?
«Возможно, мы должны соблюсти некоторую конфиденциальность», - доверительно прошептал доктор моей маме.
«Так что же не так, Ильза? Твои родители сказали мне, что ты не ладишь со своей младшей сестричкой?» - проговорил доктор, явно ожидая от меня ответа.
Я проигнорировала вопрос доктора. Моей сестре было тогда всего три месяца. Конечно, я не могла ужиться с этой самой скучной, бесполезной кучкой кашемира и слюней, которую я когда-либо встречала в своей жизни. Но доктор Хольцманн и мои родители не знали и половины этого. Они были такими невежественными дураками.
Я встала с постели поздно ночью. Мои родители спали, а соседская кошка, орала, как обычно, по ночам. Я осторожно пробралась в детскую комнату, стараясь не разбудить своих родителей. Я включила ночник и склонилась над кроваткой своей сестры. Она выглядела, как одна из тех странных баварских колбас, которые моя бабушка делала для меня - короткие, толстые и розовые, с белыми крапинками. Я сунула руку в кроватку и вынула мягкую белую подушку с вышитыми крошечными розовыми сердечками. Ребенок спал, разбросав руки по сторонам. Это было слишком легко, - ну как отобрать конфеты у ребенка.
Нет, нет! Это не было легко... Просто я должна была бросить вызов самой себе... Я положила вышитую подушку обратно в кроватку и вернулась в свою комнату.
На следующее утро мои родители беспокоились, почему дверь в спальню моей сестрички была приоткрыта и был включен ночник?...И ещё они очень удивились, что подушка в детской кроватке оказалась не на своём месте...
В конце концов, мои родители перестали водить меня к доктору Хольцману. Я редко открывала рот во время этих сеансов, а если и открывала, то только для того, чтобы спросить маму, когда же мы пойдём домой...Во время этих сессий я могла думать только о том, как моя младшая сестра лежала в детской, становясь все больше и сильнее, пока я тратила время, сидя на скрипучем кожаном кресле психиатра.
Как то раз, мы всей семьёй гуляли в парке. Шел небольшой дождь, который затем стал довольно сильным. Мы поспешили вернуться домой . Мы вошли в дом в наших дождевиках, мокрых и блестящих, и в сапогах Веллингтон, оставляющих грязные следы на бежевом джутовом ковре. Ребенок непрерывно кричал с тех пор, как начался дождь. Не знаю, почему моя сестра так орала, словно соседская кошка? На её детской коляске был прозрачный дождевой покров, который держал ее уютной и сухой... Моя мама отнесла ребёнка в детскую, пока мой отец чистил сапоги в кухонной раковине.
Я бездельничала на лестнице в ожидании чего-то ужасного.
А ребенок всё кричал и кричал, не умолкая ни на минуту. Наступил вечер. Я слышала как мама поет колыбельную, успокаивая и обнимая дитя, но плач не прекращался. Через некоторое время мать спустилась вниз, чтобы стерилизовать бутылку, оставив баварскую колбасу- дикий -крик в своей кроватке.
Пользуясь случаем, я на цыпочках поднялась в детскую. Я подняла сестру. Она была тяжелее, чем я ожидала, но выглядела скорее как салями, чем баварская колбаса, потому что у нее было такое красное лицо. Она кричала так сильно, что я чувствовал, как она вибрирует в моих руках, как бомба.
«Перестань кричать!»- громко прокричала я прямо в ее сердитое, опухшее лицо.. «Перестань! Перестань! Перестань! Заткнись!»
Внезапно крик прекратился, и я не могла сообразить почему.? Не осознавая этого, я трясла ее вверх и вниз, как мяч из Magic-8. Улыбка, широкая, как Дунай, подкралась к моему лицу. Все было спокойно, все было спокойно. Я наконец-то поняла, что значит быть счастливой....
Я положила безмолвный трупик обратно в кроватку с вышитой подушкой под ее головой. Она выглядела хорошо отдохнувшей. И что меня больше всего радовало, что это расстроит маму гораздо больше, чем я могла мечтать....
P.S/
Ну и как вам этот «милый рассказик», милой американской школьницы? У вас не возникло желание прокомментировать это повествование?
Теперь, мы хотя бы получили представление о том, как надо писать криминальные истории, чтобы стать победителем национальной премии США! Так что, ежели вы, у своих детей или внуков заметите черты характера, схожие с «героиней» этого рассказа, то не спешите вести её к психиатру, - ведь в вашей семье растёт будущий великий писатель.....