Окончание сказки "Терра инкогнита" - история, которая была утрачена за три тысячи лет.
Вскоре Ворон меня покинул – мы одновременно почувствовали, что дальше ему нельзя. Лодка плыла, а небесный град не приближался. Он словно завис среди разрыва облаков. Иногда мне начинало казаться, что он отдаляется.
Вот уже и мой чёлн уперся в прибрежный песок, а он всё казался таким же миражом. Я сошла на пустынный берег. За полосой пожухлой травы начинались песчаные дюны. Я точно помнила, что, делая облёт озера, мы их тут не наблюдали, да и климат у нас не тот. Странный гул донёсся до меня. Так поют пески – это я помнила по земным экспедициям. Потом раздалось: оу-уо-ихх… а так вопят зыбучие пески! Воистину, никакие знания мне не были лишними. Подобрав камень, бросила его в ту сторону. Он очень быстро ушёл в песок, и тот зловещий звук повторился.
Ни любопытству, ни доверчивой беспечности места не осталось. Мгновения стали секундами, минутами… я вновь могла произвольно растягивать время, чтобы мой разум и тело успевали за событиями. Пояс платья пульсировал на талии. «Спасибо!» - мысленно поблагодарила Ворона, вспомнив его фразу о том, что оно мне поможет, и закрыла свои мысли. По моим расчётам было около полудня. Согласно указанию, встреча должна произойти на озере, и я решила снова сесть в лодку, но её не оказалось. Пояс снова слегка дёрнулся. Положив руку на него, ощутила в голове своей сообщение Ворона: «Осторожно! За твоими действиями наблюдают».
Это я и так уже знала и взмыла вверх. Теперь я готова была ко всему. Очень хотелось размять своё тело, сделав его послушным, абсолютно послушным и совершенным инструментом. Синей птицей летала я над гладью воды, делая самые немыслимые пируэты в воздухе, сливаясь с этим миром. Состояние было… как в детстве, когда каждый день был полон счастьем и ощущением себя частицей божественно-прекрасного мира!
Наконец, словно хороший артист, я почувствовала, что вот… теперь уже пора! Передо мной возникла прозрачная дорога над водой, ведущая к воздушному замку. Пролетев немного над ней с ироничной мыслью: «А вот и мост хрустальный, от нашего крыльца до Вашего дворца!», я всё же ступила на предложенную дорожку, не теряя возможности тут же взлететь.
Как ни собирала себя, но вход во Дворец Девяти в памяти не отложился вообще, запомнилось, по чести сказать, только неприятное ощущение животного страха. И ещё – очень глубоко, где-то: «Это тебе за иронию!». На что, сердито подумала: «Виноват! Молод, исправлюсь». Пояс на платье в это время сильно сжался.
Я оказалась в просторном зале с высоченными стрельчатыми окнами. Сверкающий пол был похож на мрамор, который, помнится, в земном мире подчёркивал богатство турецкого султаната. Стены были выложены тёплым розоватым камнем. На моих глазах свет из окон изменился, создалось ощущение солнечного летнего дня, стало теплее.
Неожиданно вокруг меня проступил из воздуха Совет Девяти. На первый взгляд, они сидели за круговой трибуной. Пояс платья сжался, и мысль об арене Колизея я задвинула на самое дно.
- Что тебя привело сюда? – был вопрос одного из членов Совета.
- Приглашение Совета Девяти, - ответила после приветственного поклона. Одно из лиц показалось мне знакомым. Присесть никто не предложил, и я чувствовала, как ноги наливаются свинцом.
- Зачем ты создала этот мир? Разве плох тот, в котором ты пребывала в своём воплощении?
- Силой воображения я создала себе базу отдыха ещё в викторианскую эпоху. «Большая игра» за владение Азией противоречила моим убеждениям, но я была в неё вовлечена. Тогда ещё «был».
Будучи художником в последнем воплощении, я восстановила свои владения, куда и возвращалась для отдыха от грубости и суеты. Это произошло спонтанно – в результате стресса, всплыло в памяти.
- Ну, здесь ты кое-что не договариваешь, - высказалась дама (если это слово применимо в данной ситуации), задавшая свой вопрос. По её взгляду я поняла, что не нравлюсь ей. Хотелось ответить – ярко и смачно, но это было бы равносильно гибели моего мира (о себе я не думала). Пояс на платье сжался, и я сделала жест, поправляющий его. После этого открыто посмотрела на представительницу Совета Девяти, дав себе установку: «Они – всё, ты – ничто сейчас».
- Ты – цифра! – спокойно изрёк один из членов Совета.
- Можно подробней? Мне надо понять! – заинтересованно спросила я, зацепившись за новое понятие, как ребёнок за нехорошее слово. В этом высказывании для меня открылось что-то, чего я не ведала.
Члены Совета переглянулись и стали общаться на незнакомом мне языке. Интуитивно я их тоже не понимала. Зато мне открылось, что они – голография. Один из них глянул на меня в упор и моё сознание поплыло. Я стала терять равновесие и оказалась сидящей в удобном кресле.
Странные картины калейдоскопом мелькали передо мной:
Огромные белые крылья с перламутровыми прожилками несли меня над местностью, явно знакомой. Кто-то летел рядом, держа в руках темноволосую девочку. Они рады были мне и смеялись, и приветствовали.
«Человек, или другое высшее существо, и его воля есть только проявление воли Вселенной…» - эхом раздавалось в голове – это был Учитель Константин.
А это – Карл Юнг: «То, чему сопротивляешься, упорствует» - Базельский университет. Потом меня перенесло в Делавэрский уни, где я занималась со студентами физикой Земли.
Ещё были пещеры в Чолуле и человек-дракон, вынесший меня оттуда. И ещё, и ещё… картины каких-то жизней, которые я воспринимала, как свою, проносились всё быстрей.
Немного замедлился их бег, когда прекрасный светловолосый юноша-дракон рассказывал о космическом путешествии, а маленькая девочка, сидя на моих коленях, не сводила с него глаз.
А это, кто же? – «Помни, что мысль создаёт в сознании отпечаток морфогенетического поля. А он притягивает к себе частоты, расширяясь и достраиваясь, становясь материей, проявляясь событиями» - имя крутится в голове, но не вспомнить никак…
Колонна, на которой на разных языках планеты Земля выбито слово «люди» - такая шершавая. Я сижу на полу, прислонившись к ней спиной. А пол, как во дворце Великого Магистра, сделан из бордового мрамора с белыми прожилками, напоминающими морскую пену.
Море… нет, океан стеной надвигался на меня, а я с маленькой девочкой на руках. Именно она и ценность человеческой жизни вернули меня в действительность.
Когда очнулась, все девять с интересом меня разглядывали.
- Океан! Нас окружает океан, а остров слишком плоский – надо поднять его, иначе то, чем мы восхищались, нас же и погубит, - это были первые мои слова.
- Проще слить лишнюю воду, - буднично на деловом сленге ответил один из Совета.
- Что значит, цифра? Можете объяснить мне? Я, что – не человек, фантом?
- А как ты себя ощущаешь?
- Как существо мыслящее, имеющее чувства, обладающее некоторыми экстраординарными способностями для землянина.
- А почему ты решила, что существо, обладающее всем этим набором, не может быть цифровой моделью? Напрасно ты не любишь компьютерные игры, - высказался один из членов Совета, лицо которого показалось мне знакомым.
- Ответь, каким бы образом шесть земных душ оказались в твоём мире, не будь они цифровыми копиями самих себя. Перемещать души – это не ваш промысел, не обольщайтесь. Также и все остальные, кто проживает в этом мире. Они скоро вполне освоятся и смогут быть здесь постоянно. И там они тоже будут присутствовать. Просто в каждом мире идёт своя игра, - добавил другой старейшина, убелённый сединой.
- А Волчик и Чи-Мей?
- То же самое! Просто прибыли издалека.
- Стоп, стоп, стоп! Вы хотите сказать, что наш Петруша, разрыдавшийся над музыкой Баха – цифровая модель? Что Стефан, решивший конструировать корабли, увидев океан – цифра? Что Мари, разговаривающая с животным миром и, как никто, понимающая его – тоже не человек?
- Человек! И он же – цифровая модель. От музыки звёзд разрыдалась душа человеческая.
- Развиваясь в этом мире, индивид меняет себя в том мире, где он ещё присутствует? – спросила я.
- Он набирает очки. Цифра, будем называть её так, приобретает опыт для своей монады.
- Какой опыт важен - положительный, или отрицательный? – не унималась я.
- Зависит от того, на чьей стороне ты играешь. Перекрыв доступ тёмных сил в свой мир, ты изменила игру.
- А люди!? Кто подумал о них? Что вы всё «игра», «цифровая модель». Может, хватит уже играть нами?
- Ты не создаёшь впечатление идиотки… просто медленно всё доходит. При наличии противостоящих сил, игра была бы куда острее. А теперь тут даже карантин нельзя устроить, - высказался один из членов Совета.
- Карантин для жителей мира – такого дорогого и прекрасного, но сошедшего с ума и начавшего вдруг разваливаться на моих глазах? – не сдавалась я.
- Так пошла игра, вернее, ты стала так воспринимать её. Измени точку сборки и увидишь мир иным! Тебя ведь этому, кажется, учили?
- Розовые очки!
- Чем они хуже тёмных? Они – очки. Вспоминай: «Вначале было слово…» Логос — это слово, смысл, но он же и число, наконец! Планетарный Логос – мощнейшая программа, божественный разум вашей планетарной системы и он же – первейшая монада. Попробуй совместить всё это!
Я схватилась за голову, боясь потерять сознание. Не было у меня на это права. У меня были только обязанности перед моим миром.
- За время моей жизни (называйте её как хотите) там, на Земле, не прошло ни одного дня без выстрела. Потому, что человек (тоже называйте его, как хотите) является орудием противоборствующих сил, участвующих в игре. Создавая этот мир, я добивалась снижения процента негатива до минимума. В том – огромном мире – меня на это не хватило. Тем более, порой несло на поступки, от которых потом наступало разочарование в себе. И не хватало воли противостоять этому.
- Тебе не хватало мощности, говоря техническим языком. Но ты, к нашему удивлению, бросала всё и начинала с нуля. А это – интуиция, в виде отпечатка другой программы, где ты была в ином качестве.
- Мой мир – путь к свету и духовному развитию. Вы, кажется, не отрицаете наличие души. Так пусть же цифра и душа станут едины! И не формально… Мои люди должны быть освобождены от спусков в демонические миры возмездия. И это – моя программа! Отправляясь на эту встречу, я надеялась на помощь провиденциальных сил, на Вашу помощь.
- Помощь оказана!.. За тем мы и здесь. Ты же, зная многое и доказав свою волю к достижению, вправе сделать выбор между твоим миром и дальнейшим персональным развитием, тем более, ты – не коллективный человек.
И тут, прямо передо мной возникла картинка, где я возвращаюсь в лодке к берегам Текиже. Дети бегут навстречу с криком: «Мама! Мама вернулась!» эмоции захлёстывают… А, вот ещё картины, где члены Совета Девяти ведут занятия с детьми, присутствуют на экзаменах вместе со мной, чинно восседают у нашего костра, что-то рассказывая. Все наши там, кроме Ворона. А вот и дети, явно подросшие, мечтают о чём-то на берегу. Даже на голографической картинке я любуюсь ими.
Потом возникла картина другого мира: весна, яркое солнце, сильный ветер кружит пыль по мостовой. Снег сошёл, но за месяц не выпало ни одного дождя. Голые газоны, вышарканные мётлами, сожжённые зимней химией, пылят. Кашляя, иду устало домой. Прохожих почти нет, только рабочие в оранжевых жилетах зачем-то в очередной раз выдёргивают из дороги совершенно целый бордюрный камень, усугубляя пыль. Высоченные дома уродливыми монстрами стоят вдоль дороги, не оставив места растениям, да бесконечная вереница машин несётся с грохотом мимо. И в том, и в другом мире была я.
- Я остаюсь! У меня здесь слишком много дел! Но, как же быть с … ?
- Да, соединим в одно целое! Там прошла немалая работа, здесь намучились изрядно. Всё пойдёт на пользу, в конце концов. Но эти знания пока под грифом «Совершенно секретно», - тон разговоров членов Совета Девяти был рабочий, усталый, абсолютно будничный. Потом мне дали расписаться где-то, потом пожали руку на прощание.
- У меня ещё два вопроса: где Ворон? Что-то я его не заметила среди своих. И сколько времени я тут? Мне показалось на картинке, что дети очень подросли.
- Ах, да… платье твоё – вот, пожалуйста. Как новенькое - лежало зачехлённым вместе с поясом. «Ворон, объявись, несчастный комедиант!» (Тут я заметила, что одета в свой обычный комбинезон). А детки-то подросли!.. Четыре года уж прошло.
Да… поработали мы тут у вас. Растите, развивайтесь, пусть будет по-вашему! Редкий случай, но любопытный. Только помните: «Кому много дано, с того и спросится!»
- Ты рисковала собой, и спасли тебя твои необыкновенные дети. Помни об этом! – сказал один из Девяти, лик которого, был мне так давно знаком, и протянул руку.
Рукопожатие оказалось крепким, сухим, вполне обычным.
Нина Степ, 05.2019
Фото из интернета