Одиннадцатая глава
Мир
Пятница. Лизе ни с того, ни с сего захотелось навестить меня. Поболтать, попить чаю, посмотреть какой-нибудь фильм ужасов. Дома ей скучно. Подруг нет, а Расс в командировке. Мой дом то же, очень кстати оказался сегодня пустым. Мама, под руку с мэром, ушла на шоу тёмного кукольника.
Прямо сейчас Лиза развалилась на диване, в гостиной, безуспешно щёлкая каналы, в поиске чего-нибудь интересного. А я вытаскиваю из ящиков всё самое вкусное и складываю на поднос.
- Чипсы? Печенья? Крендельки? Через пять минут будет готова пицца. – Сказал я Лизе.
- Только чай. Марго вчера сказала, что я тощевата, и мне нужно поправиться. Так что я худею. Мне кажется, я готова стать ходячим скелетом, просто на зло ей…
- Знаешь, что я думаю?
- Что?
- Ты бы могла сказать об этом раньше. До того, как я засунул пиццу в духовку.
- Прости.
Я разложил чипсы, печенья и крендельки по местам. Вытащил пиццу. И, отрезав от неё кусок, забрался с ним на диван к Лизе.
- Что нового? - Спросила она.
- Ненавижу этот вопрос. Это… как будто моя жизнь каждый миг должна меняться, только, чтобы я смог развлечь тебя на пару минут.
- Ну так, что нового?
Я ухмыльнулся. Лиза тоже. Затем мы оба принялись смеяться, а, когда прекратили, я сказал ей: - Я встретил девушку в ненорбаре, на день метели. – А потом, рассказал почти обо всех событиях того дня. И добавил: - Анна, то есть та девушка, думает, что я не такой, как она. А мне наоборот кажется, что нас многое связывает. - Лиза сразу нахмурилась.
- Ну, не совсем всё… Скорее только то, что нас обоих устраивают положения вещей.
- А тебя они устраивают?
- Да, я же сказал.
- Мир, почему ты (не знаю, уместно ли такое спрашивать)… почему ты не занимаешься сексом? Тебя отвергают? Или просто не хочешь? Дело в Авроре?
- Зачем спрашивать, если заранее знаешь ответ?
- Мир, Аврора …
- Она еще не умерла. Она в коме. Это паршиво, но не тоже-самое, что и смерть. – Я не заметил, как повысил голос.
- Прости. Я задела больное место.
- Нет, это ты прости… Понимаешь, я не могу… – Только и успел сказать я, как увидел Второго. Он появился из неоткуда, рядом со столом. Затем, отступил на пару шагов и сел на пол, пристально глядя на меня. Я делаю вид, что не замечаю его, и сбивчиво отвечаю Лизе – Мне кажется, если я это сделаю, то предам Аврору.
Второй исчез так же быстро, как и появился.
- Предашь? – Переспросила Лиза.
- Я буду наслаждаться жизнью, пока она в коме. Разве это честно?
- Но… никакие твои действия не повлияют на её пробуждение.
- Не факт.
- Факт.
Лиза выключила телевизор, так ничего не найдя.
- Мир. – Сказала Лиза.
- Что?
- Помнишь нашу учительницу по изобразительному искусству? Её, кажется, звали Инна или Изольда… Точно, Инна Лен.
- Помню.
- Когда мне было пятнадцать, я пожаловалась ей, что я никому не нравлюсь, что у всех есть парни, а у меня нет... в общем всё, что мне казалось важным в то время, я ей выплеснула, просто ни с того ни с сего. Инна была хорошая, не смотря на некоторые моменты… Только ей я и не боялась жаловаться… Я тогда так плакала, что она принялась гладить меня по голове, приговаривая что-то вроде «Всё у тебя ещё будет. Любовь приходит, когда совсем её не ждёшь». Хах… А я ей на это, чуть ли не закричала: «А что, если я всегда жду?!»... Никогда не видела, что-бы учителя так громко смеялись… Я хотела обидеться но, не знаю, мне казалось, не смотря на это, она меня понимает. А потом, спустя шесть лет, в одно зимнее воскресение, я познакомилась с Рассом.
- История со счастливым концом.
- Я тогда её тоже ждала. В то воскресение.
- Кого её?
- Любовь.
Не прошло и часа, как в каком-то непонятном, настроении, мы попрощались с Лизой.
Я медленно иду по улице. Поздний вечер. Холодно. Скользко.
Чайная лавка, в которую я направляюсь, находится довольно высоко. Добираться туда тяжело, особенно, если в лицо тебе дует морозный ветер. И все-таки оно того стоит, там продают самый вкусный черный чай во всем городе. Да что там, во всем мире. Зеленый, правда, так себе. Но я все равно его не пью, так что это не имеет значения. Я перехожу дорогу. Сворачиваю налево. Впереди очищенный ото льда бордюр. Можно, какое то время идти, не боясь поскользнуться.
Я прохожу мимо недостроенного офисного здания. Вокруг него высокий непреступный забор. «Заберёмся?» - Спросила бы Аврора, иди она рядом со мной «Мне, вдруг, так захотелось туда». Я спросил бы «А как мы пройдём через забор?». Аврора ответит «Я знаю тайный лаз». Она такая. Знает все тайные лазы во все недостроенные здания. Не успеваем мы одуматься, как уже бегаем по бетонному полу, пинаем банки из-под пива и прячемся друг от друга за стальными балками. Мы, словно, забыли, что нам уже не по пятнадцать лет, и просто делаем то, что внезапно захотелось сделать. Аврора удивляется, почему никто из нас не проворачивал подобное раньше. Я удивляюсь следом. Мы немного говорим на эту тему, а потом продолжаем страдать ерундой: Прыгаем, дурачимся. Целуемся на самом краю бетонного пола, я, расправив крылья, Аврора подняв руки…. Позже мы медленно спустимся вниз, целуясь через каждые двадцать две ступеньки. На улице Аврора скажет мне «Раньше подобные места казались чем-то захватывающим. А на деле ничего особенного. Пустое, пыльное здание. Даже ни одного маньяка-каннибала под лестницей не нашлось». Я отвечаю «Я тоже считал стройки рассадником приключений. А ты взяла, и привела меня на одну из них. Тем самым, разрушила эту иллюзию» Аврора громко повторяет мои слова «Разрушила иллюзию! Я какая-то злодейка, получается. Не хватает злобного смеха и… ещё чего-нибудь злобного». Я возразил, приобняв её и прижав к себе «Ты не злодейка. И никогда не будешь злодейкой»
Справа от меня проезжая часть, освещенная старыми фонарными столбами. Слева, ровным строем растут деревья, чьи длинные, склонившиеся ветки, похожи на тонкие руки, будто приглашающие на танец. Чуть подальше большой, жилой дом. Давным-давно там была больница. Сейчас что-то вроде общежития. На первом этаже, сколько не прохожу мимо, в окнах всегда горит бледно голубой свет. Я ненавижу этот свет, он меня пугает. Я ненавижу всё, чего боюсь.
Через дорогу планетарий. Я был там в детстве, еще до его ремонта. Мне показывали мультик про каплю воды. Было еще что то, я уверен, например звездное небо и планеты, но мне запомнилась только капля. Сейчас я пройду художественную гимназию, сверну за угол и вот, я у чайной лавки. Кстати, только я называю это место чайной лавкой. Вообще, это магазин, носящий название «Чай и не только». Иногда там проводят акцию – купи две пачки кофе, и получи шоколадку в подарок. Если шоколад с орехами, то я покупаю кофе. Если это обычный молочный, то беру только чай.
Я вспомнил наш разговор с Лизой. «Никакие твои действия не повлияют на её пробуждение» Повторил я, коверкая голос. Я люблю Лизу, но… мне надоели советы людей, думающих, что они знают об этой жизни намного больше меня. Когда как, в действительности, все знают о жизни... Да никто ничего о ней не знает!
Я думаю, это не так уж плохо - зацикливаться на прошлом. Возможно, кому то жить дальше просто не дано. И вообще, что это за односторонняя система советов? Почему я не могу никому говорить, например: «Никогда не забывай об этом. Зациклись. Остальное ничего не значит» а мне «Забудь и живи дальше» могут, и даже считают своим долгом.
Второй снова появился воплоти. Одетый в белую пижаму и коричневые тапочки, он идёт чуть поодаль от меня, втянув шею в плечи, и зажав руки в подмышках.
«Ты ведь в курсе, что неправ?» Говорит он.
«Может быть. Но я волен делать со своей жизнью что угодно. В том числе и быть не правым».
Второй молчит. Я говорю снова: «Это, как сон, приснившийся в обычную ночь, такую же, как и все предыдущие. И неожиданно оказавшийся самым приятным, самым волшебным, нереальным... и реальным… прекрасным, насыщенным, красочным и ярким сном в твоей жизни. Сном, после которого последующие сновидения кажутся такими же скучными, как будни. Сон, в который ты при всём желании, ни как не можешь вернуться...» Я раздражённо вздохнул и добавил «Ты никогда меня не поймёшь. Ты этого не видел. Ты появился позже»
У меня был идеальный фантастический момент! Никакие больше ощущения, события, и люди не сравнятся с ним. А лишь отдаленно будут напоминать о том, чего уже не вернуть. И как мне не зацикливаться на этом?... Когда Аврора проснётся, обязательно попробую взлететь с ней снова.
Внутри магазина уютно и вкусно пахнет. У входа стоит автомат с печеньем.
Я купил чай и кофе. Продавец приветливо вручил мне шоколад, с цельным лесным орехом.
Когда я уже выходил из магазина, запнулся о порог и чуть не упал. Я дал себе пару секунд, перевести дыхание. А потом вдохнув, как можно больше воздуха, чертыхнулся, наверное, на всю улицу.
«Что это с тобой?» Спрашивает Второй.
«Это зовётся плохим настроением. Город со своими подозрениями. Незнакомка со своими напутствиями. Мэр с моей мамой.... Да еще и небо затянуто. Проклятые облака».
«Но оно, по прежнему красивое. Как будто обсыпано пудрой» Сказал мне Второй, глядя наверх с наивными искорками в глазах, словно ребёнок.
«Дело не в красоте» Отвечаю я почти ласково «Дело в звездах. Когда я ночью смотрю на небо, мне хочется видеть звезды. С ними приходит этакое ощущение, что есть нечто большее, чем наша маленькая планета, понимаешь? Ощущение, что не всё так просто… На что мне эти облака?»
«Раньше тебе нравились облака» Говорит Второй.
Ухмыльнувшись, я ответил ему «Когда-то и ты мне нравился»
Я дома.
Сижу на диване. Пью чай. Смотрю по телевизору прямую трансляцию, почти завершившегося шоу тёмного кукольника.
Его постановки мне, в отличие от мамы, никогда особо не нравились, но финальные песни и танцы… это всегда что-то потрясающее.
Вверх по экрану поднялись синие складки занавеса. На сцене стоят девушки, в одинаковых позах – прямые спины и ноги, руки и головы опущены. Пять девушек по центру, изображают собой небольшой круг, остальные равномерно распределились по всей оставшейся площади сцены. Они подсвечены так, что полностью их разглядеть нельзя.
Глава шоу, стоит в самом углу сцены и бесстрастно наблюдает за залом. В такие моменты, он, как никогда, оправдывает своё сценическое имя.
Раздался звонок колокольчиков, как из музыкальной шкатулки. Девушки начали двигаться колокольчикам в такт, плавно и грациозно, но между каждым движением делают крохотные паузы, что и отличает их движение от движения человека.
Свет на сцене стал ярче, я разглядел их кукольные лица. Не осталось ни каких сомнений, что это марионетки. Они очень красивые. Прекрасные. Совершенные.
Девушки передвигаются по залу абсолютно синхронно, делают пируэты и встают в красивые позы… Вдруг быстро заиграли барабаны, колокольчики ушли на второй план, но не это главное. Куклы заплясали очень быстро в такт барабанам, уже без каких бы то ни было пауз, от человеческих движений не отличить. Они, танцуют, как люди… Они танцуют лучше людей. Волосы и руки развиваются, когда девушки кружатся, а их руки изворачиваются, словно змеи. Может, это обман. И на сцене, ни какие не куклы, а загримированные танцовщицы? Тем временем девушки продолжают неистово кружиться и вращаться. И, когда быстрее танцевать уже просто невозможно, сцена замирает, а музыка заканчивается теми же колокольчиками, с которых всё и началось.
Зал аплодирует стоя. Зажёгся ослепительный свет. Темный кукольник вышел на середину сцены и пригласил всех желающих, подняться к нему и рассмотреть «кукол» (он сделал ударение на этом слове) поближе.
Мама говорила, что после шоу, на первом этаже театра, будет прием с вкусной едой и танцами. Поэтому ждать её стоит скорее всего под утро, или на следующий день.
Я выключил телевизор, вымыл свою кружку и уже собирался подняться к себе, как в дверь постучали.
Я отпер дверь. На пороге, розовая от холода и дрожащая всем своим телом, стоит Лиза.
Я оцепенел на секунду. Затем, затянув её внутрь и заперев дверь, спросил: - Тебе на столько скучно дома?
- Не люблю, когда мы с тобой вот так, по дурацки прощаемся. – Сказала она, снимая пальто и шапку, кидая их на пол. – Чем собирался заняться?
- Собирался лечь спать.
- Хорошо.
- Что хорошо?
- Не знаю. Пока что, всё хорошо.
Иногда, я на весь день могу забыть, что у меня есть крылья. Иду, бегу, ем, чищу зубы, не важно. Но вот наступает ночь, и я снова о них вспоминаю.
Я ворочаюсь на кровати. Рядом пытается заснуть Лиза. Я вздыхаю и говорю: - Кое-что, мне никогда им не простить.
- Кому им?
- Крыльям. Не представляешь, как неудобно спать. Видела когда-нибудь хоть одну птицу, лежащую на спине? Я тоже нет.
- Так перекатывайся на бок.
- Ты не любишь, когда к тебе поворачиваются спиной. И, когда дышат в лицо, тоже.
- Я эгоистка, но не на столько.
Я перевернулся на бок, спиной к Лизе.
Окно напротив кровати открывает вид на мамин сад с розами, лилиями, яблонями и вишнями, а также соснами и огромным тополем. Из-за этого стена над моей головой, каждую ночь превращается в театр света и тени.
- Видишь тени деревьев на стене?
- Угу. – Сонно промычала Лиза.
- Если долго вглядываться, то переплетённые, толстые и тонкие ветки, что колышутся на ветру, превращаются в странный такой… сюрреалистичный мультик, бессюжетный, расслабляющий. В детстве, что бы удобней было не это смотреть, я перекладывал подушку, и ложился ногами к стене. Сейчас, я так уже не делаю. Даже не помню, когда перестал. И почему…
Лиза, чуть бодрее, спросила: - Может, боишься?
- Чего мне боятся?
- Ну, не знаю…Того, что больше, не сможешь увидеть эти тени… то есть мультик. Я многое бросала по такому же принципу. Боялась разочароваться, не ощутив прежних чувств.
- Например?
- Не твоё дело.
- А точнее?
- … Я не слушаю одну песню. Уже несколько лет.
- Песню?
- Не смейся надо мной. Это прекрасная песня. Она мне слёзы по щелчку выдавливала. Такая… тебе не понять. Спи.
- Хорошо.
Я прищурил глаза и, стала смотреть на полку, что висит на стене. Потом перекинул взгляд пол. Затем, на стену. На плинтуса…
Моя комната понравилась мне с самого переезда. Пол цвета какао, бледно-синие стены и потолок, бежевый, круглый ковер из овечьей шерсти. Мама думала, что я, как и многие дети буду боятся по ночам большого шифоньера или стенного шкафа, поэтому расставила по всей комнате множество шкафов маленьких и средних размеров. Под моей кроватью, по этой же причине, тоже находится выдвижной шкаф. Раньше там были игрушки, сейчас не знаю, какой то хлам. Еще в моей комнате нет стола. Учился и делал уроки я, обычно, либо в маминой спальне, либо в гостиной, а играть я всегда любил на полу. Рисовать на ковре, конечно, было неудобно, так что я подкладывал большую энциклопедию, да и рисовал я не часто.
Размышления о комнате, действует, лучше, чем счёт овец. Я чувствую, как засыпаю…
…Я в каком-то зале. Огромные, жёлтые стены. Большие, флуоресцентные, люстры на потолке. Пол выглядит, как плитка в процедурном кабинете больницы. Много света. Играет музыка. Повсюду шампанское; много людей, женщины, мужчины, все яркие и разноцветные, и на лицах у них одно выражение: бесстрастный взгляд, а на губах лёгкая улыбка. Моя мама стоит в длинном, золотом платье. Какая же она красивая… Я заметил, что на моих ногах ничего нет, остальные тоже босые.
Когда музыка сменилась. Зал закружился в вальсе, или в чём-то, похожем на вальс. С моей мамой танцует мэр. А я сижу за столом, и ем кусочки шоколада, сыра, и пью шампанское. На мне, единственном, нет костюма. Вместо него, обычная пижама.
Вдруг мэр куда-то исчез, а на его месте уже, танцую я… пытаюсь кружиться так, что-бы не наступить маме на ноги. Мне даже нравится. Я заметил, что танцую не хуже остальных; ровно держу спину, легко поднимаю маму над своей головой … Потом, я увидел, что у мамы трясутся руки, она же не обращала на это никакого внимания. Я оглянулся на остальных, с ними тоже, что-то не в порядке, кто-то очень часто моргает, кто-то весь трясётся, какая-то женщина режет себе бёдра ножом для масла, а мужчина, что танцевал с ней, душит себя. Ещё были те, кто очень громко смеялся… Мама подтянулась к моему лицу, я подумал она хочет поцеловаться и испугался, но она успокоила мня, погладив по голове. И, когда волнение прошло, мама прижалась губами к моему уху и прошептала : «Ты слабак». Это прозвучало без какого либо осуждения, скорее, как простая истина… Весь зал повторил шёпотом её слова.
«Ты слабак»
Потом они повторили их ещё раз. И ещё раз. И снова…
«Ты слабак»
«Ты слабак»
Их слова становятся громче с каждым разом. Чего они хотят от меня? Какой реакции? Мне заорать на них? Попытаться перебить? Может, убить их всех? Не знаю, что должен делать и вообще то, знать не хочу. Так что я просто смотрю в их лица и жду.
«ТЫ СЛАБАК» - Этот раз прозвучал на столько громко, что все стеклянные тарелки, бокалы и люстры одновременно взорвались. Я вздрогнул и зажмурился. А когда открыл глаза… понял, что проснулся.
На часах три сорок пять. Лизы в кровати нет.
В час дня, когда остатки снов окончательно рассеялись, я спрыгнул с кровати и спустился вниз. Потом взял трубку телефона и набрал номер Лизы. Спустя два гудка она ответила: - Да?
- Привет, это Мир. Почему ты ушла?
- Не могла заснуть.
- Почему ничего не сказала?
- Не хотела будить.
Я неуклюже посмеялся в трубку.
- А почему ты вообще ко мне приехала?
- Я не… - Лиза выдохнула так, будто тоже собиралась рассмеяться, но вовремя остановила себя. – Я не знаю, Мир. Правда. Ладно, я не могу сейчас говорить. У меня тут… - Лиза перешла на шёпот. – Марго.
- Мать Расса?
- Я не знаю других Марго.
- Теперь не шёпотом.
- Она ушла в туалет.
Я молчу.
- Понимаешь. – Говорил Лиза. – Я не хочу, чтобы она услышала, как я называю её имя.
Снова молчу.
- Вдруг Марго решит. – Продолжает Лиза. – что я о ней сплетничаю, или того хуже.
- Ааа. А я подумал, из-за того, что ты называла её Марта, когда вы только познакомились.
- Смешно.
- Ага, целых пять букв не могла запомнить.
- Ах так. Ну ка, скажи мне, Мир, какого числа мы отмечаем «Единение»?
- Эм.
- День и месяц. Всего четыре цифры.
Я молчу.
- Мы каждый год его отмечаем.
- Назови что-нибудь другое.
- Мой день рождения.
Всё ещё молчу.
- Я так и думала. Пока, Мир. – Она положила трубку.
Что это с Лизой? Она ведь, знает моё отношение к цифрам и датам, и ко всему, что связано с цифрами и датами.
Я вспомнил, как учился в детстве… Учёба всегда была мне ненавистна. Моей маме тоже. Ещё бы, ей приходилось учить меня.
Помню, как-то мне нужно было написать один доклад, и я потом ей его зачитывал; вяло, лениво, постоянно сбиваясь и путаясь в собственных словах. Выглядело это примерно так: « - В каком-то году, в какой-то день, во всём мире было принято решение отказаться от деления планеты на страны и государства. Остались только города. Эммм… стр… страны готовились к этому десять лет... А ещё… многие были не довольны, то есть против! Да, против… и тринадцатого марта… такого-то года, недовольство дошло до своего пика и началась всемирно… или гражданская… Началась война, между теми, кто за единение, и теми, кто хотел оставить, как есть… Через три года и восемь месяцев этой ужасной войны, победило единение. Поэтому, вся планета празднует этот праздник «Единение»… Как-то так»
«Ужасной войны?» - Спросила меня тогда мама, когда сама решила прочитать мой «доклад».
«- Ну да, много, ведь, людей, умерло…
- Ты можешь на много лучше.
- Ну раз, не написал лучше, значит лучше и не мог.
- Может, ты чего-то не понял из учебника?
- Я ничего не понял... Разве мы пришли к единству? То есть, ты сама говорила, что чуть ли не каждый город, в который ты ездила, презирает все остальные города. У всех свои законы и порядки. А в некоторых городах, так вообще к крылатым относятся хуже, чем здесь.
- Хочешь, я дам другую тему? Например «Аквариум», напиши про наш город.
- Он был основан кучкой сектантов. Что тут ещё добавить?
- Где ты услышал это слово?
- В больнице»
Маме только и оставалось, что вздохнуть и поставить мне «удовлетворительно».
И правда, что ещё можно было написать про наш город? Ни тогда, ни сейчас история Аквариума, мне совсем не была интересна. Группа людей, называющих себя «Чистыми» решили обосноваться на полуострове. Это произошло, когда война уже близилась к концу. Во всех бедах, что творились с человечеством, «Чистые» винили телефоны, телевизоры, радио, холодильники. В общем, всё, связанное с электричеством или вроде того. Причина, почему они так думали, была известна лишь им одним.
Город разрастался, переселялось всё больше людей. Основной причиной было желание начать всё заново, на новом месте. Принципы и убеждения «Чистых» со временем, смягчились, но не сошли на нет. У нас до сих пор много чего отсутствует. Я, конечно, не знаю, как живут в других городах, но мама то часто путешествует. Она рассказывает мне почти всё. Так же, мэром Аквариума может стать лишь потомок основателей. Так что претендентов не так много.