Стыд-то, какой! Четвертый взвод одиннадцатой роты, при передвижении по военному училищу, песню поет. Ладно бы в составе роты, батальона или на каком-нибудь строевом смотре такое бы действо совершалось, но командир взвода старший лейтенант Коровин при следовании на занятия, в столовую, на самоподготовку кричит одно и то же: «Песню запе-вай!» Приходится запевать, чувствуя на себе смешливые взгляды курсантов других батальонов. А как не запеть? Взводный может заставить маршировать на месте и петь песню. Такое уже было. Ну, прямо как на первом курсе!
- А мы-то уже на втором!- Выкатывая глаза и надувая щеки, агитировал всех Сашка из подмосковного города Подольска на стихийном собрании взвода после обеда. – Вы чего, не понимаете, что уже первокурсники нас чмошниками считают?
- А что делать? – Спросил Серега, затягиваясь дымом тлевшей папиросы.
- А ничего не делать! – Храбрился Сашка, пытаясь донести свое мнение до остальных. – Он нам: «Песню запевай», а мы молчим как рыбы об лед!
- Давай, молчи. Давайте все молчать будем. Только я вам гарантирую, что вместо самостоятельной подготовки после обеда, где можно сладко вздремнуть, мы все вместе будем маршировать по плацу не один час и исполнять весь репертуар советской эстрады.
В словах заместителя командира взвода, или просто замка Вити, определенно был резон. Такое вполне могло произойти за неподчинение командам офицера. Замок был умный, до поступления в военное училище он успел окончить техникум, поэтому опережал своим мышлением и рассуждением остальных курсантов года на три.
- А что ты можешь предложить в данной ситуации?! – Ехидно спросил Сашка своего младшего командира.
- Только то, что нужно научиться петь песни хорошо, тогда и взводник приставать не будет.
- Ты сам-то как поешь? Только рот разеваешь!
- Да ладно. Ты, что ли, эстрадный певец?!
- Да я….
Хорош, парни, из-за ерунды воздух сотрясать! – Повысил голос Дима, командир второго отделения, - «У меня предложение есть».
- Ну?
- Пальцы гну! «Замок» правильно сказал насчет песен. Нужно репертуар менять. Мы с первого курса поем одну и ту же песню о победе. Всем она уже надоела. Нужно, чтоб песня нам самим нравилась, тогда мы ее и петь лучше будем. Может быть, эта песня и не обязательно военной должна быть, а эстрадной.
Со скамейки тут же вскочил Вован, придуриваясь, начал маршировать на месте, смешно размахивая руками, и запел: «Малиновки заслышав голосок, припомню я забытые свиданья…».
Выглядело комично, особенно при высоком росте парня под два метра. Многие засмеялись.
- «Петь песню хорошо! Шо? А ни Шо! – Скаламбурил Игорек родом из Винницы. Как настоящий русский парень, живший на Украине, он знал не только русский язык, но и украинский.
Сашка задумчиво посмотрел на Игоря.
- Я понял, парни. Понял, что нам нужно сделать! Нашего взводного нужно огорошить, спеть песню так, чтоб у него больше никогда не возникало желания ее слушать. Спеть серьезно, хорошо, но через «Шо»!
- Это как?
- А вот представьте себе ситуацию. Дает взводный команду петь, а мы ему выдаем песню по-украински. Главное, чтоб серьезно все было, без смеха! Тогда все над взводным прикалываться будут, что он выбрал такую песню, а не над нами.
- А что? Можно!
- Нужно пробовать!
- А что за песня?
- Подумаем.
- Не пойдет! – Прервал обсуждение Витя. – Я, как заместитель командира взвода, не позволю насмехаться над офицером.
- А тебя никто и не спрашивает! – Вскочил с места Сашка. – Ты главное помалкивай себе и рот открывай, когда мы петь будем. Или молчи. Но если ты, Витюша, о нашей задумке взводнику расскажешь, мы тебе…. Мы тебе темную устроим! Всем взводом. Так и знай! И разговаривать с тобой никто не будет!
Угроза была серьезной. И не «темной» испугался замкомвзвод. Парнем он был крепким, да и за групповое избиение младшего командира зачинщика обязательно бы вычислили и отчислили из училища, но…. Молчанку взвод мог бы ему устроить. А как жить в коллективе, который тебя бойкотирует? Такое и представить себе было невозможно.
- Ладно, я никому не скажу, но и участвовать в этом не буду.
- Ладно, и без тебя обойдемся! – Прокричал вслед ему Сашка и повернулся к товарищам. – Значит, делать будем так….
Всю следующую неделю личный состав четвертого взвода учил слова песни, предложенной «истинным украинцем» из Полтавы Костиком. Сначала каждый курсант переписывал слова и учил песню самостоятельно. Затем, по вечерам, взвод дружно собирался на спортивном городке, подальше от любопытных глаз и ушей, и пел песню вполголоса. При этом Толяну, самому мелкому парню во взводе, отводилась особая роль. Толя сначала протестовал, обещал написать рапорт о переводе в другой взвод, тем самым провалив всю задумку, но потом как-то смирился со своей ролью при исполнении песни, тем более что украинские слова он запоминал с трудом. Когда все было готово, Сашка дал отмашку: «Начинаем», однако, в ближайшие три дня случай не представился. Командир взвода не давал команду петь песню. Обидно. Но самим же попросить нельзя. Мол, давайте песню петь. Нельзя, не тот эффект будет. Приходилось ждать.
И вот этот день настал!
Обычно, при движении строем по центральной алее военного училища, офицеры передавали командование подразделениями старшинам или заместителям командиров взводов. Это делалось для практики курсантов и для того, чтобы самим не отвлекаться на обзор окружающей обстановки. Всегда, особенно в самую неподходящую минуту, впереди или сбоку строя мог оказаться вышестоящий начальник, командир полка или даже генерал, начальник училища, и тогда зорко смотрящий офицер всегда мог вовремя дать команду: «Смир-р-р-но! Равнение на право!» Ну, а если не успел вовремя дать команду, и произошло это раз да еще один, значит, вышестоящий начальник имеет право делать выводы. Хотя, вывод здесь только один. Любишь ты, или не любишь свою Родину? Поэтому почти все офицеры старались идти отдельно от строя. Слово «все», в данном случае, не могло относиться к старшему лейтенанту Коровину, который шел сбоку от своего взвода и командовал: «Р-раз, р-раз, раз, два, три». Наконец, ему это надоело, и прозвучала команда, которую взвод с готовностью ждал: «Песню запе-вай!»
Как и было отрепетировано, первую строчку песни грянул один голос Вована:
- Несе Галя воду, - затем добавились еще два голоса:
- Коромисло гнеться, - далее все двадцать пять человек запели:
А за нею Iванко,
Як барвiнок в'ється.
При этом мелкий Толя, стоявший один в конце строя, поставив руки в боки, смешно пританцовывал на ходу. Ну, вылитый Конек-Горбунок из сказки!
А за нею Iванко,
Як барвiнок в'ється. – Неслась во всю мощь сила и красота звучания народной украинской песни и за этой мощью исполнения не были слышны хохот и реплики курсантов других подразделений и грозный крик Коровина: «Отставить песню!»
Личный состав четвертого взвода, не видя и не слыша ничего вокруг, продолжал самозабвенно петь, а Толя танцевать, соперничая в исполнении с ансамблем песни и пляски Советской армии имени Александрова.
- Галю ж моя, Галю,
Дай води напиться,
Ти така хороша -
Дай хоч подивиться!
Ти така хороша -
Дай хоч подивиться!
Вдруг, передние ряды строя резко остановились, а задние ряды полезли на передние. Не со зла, а по инерции. Строй скомкался, получилась «куча мала» и тут все услышали чуть осевший голос взводного: «Отставить песню!»
- Вода у садочку,
Пiди та й напийся… - Пропел Сашка где-то в середине кучи и затих.
Коровин оглянулся вокруг. Зрителей было слишком много, и это были не только курсанты, но и офицеры. Развернувшись на каблуках, он, молча, направился в другую сторону, к казарме. Упавшие курсанты поднялись с асфальта и недоуменно смотрели ему вслед.
- Чего он?
- Куда?
- Пiди та напийся, - пробурчал Сашка.
Взвод построился и под командой заместителя командира взвода проследовал в учебный корпус на самоподготовку. Взводный, как обычно, проверять их не пришел. Обиделся? Многие так подумали, однако внешне обида, если она и была, никак не проявилась. Старший лейтенант Коровин вел себя в повседневной жизни военной службы как обычно, ничем не проявляя своего отношения к новой песне взвода, однако больше команды: «Песню запевай» курсанты четвертого взвода от него не слышали. Теперь они пели песню только в составе роты.
«По всей стране от края и до края…».