Ильхам Ягудин - http://www.proza.ru/avtor/ilham47yandex
Моей маме, Тазкире Раяновне Ягудиной посвящаю.
Сеялка катилась за трактором со скрипом и гудением. Гусеничный трактор, управляемый Сабахом, развернулся на полосе поворота и остановился. Пыль, поднятая лязгающими гусеницами машины ещё довоенного выпуска, закрыла облаком и сеялку с тремя девушками в лаптях и сам трактор.
Резвый майский ветер за минуту рассеял это облако. С кабины трактора выпрыгнул человек в промасленном комбинезоне, и хромая в кирзовых сапогах, блестя белыми зубами, подошёл к севцам. На ходу вытряхнул пыль с лица и поднял большие механизаторские очки поверх козырька кепки. Кепка Сабаха была на все случаи жизни. Он и поле пахал, натянув её до уровня глаз, и на вечерах в деревенском клубе тянул меха гармони-хромки, нахлобучив её на свои мелкие кудряшки. Но в клубе уже кепка сидела по-ухарски почти на затылке.
Девушки на сеялках открыли крышки семенных ящиков. Зерна оставалось мало. На один круг не хватит.
- Ну что? Пока Хасан абый не видно со своей подводой. Наверно опять застрял в болоте на Волчьем роднике со своей старой клячей. Покурим, голубушки? – обратился к девушкам тракторист, доставая с кармана кисет и спички.
- Сам травись, и не дыми в нашу сторону! – прощебетала Альфия, маленькая шестнадцатилетняя девчушка с большими карими глазами.
Сабах поднялся на подножку крайней сеялки и стал тискать в объятьях Альфию. Та вырывалась всеми силами, махала ручонками, лягалась ногами и кричала:
- «Пусти сейчас же медведь! Вот брату скажу, когда он вернётся! Он из тебя хромого ещё и горбатого сделает!»
Танзиля прибежала на помощь. С ходу ударила по спине тракториста левым кулаком, а правой взяла за ворот комбинезона и, резко потянув к себе, положила любителя потех с девчонками на лопатки. У Сабаха слетела кепка с кудряшек. Третья из девушек Василя стала громко хохотать над этим зрелищем. Гармонист-тракторист встал на ноги и грозно помахал кулаком, обиженно проговаривая:
- Я вам ещё покажу! А вот шиш у меня попляшете после посевной в клубе! Гармонь даже в руки не возьму!
- Да куда ты денешься, хромой танкист! Твоей любимой жене Зайтуне доложим о твоих «подвигах» с Нинкой из Русской Тархановки! Помнишь эту голубоглазку-солдатку? Ах! Как хромал ты по переулку тёмными вечерами к ней, когда были на заготовках леса прошлой осенью! Зайтуна тебе вмиг мозги вправит и направит твою силу в нужное место! – Танзиля напомнила ухарю его похождения.
Сабаху осталось только широко улыбнуться в сторону свидетелей его грешков и махнуть правой рукой, как бы уже давая согласие аккомпанировать не только в вечеринках в клубе, но и играть во всех их свадьбах и праздниках.
Он и побаивался Танзили. Девушка, несмотря на свои неполные семнадцать лет была на удивление односельчан рослой и сильной. Не зря её прозвали «Трактором колхоза имени Первомая». После окончания седьмого класса она так и не смогла продолжит учёбу в райцентре. Учёба в средней школе была платной. Да и за жильё надо деньги давать. После смерти отца она осталась одна со старой больной матерью. Два брата, призванные воевать со строек московского метрополитена погибли уже в начале войны.
- «Эх, атием, отец ты мой, зачем ты покинул нас! Ты же гордился моими оценками в школе. Всё обещал устроить мне дальнейшую учёбу. А сам взял да помер в холодное январское утро.» - Танзиля часто про себя повторяла эти слова, вспоминая хорошие предвоенные годы и как ходили они с отцом на ночную охрану колхозных ферм. Отец был человек не грамотный, пробатрачивший долгие годы у деревенских кулаков. Поэтому так хотел дать образование любимой дочурке и видеть её учительницей в школе.
- «При нынешней советской власти открылся путь к знаниям и процветанию и таким людям как мы, кызым – девочка моя. Надо только стараться» - говорил Раян абзый, укутывая полусонную дочь в овечий тулуп сторожа.
После похоронок на двоих сыновей колхозный сторож долго не выдержал. Умер от болезней приобретенных во время работы на своего скупого родного дядю, кулака-мироеда. Танзиле было четырнадцать лет. В пятнадцать лет, едва окончив семь классов, стала работать на сенокосе. Ночами, наряду с парнями, пасла колхозных лошадей. Здесь научилась запрягать, скакать верхом.
Ох эти тяжёлые военные годы! Сколько молодых деревенских девчушек стали работать на фермах, пахать лошадьми зараставшие сорняками поля, встали на подножки сеялок, таскали мешки семян на себе, сели за рычаги громыхающих тракторов! Ели хлеб из ржаной муки наполовину с семенами лебеды. А весной и летом вообще питались крапивой и черемшой. В колхозах ведь не давали пайки да хлебные карточки.
За перелеском появилась подвода. Возчик Хасан бабай подёргивал старую лошадь за вожжи, сплетённые из лыка. Старая кляча, таскавшая телегу с тяжёлыми мешками, никак не могла развить хорошую скорость. Даже часто останавливалась, не выдерживаю нагрузку на хомут. Возчик, войдя в положение своей давнишней «подруги», шагал рядом с телегой. Позволял себе садиться на облучок только при порожней телеге.
- Тппруу! Давно стоите? А-а, нет. Это хорошо. А то председатель велел закончить этот участок сегодня. Дожди говорит с района обещали. «Баруметр» товарища Котлина так показал. А так то ласточки высоко летали. Посмотрим, чей «баруметр» правильный: секретаря райкома или этих птиц! А нам то чего, голубушки, быстрей закончим сеять, глядишь и побольше хлеба получим. – скороговоркой, как бы оправдываясь за задержку, высказался бывший участник борьбы с туркестанскими басмачами Хасан бабай, поправляя выцветшую за долгие годы ношения будёновку.
Начали заправлять сеялки. Позвали Сабаха, разделились на пары и стали таскать мешки. Вываливали семена в ящики, чихая от запаха отравленных для посева семян.
Хасан бабай собрал мешки и стал поворачивать свой транспорт в сторону деревни. Сабах направился было к трактору.
Маленькая Альфия вдруг увидела, что по дороге в их сторону скачет всадник и со всех сил машет рукой.
- Никак председатель скачет, ругать теперь станет за простой, - выразился осторожно Хасан бабай.
Всадник приближался всё ближе, поднимая за собой пыль и кричал:
- «Стойте! Сабах, не трогайся, подожди меня!»
Колхозный жеребец под председателем был весь взмыленный от бешеной скачки. Всадник на ходу спрыгнул с седла и стал обнимать присутствующих произнося радость:
- «Война закончилась! Взяли рейхстаг! Позвонили с района! Товарищ Котлин всех поздравляет! Ураа!»
Все на минуту затихли. У девушек просочились слёзы. Вдруг Альфия стала плясать. Девушки стали обнимать и председателя, и Сабаха. Не остался на стороне и старый возчик. Даже вороны, кружащиеся рядом в поисках семян, каркая, поднялись на небо и улетели в сторону берёз, только что распустивших листики. Солнечный день, хоть и ветреный, давал особое очущение такой радостной долгожданной вести.
- Урра! Урра! - кричали девушки. Хасан бабай приплясывал, держа вожжи. Председатель поправил широкий армейский ремень поверх солдатской гимнастёрки, погладил усы и держа руку на раненном осколком немецкой мины груди сказал:
- «Ну что скажу, товарищи. Ещё раз поздравляю. Помчусь сейчас ко второй бригаде. Сабах, а вы продолжайте. Надо скорее закончить сев.»
Сабах сел за рычаги и потащил сеялки по новому кругу. Закрутились колёсики да шестерёнки. Семена передавались ровным пунктиром в объятья матушки-земли.
Танзиля выровнила зерно в семенном ящике, проверила семяпроводы. Девушке было радостно, что наши победили Германию, что скоро вернутся солдаты домой. Ей было радостно, что никто больше не будет убивать наших людей. С грустью вспомнила про своих погибших братьев. Вытерев слезы фартуком, приветственно помахала руками девушкам на соседних сеялках. Она пожалела маму. Скорей бы вечер, она обнимет маму за погибших братьев. Вместе будут вспоминать о них, о папе.
Сеялка, слегка покачиваясь и дребезжа железом, бороздила сошниками свежее весеннее поле. Трактор, казалось, с особой мощью рвался вперёд.