Мы взрослели, а дом стремительно старел. Если раньше о престижности житья в доме именуемом за глаза "клоповником" никто не задумывался, то сейчас дом превратился в отстойник для пережидания очереди на улучшение жилищных условий и очень скоро все те о ком я написал, покинули его. Первой собралась семья, Панасенко. Их дети первыми закончили школу, а носить воду и дрова на второй этаж пенсионерам оказалось обременительно. Они потянулись за детьми в областной центр. Как Ветераны Войны они быстро получили там квартиру.
На второй этаж переехали самые молодые в доме - Петуховы, но и они не прожили после этого в доме долго. Им дали квартиру напротив в доме-новостройке уже для двух семей, это считалось очень значительным улучшением условий жизни. В принципе квартира не отличалась ничем. То же отопление дровами, как и во всём селе и удобства на улице, но площадь побольше, да и сами такие дома назывались "полуособняк". Неизвестно чего в названии больше гордости или иронии. Всё равно за стенкой было хорошо слышно соседей и все проблемы сосуществования оставались.
Квартиру, Петуховых, заняли вновь приехавшие соседи - Вандышевы. А нижнюю квартиру так же новые, Ткачёвы. И те и другие в моей памяти уже не оставили почти никакого следа. Их дети оказались моложе меня и ещё у Ткачёвых обе девчонки и как-то несильно меня к ним тянуло. Причиной стала их мать. Набожная тётка несильно приветствовала контакты своих девчонок с мальчишками. Ни у тех, ни у других я не был ни разу в квартирах до окончания школы. Сами жильцы уже оказались простыми рабочими и не такими яркими личностями как их предшественники.
Кулагины тоже вскоре переехали в полуособняк и довольно далеко от нас, и контакт с их детьми потерялся. Затем Николай Софронович и Евгения Георгиевна, скопили денег на кооператив и переехали в районный город-новостройку Чайковский, и я окончательно потерял с ними связь. Сейчас не знаю кто жив из их семьи.
На место Куланиных поселили молодую семью, Васиных, что очень сильно меня омрачило. Дядя Слава работал в сельпо водителем, а его жена Александра Ильинична в средней школе, преподавателем русского языка и литературы, в том числе и у меня. Ученик я по этим предметам был плохой и частенько меня дома наказывали по жалобам учительницы на мою нерадивость. Мне повезло лишь в том, что они прожили в доме очень недолго и вскоре переехали в благоустроенную квартиру. Дядя Слава вовремя устроился во вновь открывшееся предприятие "Кабельный участок", где построили первым делом огромный дом для персонала.
Вместо переехавших Васиных вселились последние жильцы которых я хорошо запомнил - Покрышкины. Молодые тётя Надя и дядя Лёня с прекрасной маленькой дочуркой, Олькой, они тоже уже не представляли интеллектуальную элиту села, но были простыми добрейшими людьми. С Олькой как-то наладился контакт и мы с братом частенько "гостили" у неё. Любимым занятием стало крутить пластинки на маленьком портативном проигрывателе, очень редкой тогда штуке в обиходе селян.
Мы остались старожилами в доме который ветшал на глазах. Построенный на болоте со слабым фундаментом дом, начал крениться и вскоре пол уже имел приличную покатость. Окна и двери перекосило и вид у дома стал весьма непрезентабельным. Однако тогда почему-то в организации содержащей дом такие дома капитально ремонтировали, расселяя жильцов. Вместо того чтоб строить приличные новые дома. Дом за лето "перетряхнули" сделали другую крышу, сложили новые печи и под Октябрьские праздники жильцы вернулись обратно. Запомнилась эта эпопея тем, что я уже учился в вузе и привёз погостить к нам свою будущую жену. Все жители дома, в свободное время, помогали его ремонту и месяц мы с Валентиной конопатили свою квартиру и обшивали дранкой под штукатурку. Ровно год спустя в этом же доме мы и сыграли свою свадьбу. Это, пожалуй, последнее событие которое запомнилось в связи с домом. Мы с молодой женой вскоре переехали жить в районный посёлок и у родителей появлялись только по праздникам и выходным и всё реже, обустраивая свой быт на новом месте.
Жильцы в доме стали меняться с калейдоскопической быстротой и вскоре он просто превратился в отстойник для самого дна жизни. До сих пор не пойму, почему отец, имевший колоссальные организаторские способности, связи и массу друзей не построил себе новый дом. Мама никогда не спорила с отцом и довольно скоро ушла из жизни, наверно её похороны это самое долгое моё пребывание в родительской квартире после женитьбы. Отец пережил её на восемнадцать лет. Несколько раз мы с братом делали в доме косметический ремонт. Отец жил один до тех пор пока мог себя обслуживать. Когда это стало проблемно я забрал его к себе и вскоре он умер. Мне пришлось потратить много времени, чтоб оформить его квартиру на себя и продать её за чисто символическую плату молодой семье погорельцев. Теперь у меня нет родного дома в селе где прошло моё детство и этот рассказ главная память о той прекрасной поре.