Отношения с людьми в Мостоотряде были тёплые, дружеские, простые. Я, хотя и не работала, но постепенно со многими познакомилась.
О Светлане и Владимире Алексеевиче Хотиных я уже упоминала. Даже уйдя жить в свою квартиру на ул. Рижской, мы не прекратили общение. Оно было не только дружеским, но почти родственным.
Начальником МО-46 был Макаров. Имени и отчества его не помню. Помню, что у него был шрам через всю щеку.
Главным инженером был Олиферчук. Это был немного странный человек. Он до того был погружен в производство, что совершенно не обращал внимания на то, как выглядит сам. А выглядел он, как простой рабочий. Если за ним посылали кого-нибудь из треста, надо было видеть изумленное недоумение посыльного, когда на его вопрос, где найти главного инженера Олиферчука, перед ним вставал человек, ничем неотличимый от рабочего, да еще и поднимавший перед этим вместе с рабочими какую-нибудь тяжесть! Он не признавал никаких чертежей и бумаг, чем постоянно был недоволен производственно-технический отдел. Все размечал и объяснял исполнителям прямо на месте или на клочке бумажки, не ожидая готовности технической документации, но исполнение контролировал жёстко. Благодаря ему, в Мостоотряде был построен жилой поселок, котельная, обогревавшая весь поселок треста МС-10, промбаза МО-46, которая потом стала управлением механизации треста Мостострой-10. О чудачествах Олиферчука с большим юмором рассказывала его жена Галя:
-- Ой, девочки, да он такой рассеянный, что ничего, кроме работы, не замечает. Вот куплю что-нибудь из мебели, жду, когда он придет с работы. А он входит, чуть не натыкается на шкаф, но я понимаю, что он его просто не замечает. Спрашиваю, как ему новый шкаф, а он удивленно в ответ: «А что, он новый? Да я, Галинка, кроме тебя ничего не вижу!» Вот однажды я устроила ему проверку. Остриглась коротко-коротко, да еще и покрасила волосы в немыслимо-рыжий цвет. Приходит он с работы, я спрашиваю: «Ну, как тебе это нравится?» Он оглядывается по сторонам – ищет, что еще я купила. А я руки в боки: «Так-то ты кроме меня ничего не видишь! Жена в клоуна себя превратила, чтобы ты её заметил! А ты по сторонам глядишь!» Выкрутился: «Да я заметил, слова подбирал для комплимента, а ты меня опередила. Тебе очень идет этот золотистый цвет!» Ну что ты с ним поделаешь!
Удивительная была пара – флегматичный Олиферчук и его неугомонная,сверхинициативная Галина!
Именно Галина собрала всех женщин Мостоотряда на доводку общежития. Надвигались морозы, а ребята-комсомольцы жили в палатках и ночные заморозки уже давали себя знать: волосы под утро примерзали к подушкам. Под руководством Галины мы по вечерам после работы за неделю сделали внутреннюю отделку и переселили туда ребят. Галина же организовала всех комсомольцев и опять-таки женщин на устройство спортивной площадки. Тут уже и наши мужья подключились.
Вот эта Галина и пришла однажды ко мне с вопросом, долго ли я собираюсь сидеть дома, не хочу ли до строительства нового детского сада поработать табельщицей на участке мужа(Толя был начальником участка строительства поселка МО-46). Я согласилась. И в мае 1975 года начались мои трудовые будни – ведение табелей бригад, эскизы выполненных работ, оформление нарядов вместе с Толей, помощь ему в составлении материальных отчетов. Я,гуманитарий до мозга костей, даже освоила арифмометр. На этой должности я поработала недолго. В августе меня перевели в отдел кадров МО-46, начальником которого была Бунчук Тамара Васильевна. Это была умная, грамотная, душевная женщина. У неё я многому научилась: освоила делопроизводство, стала прилично печатать на пишущей машинке. Это был начальник-учитель, который никогда не подчеркивал своего превосходства, а терпеливо объяснял непонятное, доверял многое делать самостоятельно и проверял сделанное незаметно. Ни разу её замечания не вызвали чувства обиды. Я до сих пор благодарна ей за её доброжелательность и такт.
Вспоминается, как однажды вечером ко мне прибежала в слезах её дочь Оксана – их кошка не могла родить застрявшего котенка. Пришлось вспомнить свою основную профессию. Помогла кошечке. Надо было видеть, как благодарное животное лизало мне руки!
В конторе отряда был очень дружный коллектив. Как-то я отложила мутоновую шубу в магазине. Дело было в середине месяца и стольких денег у меня не было. Я пришла в контору и попросила одолжить до получки, кто сколько может. Мне за несколько минут насобирали на шубу. В получку я расплатилась*. Эту шубу я долго носила и после возвращения с БАМа.
По вечерам в выходные дни в конторе устраивали танцы. На танцы собирались все: рабочие, ИТР, холостые и семейные. Было весело. Я никогда не понимала тех, кто не разрешал своим женам танцевать с кем бы то ни было, кроме них. У нас с Толей была полная демократия в этом вопросе – танцевали, с кем хотели.
_______________
* Зарплаты были повышенные: надбавки за местность, приравненную к Крайнему Северу, и за разъездной характер работы, так называемые "колёсные".