Это были мёртвые солдаты, по виду умершие лет шестьдесят назад, минимум. Пару мертвецов ползли по трясине без ног, оставляя за собой водяной след, как будто плыли игрушечные корабли. Один воин передвигался на скелете лошади, с чёрной гривой, в руках он держал потрепанное знамя с серпом и молотом. У некоторых мертвецов одежда была сгнившей, и просвечивали жёлтые кости, у других, сохранилась практически целой. Кто-то был с портупеей, кто-то в меховом плаще, кто-то просто, в холщовой рубахе на голое, облохмоченное тело. Но всех объединяла одна цель – мальчики, сгрудившиеся на острове. Вся эта толпа нежити остановилась в паре метров, окружив пионеров, и пронзительно стала смотреть на дрожащих «живых».
— Я описался… — заплакал Леша, падая на колени. Друзья схватили его за локти и приподняли.
— Жииивыыыыееее… — раздался пронзительный демонический голос, прорубая фоновый звон, звучавший со всех сторон, — Выыыы туууут чууужиииееее! Ээээтооо нееее вааааш мииир!
Привидения стали уважительно расступаться, пропуская вперёд кого-то ужасного.
— Выыыы зааачеееем сююююдааааа прииииишлииии? — к мальчишкам вышла сущность, ростом на полголовы ниже их. На макушке его красовалась кепка с морским якорем и развевающими ленточками на затылке, на теле серый пиджак и холщёвые штаны, с высокими сапогами, до колена. Это был ребёнок, правда, по состоянию кожи, погибший очень давно.
— Ох же… боже мой… — прошептал Вадим, чувствуя, головокружение.
— Выыыыыы деееетииии???? — остановилось перед пионерами маленькое чудовище и вытянуло сгнившую руку, пытаясь дотронуться до живых.
— Да!!! Мы дети!!! — заорал в истерике Андрей, зажмурив в ужасе глаза и зажимая уши ладонями.
— Ура! Наконец то! — пронзительный демонический голос, сменился на человеческий, детский. И монстр ткнул локтём рядом стоящего подпорченного «красноармейца» с тряпичной звездой на «будёновке». Тот хихикнул, как будто его пощекотали. — А то надоели эти скучные взрослые… столько с ними мороки! Меня зовут Алекс! Мальчики, а как ваши имена? Ну?
— Ааааа… уууу… — издали нечленораздельные стоны, дети, не веря происходящему.
— Не бойтесь, ну что вы, в самом деле… эти вас не обидят, пока я не прикажу! — кивнул за спину, Алекс и улыбнулся, оголяя свои подпорченные челюсти, проступающие сквозь тонкую лицевую кожу. — Ну? Как вас зовут? Смелее, мы уж точно вас не съедим!
— Андрееей… — выпалил на одном дыхании, пионер и, осмелев, приоткрыл веки. Ничего не изменилось, мертвецы не разбежались, а продолжали стоять, истощая вокруг кошмарный запах смерти и болота.
— Вот… хорошо! А вас как?.. Ну?!..
—Г… Г… Гена…
— Вадим!
— Лёша… — поспешно назвался Толстый и всё-таки упал на землю, теряя сознание.
— Хлюпкий какой-то мой тёска… с другой стороны и понятно… мы все не так хорошо выглядим… Господа… Товарищи… пожалуйста, оставьте нас в покое, дайте мне поговорить с людьми, а то ваш непотребный вид немного пугает их! — повернулся к мертвецам, Алекс и сделав резкий уважительный поклон только головой, приложил ладонь к бровям, отдавая честь. Те, немного замедленно, стали расходиться, хлюпая напрямик в болота и растворяясь в тумане. — Вы бы знали, как я устал от них… постоянно одни и те же лица, слова и эти солдатские, сальные шутки… Не с кем поговорить по душам, иногда охота попрактиковать французский, так только поручик Гусиков худо-бедно может изъясняться, но на уровне младших классов. Excusez-moi… vous parlez Francais?... эээ… понятно, значит вы не говорите по французки!?..
Мальчишки слишком поспешно отрицательно закачали головами.
— Жаль… ну да ничего… Вы садитесь, не бойтесь… я такой же, как и вы, мальчик, может даже младше… — Алекс, показывая пример, сел прямо на траву, по-турецки поджимая под себя ноги. В суставе колена громко хрустнула кость. — Не обращайте внимания, тело моё немного изнашивается… законы природы, знаете ли…
— Алекс… а вы кто? — наконец первым себя взял в руки, Андрей и, осмелев, сел на свой топчан, не отводя взгляда от мёртвого мальчика. Тот пытался одобрительно улыбнуться, вызывая скорее обратный эффект. Генка с Владом последовали примеру своего негласного лидера и пристроились рядом с лежащим Лёхой.
— Я ребёнок… мне почти девять лет… ну было… на момент моей смерти. Я сын генерала Толстова Владимира Николаевича. Наш обоз принял бой… «Красные» нас оттеснили в эти болота, здесь мы и погибли. Меня живьём с камнем на шее скинули в трясину… Как то так… — мальчишка вытянул шею, показывая коричневую, кровоточащую рану по кругу.
— Это неправда! — возмутился от таких слов, Вадим, — Коммунисты никогда детей не обижают!
— Я не знаю… на самом деле сейчас нам всё равно… Видите ли… после смерти всё уже и неважно, тем более в нашем состоянии! Сейчас мы едины, все, кто сгинул в этих местах. Для нас, то последнее утро, превратилось в вечность… А это я вам скажу, ужасно!.. Если не секрет, вы с какого года?
— С восемьдесят шестого! — с вызовом ответил Андрей, смело посмотрев на Алекса. Странное дело, с каждой минутой страх уходил на второй план.
— Нда… — совсем по-человечески вздохнул генеральский сын, — …на шестьдесят шесть лет растянулось наше утро… И что интересно от нас хочет Бог?!
— Бога нет, это всё суеверия и дикие предрассудки! — не совсем уверенно Вадим глянул на своих друзей, но те не поддержали его порыв. Разговор с погибшим много лет назад, наводил на мысли…