Глава тринадцатая ГОРОД ПЕРЕСЛАВЛЬ В ЖИЗНИ ИОНЫ Кто же знал, что результаты моей невольной пешей прогулки в неприёмный вторник, помните, от Горицкого монастыря до Данииловского, а от него - до Сорокосвятской церкви будут очень полезны мне в написании этой повести. Места деяний предшественников и современников Ивана Грозного получили в моём сознании реальные адреса и очертания. Тогда легче о них писать, поверьте. Настоятель Данииловского монастыря в Переславле-Залесском, преподобный Даниил, был представлен Великому князю Московскому и всея Руси Василию Третьему боярами Челядниными, владельцами обширной вотчины в этом уезде. В году 1510 Государь заехав в упомянутую обитель проездом с псовой охоты в Александровой Слободе в Москву, распорядился выдать иноческой братии ежегодную ругу. Последующие богомольные походы бездетного супруга Соломеи Сабуровой каждый раз улучшали жизнь Данииловского монастыря: из великокняжеской житницы был установлен «хлебный урок»; учреждено монастырское общежитие с отнесением на великокняжескую казну расходов по содержанию обители. Не оскудевала рука дающего и в последние лета ибо милости сыпались на монастырь как из рога изобилия. Оженившись на молодой иноземке Елене Глинской весьма не молодой супруг участил объезды православных монастырей с молитвами об успешном чадородии новой супруги. В году 1528 Василий Иванович снова в городе Переславе-Залесском. В Горицком и Никитском монастырях великий князь ещё раньше выстроил соборные каменные церкви, теперь же он указал перенести из тех обителей кирпич от разрушенных сараев к Даниилову монастырю и возвести в нём такой же храм Божиий. Выказывая преподобному Даниилу великую веру, как молитвеннику от бесплодия, Великий князь Московский и всея Руси снисходил до того, что сажал игумена за стол рядом с собой, беседовал со святым отцом долго да отведал с Великой княгиней Еленой монастырсколго хлеба и кваса, а квас тот «вельми прост был. Как только у великокняжеской четы родился первенец Иоанн, то игусен Даниилового монастыря был приглашён быть в о с п р е е м н и к о м из купели при святом крещении княжича в году 1530 сентября 4 дня в Троице – Сергиевом монастыре. В многолюдной толпе простолюдинов было немало переславцев, прибывших на торжества, чтобы видеть своего земляка с неслыханной удачей – стать великокняжеским кумом. Три года спустя великая честь Даниилу была повторена когда у супругов родился второй сын Юрий. Выгодное торговое месторасположение Переславля-Залесского требовало постройки защитных крепостей. Вот почему были сильно укреплены Никитский монастырь на северной , а Феодоровский – на южной оконечности города, где крестник преподобного Даниила выстроил каменные постройки , а вокруг первой из обителей соорудил на мощных фундаментах толстые крепостные стены и сторожевые башни из камня. Монастырское предание объясняет приязнь Московского государя к Никитскому монастырю тем, что после кончины двух дочек и утопления в реке Яхроме коронованного «пелёночника» Димитрия, опечаленные супруги Иван и Анастасия начали ездить по русским монастырям с молитвами о чадородии. В году 1554 марта 28 дня Бог дал им сына Иоанна, что было приписано молитвам его родителей перед гробом святого Никиты Столпника. На втором году жизни младенец сильно захворал, да чах у всех на глазах, и иноземных лекарей в том числе. Тогда мамка наследника, бояриня Челяднина взяла недужного дитятю на руки да понесла в ту горницу, где в царских хоромах хранилась часть гроба святого Никиты и сулея с целебной водой из собственноручно выкопанного им колодца. Окропив чудодейственной водою мальца, мамка дала ему ещё и попить колодезной водицы, после чего наследник выздоровел. Обрадованные родители, Иоани и Анастасия, в году 1556 нарочно ездили в город Переславль сотворить благодарственную молитву в Никитском монастыре да одарить обитель богатыми поминками. Вечером того же дня великокняжеская чета опять посетила монастырь и слушала всеношное богослужение. По окончнии службы настоятелю обители были вречены багатые церковные облачения для храма и шитая по аласу шелками, серебром и золотом плащаница на гроб Никиты Столпника. И в следующее утро царское семейство молилось здесь же за литургией, а по окончании службы ходило на колодец, вырытый руками святого, и с верою в душе и сердце испило целебную воду из него. Появление на свет Божиий в году 1557 марта 31 дня другого наследника, царевича Феодора, монастырские легенды связывают с наименованием Феодоровского монастыря. Но богомольного похода в Переславль в мае сего года не было. Ближайший к этой дате приезд царской четы был в 1 день сентября прошлого года, после чего через семь месяцев плодовитая царица благополучно разрешилась от бремени. Не иначе как новорожденный получил своё имя по случаю его зачатия в упомянутой обители. В память об этом событии счастливый родитель повелел выстроить в ней каменный соборных храм Фёдора Стратилата, по архитектуре очень смахивающий на храм Никитского монастыря. Около того же времени в центре самого города в ограде Государевого двора была выстроена церьковь Петра Митрополита. Возведением сего Божьего храма окончилось обильное строительство каменных сооружений на берегу Плещеева озера. Но и уже построенные хорошо убеждали путешественников и купцов в богатстве любимого царями города Переславля-Залесского.
Главенствующее положение среди монастырских строений занимает стоящий в центре обители Никитский собор. Его возвели в 1561-64 годы… - Всё сходится, Михаил Николаевич! – похвалил я сам себя за догадку.- Митрополит Макарий, потатчик схимника Ионы, уже сильно болел, поэтому женатому монаху надо было подготовить себе гнездо за пределами Москвы. …Просторный центральный зал храма перекрыт арками и сводами, покоящимися на стенах и четырёх столбах. Пять глав венчают сей храм, среди которых своими необычайно крупными размерами выделяется соедняя глава. Боголепное впечатление собор производит внутри. Необычной конструктивной особенностью собора являются стрельчатые арки, которые н е в с т р е ч а т с я в древнем русском зодчестве, но были распростанены в западно-европейской архитектуре и н а К а в к а з е… - И тут не обошлось без полуязыческой царицы Кучэне, сиречь Марии Темрюковны – подумал я. – Не иначе, как надолго сия супружеская чета намеривалась обосноваться в могучей крепости. …К югу от Никитского собора была возведена обширная постройка, которая состоит из Благовещенской церкви, колокольни, Трапезной палаты, Боатского корпуса и хозяйственных помещений. В первом этаже под Благовещенской церковью было несколько келий, некоторые из которых были тёмные и предназначались для узников.За ними – ряд кладовых. Под западной половиной этого же этажа обширный и удобный подвал для хранения пищи и оружия на случай длительной осады. Стены и башни обители выложены из красного жжённого кирпича, скреплённого крепким известковым раствором на яичном белке. Фундаментом крепостных сооружений послужили камни-валуны и булыжники. В стене аж три ряда боевых отверстий. Вниху идут бойницы «подошвенного боя». Сверху – так называемые варницы с наклонным полом, они включались в брань тогда, когда супостат вплотную подходил к монастырю. Тогда в «варницы» лили горячую воду или кипящую смолу, бросали камни, сыпали песок… Верхний ряд боевых отверстий состоит из чередующихся бойниз и маленьких «глазков». Защитники крепости располагались на «боевом ходе» и через «глазки» следили за приближением противника , а в нужное время, положив в вбойницу оружие, стреляли в осаждающих. Крепостные башни имели ещё больше рядов боевых отверстий. Башни выступали далеко перед стеной, поэтому из их бойниц хорошо простреливалось пространство вдоль стен до следующей башни. Наиболее мощны угловые башни, средние – поменьше. Особенно внушительное впечатление производит северо-восточная башня, обращённая в сторону дороги из Ростова-Великого и Ярославля. Иван Грозный часто приезжал к Плещееву озеру, следил за строительными работами, делал богатые вклады в монастырскую ризницу. Научный руководитель Жени Самсонова, архитектор И.Б.Пуришев, в уже упомянутом мною краеведческом очерке написал: «Существует предположение, и оно не лишено оснований, что столь быстрая для того времени перестройка монастыря и его укрепление было связано с тем, что Иван Грозный готовил Никитскую обитель как свою з а п а с н у ю резиденцию. В случае измены в Александровой слободе царь смог бы довольно быстро доскакать до Пересляавля-Залесского и надёжно укрыться в верном ему монастыре». Что ж, и на старуху бывает проруха! Не ограждён от ошибки и архитектор, когда каменную цитадель назвал запасной, а бревенчатую заимку –главной резиденцией. В году 1564 в мае 14 дня произошло пышное освящение церквей и других зданий Никитского монастыря, в котором участвовали сам царь Иоанн 1У Васильевич, новый митрополит Московский и всея Руси Афанасий с великой свитой. Нетомимый книгочей и знаток церковной службы, бывший схимник Иона «всенощное бдение слушал и на утрени первую статью царь сам чёл, и божественные литургии слушал и красным пением своим со своею станицею сам же государь пел на заутрени и на литургии». По окончанию торжества Самодержец пожаловал обители из своих дворцовых владений четыре ближних села: Конюцкое, Красное, Клещино и Фалалеево… - Мать честная, - удивился я, - вымирающее ныне село Фалалеево на моём участке обслуживания электросчётчиков имеет, оказывается, столь почтенный возраст. То-то я удивлялся старинной церковью, ныне брошенной. …Кто был столь плодовитым зодчим? Молва упорно называет переславца по имени Яким, выученика итальянских мастеров. В году 1546 он соорудил каменную церковь архидиакона Стефана в Псковском Спасо-Мирожском монастыре. (Недаром над западным входом Троицкого собора в Александровой Слободе при недавней реставрации его в 30-х годах ХХ века был найден белый облицовочный камень с замысловатой надписью, которую можночитать: - «Яким»). Окромя зодчего Якима к царской чете стал близок священник Андрей из Данииловского монастыря, служивший потом настоятелем прихода Князе-Владимирской церкви на городском посаде. Большой книгочей и вельми искусстный иконописец Андрей удостоился через крестного отца царя, преподобного Даниила, великой чести предстать перед митрополитом Московским и всея Руси Макарием. С 1549 года Андрея избрал своим духовным отцом сам царь Иоанн Васильевич. В летописях о Казанском походе в году1552 указано, что царский духовник сопровождал своё чадо при штурме Казани, предшествовал Государю с крестом в руках во время торжественного въезда в покорённую татарскую столицу и освящал в ней первую устроенную там православную церковь во имя Благовещания. В году 1553 отец Андрей завершил великий исторический труд, озаглавленный «Книга степенная Царского родословия». Наставником и помощником Андрею на сем высокомудром поприще многие лета был владыко Макарий. В Степенной книге той собраны жития духовных и светских лиц, расположенных по «степеням» или, иначе сказать, по коленам предков. Всего от Киевской княгини Ольги Святой и от внука ея, князя Владимира Святого, и до нынешнего царя Иоанна 1У переславский летописец насчитал 17 степеней родства, но все они убедительно доказывают их родство от первого русского князя Рюрика, достойных титула «всея Руси Великие, Малые и Белые самодержца»! Помимо «Степенной книги» трудолюбивый священнослужитель Андрей составил «Житие переславского игумена Даниила» в двух чтениях, отрывок из которого он поместил в «Степенной книге», благодаря чему благодарные потомки проведали много правдивых биографических и бытовых подробностей из жизни настоятеля Данииловского монастыря. После земной кончины владыки Макария царский духовник Андрей принял монашество в декабре 1563 года, а через два месяца, то есть в феврале 1564 года был избран митрополитом Московским и всея Руси под именем Афанасий. В апреле 5 дня Афанасий был возведён на митрополичью кафедру и первым из московских владык стал носить б е л ы й к л о б у к вместо чёрного в знак окончательного отделения Русской митрополии от Константинопольского патриархата. Это при Афанасии на Святой Руси была напечатана первая книга «Деяния апостолов». И ещё церковные летописцы упоминают об этом подвижнике православной веры в связи с тем, что незадолго до своей земной кончины сей даровитый иконописец подновил Владимировскую икоку Богоматери. И последнее, что делало город Переславль-Залесский вторым после Москвы в жизни схимника Ионы. Это Александрова Гора на берегу бескрайнего Плещеева озера. Я уже упоминал в своей повести, что в седую старину на ней финно-угорские племена совершали шаманские камлания перед своими языческими идолами. Позже, в дохристианску пору, пришедшие в Залесье славяне учиняли на вершине горы игрища в честь языческого бога Ярилы. И уже во времена писанной истории города на Ярилиной плеши Переславский князь Александр Невский возвёл православный мужской Александров монастырь, давший новое имя приозёрной горе. В первые годы его удельного княжения на той горе был вначале загородный дворец для княжеской семьи. При татарском нашествии он был сожжён, но спустя века на развалиназ дворца была возведена церковь Александра Невского, а после церковного прославления героя Ледового побоища в году 1547 вокруг церкви был поставлен монастырь его имени. Судя по духовным грамотам богобоязненных бояр на передачу Александровой обители вотчин, это был родовой монастырь московских царей, потомков Александра Невского. На содержание монастыря великие князья отписывают село Павловское в Переславском уезде, купленное ещё супругою победителя шведов на Чудском озере, и завещают его «впрок себе на память». В годы правления нечаянного схимника Ионы упомянутая обитель ещё цвела, придя в запустения аж в годы царствования Василия Шуйского. Вестимо, что административный центр опричнины был в родовом монастыре на Александровой Горе, а не в Александровой Слободе… Но я в своём повествовании забежал вперёд, простите. Нигде в белом свете, кроме как в Плещеевом озере не водится «царская рыба ряпушка», сиречь переславская сельдь. На обедах Великокняжеской семьи смена блюд постных была расписана на многие лета вперёд едва ли не со времён князя Даниила Московского. За примером далеко ходить не надо: «На блюдо 4 сельди паровых або 5 сельдей свежих подавать с Веденьева дня в Филипповский пост». – записано в Указе о дворцовых делах. Рыбные ловцы из города Переславля-Залесского вылавливали ряпушку для дворца безурочно. На подлёдной же ловле был такой урок: на государя ловить две ночи; на царицу – одну ночь; на двух царских наместников, да на стольника и волостителя – по одной ночи на каждого! Все ловцы из Рыбной Слободы в устье реки Трубеж были приписаны к Приказу «стольнича пути» и тянули оброк на царя. Никто из другого люда н е м о г ловить ряпушку, а коль случалось подобное, то сельдь из улова нарушителей царского запрета отбиралась на «государя». Окромя Рыбной Слободы для ловцов «царской рыбы» есть в Переславле и ещё один неизгладимый след пребывания здесь Иоанна Грозного долгие годы. Справа от Московского тракта при въезде в город существует и сегодня Сокольничья Слобода, место постоянного жительства ловчих и дрессировщиков сих пернатых помощников Царя на любимой им соколинной охоте. Но и это не всё. У средневековых горожан да и у окрестных пахарей и скотоводов бытовал обычай молиться в воскресные торговые дни на паперти городских церквей: и времени меньше тратишь не заходя в храм Божий, и деньги не надо жертвовать в церковную кружку, прости Господи скупость нашеу невольную. Так вот иегумен Даниил, крестный отец царя, не один раз до земной кончины своей в 1540 году рассказывал княжичу о Таинственном Богомольце в Переславле-Залесском. Приход его в городские храмы сопровождались каждый раз чудесными явлениями: едва Он взойдёт на паперть церковную, как запертые двери храма отворялись сами собою; свечи и лампады в молельных залах тоже зажигались без ведома человеков едва Таинственный Богомолец подходил к иконостасу. По окончанию своих молитв чудотворец ни к чему не прикасался дланью своей, а свечи и лампады гасли за ним; церковные двери закрывались на запоры как только Он выходил на паперть. - Ну, не чудеса ли это твои, Господи? – смотрел на образ Спасителя княжич, напуганный сказками крестного отца Даниила. Прошли десятки лет. И однажды, говорит городская легенда, гостивший на берегах Плещеева озера царь Иоанн Грозный повелел установить на папертях городских церквей желеные ограды, дабы «туда не ходили кому не след»! Однажды, повествует другая легенда, какой-то «Фома Неверующий» из Переславля сподобился подстеречь чудотворца да задумал проследить за Таинственным Богомольцем. Батюшки-светы! Чудотворец перешёл полноводную реку Трубеж, как посуху, и направился к церкви Святого Климента, что на левом речном берегу. А добровольному соглядатаю пришлось раздобыть плот, чтобы преодолеть водную преграду. Переплыл и затаился в прибрежных кустах любознательный прихожанин. Чу, видит… Вышел из церкви святого мученика Климентия чудотворец, дошёл до рекиТрубеж, да по воде, как посуху, пошёл в церковь Филиппа Апостола. Возвратился из неё Таинственный Богомолец опять же рекою, по воде против течения. А там и скрылся с глаз окрест села Красное. Сии легенды бытовали только на Переславщине и ни в какой другой волости Московского государства царь-монах их услышать не мог. Александрова Гора имела лишь один неприступный из-за сильной стражи вход с суши. Со стороны же Плещеева озера родовой монастырь Московских царей защищён менее, что вельми страшило схимника Иону. Следы пребывания Опричного двора в Переславле-Залесском уничтожал потом не только отец эконом вдовьего удела черкешенки Кучэне, но и царь Василий Шуйский, но чтобы там ни было, мне теперь стало ясно, что свой царский скарб, а с ним и билиотеку, мятежный монах вывез сюда, а не в деревянную охотничью заимку под названием Александровская Слобода.