По следам библиотеки Ивана Грозного! Глава 3

Глава третья    А  РЯЗАНЬ-ТО  НЕ ПРИЧЁМ                Контора ТОО «Бектышево» разместилась вместе с  сельским клубом и библиотекой в старинном барском доме, чудом уцелевшем от крестьян-разрушителей  типа Алексея Степановича Титова,  родителя Нины Алексеевны.Стены и перекрытия возведены из мощных лиственных плах. Шесть же высоких круглых  и пустых колонн на  главном фасаде были сделаны  из толстых досок с последующей  штукатуркой  по дранке  под ложный мрамор. Внутри крайней справа колонны вот уже шестьдесят лет гнездятся, говорят, пчелинные рои, нарушая своим существованием  покой бектышевских бортников. Кто только не пытался достать из этого «улья» дикого мёда, но увы. Не достать лакомства  из такого такого дупла! Старинных построек из когда-то обширной усадьбы Самсоновых сохранилось немного: барский дом, газовое хозяйство, склад-холодильник и столовая – вот и весь перечень служб совхоза, расположившихся в дореволюционных зданиях. Лишь здание Неполной школы вот уже 90 лет сохраняло своё назначение. История основания школы  в Бектышево начинается с  1867 года, когда была учреждена здесь начальная школа Переславского земства. В 1875 году она была переименована в двухкласское реальное земское училище. В районной бибилиотеке сохранилась книга Надежды Фёдоровны Самсоновой под названием «Моя школа», где милосердная барыня  поведала читающему люду об открытии супругами в 1864 году школы для крестянских детей. Преподавание она вела сама и обучала бесплатно не только грамоте, но и трудовым навыкам: мальчиков – столярному делу, девочек – рукоделию. Школа находилась в барском доме три года, после чего была переведена в нарочно построенное однэтажное здание. В новую школу был дан штат платных от земства учителей, сама же помещица стала попечителем своего детища. Село Бектышево впервые было записано в писцовых книгах за стольником патриарха Филарета, за Архипом Семёновичем Самсоновым. Если вспомнить, что сей священнослужитель являлся родным отцом царя Михаила Романова, основателя трёхвековой династии, то Архип был не простым слугой, ибо его должность стольника по современному табелю о рангах соответствует должности начальника отдела в Министертсвах Российской Федерации. Село Бектышево оставалось в собственности рода Самсоновых до самой реформы 1861 года, то есть более двух веков, что для русских дворянских гнёзд было редким явлением явлением. До Революции усадьбы использовалась Самсоновыми в качестве загородного дома. Отдыхать здесь было, конечно, прекрасно. Сразу за барским домом находится запущенный ныне парк, в котором чётко видна планировка культурных  посадок, хорошо просматриваются аллеи. Старожилы  села Бектышево с грустью вспоминают о легендарном зверинце в этом парке. Кроме старинного парка с дореволюционных времён остался колодец с необычайно вкусной водой. Всё те же старожилы для убедительности бьют себя в грудь рассказывая о том, что воду из этого колодца генерал Самсонов возил в деревянных бочках к себе в Москву на Рождество и в Вербное воскресение. Не знаю как со святостью колодезной воды, но отменный вкус её я подтверждаю. Старожил Иновлев со слов покойного отца своего поведал  мне о старине вот  о чём. Оказывается, приезда барина в усадьбу летом с нетерпением ожидала вся сельская детвора, а по той простой причине, что он вёз с собой в пролетке несметное количество леденцов, пряников и грецких орехов. Заезжал на Талинский мост через нашу речушку Кистень, приветственно махал рукой толпе ребятишек,  ожидающих его на дороге за мостом, кричал кучеру - «Гони, Васька!»  и давай кидать горстями лакомства на землю. Без малого цельную версту от реки  до села мальцы барахтаются в пыли в поисках сладостей. А барин хохочет довольный… - Не понимаю я такого отношения к людям. – с горечью  окончил свой рассказ Александр Никитович. – Ну хочешь ты угостить детей, так пригласи их всех домой, накрой столы пусть не в барском доме, пусть во дворе або в саду… Нет же, выкидывал  лакомство как собакам да хохотал доводьный. Ещё в тот раз я хотел объяснить рассказчику, что такой обычай угощать толпу на улицах  ведёт свои корни от монголов, но был ли барин потомком Чингиз-хана я ещё тогда не знал. К Самсоновым в гости приезжали владельцы владельцы других поместий Переславского уезда: генерал В.М. Козловский из села Смоленское, князья Гагарины из села Новое. В письменных воспоминаниях многих гостей  упоминается, что хозяева дома Надежда Фёдоровна, урождённая Львова, и её  супру – генерал Евгений Петрович Самсонов, - восседали в приёмной зале  на роскошных  тронах словно они были российскими императорами! Мне очень захотелось узнать за какие-такие заслуги стольнику Архипу Семёновичу Самсонову была пожалована такая честь Филаретом? - Не торопись, Михаил Николаевич с догадками. – сказал я сам себе на лесной тропинке в сторону села Смоленское. - Патриарх  Московский и всея Руси церковными привелегиями распоряжался, а  светскими делами Царь ведал. Уж не сам ли Иван Васильевич Грозный дал Архипу разрешение на пользование  троном  в барском дому? После недолгих размышлений, я пришёл к выводу, что для поисков истины надо мне съездить Переславль-Залесский в Историко-краеведческий музей в Горицком монастыре и посидеть там за старинными книгами и дакументами.  Да и в губернский архив в городе Ярославль не грех съездить, уж там можно доподлинно выяснить всю подноготную правду про Архипа Семёновича… Хотя чего это я величаю его таким отчеством?  Видит Бог, в Писчих книгах он не Семёновичем значится, а Симеоновичем по тогдашнему тезоименитству. - А кто из  знаменитых  в русской истории  Симеонов мог попасть на жительство в село с монгольским названием  Бектышево? Ну не дурак ли ты, Михаил Николаевич, задавая такой вопрос?  Симе-о-он! Самый таинственный  Московский  царь нашего отечества во времена Ивана Грозного! Вот тебе. Правдоискатель. И царские троны в барском доме Самсоновых, вот тебе и особые привелегии для потомков сего царя Московского и всея Руси! От радости за такую многообещающую догадку я едва не проскочил развилку на лесной тропе: пойдёшь направо - в деревню Киучер придёшь, пойдешь налево – в село Нестерово попадешь, причём путь лежит мимо Бешенной Горы. У многих краеведов уезда  я спрашивал: -  почему этот холм имеет столь милое имечко? Но никто ничего толком мне объяснил. Получается, что и у нас, как и везде на планете, нынешнее поколение  селян  утеряло память о первопричинах  наименования того или иного примечательного места. А ты, любознатец, ломай теперь голову над ними. Лысая Гора, Яблоневая Гора, Песчаная Гора или  Волчья Гора – имеют вразумительное объяснение. А вот Вшивая Гора в окресностях села Рязанцево, либо эта вот Бешенная Гора – загадки за семью печатями. Одна из перечисленных мною гор, а именно Волчья – очень знаменита.  Она расположена на островке в центре бывшего Берендеевского болота, после которого остался торфянник обширной площади. В историческом романе «Князь Серебрянный»  русский писатель А.К.Толстой упомянул это болото под именем Поганая лужа. Ныне на Волчьей горе посёлок городского типа  участка  №1 Берендеевского  торфопредприятия. Во времена появления на Руси библиотеки Ивана Грозного на этом острове обосновалась шайка лесных  гразбителей, потеснив собою исконных обитателей этой горв – лесных волков. А задолго до волков здесь жил первобытный человек, стоянка которого  была обнаружена во время строительства жилых домов посёлка и котельной на торфе для  участка №1. Это самая северная стоянка древних людей на нашей планете и открой такую редкость в другой державе, ту-у-ут не обошлось без уникального  музея под открытым, без многолюдных зарубежных экскурсий и прибыли от интуристов! У нас же   важнее  каких-то там  первобытных стоянок оказался торф для брикетного завода в селе Давыдовское, который сегодня стоит разграбленным и ненужным людям. Ради торфа  закопали не только  все ценные предметы быта дикарей каменного века, но и уникальный Синий камень, ровестника ледниковому периоду нашей Земли! Берендеевский  камень был младшим братом Синему камню, что лежал на берегу  Плещееа озера, ибо  оба они «родились» на далёком Скандинавском полуострове и в наши края придвинули льды во времена всеобщего обледенения планеты. Первый так и канул в болотной трясине безвозвратно, а второй – молодец какой! – вылез из-под земли. А всё потому, что Берендеевский закапывали советсткие торфоразработчики, а Плещеевский – служивые люди Московского царя Василия Шуйского…  Знать, качество выполняемых работ в то время было не на высоте, поскольку царёвы слуги не брали на себя дополнительных соцобязательств! - Вот из-за таких бракоделов Юрий Лужков  с Германом Стерлиговыми ищут  библиотеку Ивана Грозного не в Московском Кремле, как это требует логика, а в городе  Александрове,  в  Вологде  да под Рязанью… Ну причём здесь Рязань? – опять я поддался идее-фикс несмотря на тревогу за моё  психическое здоровье со стороны Светланы Валентиновны, опытного врача и моей верной супруги. – Не хватало ещё  вспомнить  песню о больной коровке. Нет, не следовало мне сегодня вспоминать про Александра Васильевича Булавко по кличке «Убийца», ибо при входе в село Нестерово я уже в пятнадцатый раз мурлыкал: - И снится мне, коровка заболела… - Чтоб ты сдохла проклятая! – тихо  простонал я. – Сколько лет мне ещё мучиться  с тобою?                Первым из нестеровских дачников, кого я хотел увидеть, был москвич М.С. Калашников. И я ускорил свой ход к его избе. Нет, этот мужик не крал электроэнергию у нищей России, аккуратно платил за  истраченные  киловатты и не шельмовал с элекетросчётчиком. Мне он был весьма интересен потому,  родился в этом селе перед войной с гитлеровской Германией, был мне ровесником и обладал способностью увлекательно повествовать о здешней церкви, о знаменитых односельчанах  и заколдованных кладах в окресностях. Но заразил он меня навсегда кладоискательством рассказом  о легендарном роднике  с… «мёртвой водой». Старые его односельчане пользовались ею для добровольного умервщления самих  себя   при мучительном  увечье, при неизлечимых недугах  или после укусов бешенного волка! По утверждению Михаила Семёновича в той родниковой воде содержится, дескать, много ртути, поэтому отравление людей «мёртвою водою» было безболезненным. В прошло дачном сезоне он не показал мне  местонахождение волшебного колодца, а обещал порасспрашивать о нём древних старушек-односельчанок.  Ему  самого в ранних летах водил к целебной воде по дремучему   лесу ещё  родной дедушка, так что верную дорогу  ней дачник не помнил. Словом, он был весьма интересным собеседником, говорил о себе как о прямом потомке купца Калашникова, что бился «на кулаки»  с молодым опричником Ивана Грозного и про которогол написал свою знаменитую песню М.Ю.Лермонтов. - Вы опять пешком, Михаил Николаевич? – радушно встретил меня потомок  купца Калашникова. – Вы, уж  наверняка, весь околоток истоптали ногами вдоль и поперёк. Пора вам отыскать для  служебных поездок  запрятанную в лесу золотую карету. - Здравствуйте, Калашников! – поприветствовал дачника и я. – Как жизнь? Как здоровье? Как успехи? Каюсь в том, что задаю дежурные вопросы, но вижу – людям приятно моё внимание. - Вашими молитвами  сносно живём, командир! – ответил дачник. - Не ска-а-ажите, Михаил Семёнович. – не соглашаюсь с ним, помню. –Как мы ныне молимся, то вы давно ноги протянули бы… По селам и деревням хожу  так слышу, как Божию мать если и вспоминаем, то вкупе с матерным словом… Да-а… Что вы сказали сейчас о какой-то золотой карете? Поневоле вылетели эти слова из моего  рта, хотя  я, видит Бог, собирался расспарашивать дачника про родник с «мёртвой водой». - Да говорили старики, Михаил Николаевич, - неохотно начал Калашников. -  Дескать, в наших краях монгольский хан или царь утонул в золотой карете вместе с лошадьми, кучерами и лакеями. Произошло это очень давно. Мы были ещё пацанами, как учитель истории водил нас из  села Нестерово в деревню Киучер  финские курганы раскапывать… Помню, что каждый из нас так хотел откопать себе хоть маленький кусочек золота, да обменять на хлеб  да на конфеты. Время-то после войны  голодное было, не такое как сегодня для наших внуков-сладкоежек… - Где это в ваших окресностях, скажите на милость, могла утонуть золотая карета? – прервал я вечную тему об отцах и детях. – Пруды мелкие, реки узкие… Да вы выкладывайте гараж  из кирпича, Михаил Семёнович, и говорите… А то у вас цементный  раствор схватится. - Ладно, буду строить, коль вы не обидетесь. – обрадовался дачник, взял в правую руку мастерок, в левую – кирпич, продолжил кладку, не прерывая,  однако, нашей краеведческой беседы.- Замечания ваши правильные о водоёмах. Я сам сколько уж лет думаю об этом, но ничего путного в голову так и не пришло. Тут,  в Центральной России, до того трудно отыскать спрятанное в старину, вы даже не представляете. Чего далеко за примером ходить. В Переславском уезде имеются около десятка сёл и деревень под названием Горки. А сколько их  тогда в Ярославской губернии? А в России? То-то… Не счесть, ей-богу. А  городов с именем Переяславль знаете сколько было?  Три!  Один на Украине, где Богдан Хмельницкий  на Переяславской рад объявил о своём  воссоединении с Россией. Один – наш Переславль-Залесский. И ещё один был под названием Переяславль-Рязанский и тоже на реке Трубеж. После него сейчас лишь древнее городище под Рязанью осталось… - Что-о-о? – прямо-таки заорал я. Калашников испуганно повернулся ко мне в полной уверенности, что новая стена гаража упала мне на любимый мозоль. - Там был город с таким названием во времена Ивана Грозного. – с опаской повторил своё сообщение  потомок удалого  купца Калашникова. - И снится мне: коровка заболела! – запел я  громко от радости. - Что-о-о? – пришла очередь удивиться  и ему. -  Пока вы будете  вырабатывайть раствор, я оббегу абонентов «Энергосбыта» в Нестерово. А на обратном пути забегу к вам и ещё поговорим о золотой карете. Лады? - Конечно «лады»!  Буду ждать вас, Михаил Николаевич… - согласился гостеприимны дачник. Но обратного пути к нему у меня не получилось, посколько я с другой околицы Нестерово  ушёл в соседнее село Смоленское. Так до сих пор не  узнал о местонахождении родника  с «мёртвой водой», зато был безмерно рад, что Рязань оказалась  ни причём для поисков библиотеки Ивана Грозного, а надо было искать, скорее всего,  в Переяславле – Рязанском! - Стой, Михаил Николаевич! Не дурак ли ты?  Переяслвль- Рязанский не ровня  нашему Переяславлю-Залесскому… После того осталось безвестное городище, а после тут после Ивана Грозного остался каменный Никитский монастырь  и  Александрова гора  на  берегу Плещеева озера, в котором  может утонуть не одна золотая карета !