Грустная комедия в пяти картинах
Действующие лица:
Тёмыч (Артём) – молодой человек
Мина (Марина) – художница, его подруга – молодая девушка, вначале одета в черный балахон, чёрные волосы с ярко розовыми прядями, очень ярко мрачно накрашена с многочисленным пирсингом.
Костик – друг Тёмыча, худощавый молодой человек, одет ярко и аляповато, нервен
Сивый (Савелий) – друг Тёмыча, накачанный молодой человек, но в очках, очень коротко остриженный, вначале в тельняшке, всегда спокоен
Светка – старшая сестра Мины
ПЕРВАЯ КАРТИНА
На сцене тусклый свет настольной лампы. Тёмыч играет на компьютере. Он в наушниках, очень эмоционально жестикулирует, иногда выкрикивая: «А я тебе сейчас вот так! Что, получил, гад?! Куда ты прёшь, зараза?! Ну, давай, давай, давай! Абзац!» Свет гаснет.
Когда он загорается вновь, на сцене захламленная комната. Окна без штор. Все стены разрисованы смешными картинками из жизни молодых людей. Компьютерный стол завален фантиками и пакетами, стоит большая чашка кофе, наушники висят. На диване ничком спит Тёмыч. Мина сидит с ноутбуком в кресле, поджав под себя ноги, работает. Она с самого утра уже накрашена. Второе кресло завалено одеждой. Две двери. Одна входная. Около неё стоит манекен. На нём костюм Тёмыча, на лицо приклеен его карандашный портрет-шарж. Вторая дверь в санузел.
За окном поют птицы, шумят машины)
Мина – (не отрываясь от работы) Тёмыч, вставай! Слышишь? (тот в ответ только мычит и переворачивается) Тёмыч, ну в натуре, уже два часа, вставай! Вставай, танкист! (себе) Ладно, включаем тяжёлую артиллерию. (нарочито громко) Тёмыч, твоя мама звонила, обещала к обеду приехать!
(Тёмыч подскакивает, быстро собирает постель, запихивает её в диван, в груде вещей на кресле ищет одежду. Роется, вытаскивая то бюстгальтер, то полотенце, то трусы. Натягивает штаны и футболку. Футболка оказывается женской розовой с изображением котика. Собирает фантики со стола, рассовывает их по карманам, хватает веник и сметает мусор под ковёр. Мина за всем этим насмешливо наблюдает).
Тёмыч – А ты чего расселась? Иди, плиту откопай, чтоб хоть конфорки было видно.
Мина – Доброе утро!
Тёмыч – (хмуро) Утро добрым не бывает. Во сколько мама звонила?
Мина – А она и не звонила.
Тёмыч – (обиженно и возмущённо) Как не звонила, ты что, прикололась?! (резко садится)
Мина – Только самую чуточку. Как ещё разбудить тебя? (откладывает ноутбук, ластится) Только напугать приходом твоей дорогой мамочки.
Тёмыч – Мина! Я тебе сто раз объяснял. Это её квартира. Она к нам не ходит, не проверяет и просит только, чтобы здесь был порядок.
Мина – А здесь порядок.
Тёмыч – (оглядываясь, хмуро) Знаешь, у вас с мамой разное представление о порядке.
Мина – У тебя мировая маман, и ей сейчас не до нас, и не до нашего порядка. Как там её гений?
Тёмыч – Творит, что ему сделается. (примирительно) Ладно. У нас есть что пожевать?
Мина – Остатки вчерашней пиццы в холодильнике. (достает из кучи его футболку) Переоденься пока… Не поймут.
Тёмыч – (обнаруживает на себе девчачью футболку) Ох, ты чёрт! (быстро переодевается).
(Мина приносит ему кусок пиццы на картонке и большую кружку)
Мина – Ну, что, Большой коготь. Ты победил всех своих врагов?
Тёмыч – (жуя) Этот Beast, похоже, бессмертный. Я дошёл почти до конца уровня, и тут он вывалился и разгромил меня подчистую.
Мина - Бе-е-едненький. Обидели мальчика.
Тёмыч – (резко, обиженно) Да! Имею право. В свой выходной! Я всю неделю пахал, как проклятый!
Мина – (язвительно) Ага, мешки таскал!
Тёмыч - Ты знаешь, иногда мне кажется, что лучше мешки таскать, чем в этом гадюшнике сидеть. По крайней мере полезней для общества. Сама-то чем занималась?
Мина – Закончила проект для итернет-магазина. Всякая там лабуда для младенцев.
Тёмыч – А-а-а!... Заплатят?
Мина – Обещали.
(Тёмыч поел, настроение улучшилось. Мина уселась за его спиной и массирует ему голову, он почти мурчит от удовольствия)
Тёмыч – Так хорошо. Ещё скажи что-нибудь приятное.
Мина - Я лучше всех! Приятно?
Тёмыч - Да-а-а… Вполне…
Мина – А ещё я у тебя ужасно талантливая.
Тёмыч – Несомненно…
Мина – Тебе со мной крупно повезло.
Тёмыч – Однозначно.
Мина – Я собирала макет – всякие там подгузники, боди, пинетки, царапки для мелких… И вот что подумала…
Тёмыч – Она ещё и думает!
Мина – (после паузы) Э! Это что сейчас было? Оскорбление или повод для двадцатиминутной истерики? Так! Засекай время, бессмертный!
Тёмыч – (быстро) Всенепременно первое, мыслительница моя.
Мина – (с подозрением смотрит на него, Тёмыч выкатив глаза смотрит на неё не мигая, после паузы) Ладно. Живи… пока. Тёмыч! А вот как ты относишься к детям?
Тёмыч – Да уже никак. Я вырос вроде. Причём, заметьте, весь. Хочешь, покажу? (пытается её обнять, Мина уворачивается)
Мина – (на протяжении диалога раздражаясь) Отстань! Слышишь?! Уймись, говорю, маньяк!
Тёмыч – Большой коготь заслужил свою награду – немного любви и ласки.
Мина – Я тебя приласкаю… потом… если захочешь…
Тёмыч – (всё более загораясь) А я уже хочу!
Мина – (окончательно рассердилась) Ну, я серьёзно с тобой разговариваю, а ты?!
Тёмыч – А я-то как серьёзно.
(Мина вцепляется в волосы Тёмыча)
Тёмыч – (вырывается, вскакивает, хватается руками за голову) Ай! Мина! Я же просил, осторожней с волосами!
Мина – (насмешливо) Боишься облысеть?
Тёмыч – (обиженно) Знаешь ведь, что боюсь.
Мина – Зато прочухался?
Тёмыч – С тобой не только прочухаешься! С тобой импотентом в два счёта станешь!
Мина – Не драматизируй. Прибереги эмоции для своего офисного клубка друзей. (Тёмыч обиделся, не отвечает, Мина, подождав немного, как ни в чём не бывало) Так как ты относишься к детям?
Тёмыч – Я уже сказал: никак… пока не вижу. А когда вижу - терпеть не могу.
Мина – Это почему?
Тёмыч – Бессмысленные создания. Только орут и гадят. Никогда не понимал, зачем люди их заводят. Мазохисты какие-то.
Мина – А ты сам что, не был маленьким?
Тёмыч – Нет (с каждым разом всё неувереннее)
Мина – Не орал?
Тёмыч – Нет.
Мина – Не гадил?
Тёмыч – Нет.
Мина – Невероятно.
Тёмыч – (растерянно) Но я же этого не помню!
Мина – Не помнишь, значит - не было?
Тёмыч – (уверенно) Да!
Мина – А что, если тебе всё же придётся стать мазохистом?
Тёмыч – Это почему?
Мина – Ну… потому что…(после паузы) поздно.
Тёмыч – Что поздно?
Мина – Всё поздно. Ухи уже прокомпостировали.
Тёмыч – Какие ухи?
Мина – Да анекдот это старый про бабку, которая кричит в трамвае: «Ой, ухи, мои ухи!». Ей и отвечают, что поздно мол, прокомпостировали уже. Смешно?
Тёмыч – Нет. Совсем не смешно. И причём здесь ухи? Что ты меня всё время путаешь?! (садится, отворачивается)
Мина – (ласкается) Какие мы суровые…(Тёмыч сначала молчит, но понемногу оттаивает) Неразговорчивые… Неприступные…
Тёмыч – (совсем размяк) Не совсем…(обнимает Мину, ласкает, в какой-то момент она тихо на ухо)
Мина – (тихо) У нас будет ребёнок.
Тёмыч – (расслабленно) Да-а-а…(внезапно подскакивает) Как ребёнок?! Какой ребёнок?! Откуда?!
Мина – (как с маленьким) Большой коготь, мы спим вместе как взрослые, а от этого бывают дети.
Тёмыч – Я не понял! Что?! У нас?! Здесь?! А когда?!
Мина – Человеческие самки обычно вынашивают детёнышей сорок недель или девять месяцев. У меня задержка (немного подумав) месяца два, так что у нас ещё есть время.
Тёмыч - А ты точно уверена?
Мина - Точнее некуда! (теряет терпение) А ты, кажется, не рад?
Тёмыч – (несвязно) Да я рад… конечно, рад… я просто ещё не понял этого. Мина, куколка, (пытается обнять её) ты же знаешь, сколько эти спиногрызы… то есть, дети требуют. Они вечно…
Мина – Орут?
Тёмыч – Да.
Мина – Гадят?
Тёмыч – Ну. да… В смысле… ломают всё вокруг. Представь, этот поганец выколупает все клавиши из твоего ноута, а ты его даже прибить не сможешь. Жалко будет денег потраченных на него.
Мина – (немного подумав) Дети – это цветы жизни.
Тёмыч – Но безопаснее, чтобы они цвели на чужих подоконниках.
(осторожно) Может, ну его, этого ребёнка? Ну, честно, какая из тебя мать, а из меня отец, а?
Мина – (постепенно заводясь) Значит, ты считаешь, что я плохая хозяйка, безрукая жена, а буду ещё и никудышная мать?!
Тёмыч - Ты всё не так поняла. (подыскивает слова) Я говорю только, что мы ещё не готовы стать родителями, нам рано. Позже, когда-нибудь… может быть…
Мина - Говори за себя. Без тебя справлюсь, удод. (собирается)
Тёмыч – Эй, ты куда? Давай без глупостей! Ну, я осёл, несу всякую чушь! Но ты тоже хороша, нельзя же так ошарашивать. Я должен привыкнуть, осознать.
Мина – Пойду, проветрюсь. А ты пока привыкай и осознавай!
(уходит)
ВТОРАЯ КАРТИНА
(Тёмыч глубоко задумывается. Входят Сивый с Костиком, у них пакет с тремя двухлитровыми бутылками пива)
Костик – Хозяева? Тёмыч? Есть кто дома? (наталкивается на манекен) Твою ж мать! Так можно и кондратия словить!
Сивый – (видит Тёмыча) Тёмыч, это твоя сейчас мимо нас пролетела. Слушай, она у тебя вообще в зеркалах отражается?
Костик – А днём ей разве можно из дома выходить?
Сивый – Где у вас тут гроб, в котором она спит?
Тёмыч – (мрачно) Смешно. Мужики, вы вовремя.
Костик – Чип и Дейл спешат на помощь!
Сивый – Старые друзья с пивом, это гораздо лучше, чем просто старые друзья.
(Проходят, рассматривают рисунки на стенах)
Костик – Так-то ничего. Со смыслом.
Тёмыч – Это Мина рисовала. Ты пойди ещё в туалете посмотри. Там вообще 18 плюс.
(Костик уходит за дверь. Сивый выставляет бутылки. Тёмыч устраивает стол)
Тёмыч – Сивый, тут такой тупик!
Сивый – Что, интернет запретили?
Тёмыч – Ладно тебе. Хуже.
Сивый – Что может быть хуже для офисного планктона?
Тёмыч – Ну, не всем же, как ты в дворники идти.
Сивый – Ты знаешь, что мне надо было от предков свалить. Денег нет, а дворникам жильё служебное дают.
Тёмыч – Знаю. Как там твои?
Сивый – Всё так же. Пьют. Что у тебя?
Тёмыч – Сивый, Мина беременна. Ребёнка ждет.
Сивый – От тебя?
Тёмыч – Обижаешь.
Сивый – Уточняю. И что собираешься делать?
Тёмыч – Да, не знаю я!
(Из туалета вываливается Костик)
Костик – (многозначительно присвистывает) Да-а-а! Вам тут и порнушки не надо. Всё в натуральном виде. Минка твоя талант.
Тёмыч – Есть такое.
(Сивый разливает пиво, на протяжении всего разговора пьют. Сивый абсолютно не пьянеет)
Костик – Что мрачные?
Сивый – Тёмыч скоро папашей станет.
Костик – Прикольненько. А чего не рад?
Тёмыч – Да, не хочу я никаких детей. Не планировал.
Сивый – Это тебе не контора, чтобы планировать.
Костик – А она тебя что, не спросила даже?
Сивый – Костик, лучше молчи, сойдёшь за умного. Об этом не спрашивают.
Тёмыч – Не спрашивала. Она назвала меня удодом, потому что я не заплясал от радости, когда услышал всю эту хрень!
Сивый - Не бери в голову. Это она на фоне гормональной перестройки организма.
Костик – Действительно, Тёмыч, не бери, а может ещё ничего и не будет.
Тёмыч - Ага, рассосётся!
Сивый – Это даже хорошо. Теперь вы выйдете на новый уровень. Я не говорю, что будет легко, но отношения между мужчиной и женщиной должны развиваться. Ты же не собирался всю жизнь проиграть в танчики.
Тёмыч – (мрачно) А было бы неплохо! Ты, посуди сам, какая из неё мать? Она утром встанет, боевую раскраску наведёт и потом сутки напролёт сидит в своём ноуте. А дома бардак, еды съедобной нет!
Сивый - А ты?
Тёмыч - А я, что я? Я работаю.
Сивый - А она что, не работает?
Тёмыч - Ну, работает, картинки всякие для интернета рисует, макеты делает.
Сивый - Во-о-от.
Тёмыч - Ничего не во-о-от! (накручивает себя) Да она вообще не знает, что такое заботиться о ком-то. Я летом принёс ей хомяка в клетке. Там поилка, домик, колесо, лестницы, все дела. Она обрадовалась, полезла загуглить, как за грызунами ухаживать. Поигралась с ним с недельку, честно кормила, убирала. А потом поставила клетку на окно и забыла о нём. Я смотрю, Хома из домика не выходит. Открыл крышу, а он уже готов. (Костику) Ты же мне потом сказал, что их нельзя ставить на солнце. Она так и ребёнка где-нибудь оставит и забудет.
Сивый - Ну, ты сравнил. То хомяк, а то ребёнок. Ничего, подожди, у неё должен проснуться материнский инстинкт.
Тёмыч – (постепенно успокаивается) Должен… А если не проснётся?
Сивый - А для этого у неё есть ты. Вы вместе справитесь.
Тёмыч – (размышляет) Да... Она так-то ничего… Красивая…
Сивый - Красивая… ну… Хорошо, пусть красивая, главное, чтобы тебе нравилась.
Тёмыч – Рисует классно… Да и вообще…
Сивый - Рисует классно. Значит ребёнок талантливым будет, смотри сколько плюсов.
Тёмыч – Всё равно когда-нибудь надо было об этом подумать... Пускай уж теперь, раз так получилось… Только что я с этим ребёнком делать-то буду? Я ж их даже руками боюсь брать!
Костик – Пацан родится, ты его в танчики научишь играть.
Тёмыч - А если наоборот?
Костик – Как это?
Тёмыч – Ну, не пацан.
Костик – А кто?
Тёмыч – Девка.
Костик – А-а-а.
Сивый – (нравоучительно) Главная роль отца в жизни дочки состоит в том, чтобы воплотить в себе образ будущего идеального спутника для девочки и сформировать в ней женственность.
Тёмыч – (вздохнув) Может и так, Сивый. (пауза) Ладно, прорвёмся! (пауза) Зачем я Минке всякой чуши наплёл?!
Сивый - И тебя можно понять. Ты был обескуражен, потрясён новостью. Оказался к ней не готов. Это простительно. Не каждый день узнаёшь, что скоро станешь отцом. Любой бы растерялся на твоём месте.
Тёмыч – (восторженно) Ты бы не растерялся, Сивый!
Сивый - Со мной такого не случится.
Костик – Вот за что я тебя уважаю, Сивый? Ты такой умный! Где ты все эти слова берёшь?
Сивый - Есть такие штучки бумажные, они называются книги, а в них значёчки черненькие – это буковки. Так вот, если буковки складывать в слова, можно очень много нового узнать. Тебя этому в школе не учили?
Костик – (нисколько не обижаясь) Но-о-оу!
Сивый – Ладно пошли, полиглот! А то его красавица сейчас вернётся, а у меня ни серебряных пуль, ни осинового кола.
(Собираются. На выходе Костик опять налетает на манекен, шарахается от него. Уходят. Тёмыч садится на диван и глубоко задумывается. Приходит Мина)
Мина – Ну, что? Осознал? Привык? Или мне вещи собирать?
Тёмыч – (очнулся) А? Это ты! (подходит к Мине и обнимает её, далее стоят обнявшись) Да чего уж теперь. Будем рожать. Если родится мальчик, я с ним буду в танчики играть.
Мина – А если девочка?
Тёмыч – Буду формировать в ней женственность.
Мина – Это серьёзно.
Тёмыч – Вполне! Мина, детка, давай всё-таки разгребем эту египетскую пирамиду (показывает на свалку одежды на кресле). А то мне иногда кажется, если там хорошо поискать, то можно найти даже скелет.
Мина – А может и не один. Хорошо, мой герой! (после небольшой паузы), Тёмыч, ты точно осознал и привык?
Тёмыч – Точнее не бывает.
Мина – Пока ты тут привыкал, я гуляла и встретила Миленку.
Тёмыч – Кого?
Мина – (нетерпеливо) Ну, Миленку крашеную блондинку. Выпендрёжистая такая. Вечно на шпильках своих кочевряжится. Вся из себя, не могу. В том году ещё подгоревшая на солнце и с косичками голубыми с Турции приехала. Разбомбило её тогда знатно на ихнем «всё включено». Ты ещё поржал над ней: «Так вот ты оказывается какая? Мальвина - девочка с голубыми волосами»… Ну?... Помнишь?... Из второго подъезда?...
Тёмыч – (после долгого мучительного размышления) Нет.
Мина – Ну, муж у неё ещё на такой большой машине ездит… Белой…
Тёмыч – Я на мужиков вообще не смотрю. А на больших белых машинах в особенности. А ты почему смотришь?
Мина – (отмахивается) Да обожди ты. Не в этом дело.
Тёмыч – А в чём?
Мина – Она беременна.
Тёмыч – Ещё один нес…
Мина – Что?!
Тёмыч – Несравненно счастливый.
Мина – То то. Она тут идёт: фэйс без грамма косметики, волосья тёмные отросли на полголовы, на ногах кроссы, а живот какой огромный. Я её даже не узнала. Она сама окликнула. Я подошла, спросила типа: кого ждём? А она как вцепилась в меня, и говорит-говорит, остановиться не может. По людям соскучилась. Восьмой месяц у неё. Ходит тяжело, плохо, всё по больницам лежит. У нее, оказывается, (подбирает слово) многоплодная беременность.
Тёмыч – Не понял. Переведи.
Мина – (раздражённо) Ой, ну ты валенок! Так бывает, раз – и сразу несколько детей: двое, там, трое… А бывает и ещё больше.
Тёмыч – Ещё и так бывает?! (осторожно) А к нам это какое имеет отношение?
Мина – А такое отношение, что у нас будет двойня.
Тёмыч – (потрясен) Значит что?
Мина – Сразу два спиногрыза. Так понятнее?
(Тёмыч молчит, усваивая услышанное)
Мина - Большой коготь, это что-то меняет? Отомри!
Тёмыч – (с трудом приходит в себя) Густо легло. (пауза) Боевую обстановку понял, отключаюсь. (падает на диван, потом приподнимает голову) Ладно. Двое так двое. Прорвёмся. (пауза) Наверное.
ТРЕТЬЯ КАРТИНА
(Комната немного более прибранная. На окнах появились шторы. Костик, Сивый. Тёмыч в офисном костюме, очень потерян, тормозит, отвечает невпопад. На столе стоит пакет с пивом)
Сивый – Ты зря себя так накручиваешь, Тёмыч. Двойня – очень распространённое явление в современном мире. Всё равно когда-нибудь вы задумались бы о втором ребёнке. А так одним разом организовали.
Тёмыч – (кивает безнадёжно головой) Всё так, Сивый. Только твои сведения немного устарели. Мина сегодня днём позвонила, сказала, что на УЗИ просматривается три плода. Тройня.
Костик – Тройня?! (присвистнул) Ну, ты, мужик даёшь! Как же это у тебя получилось?!
Тёмыч - Как то так.
Костик – (восхищённо) Сколько же раз ты её в ту ночь… хм… любил, что она сразу тремя забеременела?!
Сивый – (взрывается) Дегенерат! При многоплодной беременности клетка сразу делится на энное количество эмбрионов, если это однояйцовые близнецы. Но бывает, что созревает и аномальное количество женских яйцеклеток, тогда это будут двойняшки. Но в любом случае для этого достаточно одного незащищенного полового акта. Тебя в твоей ветеринарной живодёрке этому не учили?
Тёмыч – (сам с собой) Надо, наверное, искать подработку какую-нибудь. Минка работать долго не сможет. Мать и так нам квартиру отдала, да и машина её мне практически даром досталась. Машина! (спохватывается) Точно, машина! Буду по вечерам и в выходные таксовать! Надо купить три кроватки, шмотки там разные, памперсы, коляску… Коляску! (Пауза) Парни, а кто-нибудь знает, бывают коляски для тройни?
Костик – Найдём, Тёмыч, не сомневайся! Из-под земли достанем!
Сивый – Ты тёте Тане то сказал о пополнении?
Тёмыч – Нет, только собирался.
Костик – Вот сюрприз будет! Ничего-ничего, а потом хоп, и сразу три.
Тёмыч – Мамка у меня мировая. Она к нам вообще не лезет. Решили жить вместе, живите. Её ни внешность, ни бесхозяйственность Минки не напрягают. Она рассказывала, что сама в юности знатно потусила. Просила только татуировки не делать. Сама теперь на пляже только закрытые купальники носит.
Сивый – А Минкины предки в курсе?
Тёмыч – Тут всё сложно. Родаки её разбились на машине, когда ей пятнадцать было. Её взяла под опеку старшая сестра. Не справилась и сдала в детский дом. А когда Минка домой вернулась, сестра уже с хмырём каким-то жила. Тот в первую же ночь пока Светка была на сутках попытался на Минку залесть. А когда та ей обо всём рассказала, она не поверила. Мол, сучка не захочет, кобель не вскочит. Минка ушла. Пробивалась по жизни сама. Жила по друзьям, знакомым, иногда на вокзале. С институтом повезло. Собратья по искусству её приняли, подкидывали материалы для работы, еду и даже шмотки. А после института, как появились деньги, сняла квартиру. Тут мы и познакомились. Только, мужики, это всё между нами. Минке было так паршиво, когда она вспоминала, что я решил закрыть тему. Было и было, больше никогда не будет.
Сивый – Вот это по-мужски. Одобряю.
Костик – А давай, Тёмыч, мы что-нибудь полезное для вас сделаем. Пол помоем, обои поклеим. Как ты на это смотришь?
Тёмыч – Не мешало бы. Только жалко Минины художества заклеивать. А вдруг она – новый Гоген! Я потом себе не прощу, что целое состояние профукал, заклеив шедевр дешёвыми обоями. Буду прямо так стенами и продавать.
Сивый – Сейчас обои клеить просто глупо. С тремя детьми через год от них не останется и следа. А вот навести порядок, это можно и даже необходимо.
(Тёмыч снимает пиджак, вешает его на манекен. Берутся за вёдра, тряпки, наводят порядок, Тёмыч и Костик разбирают кучу. Достают вещи, сортируют их, что в мешки, что стопками)
Костик – Смотри, Тёмыч, пятихатка. (поднимает выпавшую пятитысячную купюру)
Тёмыч – Точно. Я её видно про запас засунул, да забыл.
Костик – Сивый, ты только послушай! Забыли про пять тысяч! Хорошо люди живут!
Тёмыч – (достаёт из кучи джинсы) О, джинсы мои любимые. Полгода найти не мог.
Костик – Тут ещё документы какие-то. (достаёт файл с документами)
Тёмыч – Чё-о-о-рт! Это отчёт! Я его тогда полночи искал. Взял домой, перепроверить цифры, а он пропал. Я в нечистую силу поверил. Веришь, со свечкой по углам ходил, приговаривал: «Чёрт, чёрт, поиграй! Отдай!».
Сивый – Свечка была хоть не из церкви? А то Минка твоя от церковной свечки бы дематериализовалась!
Тёмыч – Смешно. Вот ты Костика всё время подкалываешь, а сам повторяешь одну шутку по сто раз.
Сивый – Во-первых, это не шутка. Я очень серьёзно отношусь к потустороннему миру и реально опасаюсь его злокозненных жителей. Мина заигрывает с этим миром, а человеку не выиграть в его игре. Либо крыша поедет, либо станет проводником зла на земле. Иного не дано. А, во-вторых, ты прав. Я осознал и прошу прощения. Больше этого не повториться.
Тёмыч – Принято. А Минка тогда была в няшном периоде, носила такие мягкие костюмы с кошечками да мишками. Мистикой и не пахло.
Костик – Так что там с документами?
Тёмыч – Что-что! Не нашёл! Пришлось заново делать на следующий день. Вломили мне по самое не могу. Весь отдел без премии остался перед праздниками. Месяц со мной не разговаривали. Захожу в бытовку, все демонстративно выходят. А мне что? Замечательно. Хоть чай попить без их вечных: «Кто в чём», «Кому за сколько» и «С кем куда». Красота. Хоть каждый месяц отчёты теряй.
(Приходит Мина. Она округлилась, косметики почти нет, чёрные волосы аккуратно связаны узлом на голове, балахон весёлой расцветки. У неё пакеты с едой, в руке булка. Она до конца пьесы всё время что-то жуёт)
Мина – О, привет, мальчики!
Сивый – Здравствуй, Мина.
Костик – Привет-привет. У тебя смена имиджа?
Мина – Есть такое. Надо соответствовать положению. (кладёт руки на живот и поглаживает его, потом рассматривает комнату). Ой, какие же вы молодцы. И Кухню отдраили, и пол помыли. О! И кучу разобрали! Класс! Мне ведь теперь ни наклониться, ни присесть. Пузо мешает. Это надо отметить. Смотрите сколько я всего накупила. (вытаскивает из пакета разные коробки с едой, парни собираются у стола) Налетай! (видит пакет с пивом) А вы что тут, решили пивком побаловаться? Сколько же вы уже выпили, если три полных ещё осталось. Тёмыч, ну-ка, дыхни!
Тёмыч – (подходит) Не пили мы.
Сивый – Нам Тёмыч такое сказал, что нам не до пива стало.
Костик – Да уж, Минка, ты уникум. Три за раз – это класс! (довольный) Каламбур!
Сивый – Шедевр!
(Едят)
Тёмыч – (Мине) Как твоё вождение? (Сивому и Костику) Мине за последний проект хорошо заплатили, и мы решили её выучить на права. С мелкими надо будет и в поликлинику, и так куда-нибудь. Вот хотели успеть до родов.
Сивый – Логично. И как?
Мина – (беспечно) А, никак! Сегодня второе вождение было по городу. Я так ничего себе ехала, пока какой-то лошара не стал перед машиной перебегать. Я хотела остановиться и отматерить его. А инструктор сказал, что это был пешеходный переход. Потом ещё один… муд… нехороший человек чуть мне в правый бок не влетел, да ещё и засигналил. Я испугалась, руль бросила, глаза зажмурила. Короче, инструктор сказал, что рядом со мной больше не сядет даже под дулом пистолета. Да, ну, к лешему, это вождение. Тут или сама загнёшься, или собьёшь кого-нибудь. Учи потом блатные песни, гуляй на зоне. (торжественно) Навсегда перехожу в разряд пассажиров и пешеходов. Пусть Тёмыч меня возит. Ведь так, Большой коготь. Обещаешь всегда быть моим личным водителем.
Тёмыч – А куда теперь деваться?
Костик – Это даже хорошо. Машина целее будет.
(Мина шипит и направляет на него свои когти)
Костик – (закрываясь) Так нечестно, мы с тобой в разных весовых категориях. Четверо на одного! (отбегает) Спасите!
Мина - Ах, ты, мизогинист, несчастный.
Костик – Почему сразу несчастный, и зачем ругаться непонятными словами.
Сивый – Мизогинист – это женоненавистник.
Костик – С такой как ты станешь этим самым. (Обиженно) Пошли, Сивый, нас здесь не любят.
Мина – Ладно, хлюпик, не боись, я сегодня добрая (кладёт руки на живот) Мы сегодня смирные.
Сивый – Нам, правда, пора.
(Тёмыч провожает друзей в прихожей, Костик опять шарахается от манекена)
Костик – (тихо Тёмычу) Слушай, Тёмыч. Это, конечно, не моё дело, но она сметает хавчик, как пылесос.
Сивый – Ты первый раз за сегодняшний день прав, Костян. Это не твоё дело. Она может, отъедается за всё время вынужденных ограничений и на долгие годы вперед. Когда, как не сейчас.
Тёмыч – Пусть ест. Она забросила все свои диеты. Теперь хоть еда каждый день в доме.
Сивый – Я в последний раз - Минка твоя без штукатурки даже на человека похожа.
Мина – (прибегает с пакетом пива) Парни, а пиво?
Сивый – Я тут вычитал, если прополаскивать волосы в пиве, они будут расти с удвоенной силой. Это тебе, пользуйся, отращивай гриву. Натуральный продукт. В твоем положении самое то.
Мина – (неуверенно) Спасибо, попробую.
(Костик слушает это раскрыв рот. Сивый закрывает ему рот и направляет к двери)
Сивый – Всё, картина закончилась, пошли.
(Уходят)
ЧЕТВЁРТАЯ КАРТИНА
(Если есть техническая возможность, то на экране показывают пост на тему родителей четверни и текст: «Молодая семья, с волнением и некоторым страхом ожидающая четверню с благодарностью примет кроватки, коляски, ходунки, памперсы, средства ухода и одежду. Звонить по телефону…». Если технической возможности нет, то текст произносит Тёмыч за сценой.
Включается свет. Мина еще более круглая с ноутбуком и Тёмыч, разглядывающий гору коробок, вещей, четыре разобранных кроватки)
Мина – Ты, смотри, Большой коготь, ведь сработало. Только неделю назад разместили объявление в сети, а его уже перепостили несколько тысяч раз. Сегодня даже из Мис-си-соги звонили. А Миссиссога у нас где?
Тёмыч – В Канаде.
Мина – Приходится признать, что твоя мама опять оказалась права. Людей, готовых помочь, очень много.
Тёмыч – Вещей тоже уже слишком много. Надо собирать кроватки, а их даже поставить некуда.
Мина – А мы с твоей мамой договорились с благотворительным фондом, они заберут лишнее. Она уже звонила, мы решили вместе съездить. Ты мне поможешь вынести те три мешка около двери?
Тёмыч – Конечно. Парни обещали подойти, помочь с кроватками.
Мина – (нарочито сурово) Только, чур, не напиваться!
Тёмыч – Ты о чём? Я последний месяц без пива, как пьяный хожу.
(Уходят с пакетами. Тёмыч возвращается, начинает собирать кроватку. Через некоторое время в дверь звонят)
Тёмыч - Открыто, заходите! (пауза) Ну, что застряли? (встаёт, идёт к двери) Ну, что за церемонии?
(Входит Светка, видит манекен, сравнивает лицо с Тёмычем)
Светка – (одобрительно) Похож. (рассматривает рисунки на стенах) Ну, Маринка! Талантище просто. (Тёмычу) Марина Сорокина здесь живёт?
Тёмыч - Марина?
Светка - Ну, как ты её зовёшь?
Тёмыч – Здесь только Мина. А фамилия? Чёрт, я, кажется, не… помню её фамилии.
Светка - Пусть будет Мина. Она была и Риной, и Марой. Теперь Мина, забавно. (проходит в комнату, рассматривает разобранные кроватки, коляски и кучу детских вещей) Значит, это правда?
Тёмыч - Что, правда?
Светка - Что вы с Маринкой ждёте четверню? Я в инете пост и фотки видела.
Тёмыч - Правда.
Светка - А Маринка, ну, Мина где?
Тёмыч – Уехала с моей мамой. А ты вообще-то кто такая?
Светка - Я Светка, её сестра. Она обо мне ничего не рассказывала?
Тёмыч – (зловеще) А-а-а! Расска-а-азывала! Сеструха-гадюка! Зачем приползла?
Светка – (спокойно) Так, всё запущено! Давай по порядку, только без эмоций. Рассказывай всё, что ты обо мне знаешь.
Тёмыч – (немного растерянно от реакции Светки) Ну… короче… Минка говорила, что предки у вас погибли… ты её в детский дом сдала… а потом из дома выгнала.
Светка - Повторяется. Печально.
(Тёмыч в недоумении)
Светка - Ставь чайник! Родственник. Кстати, как тебя зовут?
Тёмыч - Тёмыч.
Светка - Это Артём?
Тёмыч - Ну, да.
Светка - Мужик, у тебя скоро будет четверо детей, а ты как пёс безродный – Тёмыч! Как тебя полностью зовут?
Тёмыч - Артём Сергеевич Мякишев.
Светка - Так вот, Артём Сергеевич, теперь послушай мою версию, а там сам решишь, где правда.
(Светка по-хозяйски наливает чай, садятся удобно, дальше весь разговор под чай)
Светка - Во-первых, наши родители в полном здравии и преспокойно проживают в своём городе. Я школу закончила и сразу сюда двинула, а потом и Маринку к себе перетянула. Она поступила в Архитектурный. Я к тому времени уже работала и снимала квартиру.
Маринка всегда жила в своей сказке. А тут ещё окунулась в богемную жизнь и совсем поехала. Одевалась, не пойми как. Ну, ты знаешь. Короче, мрак. Дома ни черта не делала. Где вещью попользовалась, там и бросила. Чашку за собой не помоет, кастрюлю в холодильник не уберёт. Эти краски её везде, тюбики, кисти непромытые, листы. А уж когда керамика началась, то глину приходилось отчищать от всего, даже от потолка. Меня всё это, естественно, бесило. Я не нанималась в няньки великовозрастной девахе. Конечно, мы периодически цапались, но всегда мирились. Потому люблю я эту дурынду. Да и родителям обещала присмотреть за младшенькой.
Маринка, как окончила институт, помыкалась какое-то время. А потом, когда появились заказы, заявила о своей независимости, нашла квартиру и съехала. (Пауза) А дальше, Артём Сергеевич, ты уже знаешь.
(Тёмыч по ходу рассказа открывает рот)
Тёмыч – (опомнился, закрыл рот и хрипло) А мужик?
Светка - Какой мужик?
Тёмыч - Который Минку… Маринку чуть не изнасиловал, а ты ей не поверила и выгнала из дома.
Светка - Даже так?! (смеётся) Честно, не знаю про мужика. А три года назад я замуж вышла. Кстати, Маринка на свадьбе была. Потом я Славика родила, ему сейчас два с небольшим. Да я тебе сейчас фотки покажу. (ищет в телефоне) Вот это со свадьбы. Вот мама, папа, я, Коля, Маринка. Вот Славик совсем маленький, вот опять Маринка.
Тёмыч – (потрясённо) Но зачем? Я не понимаю, зачем надо было это всё придумывать?
Светка - Понимаешь, она с детства была фантазёршей и придумщицей. Всё время небылицы рассказывала всякие. Скучно ей было в нашем городке. Вот она и раскрашивала свою жизнь, а заодно иногда и мою. Ей лет семь тогда было. Я сижу, уроки делаю в комнате, завтра контрольная по физике, ничего не слышу и не вижу. Влетает мать и со всей дури бьёт меня по лицу, да ещё раз. Я кричу: «За что?» А она орёт: «Да как ты посмела выгнать сестру из дома?! Тварь, ты неблагодарная!». Тут уже я заревела. Мать начинает что-то понимать. Зовёт мелкую, а та уже сама в голос воет. Оказывается, Маринка слушала на кухне по радио спектакль - северную сказку про то, как брат выгнал брата из дома, прониклась, валенки на голые ноги натянула, пальто накинула и без шапки пошла на улицу. Стоит на крыльце, мерзнет. Так в роль вошла, что даже слёзы от обиды текут. Тут её мать и застала, возвращаясь с работы. Она ей и выдала: «Меня Светка из дома выгнала!» У матери от ужаса отключилась сообразилка, она на меня и накинулась... Потом, конечно, и Маринке досталось.
Тёмыч - Ты её не прибила?
Светка - Хотелось. Но она чертовка всегда ласковая была, ко всем знала, как подход найти. Неделю подлизывалась, да прощения просила. Простила я её, только чтобы отстала. (пауза) Да нет, она хорошая. Только вот эти её фантазии. Неинтересно ей быть обычной, такой как все. Хочется позы, надрыва, драмы, переживаний. Она ведь так вживается, что сама начинает во всё это верить.
(Внезапно голос Сивого)
Сивый - Эй, вы! Чего дверь не закрываете?! Или построили коммунизм в отдельно взятой квартире?
Тёмыч - Это друзья пришли помочь с кроватками.
(Быстро, как будто сбегает, торопится встретить Костика и Сивого. Костик вваливается первым, Сивый появляется бесшумно)
Костик – И вновь «Чип и Дейл» спешат на помощь! Эксплуатируй, пока мы согласны.
Тёмыч - Это Света, сестра Марины.
Сивый - А Марина у нас кто?
Костик – У тебя ещё и Марина есть? Нет, ну, где справедливость? Ему и четверня, и какая-то Марина!
Тёмыч - Марина – это Мина. Просто я не зна…, привык называть её так.
Сивый – Понятно. (Светке учтиво поклонился) Савелий.
(Костик и Тёмыч очень растеряны)
Светка - Очень приятно. Какие, Артём, у тебя галантные друзья.
Костик – (тихонько Тёмычу) А его что, в натуре Савелием зовут? Ты знал?
Тёмыч – (так же тихо, уверенно) Знал! Но забыл!
Костик – Я думал, его из-за волос так прозвали.
Тёмыч – Он так-то лысый.
Костик – Ну, в школе же был не лысый?
Тёмыч – Был! Но я не помню.
Костик – Ладно, проехали. (подходит к Светке и пытается поцеловать ей руку) А меня зовут…
(Светка резко отдёргивает руку и ударяет Костика по носу, у него сразу течёт из носа кровь. Он зажимает нос и бежит в ванную)
Тёмыч - Ну, ты, Светка, бой-баба! С одного удара и сразу в нокаут!
Сивый – (невозмутимо) Этому можно. Только на пользу.
Светка – (взволнованно) Ему, наверное, помощь нужна.
Сивый - Айболит, исцелит себя сам!
Тёмыч – Не переживай, нос его слабое место. А он у нас ветеринар – доктор, хоть и собачий.
Сивый - У него сейчас терапия высоким искусством. Там всё изрисовано, как и здесь. Только сюжеты, скажем так, погорячее. Очень погорячее. Короче, Костику нравится.
(Сивый и Тёмыч начинают собирать кроватки, Светка какое-то время смотрит на них. Из ванной выходит вполне довольный Костик, но мимо Светки проходит с опаской. Светка отходит, начинает делать бутерброды. Возвращается Мина)
Мина – Привет друзьям и соратникам. (увидев Светку, взвизгивает и бросается к ней на шею) Светик, солнышко, как ты меня нашла?
Светка – Прозвонила всю твою банду, докопалась таки. Ты ведь на звонки не отвечаешь!
Мина – Я телефон разбила, а там были все контакты, Всё собиралась до тебя добежать. Да тут такое! Ты уже знаешь? (Светка кивает) Сама понимаешь, всё так завертелось, один, второй, третий, четвёртый. Да, заказов привалило, я за всё берусь, деньги нужны.
Светка – Когда ты собираешься сказать родителям? Я сама из интернета узнала. Наткнулась на ваш пост.
Мина - Обязательно сегодня же позвоню. А мы с Тёмычем съездим к ним в ближайшие выходные. Правда, Тёмыч?
Тёмыч – Съездим.
(Дальше парни собирают кроватки. Сивый главный, Тёмыч и Костик у него на подхвате. Светка и Мина говорят тихо, слышны только обрывки «тошнит», «срок», «пинаются», «мальчики», «имена придумали».
Костик рассматривает детские вещи. Наткнувшись на четыре цветастые малышовые шапочки, вертит их на растопыренных пальцах)
Костик – Послушай, Сивый. Ох, простите, Савелий.
Сивый - Чего тебе?
Костик – Вот если у матери много детей, то её называют мать-героиня, так?
Сивый - Ну, так.
Костик – А если у отца много детей? Тогда как?
Сивый – Если у него по всей стране куча детей от разных женщин, то мурло поганое.
Костик – Нет, нормально, как у Тёмыча.
Сивый - Отец-герой?
Костик – Нет, герой – это на войне, на пожаре, при спасении утопающих. (хитро) Я думаю, что многодетный отец – это отец-героин! (ржёт) Тёмыч, ты отец-героин!
Сивый - Вот и молодец! Сам пошутил, сам посмеялся! Это ты на своих собачках и кошечках так натренировался?
Светка – (громко) Ну, всё, семья героинов, я пошла. Коля ещё ни разу так надолго не оставался один со Славиком. Когда малыши родятся, я его к вам приведу, чтобы тренировался, пора нам о втором уже подумать, а то, смотри, как меня мелкая обскакала.
Тёмыч – Конечно, приводи. И вообще надо дружить, мы теперь родственники. Четыре раза скреплённые.
Светка – (Мине) Ты не пропадай больше. Помощь нужна звони.
Мина – (смеётся) Хорошо.
Светка – (обнимает их обоих, целует) Держите хвост пистолетом!
Тёмыч, Мина – Держим, держим.
Светка – Савелий, Константин, до встречи, рада была познакомиться. (почти уходит, но вдруг оборачивается к Тёмычу) Слушай, Артём Сергеевич, а у вас в роду двойни, тройни были?
Тёмыч – (неуверенно) Вроде нет…Я о таком не слышал.
Светка - Так ведь и у нас нет. Странность. (внимательно оглядывает Мину) И живот у тебя маловат для четверни. (встряхивает головой и уже весело) Ой, главное, чтобы все были здоровыми! Пока! Увидимся!
(Светка уходит, Мина запирается в ванной, Тёмыч возвращается)
Тёмыч – Всё, парни, шабаш. Пошли, перекусим.
Костик – Вот это правильно. От работы кони дохнут.
(Берут бутерброды, едят)
Сивый – Признаю. Твоя Мина действительно красивая. (пауза) Почти как сестра.
Костик – (очень удивлён) Что это сейчас было? Сивый, ты не переработал?
Тёмыч – Да, уж, Сивый. Ты же всегда говорил, что отношения между полами скучные и предсказуемые.
Сивый – И сейчас считаю. Я просто констатировал, что Светлана красивая женщина.
Костик – (язвительно) Он просто константировал. Просто, мой бедный нос стал кровавой жертвой для твоего сексуального пробуждения.
Сивый – Сейчас кровавыми жертвами станут твой глаз, ухо и челюсть.
Тёмыч – (примирительно) Ладно-ладно вам, горячие парни.
(Немного в тишине едят)
Сивый – Пошли домой, жертва аборта.
Костик – Вот это Сивый тебе совсем не идёт. Ты всегда такой интеллигентный, а сейчас? Жертва аборта? Фу, как вульгарно.
Сивый – Пошли, интеллигент.
Костик – Вот это опять прозвучало у тебя оскорбительно.
Сивый – (Тёмычу) Ну, давай, мужик, держись. (подаёт руку) Самое страшное ещё впереди!
Тёмыч - Ну, спасибо, утешил.
Сивый - Praemonitus, praemunitus. Предупреждён, значит вооружён. Ты знаешь, что впереди у тебя важные и сложные события, значит ты к ним готов. А самое главное, у тебя есть мы – твои друзья.
Тёмыч – (обнимает их, расчувствовался) Спасибо, Савелий! Спасибо, Костя!
Сивый – (впервые взволнован) Ну, всё, пошли.
(Уходят. Мина выглядывает из ванной)
Мина – Ушли?
Тёмыч – Ушли.
Мина - Что-то я устала от всей этой суеты.
Тёмыч – Ответь мне только на один вопрос. Зачем?
Мина – (встревожено) Ты о чём?
Тёмыч - Зачем ты о сестре и о родителях всю эту ботву выдумала?!
Мина - А-а-а! (заметно выдыхает) Ты о детском доме и о том, что Светка меня из дома выгнала? (смеётся) Просто я тогда на мыло сериальное подсела, а там история современной Золушки. У неё сначала всё плохо, родители погибли, сестра в детский дом сдала, чуть не изнасиловали, сама пробивалась и потом раз, как приз за её терпение и страдания… Оба-на! Принц на белом коне! (корчит умильные рожицы, ластится, держит его голову, чтобы он не отворачивался и смотрел ей в глаза) Ты же не сердишься на меня, Большой коготь? Не сердишься?! Не сердишься?! Ну, скажи!
Тёмыч - Ты так плакала тогда. Я ведь тебе поверил.
Мина - Ну, правильно. Я и сама тогда себе поверила. Вся такая бедная и несчастная, а тут ты - мой принц на белой мазде! Если ты меня сейчас же не простишь, то я буду волноваться, а мне это категорически противопоказано. Ну, что, мир? Мир?
Тёмыч – (начинает улыбаться) Да, мир, мир! Вот, липучка! Лиза-подлиза!
Мина – (довольная) Да, я такая!
Тёмыч – Последний вопрос. Ты больше ничего не придумывала?
Мина – (после короткой паузы, горячо) Нет, конечно! Нового ничего.
Тёмыч – Наша жизнь и так скоро станет совсем нескучной. Дай мне слово, что ты больше не будешь ничего придумывать.
Мина – Буду стараться, мой повлеитель.
ПЯТАЯ КАРТИНА
(В комнате Костик, Сивый в костюме и с бабочкой. Тёмыч весь растрёпан, нервничает, кричит в телефон)
Тёмыч – Марина! Сорокина! Слышите? Со-ро-ки-на! Она пятерню ждёт! Пятеро детей! Слышите?
(Костик присвистывает)
Сивый – Мы опять что-то пропустили?
Тёмыч – (не в трубку) Да! Буквально неделю назад Минка сказала. (в трубку) Как вы говорите? Не поступала в родовое? Не может быть! Я её отвёз к вам в отделение час назад. Посмотрите ещё раз! (орёт) Я не нервничаю! (слушает) Не может быть!... Позовите главного врача!... А я вам говорю, позовите! (после паузы немного спокойнее) Здравствуйте. Час назад я привёз к вам жену – Сорокину Марину. Она ждёт пятерню… Она наблюдалась у вас с двух месяцев... Что значит, первый раз слышите? (дальше слушает молча, потерян, только кивает, наконец, даёт отбой и смотрит перед собой пустым взглядом)
Костик – (очень взволнованно) Что? Что он сказал? Родила?
Сивый – С детьми всё в порядке?
Костик – Она жива?
Сивый – Тёмыч, ты только скажи, мы сейчас всю их богадельню перевернём!
Тёмыч – (слабо) Не надо.
Костик – Что, не надо? (трясёт Тёмыча за плечи) Да, отомри ты, истукан.
Сивый – Извини, друг (даёт хорошую пощёчину. Тёмыч хватается за щёку).
Костик - Говори, а то мы готовы уже сами тут детей родить!
Тёмыч – Детей нет.
Костик – Как нет? Не выходили?
Сивый – Ни одного не удалось спасти? Мина как?
Тёмыч – Нет!... Не было!... И не будет!... Главный сказал, что ей в другую больницу надо.
Сивый – В какую? Да говори ты, хрен собачий! Всю душу вымотал!
Тёмыч – В психушку.
Костик, Сивый – В психушку?! Так и сказал?!
Тёмыч – Да. Так. В психушку... И жрать поменьше.
Костик – Они там что, совсем ошалели?! Кто беременных в психушку отправляет?
Тёмыч – Не беременных!
Костик, Сивый – Что!
Тёмыч – Я говорю, не беременных! Минка не беременна!
Сивый – Как не беременна? Ты от переживаний не того? Может тебя самого в психушку надо… для профилактики.
Тёмыч – (почти приходит в себя) Надо. Раз я этой идиотке поверил. Ведь говорила же Светка…
Сивый – Не понял. Мало информации. Поясни.
Тёмыч – Ну, помните, я рассказывал, что родители Минки погибли, а Светка её в детский дом сдала?
Костик – Помним.
Сивый – Помним. Я, когда Свету у вас увидел, решил, что сёстры нашли способ помириться. Спрашивать не стал. Ты просил к этой теме не возвращаться.
Тёмыч – Так она тогда тоже всё придумала. А на самом деле и родители живы, и сестра её не выгоняла, а смотрела за ней все пять лет института. И никто её не насиловал. Всё придумала.
Сивый, Костик – (потрясённо) Зачем?
Тёмыч - Неинтересно ей быть обычной, такой как все. Хочется… позы, драмы, переживаний. Вот она и раскрашивает свою жизнь, а заодно и окружающих. (пауза) А теперь и мою.
(Общая пауза)
Костик – Подожди. Ладно, про сестру придумала. Это хоть как-то можно объяснить. Не понять. Но… А про детей-то! Как такое можно придумать? Так не шутят?! Дети – это же святое!
Тёмыч – Святое, говоришь? (горько) А вот, как видишь, шутят! (Молчит, обходит комнату, трогает кроватки, берёт игрушки, вещи) Всё было зря! (пауза) Детей не будет! (пауза) Ничего не будет!
(Длинная пауза, во время которой ярость Тёмыча постепенно переходит в беззвучные слёзы, за ним начинает всхлипывать Костик, Сивый снимает очки и трёт глаза. Постепенно Тёмыч успокаивается, он что-то решил для себя)
Сивый – Но ведь всё было натурально… естественно, я бы даже сказал… У меня сомнений не возникало.
Тёмыч – У тебя? А у меня возникало? Светка её как облупленную знает, а и она ничего не заподозрила. Минка так вживается в свои фантазии, что сама начинает во всё это верить.
Сивый – Похоже, в ней погибает великая актриса.
Тёмыч – Погибнет, когда вернётся. Я вам обещаю.
Костик – А она сюда вернётся? После этого всего?!
Тёмыч – Конечно! А ты как думаешь?! Вот мозги немного подремонтирует и вернётся. А то люди старались, помогали, высылали, (он обводит руками вещи) по-вашему, это просто так. Пусть возвращается и отрабатывает.
Сивый – Как это?
Тёмыч – Пусть четверых и рожает, как сама придумала.
Костик – Враз, или по очереди.
Тёмыч – А как получится.
Сивый – А пятый?
Тёмыч – Пятого так и быть, прощу. Славика засчитаем за пятого. Светка просила крёстным ему быть. Я согласился.
(В дверь тихо стучат. Слышны голоса Мины и Светки)
Мина – Видишь сама? Нет его дома.
Светка – А ключ твой где?
Мина – Забыла, когда в больницу собиралась. (жалобно) Светочка, солнышко, давай в другой раз. А!
Светка – Другого раза не будет. Стучи сильнее. Дай я сама…
(Тёмыч резко открывает дверь, Светка вваливается прямо на руки Тёмычу)
Светка – (Мине) Я же говорила, что он дома.
(Светка выбирается из рук Тёмыча, оправляется, сухо кивает парням. Мина входит, опустив голову, садится на краешек дивана и далее только кивает на все слова Тёмыча)
Светка – (Тёмычу) Артём, я всё знаю. Эта (пренебрежительный кивок на Мину) прибежала ко мне и всё рассказала. Прежде чем она начнёт просить прощения, знай, я бы её ни за что её не простила!
Тёмыч – А я и не собираюсь её прощать. (быстро заводится) Это же надо такое придумать! В голове не укладывается! Дети. Да ладно бы один! Как черти же из бутылки полезли: двойня, тройня… пятерня! Что ж ты так рано остановилась?! Даже до десяти не дошла?! А что? Звучит! Десятерня! Круглое число! В ящике бы показали! Медаль бы дали, барабан на шею, поставили бы впереди колонны. А я-то хорош! Уши развесил! Отец-героин! Хрен круглый! Развела меня, как мальчишку! Да что меня? Всех развела! Ведь даже в мыслях не было! Я ведь тебе поверил! Актриса погорелого театра! Незаурядная личность! И я с тобой… незаурядный лошара!
(Светка даёт знак Сивому и Костику и они тихо уходят)
По тебе психушка плачет горючими слезами! Никого не пожалела, ни родителей, ни сестру, ни Славика, ни меня! А людей сколько обманула! И я с тобой, баран на верёвочке! (обводит руками расставленные кроватки) Куда теперь всё это?!
Чего молчишь?! Ну, хоть соври ещё что-нибудь!
(Мина не отвечает, не двигается, тихо плачет. Тёмыч отходит к столу и сердито гремит посудой, возвращается с чайником в руках)
Тёмыч – (сурово) Я котлеты купил и картошку пожарил, пошли есть. (Мина молчит) Слышишь? Есть пошли.
Мина – (отрицательно мотает головой, горестно) Нет.
Тёмыч – (немного смягчаясь) Решила с голоду умереть?
Мина – Нет.
Тёмыч – (сел рядом притянул её к себе) – Ладно… Забей…Что уж теперь… И это переживём. Будем выходить на новый уровень, развивать новые гармоничные отношения. Родишь мне для начала одного спиногрыза. Только настоящего. Смотри, я теперь учёный. На слово тебе не поверю. Сам буду водить тебя в женскую консультацию. Обещаешь? (Мина только кивает) Ну, хватит. Слышишь?
Мина – (горестно) Я больше не буду.
Тёмыч – Понял. Усвоил. Пошли есть.
Мина – (со слезами) Я больше никогда не буду!
Тёмыч – Слышал уже. (недоверчиво) Или ты опять что-то придумала?
Мина – (страстно с подвыванием) Я больше никогда не буду есть жареную картошку! Мне теперь худеть надо!
КОНЕЦ