Не остыв от думских выборов, обличив всех, кого следует, обсудив митинги протеста, народ плавно перешел ко второй, уже президентской фазе предвыборных «драк» и споров. А мне хочется читать нечто другое, не обязательно позитивное, но более близкое к жизни. И решил я застолбить тему об эпистолярном жанре.
В июле 1966 года сдавал я экзамены в ИВАТУ, Иркутское Военное Авиатехническое училище. Жили мы на территории училища в палатках, натянутых на деревянные каркасы. И вот однажды слышу гомерический хохот в одной из таких избушек. Заглядываю туда, и вижу, как парнишка читает письма, а вокруг него десяток слушателей. Как потом выяснилось, кто-то из предыдущего потока отставил письма девушки под настилом.
В 19 лет мы далеко не всегда знаем, что такое хорошо и что такое плохо. Но мне стало неловко за того, кто бросил письма и тех, кто весело ржал над чужими чувствами. Не знаю почему, но никогда не бросал редкие конверты, где попало, и после прочтения писем обычно их сжигал. И, скажем так, не придавал им должного значения.
Только через несколько месяцев, попав в учебную часть, до меня дошло, как важны весточки из дома. Условий для упражнений в эпистолярном жанре на первых порах не было, но писал я быстро и отвечал на все письма. Понятно, что хранить их в тумбочке, доступной любому и каждому, да еще с регулярными проверками, неразумно, и они снова превращались в пепел.
Зато после «учебки» все резко изменилось. У меня появился кабинет, каптерка и стало много места для хранения личных вещей. Любимой девушке я писал каждый день. Можете не верить, но так было. Если хорошо подумать, то написание письма на бумаге – процесс творческий. Белый лист, которому вы поверяете сокровенные мысли, действо чем-то похожее на волшебство. Не знаю, кто как, но я старался каждый раз начинать их по-разному. Даже имя любимой девушки редко повторял дважды. Заставлял мозги работать на всю катушку.
По тому времени появился у меня друг Тадеуш Исад. Поляк из Латвии, умница и профессиональный авантюрист. О его романах можно писать романы и это будет сотая часть того, чем он прославился. О нем я вспомнил потому, что именно Тадик, с которым я переписывался после армии, выдал мысль о хранении писем. Примерно по тому времени, или чуть позже, я прочитал книгу «Беседы об архивах», где очень доходчиво объясняли пользу эпистолярного жанра, как очевидца событий в истории человечества.
Понятно, в письмах мы писали обо всем, как и сейчас. Объяснялись в любви, обсуждали события в стране, цены на продукты, дефицит, школу и многое другое. Вспомните, как интересна переписка людей знаменитых, издающаяся порой в отдельных томах. Мы ничем не хуже, только мало задумываемся над этим. Маленький пример. Читаю письмо одной пенсионерки нотариусу, в котором она просит не включать ее в число наследников. Мотивирует это тем, что ей хватает пенсии 78 рублей (60-е годы). Одна строчка, а полезной информации из нее вытекает очень много.
Видна непритязательность человека, уважение к родственникам, смешные цены, если ей хватало такой пенсии. Примерно в те же годы я получал 65-75 рублей и скажу, что не шикуя, жить на них старушке можно было, а вот молодому...
Возвращаясь к своим письмам, скажу, что с тех пор одним из главных грузов, куда бы я ни переезжал, становился семейный архив с письмами и документами. И так продолжалось до тех пор, пока телефоны не стали доступными всем и каждому, их дополнил интернет и сотовая связь. Спорить с цивилизацией в данном случае не имеет смысла. Экономия времени налицо, удобства очевидные, но душа ушла на второй план. Исчезли волшебство, творческий процесс и мы стали жестче, как железо, с помощью которого «творим» слова.
Вы спросите, куда делись мои письма? Самые интересные и ценные я просканировал, оставил в памяти компьютера и, на всякий случай, в натуральном виде. Рука не поднялась уничтожить их.
Сегодня мы в основном получаем официальные письма из налоговой, пенсионного, соцобеспечения и других учреждений. «Складировать» их смысла не вижу, судьба у них одна – растопка дров для шашлыка. Зато в почтовых ящиках интернета хранятся сотни писем от друзей и подруг. Пока не решил, что с ними делать. Может со временем что-нибудь придумается.