Анатолий Гринблат
Испытательное путешествие по Оренбужью
В 1976г. закончилось изготовление и настройка нашего изделия и мы большим коллективом отправились на полигон Донгузский в Оренбургской области для проведения испытаний. В Донгузе мы ещё долго возились с техникой и к осени направились на проведение испытаний. Я в этом изделии разрабатывал большую и важную часть техники, которая должна была быть сопряжена с остальной техникой. Но стыковочных операций мы не совершали, хотя обычно это довольно сложное и длительное событие. Но наше теперешнее предприятие, куда нас влили из-за разгрома нашей прежней фирмы обкомовской комиссией за непослушание и которая была мало сведуща в нашей технике. Перед выездом на испытания я собрал командный состав и военную комиссию, чтобы объяснить им, что это непорядок, т.к. от этого зависят многие важные параметры испытаний. Меня выслушали с сочувствием, но выезд не отменили.
В Донгузе организовали колону из 50 автомобилей, техники на автомобилях было много и участников испытаний тоже много. И мы организовано проехали Оренбург в сторону европейской части области и разъехались на первые две позиции на расстояние 50км. На нас работали локаторы на полигоне. И первые позиции были на определённом расстоянии от них. Жили мы человек 20 в большой палатке с отоплением, т.к. уже было холодно. Питались от полевой кухни совсем скудной пищей, например, суп почти вода с небольшим количеством крупы и запахом солярки, задуваемой ветром в котёл. Работать приходилось много и очень напряжённо, особенно мне с моими сотрудниками, осуществляя стыковку на глазах у представителей приемной комиссии, куда входили агрессивно настроенные представители военного конкурентно настроенного к нам НИИ. Но благодаря хорошо продуманной аппаратуре всё было отстроено быстро и изменения были не в моей части. Холода приближались, и нам пришлось одевать валенки и тулупы. Примерно через месяц я, скучая по семье, запросился съездить домой. Мне пришлось с трудом уговорить наставленного над нами представителя нашего предприятия. К станции пришлось добираться на автомобиле на дровах, которые везли на полигон. Уже было скользко и машину занесло на обочину, и я ощутил совсем в этот момент массу неприятных ощущений.
На следующей позиции на более дальнем расстоянии мы разместились у села с нежным названием «Родничий дол», грязнее места я не встречал. Там был свиноводческий совхоз, но когда мы захотели отпраздновать 8 марта, то нам на складе совхоза еле-еле удалось подобрать свиное мясо. На улицах было грязно, было впечатление, что жители выбрасывают остатки пищи на улицы. На центральной площади на холме выделяется загаженный туалет. Вокруг села в хуторах были отделения совхоза, в которых зарплату выдавали ежедневно, т.к. при выдаче помесячно жители собирались в одной избе пока деньги не кончались, а свиньи задыхались в своих отходах. А летом свиньи жили на воле и сами питались.
А мы жили в большом разваливающемся помещении, где потолок взбух и навис над кроватями. По долгой традиции на лето приезжали строительные бригады из Армении, которые и тут заводили семьи, а на зиму уезжали домой.
В процессе работы появилась необходимость встретиться с представителями другой позиции, т.к. нам не разрешали переговариваться открытым текстом, хотя у нас были специальные радиостанции для связи. И мы встретились на полдороге в ресторане на станции Сорочинск. Это было место, где наша семья высадилась при эвакуации в войну. Там мы обговорили свои дела и поели немного, и где цены были копеечными (у меня сохранилось меню). Слетал я на вертолёте на другую позицию, которая была южнее нашей, уже поближе к весне. Вылез я из вертолёта и сразу оказался в валенках в грязи, с трудом вытащил ноги. Это было в районе городка Ташла и наши там жили в общежитии, но питались своей пищей в установленных палатках, руководство отдельно в сухой, а ребята в большой на мокром месте. Меня пригласили поесть в командной, но я не согласился, сказав что буду есть с ребятами. У нас на позиции все были в равных условиях.
Путешествуя мы как-то заехали в посёлок при нефтеобрабатывающем предприятии, чтобы поесть в столовой. Над посёлком горели большущие факелы, и мы оттуда быстро удрали, дышать было не выносимо. Много позже я услышал, что школьники там ко второму уроку перестают соображать.
Последнее место наших скитаний по Оренбургской области находилось под Бузулуком. К этому времени весна уже была в разгаре, и чёрная жирная почва превратилась в такую грязь, что войти в общежитие нефтедобывающего предприятия, где мы жили и отлично питались, необходимо было усилено очищать нашу обувь. Наша техника была невдалеке от уникальной Бузулукской рощи, в которой росли реликтовые деревья. А вокруг деревья не хотели приживаться, но угадать её тайну не могут до сих пор. В Бузулуке в войну формировались воинские части Чехословакии, и следы этого чувствуются до сих пор. Многие улицы были названы именами чехов и висели их портреты. Чувствуется, что они там оставили серьёзные следы.
.