Время не имеет конца или начала, оно вечно, как константа. Его начало для нас может соотносится с образованием Земли, от «начала начал», или другого события.
Но и до образования «начала» его течение не прерывалось, только его не считали — счетовод ещё не родился, но оно всё равно было, прикидываясь безвременьем без уздечки и сбруи, понуро бредя и мечтая, чтобы хоть кто-нибудь вонзил шенкеля старта, издав клич погони, чтобы всё завертелось, понеслось и маятник начал бить, как хлыстом, увеличивая галоп до полёта «аллюр три креста», древней, но теперь помолодевшей, норовистой, горячей, как кровь, кобылицы, ведя табун секунд к вечности.
Вот так, джигитуя, лихо крутя моментом, мы и ползём по циферблату, нарезая круги стипльчезного ипподрома времени.
А может считал кто, это самое время, если предположить, что наша жизнь это чей-то эксперимент и у них другое исчисление времени. Может они считали так, как философы на Востоке, представляя вечность: — прилетает орёл с алмазным клювом и начинает грызть алмазный километровый куб, и когда он его разберёт на атомы углерода, то пройдёт всего один миг вечности (а откуда у них столько алмазных кубов? — этот вопрос не ко мне).
Тогда можно не торопясь перекинуть костяшку на счётах, отметив начало распыла уже другого малюсенького алмазика – переростка, посчитав набежавшую сумму времени, чтобы не забыть.
Бесконечную пустоту можно пройти, засекая время. Но если натыкаемся на песчинку, то сворачиваем пустоту и начинаем счёт с единицы. Сколько песчинок найдём, таков и будет конечный итог.
Вести счёт ради абстрактного счёта бессмысленно. А у конкретного счёта чего-либо всегда есть начало и конец. Но бывает и пока ещё не оконченный счёт, например, жизнь человечества, а она состоит из прошлого, настоящего и будущего.
Ведь когда-то жизнь зародилась при невыясненных обстоятельствах, существует и надеется, что светлое будущее продлится вечно.
Может быть эта тройственность бытия и на человеческих отношениях отражается. Есть же триединый мужской союз, твердолобый, испытанный в боях, проходящий по всем сказкам и историям — три брата акробата, три друга — экипаж машины боевой, три богатыря…
Или вот от соседа, типа поэта, тоже неизбывное: «Мчится тройка, снег вихря, ярой удалью звеня! С бурей споря, кровь пьяня!»
«А с какой стати и куда?» — этим вопросом встречный люд свой затылок чесал, как рукой, и яркое впечатление таким способом на подкорке мозга записывалось, передаваясь поколениям, генноиженеря народ России с древне-замшелых времён. А сколько таких троек мчалось веками по земле, хотя и сейчас есть, но это крохи былого.
К тому же без третьего не пьется: во-первых, денег потратишь меньше, якобы, во-вторых, решаются проблемы жития, а в третьих, — так предки завещали, потому как без третьего никак нельзя — жизнь доказала!
А почему? Да потому что желание выпить и закусить, преобразуется в желание поделится впечатлениями от жизни, побахвалиться, решить все проблемы одним взмахом руки.
Но если только один слушатель – оппонент, то надо отточить на нём карандаш непонятных для него твоих понятий мировых проблем, воткнув их в спорщика в виде кулака, и наслаждаться впечатлением от того, что этот балда наконец понял, что ты хотел до него донести свою теорию добра для всех, не расплескав ни капли!
Сосед-поэт это так описал: «Спор — идей сражение, истины рождение! Крик — убеждение, кулак — утверждение, выстрел — решение спора в мгновение — верх наслаждения, царит моё мнение!
Сравнив наблюдения, пришёл в изумление: спор — умерщвление истины и погребение!»
Поэтому третий, рефери, жизненно необходим. Это тот, кто ни йоту не понимает в беспонятиях учения епономатери, но имеет два глаза, специально созданных для того, чтобы непримиримые теоретики всего мироздания вдохновенно, опьянённые мгновенностью решения всех проблем, не решаемые всеми правительствами, президентами и воинствующими политиками (потому как хиляки они все), орали и втыкивали рты в его сведённые к носу глаза, целенаправленно плетя в них свою тарабарщину, высказывая своё истинное, не подлежащее ни какой критике твердо мнение, с легкостью переходя из одного лагеря в другой, следуя за ветром слухов и домыслов, и конечно же доказательств в виде бьющего кулака, но уже в свою грудь, как бы заверяя всех присутствующих, что видел всё воочию, «как щас!», и утверждая свои позиции коротко: «Наливай!»
Но это ещё не всё! Когда просыпается рефери, мечтая похмелиться, то начинает с натугом вспоминать, о чём был трёп и что кому присудить. Ведь было что-то важное, глобальное, требующее немедленного вмешательства в мировые дела трёх гениальных умов, удивительным стечением обстоятельств живущих в одном доме. Решение тогда было всепроникающее, в корне меняющее основы мира!
Но в какой степени? И какой корень? На ум приходят только первые эпизоды, повторяемые раз за разом: радостно нарезать на кружочки солёный огурчик; колбаску изловчиться на троих поровну поделить; хлебушек разломать на три ломтя и всё эти приготовления делать на свежей рекламе из выломанного почтового ящика — так доктора велят, ратуя за чистоту нравов и рук. Культурно пить — здоровым жить!
Но дальше почти ничего не вспоминается, только троекратные походы в магазин…
Почему троекратные? Ну как… да потому что разливают по не тем меркам, «ноль пять» и «ноль семь» на три не делятся, тем более литр, а если бы даже были другие ёмкости, то всё равно — мы, как настоящие строители пирамид, должны влить в себя вектор познания сути бытия, замкнув треугольник плоскости пирамиды в каждом из троих. А если устанет строитель, не завершит свою стену, то верные други его поддержат и до дому дотащат, целого и относительно невредимого.
Но неизбежно на следующем собрании троицы, после третьей порции вдохновения, кто-то обязательно вспомнит запятую, то место, где завершили эволюцию мысли по причине отказа организма продолжать функционировать от усталости и вспоминается, что в предыдущую сессию отказались жить на Венере потому, что жару преобразовать в холод трудно, а вот холод в тепло — это раз плюнуть!
Нужно только поставить печку на Марсе и подкидывай дровишки, уголёк, атмосферу копти, поэтому на планету нужно лететь эскадрой, массированно, с тройным запасом дров, создавая топливобазы на маршруте для заправки кораблей, а не высаживать кучку человеко-муравьёв в красно-песчаной пустыне, как термитов.
А ещё нужно заморозить в айсберги атмосферу с Венеры и направлять эти бомбы – кометы на Марс! Ведь у Венеры этой атмосферы хоть залейся, в сто раз больше земной, а с Титана азот таким же манером доставлять, формируя марсианскую атмосферу, и воду из комет реквизировать, иначе растения не вырастут, изготавливая кислород.
И ООН надо расшевелить, потому как не чешется у неё нигде, чтобы приняли конкретный закон для конкретных пацанов в конкретном плане о всеобщем владении планетами солнечной системы и запретили наживаться всем, продавая участки на Луне и Марсе, лучше пусть поверхность светила продают, делая всех гражданами Солнца! Тогда на Земле будет только одна солнечная нация, искореняя войны. Момент же очевидный, лежащий прям под носом: «Наливай!»
Конечно же есть и другие значимые числа для общества, но в любом случае они формировались в прошлом, в настоящем и возможно не утратят смысла в будущем.