ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ИММИГРАЦИЯ В ЭМИГРАЦИЮ
ИММИГРАЦИЯ: (На фото моя семья в первый день после прибытия в Нью-Йорк, очень хочется спать после самолёта). Базовый словарь английского языка The Oxford English Dictionary включает два слова, которые обозначают изменение индивидом страны постоянного обитания. Понятие Immigration (иммиграция) динамично и развивается во времени, так как включает в себя оформление необходимых документов, переезд, въезд в другую страну с прохождением всех требующихся законом процедур. Понятие Emigration (эмиграция) одним словом характеризует сам факт оставления родины или продолжительную жизнь в принявшей иммигранта новой стране. Перестройка СССР по Горбачеву принесла советским людям существенные демократические и экономические преобразования. Однако запоздалые реформы Михаила Сергеевича не могли спасти Советскую державу от последствий застоя времен Хрущева и Брежнева. Грядущий распад огромной страны Советов на дробные части в конце восьмидесятых годов прошлого столетия представлялся очевидным. Положение русскоязычных обитателей прибалтийских республик в таком случае дополнительно усугублялось пугающей необходимостью перемены базового языка общения на предприятиях, в организациях и учебных учреждениях.
Мы с женой с детства ощущали себя русскоязычными евреями, проявления бытового антисемитизма в нашу сторону случались, они оскорбляли человеческое достоинство, но в целом не отразились на нашей жизни и самооценке. Государственное юдофобство не один раз влияло на мою судьбу, но, вопреки его постоянному присутствию, мне удалось добиться основательных успехов в профессиональной карьере. Во второй половине восьмидесятых наша семья достигла относительного материального благополучия. Несмотря на очевидные карьерные и финансовые достижения, мы с женой решили иммигрировать, чтобы не искушать судьбу неопределенностью нашего будущего в Латвии. Уехать из страны Советов я собирался давно, с юности, но только демократические преобразования Горбачева во второй половине восьмидесятых, наконец, позволили осуществить задуманное. В среде общения нашей семьи в Риге вопрос о необходимости эмиграции даже не стоял - главной темой дискуссий был выбор: Израиль, США или Канада. Сторонники “израильского варианта” приводили всем понятные доводы, перечень которых можно обобщить одним предложением: “люди должны жить на своей исторической родине”. Я в душе соглашался с вышеприведенным лозунгом, но во главу угла все-таки ставил практические соображения. Во-первых, в связи с учебой в аспирантуре, я на сносном уровне владел английским языком. Во-вторых, наши с женой профессии были достаточно типичными для еврейской диаспоры страны Советов. Израиль - небольшое государство, вряд ли там сумеют достойно устроить огромное количество советских технических специалистов, которое целым ручьем вливается в их общий поток иммигрантов. Значит моей семье следует отправиться в большую по масштабу страну, в которой прием и адаптация новых иммигрантов отлажены до уровня современной технологии. Мы выбрали США, страну, признанную в западном мире бастионом демократии и свободы.
Мы оставляли в разваливающемся СССР дорогих людей: родители с обеих сторон категорически отказались покидать родину, моя сестра и сестра Гали заявили, что их семьи в принципе рассматривают иммиграцию, но пока к ней не совсем готовы. Главным ударом для меня стало несогласие первой жены отпустить в эмиграцию нашу дочурку. Лелия в это время как раз окончила школу с Золотой медалью и поступила учиться в Медицинский институт. Я оставил бабушке Белле серьезную сумму денег, решил дать дочери завершить её обучение прекрасной профессии медика, а после, в недалеком будущем, организовать воссоединение молодой докторши с отцом.
Процедура прощания с родиной оказалась скачками с сотней тяжких препятствий, от нас требовались колоссальные усилия и большие материальные затраты. Мы должны были получить несколько документов и характеристику по месту работы, заполнить анкеты, добыть справки из районной поликлиники, районного отделения милиции, библиотеки и школы дочери. Мы также представили в ОВИР заверенное нотариусом согласие наших родителей на выезд детей, заплатили за образование и за ремонт квартиры. Чиновники каждой инстанции, оценив плачевную ситуацию покидающих родину, распоясались и нагло намекали на взятку при получении самой мизерной бумажонки. Я продал свой автомобиль коллеге по работе, чтобы иметь средства для оплаты всех легальных и незаконных платежей. Изможденные скачками и проводами, летом 1989 года, по официальному приглашению моего дяди Давида, мы, на пути в Израиль, временно оказались в Вене. В моем финансовом активе на этот момент оставалось только 220 долларов США (больше нам не меняли). Кроме незначительной суммы денег мы владели шестью огромными чемоданами с одеждой и домашним скарбом, в двух из которых находились вещи, предназначенные на продажу в Италии: два бинокля, шесть фотоаппаратов, тридцать пар командирских часов и льняные скатерти. Торговля на барахолках в пригороде Рима для иммигрантов была единственным возможным способом перевода остатка советских денег в иностранную валюту.
АВСТРИЯ И ИТАЛИЯ: В столице Австрии располагалось представительство американского благотворительного фонда для еврейских беженцев “Джойнт”, где можно было заявить о своем желании сменить направление иммиграции. Мы нашли здание Фонда, выстояли длинную очередь, высказали адвокату “Джойнта” свое намерение оказаться в США и оформили необходимые документы. После этой процедуры иммигрантам, желающим попасть в Америку, следовало отсидеть неопределенный во времени карантинный период. В течение карантина проходили медицинскую комиссию и попадали на прием к американскому консулу, во время которого требовалось доказать консулу, что все члены твоей семьи политические беженцы из страны исхода. В Австрии не хватало мощностей “Джойнта” для карантина огромного количества иммигрантов, поэтому большую часть из них на поезде перевозили в Италию, в пригороды Рима. Здесь иммигрантами занималось Американское общество помощи еврейским иммигрантам ХИАС.
Представители ХИАС встретили поезд с иммигрантами в Риме и временно определили нас в фанерные домики на побережье. Из импровизированного лагеря мигрирующую толпу, группами в 30 - 40 человек, на автобусах, постепенно перевозили в маленькие городки в пригородах Рима для ожидания, в течение нескольких месяцев, приема американского консула. Мы попали в прекрасный пригород Ладисполи, где представители ХИАС выдали нам одноразовое пособие на снятие жилья в течение первого месяца карантина. Пособия ХИАС для найма отдельной квартиры не хватало, поэтому беженцы были вынуждены разделять жилую площадь с другими семьями. Семьи обычно объединялись по принципу общего землячества на бывшей родине. В нашей транспортной группе из рижан оказалась лишь одна неполная семья - женщина с двумя мальчиками, двенадцати и пяти лет отроду. Мы разговорились по теме общих проблем, выяснили, что наша собеседница известный в СССР ученый-биолог и приняли решение поселиться с её семьей. Нам повезло - квартира оказалась двухкомнатной, но две большие комнаты были удачно разнесены планировкой по концам длинного коридора. Получилась относительно удобная коммунальная квартира с общей кухней и санузлом. Доктор наук Бронислава, совсем незнакомая нам по Риге, случайно стала в этот день нашим другом и навсегда осталась для нас близким человеком.
Иммигрантские посиделки конца восьмидесятых в итальянских городках под Римом – это особое состояние общности людей и какая-то сюрреалистическая атмосфера сиюминутного праздника. Как пир во время чумы - застолье в ожидании переворота всей жизни. Обычно компании объединялись по территориальному признаку временного жилья или по признаку землячества в прошлом. Жизнь начата заново, забыты социальные рамки – за одним столом маляр из Черновиц, программист из Риги и доктор наук из Москвы. Мужчины скинулись на вино, женщины соорудили закусь. Дежурные темы: как разговаривать с американским консулом во время интервью, что нужно брать с собой в эмиграцию, где дешевле покупать продукты и какая семья сегодня получила транспорт в Америку. Кроме этого за столом было принято рассказывать байки из прошлой жизни. Главная цель большинства застольных историй – показать окружающим, каким важным человеком был рассказчик в прошлой жизни в Совдепии.
ТЕННИСНЫЙ ТУРНИР: Я познакомился с Димой во время вечерней переклички для получения транспорта в Америку. Мы разговорились и узнали, что оба теннисисты. Я выложил новому приятелю основной тезис моей теории этой игры:
- Необыкновенная игра интеллектуалов! Теннис снимает стресс от умственной работы. Можно, например, бегать трусцой и получать необходимую организму физическую нагрузку. Но бег не отключает голову – несешься, но продолжаешь думать о своих проблемах. Теннис – удачное сочетание физической нагрузки с переключением мышления от реальных проблем на простые решения игровых ситуаций.
Короткого гимна теннису хватило, чтобы мы ощутили себя единомышленниками и подружились. В начале мы провели много часов у сетчатой изгороди шикарного теннисного клуба, глотая слюну от зависти и критикуя итальянских игроков. Когда стемнело, мы собрали по периметру изгороди с десяток пользованных теннисных мячиков. Ракетки имелись в наличии у обоих. На следующий день нам удивительно повезло – гуляя по окраине городка, мы обнаружили заброшенный теннисный корт в совершенно неухоженном состоянии, густо заросший сорняками. На корте валялись ржавый каток для прессования покрытия, широкая щетка для разглаживания верхнего слоя красной глины и пара лопат. Мы тяжело трудились два дня, чтобы привести корт в порядок: вырвали сорняки, убрали бугорки грунта и подсыпали глины во все углубления, а потом долго ровняли красную поверхность корта катком и щеткой. На следующий день мы умудрились соорудить теннисную сетку из куска пластиковой, перфорированной ленты и обрезка электрического кабеля. Отходы производства мы стащили на соседней стройке. Теперь у нас появилась возможность регулярно заниматься любимым делом. Мы стали играть в теннис каждый день часа по два – больше Дима не мог, он устроился работать.
Работа заключалась в том, что парень с высшим, университетским образованием расхаживал по закрытому пляжу для богатых с подносом, уставленным одноразовыми упаковками фруктовых салатов производства соседнего магазина. Оплата труда происходила на комиссионной основе, в зависимости от количества проданного, чаевые от клиентов иногда тоже перепадали. В временном безделье иммигрантов любой оплачиваемый труд считался почётным, а живой приток хоть каких-то денег оставался несбыточной мечтой для всех. В незатейливой работе моего друга имелась существенная трудность: местом его трудовой деятельности был «topless» пляж (т.е. верхняя часть купальника не требуется), а Димка, здоровый и темпераментный мужчина, перебивался без собственной женщины… Красавца-парня, увы, в упор не замечали пляжные дамы, бедный продавец без итальянского языка был для них лишь машиной для обмена денежной купюры на тарелочку с фруктами.
В один из вечеров мне пришла в голову умная мысль организовать теннисный турнир. Назавтра мы с Димой обосновались на центральной площади Ладисполи с плакатом, выполненным черным фломастером на большом картоне от упаковочного ящика: “Теннисный турнир русских иммигрантов”. Интерес к событию сразу проявился среди прохожих – многим людям эта игра представляется физически легкой и понятной. Все считают себя мастерами и задают учредителям оригинального события одни и те же вопросы:
- Есть корт?
- Всё без обмана! У нас действительно имеется корт!
- Где взять ракетки и мячики?
- Мы обеспечиваем участников спортивным инвентарем!
- Кто определил сумму вступительного взноса? Кто будет хранителем призового фонда? Стремно сдавать деньги сразу незнакомым людям...
- Сумму взноса и кандидатуру хранителя призовой суммы определим вместе на общем собрании участников турнира. Деньги сдавать не сейчас, а после собрания, собрание на корте, завтра утром...
Несколько человек сразу поверили и решились. Они занесли свои имена в список участников, закреплённый на нашем плакате, а поток интересующихся теннисным турниром не иссякает. Список составлен по простой форме, принятой для заявок на любительские соревнования: имя, год рождения, бывшее место жительства, уровень мастерства. К одиннадцати вечера в нашем списке сорок восемь желающих. Результаты регистрации неожиданны – три мастера спорта, один кандидат и один перворазрядник! Такого уровня участников никто не ожидал. Плакали мои призовые деньги, на которые я рассчитывал… Может быть ребята наврали? На следующий день проходит общее собрание участников турнира. Крутые теннисисты не блефовали при регистрации – собственные фирменные ракетки, красивый прикид и класс игрока различим с первой подачи. Всем нравится корт, все оценили трудовой подвиг учредителей, но критикуют самодуйскую сетку, а где же прикажете нам взять другую, господа? Мастер спорта из Питера – сорокалетний Слава, единогласно избирается хранителем призового фонда, мастер спорта из Москвы – тридцативосьмилетний Володя, назначается главным судьей соревнований, перворазрядник из Феодосии – Валера, тридцати шести лет, добровольно вызвался вести расписание турнира. Два самых крутых участника: мастер спорта Василий, двадцати пяти лет, из Минска и шестнадцатилетний Шурик – кандидат из Киева, попросили не включать их имена в список служащих турнира – семьи предупреждены ХИАС, что на днях им дадут транспорт в страну эмиграции. Вступительный взнос участника – 50 тысяч лир, что примерно равно 17 долларам. Собрание приняло решение о распределении призового фонда следующим образом: 40% - за первое место, 30% - за второе, 10% - за третье. Оставшиеся 20% фонда выделить для поощрения учредителей. Справедливое решение по поводу поощрения организаторов турнира...
Первые два дня соревнований прошли точно, как ожидалось – быстрый отсев слабаков, которые считают, что умеют играть в теннис. Двенадцать участников остались продолжать турнир. Какая горькая досада - внезапно вылетели из расписания игр два сильных игрока: Володе, по жеребьевке, сразу выпало играть с Васей и, как следовало ожидать, двадцатипятилетний мастер побил сорокалетнего ветерана. Вечером взволнованный победитель прибежал ко мне домой – его семья получила транспорт на завтра – значит, он вообще выбыл из соревнований. Василий имел самый большой шанс стать победителем турнира. Мало того, что он выбыл сам, так ведь он и мастера спорта Володю убрал из дальнейших соревнований. На третий день Валера усложняет формулу игр, позволяя теперь каждому из оставшихся двенадцати игроков обязательно сыграть друг с другом. Меня окончательно выбивает Шурик. Дима пока держится…
В полуфинал турнира выходят две пары: «Слава – Шурик», «Валера – Дима». После обеда определились финалисты – Шурик и Валера. Валера намечает финальную игру на ранее утро следующего дня, мотивируя особенно жаркой погодой. Шурик, поторговавшись, соглашается на восемь утра – в его смирении роковая ошибка, определившая результат финала. Опытный и бывалый спортсмен Валера – жаворонок, в восемь утра он уже два часа на ногах, зарядку сделал и лёгкий завтрак съесть не забыл. Юнец Шурик в восемь только проснулся, прибежал на корт с опозданием, запыхавшись, с бутербродом в сумке и совсем без зарядки. Главный судья соревнований тоже проспал начало игры, а коллеги-теннисисты вообще пока не собрались. Я - единственный судья финального матча. Валера выбирает скандальную тактику: оспаривает все ауты и неточные подачи… Жажда выигрыша у скандалиста забила остатки порядочности… Я устал воевать, тяну время до прихода подкрепления... Когда появляются главный судья и болельщики, первый сет игры закончен со счетом 6 : 4 в пользу Валеры. Во втором сете Валера ведёт себя спокойней – стесняется ребят. Счет второго сета 6 : 3 в пользу Шурика. Спортивный накал и драматургия третьего сета не уступают страстям турнира «US Open». Игра идёт с переменным успехом и при счете 6 : 6 переходит в “тай-брейк”. После ожесточенной борьбы в “тай-брейке” – счет 7 : 5 в пользу Валеры. Бессовестный сукин сын получил первый приз - 325 долларов, Шурик, за второе место, получил 245 долларов.
ИНТЕРВЬЮ У КОНСУЛА: На следующий день моя семья получила письмо из американского Консульства в Риме, в котором нам назначили дату и время приёма для интервью у консула. В начале разговора консул объявил, что владеет русским языком и потребовал от нас доказательств дискриминации на национальной почве в стране исхода. Я объяснил, что все члены моей семьи испытали на себе проявления антисемитизма, а в качестве примеров рассказал консулу два правдивых случая личной дискриминации: эпизод, когда парторг техникума заявил моим однокашникам, что люди моей национальности не воевали, а отсиживались во время Отечественной войны в Ташкенте и эпизод при собеседовании в приемном отделении Ленинградского университета, где, в связи с национальностью, у меня даже не приняли документы абитуриента. Консул ничего не понял из моего рассказа. Я перешел на ломаный английский и попытался повторить обе истории… Консул еще больше запутался и стал задавать наводящие вопросы:
- Ваш отец во время войны жил в Ташкенте?
- Нет, он военный пилот, воевал все четыре года войны, грудь в орденах…
- Так почему парторг сказал, что он отсиживался в Ташкенте? Кто-нибудь из вашей семьи жил в Ташкенте?
- Никто! Антисемиты в СССР придумали сказку о евреях в Ташкенте…
- Я ничего не понимаю...
Ситуация вышла из-под контроля и грозила нам отказом в статусе беженцев… Умница жена вовремя взяла управление на себя: она, рыдая и всхлипывая, поведала консулу страшную сказку о том, как однажды мать послала юную Галину в Синагогу, прикупить мацы к религиозному празднику. На обратном пути на девицу напала группа хулиганов, выхватила коробку с мацой, растоптала священный продукт евреев о булыжники грязной мостовой, изорвала на девице одежды и так далее в том же духе... Простую фантазию о страданиях еврейской девы консул запросто понял, принял всерьёз, решил проявить гуманизм и поставил на папку с нашим делом штамп “refugee status”...
ПУГАЮЩИЙ ВОЗДУХ СВОБОДЫ: Через пару недель, на самолете компании Pan American, с оплаченными ХИАС билетами, мы улетели в США прямым рейсом “Рим - Нью-Йорк”. По прибытию представители ХИАС временно разместили нас в довольно приличном отеле Манхэттена, но предупредили, что номер оплачен только на две недели, а дальше мы должны самостоятельно устраивать свою жизнь на новой родине. Ноябрь, в Нью-Йорке золотая осень, прогулка по Центральному парку вызывает поток грустных мыслей: Вокруг обычные люди, но непривычно много темнокожих... Правильно ли мы поступили? Как сложится наша жизнь в новой стране? Хмурое лицо Гали отражает подобное состояние сознания. Одна лишь Юлька не унывает - ей все вокруг нравится. Вечером температура воздуха всего 3 градуса Цельсия, на ледяных ступеньках католического костела устраивается ночевать дюжина бездомных людей. Представители нескольких рас и возрастов обреченно и деловито раскладывают на каменном ложе куски картона и какие-то лохмотья, а затем ложатся спать прямо на свежем воздухе. Снова грустные мысли: - Когда-то эти люди, точно как мы, прибыли в безумный город Желтого дьявола, уверенные в будущем успехе… Чем они закончили… Не дай нам Бог подобного конца… Мне сорок лет, может оказаться, что уже поздно начинать жизнь заново… Страшно...
ДОПРОС: В Нью-Йорке мы снова прошли целую последовательность бюрократических процедур, назначенных американским правительством для иммигрантов. Начало пути иммигрантов в Нью-Йорке - организации помощи НАЙАНА, здесь помогают в заполнении анкет и документов, обучают языку, пытаются содействовать в поиске работы. Мужчины среднего возраста, выборочно, приглашаются в специальный кабинет, на дополнительное собеседование с представителем государственной службы FBI (федеральное бюро расследований). Когда я вошел, мне навстречу поднялся молодой американец, приятной наружности, сносно говорящий на русском языке. Федерал поздоровался и представился:
- Привет, я - Грэг.
- Здравствуйте! Моё имя Аркадий.
Федерал перешел к делу:
- Американские государственные службы предполагают наличие у иммигрантов глубокого чувства благодарности за то, что новая родина их радушно принимает и оказывает, на первых порах, материальную помощь семьям. Аркадий, испытываете ли вы чувство благодарности к стране, приютившей вашу семью?
- Да, конечно, я очень обязан этой стране.
- Может быть, вы обладаете информацией из прежней жизни, полезной для новой родины? Я подскажу вам возможные направления: сведения о расположении военных объектов или секретных предприятий, данные о секретных научно-технических разработках, патентах и изобретениях, информация о работе секретных служб и другие сведения, которые, по вашей собственной оценке, заслуживают внимания...
- В моей прежней стране граждане, имеющие высшее техническое образование, в основном, не призываются в армию. Я служил около года в артиллерийской части на окраине Калининграда, могу показать местонахождение части на схеме города, если интересно... Последние пятнадцать лет я работал в вычислительном центре. По оценкам специалистов отставание советской вычислительной техники и сетей на данный момент составляет 10-15 лет, а программное обеспечение гражданских систем вообще не представляет никакого интереса для бизнеса западных стран...
В течение моего монолога федерал раздражается и нервно стучит пальцами по столу. Напоследок, он решил морально задавить собеседника и закинуть другую удочку:
- Аркадий, мне не показалось, что вы серьёзно подошли к нашей беседе. Скорее наоборот – вы думаете о том, как бы поскорее закончить разговор… Я не чувствую проявления вашей благодарности... Не спешите! Может быть, вам приходилось работать, жить по соседству или просто общаться с людьми, сведения о которых могут быть полезны для новой родины?
Я очень устал, мне хочется прекратить идиотский допрос и уйти, наконец, в наше временное пристанище в отеле… Нужно что-то ему сказать, тем более, что появление Володи среди еврейских иммигрантов действительно выглядит очень странно...
- Я знаю человека, якобы еврейского беженца, он теперь косит под верующего и даже носит кипу, на днях он должен появиться в НАЙАН. Его имя – Володя Лиепиньш, мы случайно встретились в Риме во время посадки в самолет, он мой бывший коллега. Это умный и образованный человек и, вполне возможно, что мои подозрения чепуха. Однако, сочетание некоторых фактов о нём кажется подозрительным, судите сами:
- бывший комсомольский лидер нашей организации, латыш по национальности, в последнее время, успешный бизнесмен внезапно бросает родину и прибыльный бизнес, выезжает в эмиграцию в гриме, по еврейским документам;
- его отец – полковник КГБ;
- Володя прекрасно владеет американской версией английского языка, в то время, когда в Риге вообще отсутствует база для основательной лингвистической подготовки. Столица Латвии, в смысле языковой школы, это далеко не Москва. Логический вывод сам напрашивается из списка приведенных фактов, не правда ли? Но я, как специалист по обработке информации, одновременно заверяю вас, что и при таком очевидном сочетании входных данных, вывод на верхнем уровне может оказаться ошибочным… Вы профессионал, ваше дело найти правильное решение задачи...
ЗЕЛЁНЫЕ КАРТОЧКИ: Когда переезжаешь в другую страну, будь готов к тому, что все придется начинать с нуля. Тебя никто не ждет с распростертыми объятиями… Через две недели мы сняли скромную, двухкомнатную квартиру в Квинсе, районе в котором в те времена селились русскоязычные эмигранты из Москвы, Питера и Риги. С управляющим многоэтажного дома на 108 улице нас познакомила Любочка Рахман, пожилая учительница английского языка из рижской школы, в которой училась наша дочь. При съеме квартиры нужно было разом заплатить более двух тысяч долларов: оплата первого и последнего месяцев контракта и небольшая взятка управляющему дома - иначе в Нью-Йорке не бывает. Квартира располагалась на первом этаже и была обставлена крайне заезженой мебелью. Деньги, заработанные мной торговлей на итальянской барахолке, очень пригодились. После оплаты квартиры, в моем финансовом активе осталась лишь незначительная материальная помощь НАЙАН (320 долларов в течение шести месяцев) и несколько сотен собственных денег. Чем оплатить квартиру через месяц? Снова помогла благотворительница - святая Любочка нашла приработок для Гали, за три сотни в месяц забирать из школы восьмилетнего пацана и сидеть с ним три часа, пока не явится с работы его мамаша… Значит хватит денег заплатить за второй месяц, а дальше, как получится… Юля тем временем начала ходить в школу, где первое время ей приходилось довольно туго из-за слабого английского, но наша отважная дочь, красавица и умница, уже через полгода заведет десятки друзей и станет самой популярной девочкой в школе...
Я бродил по Квинсу в поисках возможности подработать… Однажды, по объявлению в газете, готовил женщину для сдачи экзамена по вождению… Дал десяток уроков тенниса двум американкам… Ничего существенного не заработал, но на оплату квартиры за третий месяц наскреб. Человек без существенных денег, переехавший на постоянное жительство в другую страну - никто и зовут его “придурок на подхвате”… Забудь кем ты был на родине… В американском малом бизнесе работает система, подобная дедовщине в Советской армии: эмигранты со стажем эксплуатируют недавно прибывших иммигрантов, уступают им самые никчемные работенки, стараются разделить их заработок или просто надувают… Выход в работе на себя или на большие компании, в которых соблюдают закон… Через месяца три мы получили “зеленые карточки”, которые давали право на легальную работу в стране… Только где взять эту работу?
ПЕРВАЯ РАБОТА В США: Вдруг позвонил Миша Шор, однокашник Гали по институту. Он приехал в США на год раньше нас, работал продавцом в автомобильном магазине, а вечерами занимался в спортивном клубе вместе с другими русскоязычными эмигрантами. Один из его одноклубников, Семен, работал программистом в большой сети хозяйственных магазинов Rickel Home Center. В управлении их компании искали программиста, Семен был заинтересован в устройстве своего человека, так как если тот окажется толковым и продержиться на работе полгода и более, рекомендовавший сотрудник получает от компании приличное вознаграждение. Я позвонил Семену, оказалось что у них программисты работают на языке COBOL, который я не знал. Я поклялся Семену, что мне нужна только одна неделя, чтобы освоить новый язык. Далее дело покатилось по обычной колее: мне назначили интервью с начальником отдела IT через неделю, я записался в районную библиотеку, взял там самую толстую книгу по COBOL, просидел пять дней, не отрывая задницы от стула и понял, что обычное программирование на COBOL доступно даже бывшим парикмахерам, успокоился и хорошо прошел интервью. Через две недели я уже работал программистом с самой скромной зарплатой 30000 долларов в год. Через месяц я сдал на права, а спустя полгода мы купили в кредит свою первую, новую машину в Америке, модели “Toyota Corolla” в магазине Миши Шора. В этот день мы выросли из иммигрантов в эмигранты и стали мирно жить в новой стране.
НОВАЯ ЖИЗНЬ, НОВЫЕ ДРУЗЬЯ: Наша жизнь постепенно наладилась, больше нам не грозили голод и отсутствие крова над головой. Отчаявшись найти работу по специальности, Галя закончила трехмесячные курсы бухгалтеров при НАЙАН, и за пару месяцев, по объявлению в газете, нашла позицию по счетоводной профессии в небольшой компании. Две скромные зарплаты позволили нам теперь не экономить в продуктовых магазинах, сменить гардероб дочери, купить телевизор, посещать концерты и спектакли и даже строить планы на первый отпуск. Мы все скучали по приятелям из прошлой жизни. К сожалению наши рижские знакомцы в эмиграции попали на постоянное жительство в Лос-Анджелес, где, подобно нам, с переменным успехом постепенно врастали в новую жизнь. Борис и Зита Шерманы в первый год эмиграции сумели купить часть дома и постоянно приглашали нас приехать погостить. Совершить путешествие с Восточного побережья США на Запад было интересно, мы запланировали поездку на будущий первый отпуск. В Нью-Йорке мы продолжали общаться с Борисом и Светой Гафт, с которыми познакомились в Италии. Любочка однажды пригласила нас на ужин, во время которого представила семью своего племянника из Москвы, Сашу и Катю Гофман, дружба с которыми надолго раскрасила яркими красками наши будни и праздники. У этой красивой, интеллигентной пары, в свою очередь, оказалось в наличии несколько семей московских друзей, с которыми судьба не развела их в эмиграции. Саша хорошо играл на гитаре, а его друг, врач-гинеколог, Миша сочинял собственные песни и прекрасно музицировал на нескольких видах музыкальных инструментов. Постепенно у нас, прямо в нашем районе Большого города, образовался приятный круг общения, жизнь в новом свете теперь стала казаться нам привлекательней и веселей…
ПРИЮТ ДЛЯ БЕЗДОМНЫХ: Поздний телефонный звонок потревожил наше семейство. Душа моей жены встрепенулась, предвкушая разговор с любимыми родителями, которые застряли на бывшей родине. Судьба, как всегда, распорядилась иначе и подарила нам тесное знакомство с Ириной и соучастие в её приключениях на американской земле...
- Добрый вечер! Мне нужно поговорить с Галиной Леонидовной...
- А кто спрашивает?
- Моё имя – Ирина, я из Риги, землячка...
- Сейчас я передам трубку...
- Галина, с вами говорит Ира, я – подруга Светы, с которой вы вместе работали в НИИ Строительства... Вы, конечно, помните Свету? Она, безусловно, рассказывала обо мне...
- Я помню Свету, но она ничего не рассказывала о своих подругах. А в чём собственно дело? Откуда у вас наш номер телефона?
- Дело в том, что я прибыла в Нью-Йорк по гостевому приглашению родичей, которые обещали встретить в аэропорту. Не встретили! Ваш номер дала Света на случай крайних обстоятельств. Сейчас у меня самые, что ни есть, крайние обстоятельства – одиннадцать вечера, в кармане десять долларов, я ужасно голодна, смертельно устала и хочу спать... Вы не могли бы забрать меня из аэропорта и предоставить кров на одну ночь?
- Понимаете, Ира, у нас крохотная квартирка – две маленькие комнаты, ни одного лишнего спального места...
- Вы не посмеете оставить землячку подыхать на улице! Я готова ютиться на полу... У меня есть родственники, завтра они заберут меня к себе...
- Ира, я сейчас поговорю с мужем...
Через полчаса я подобрал Ирину с чемоданом в аэропорту JFK. Первое впечатление: крашенная блондинка заурядной внешности, без затей, средней комплекции, возрастом в районе тридцатника оказалось неправильным. Уж чего, чего, а затей в землячке оказалось с избытком. Дальнейшие события происходили в соответствии с известным анекдотом: «Дайте, пожалуйста, воды напиться, а то так кушать хочется, что негде переночевать...». Ни на следующее утро, ни во все другие утра, дни и вечера родственники так и не вышли на связь с дорогой племянницей. Ирина проспала на детском матрасике с помойки, посреди нашей кухни не один десяток ночей, просидела на нашем диване или за нашим обеденным столом такое же количество дней. Когда невольные спонсоры отправлялись на работу, искательница приключений за день перелопачивала объявления в русскоязычных газетах Нью-Йорка и подготавливала для хозяев пристанища вечернее задание. В свободное время мы теперь занимались делами по устройству судьбы Ирины: телефонные звонки в организации помощи беженцам, переводы брачных объявлений с английского на русский, доставка девушки на свидания с потенциальными женихами, розыск пропавших родичей...
Законный брак с гражданином США смог бы избавить нас от геморроя с Ирой. Мой звонок одинокому приятелю, бывшему рок-музыканту, временно окрылил наше семейство: пенсионер легко согласился, для начала, принять Ирину на место прислуги без оплаты – за проживание и стол. Однако, наша радость освобождения от постоянного присутствия в семье постороннего человека оказалась короткой - по истечению месячного, испытательного срока маэстро выставил претендентку на улицу с приговором: скверный, неуживчивый характер и крайняя отсталость в области сексуальных отношений. Мне пришлось снова отправляться за тридевять земель, чтобы вывезти неумелую в интиме Иру из Нью Джерси. В этот раз у невинно пострадавшей овцы оказалось в руках два чемодана личных вещей.
На семейном совете было принято решение не сдаваться и более тщательно подготовить очередную вылазку Ирины в лагерь противника. В качестве следующей жертвы авантюристка выбрала художника, любовные сообщения которого показались ей убедительными. Претендент искал в одном лице любовь, натурщицу и хозяйку дома. Счастливая новобрачная отбыла в гражданский брак с америкосом, но через два месяца жалобно попросилась обратно. Как выяснилось, абстракционист существовал в «реверсивном времени» (бодрствовал ночью, а спал днем). Он потребовал от музы синхронного с ним режима жизни. Когда я подъехал к дому художника в Бруклине, Ира рыдала, стоя на обочине дороги. Рядом с девушкой по-прежнему располагались два сильно заношенных чемодана, но к ним приткнулась большая, яркая картина, писанная маслом, с обнаженной, мощной фигурой русской женщины в центре композиции. Абстрактная живопись на обочине разбавила серые краски финального, осеннего утра несостоявшейся любви.
Новый соискатель счастья не заставил себя долго ждать. Семидесятилетний Джон, отставной офицер, богатый джентльмен из штата Огайо не юлил с самого начала, а предложил пробный брак, в течение которого обязался обеспечивать потребности тестируемой возлюбленной. Я купил билет в одну сторону, отвез Ирину в аэропорт и, впервые за полгода, расслабился и вздохнул воздух полной грудью. Пожилой джентльмен действительно оказался щедрым малым, он накупил невесте барахла, водил девушку по ресторанам и приобщил к азартной игре на собачьих бегах. Обе взрослые дочери Джона были категорически против экстравагантной выходки отца - им абсолютно не хотелось, чтобы выживший из ума папаша изменил завещание. Старый ловелас поругался с наследниками и заявил, что его свадьба состоится при любых обстоятельствах и независимо от погоды. Венчание должно было проходить в католической церкви. Друг жениха, хозяин ресторана даров океана, успел расставить столы для праздничного банкета на сотню гостей. Вечером, накануне свадьбы, огромная, антикварная люстра, которая больше ста лет спокойно висела в гостиной старого дома, внезапно сорвалась с крючка и свалилась на голову сладкой парочки, строящей планы на предстоящий трудный день. Скорая увезла жениха в госпиталь с сотрясением мозга, ранением головы и переломом руки. Невеста отделалась царапинами на лице и нервным шоком.По выздоровлению, сильно постаревший и потухший жених, потупив взгляд, заявил невесте, что падение люстры – плохая примета, проявление Божьей воли против их брака. При встрече Иры в аэропорту в этот раз я не смог разместить целых четыре чемодана приданого в багажнике “Тойоты”. Один большой сундук пришлось привязать ремнями к крыше автомобиля.
Победителем свадебного марафона явился индийский бизнесмен, владелец фармацевтического бизнеса по имени Радж Синх. В его случае Ирина надолго исчезла из нашей квартиры, а спустя полгода объявилась и пригласила нас на обед. Мы рассчитывали на скромные посиделки в хибарке восточного эмигранта, но, прибыв по адресу, обнаружили подопечную в красивом доме. Леди предстала перед нами в расшитом золотом индийском сари, на этот момент она уже пребывала в законном браке с гражданином США и ожидала получения собственного легального статуса. Звучала восточная музыка, индийский супруг оказался крайне приветлив и светился радостью собственного успеха с Ириной. Гостиная благоухала тысячей необыкновенных ароматов, хозяйка накрыла стол, на котором расположились невиданные нами вегетарианские яства и неведомые восточные сладости...
Через несколько месяцев теща попросила нашей помощи в приюте еще одной авантюристки из Риги, актрисы детского драматического театра Раисы. Рая тоже мечтала обустроить свою жизнь браком с гражданином США. Бесхитростная девушка застряла на первом претенденте. Соискатель прелестей Раисы оказался более мерзким, чем все женихи Ирины вместе взятые: эмигрант из Армении крутил собственный бизнес - маленькую гостиницу в горах, на горнолыжном курорте. Он тоже хитро заявил о необходимости проверки партнёрства на совместимость, но с самого первого дня начал жестоко эксплуатировать девушку в гостинице на полную катушку в качестве уборщицы, горничной и поварихи без заработной платы, в обмен на вялую, стариковскую любовь... По ночам горец не забывал подступать к подруге с любовными притязаниями, не считая при этом, смертельную усталость или головную боль уважительной причиной для отказа… Раису спас инфаркт сластолюбивого старца… Скорая помощь в горах часто не успевает приехать…
ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЗАПАД: Наш план поездки в Лос-Анджелес после первого года в США сорвался из-за самых грустных обстоятельств, возникших в семье Гали. Сначала, в автомобильной катастрофе, в Москве, погиб муж Лены, Женя Кремеров. Через несколько месяцев у моего тестя, Леонида Семеновича Злотникова, диагностировали онкологическое заболевание. Тесть лечился в Московском онкологическом центре, но медики не смогли победить его болезнь. Незадолго до его кончины моя жена вылетела в Ригу, чтобы попрощаться с отцом. Я отправил дочурку в летний лагерь девочек-бойскаутов на два месяца, перенес на конец лета свой первый отпуск и продолжил работать. Галя вернулась с бывшей родины грустной, крайне уставшей, с сединой в волосах. Было очевидно, что тещу и семью сестры нужно эвакуировать к нам, так как, оставшись без своих мужчин, две, плохо приспособленные к самостоятельной жизни женщины, на родине не справятся с экономическими трудностями лихих девяностых. Галя немедленно занялась оформлением приглашений на воссоединение в США с застрявшими членами ее семьи.
В августе мы все-таки отправились в отпуск. Шерманы очень радушно нас принимали в своем доме: встретили, доставили на место и выделили весь первый этаж для нашего размещения. Встреча Юлии с подружками, Беатой и Инной Шерман, и дочкой Пахомовых, Аленой, удивила взрослых бурным триумфом девичьей радости и морем восторга. На банкет по случаю встречи рижан восточного и западного побережий США прибыли Люда и Валерий Пахомовы и несколько других семей рижан. У Пахомовых внедрение в Америку продвигалось гораздо медленней, чем у Шерманов - в их семье пока работал один Валерий, они проживали на съемной квартире. В будущем финансовые трудности разрушат эту семью: Люда бросит мужа и, вместе с дочкой, сбежит к богатому американцу. На следующее утро после банкета я взял в прокат машину и мы начали усердно изучать стандартные места развлечений американцев: аллею звёзд, Диснейленд, студии Голливуда и прочие.
На пятый день нашего пребывания на Западном побережье мы решили навестить в Сан-Диего бывшую соседку по коммунальной квартире в Италии, Брониславу, которая по телефону продиктовала свой домашний адрес и краткое описание маршрута движения. В девяностых прошлого столетия дорожные навигаторы ещё широко не применялись обычной публикой. Мы ехали в Сан-Диего более двух часов и, в соответствии с описанием Брониславы, оказались в очень богатом районе, перед воротами необычно красивого поместья и большого белого дома, крытого красной черепицей… Вокруг ни живой души… Трудно было поверить, что Бронислава через два года жизни в Америке проживает в доме за несколько миллионов… Я решил, что мы ошиблись адресом, но все равно нажал кнопку звонка у ворот, чтобы разузнать у кого-либо в чем заключается ошибка нашей навигации… В ответ на звонок, у ворот появилась чернокожая горничная в темном платье, подпоясанном белым передником и спросила:
- Are you mister Arkady?
- Yes, I am Arkady, - потеряно ответил я...
- Welcome! My boss is waiting for your family… Come in, please…
Мы въехали в раскрывшиеся ворота, а навстречу нам бежали Бронислава и её младший сынишка Гоша. Посреди поместья, на зеленой лужайке, седовласый мужчина крутил над прогоревшими углями костра веретило с тушкой ягненка, а чуть в стороне парило благовониями джакузи под навесной крышей. На паркинге перед домом застыли два “Мерседеса”.
- Что это? Тысяча и одна ночь? Сказки Шахеризады? Семейная идиллия миллионеров в рекламной демонстрации материального успеха новых американцев?
- Ребята, я так рада, что вы заехали! Ничему не удивляйтесь - я просто удачно вышла замуж...
Оказалось, что Брониславе, по прибытию в Америку, удалось устроиться на работу по специальности в Научный центр биологии. Симпатичную докторшу наук из Латвии заметил и высоко оценил, как мужчина и как профессионал, директор института, который познакомил ученую даму из СССР со своим вдовым другом, известным в США ученым-атомщиком. Все остальное у них получилось само собой… Наличие у возлюбленной двух детей ничуть не испугало маститого ученого. Мы по достоинству оценили мясо барашка под французское красное вино, а затем всем застольем отправились в джакузи. Одну ночь мы провели в богатом доме Брониславы, а когда проснулись нас ждал накрытый к завтраку стол и экскурсия по Сан-Диего на “Мерседесе”. Кроме экскурсии по городу, мы успели посетить самый большой в США аквариум рыб и морских животных.
ГОРНЫЕ ЛЫЖИ В АМЕРИКЕ: Наши новые друзья из Москвы, Гофманы, оказались, как и мы, фанатиками горнолыжного спорта. Несмотря на скромные доходы семей мы вместе решили, что для нас пришла пора исследовать особенности американских горнолыжных курортов. Мы купили недорогое оборудование и начали с близлежащих к Нью-Йорку мест: Mountain Creek и Hunter Mountain. Оказалось, что наше увлечение в США достаточно дорого обходится, но зато, в сравнении с привычными нам горнолыжными достопримечательностями бывшей родины, оно многократно выигрывает в уровне организации и обслуживания. Скоростные подъемники с подогреваемыми сидениями, гостиницы и рестораны, качество подготовки трасс, обучение новичков и спасательная служба горнолыжных курортов здесь соответствуют самым высоким международным стандартам. В течение первых трех лет пребывания в Америке мы успели побывать на многих из известных горнолыжных курортов США. Наша ловкая дочурка Юлия справлялась со сложными трассами не хуже взрослых. Мы посетили много интересных для фанатиков мест, но мощное величие и необыкновенная красота пейзажей в штате Колорадо, в буквальном смысле, духовно потрясли наши души. Люди, переполненные радостью спусков по великолепным трассам курортов Aspen и Vail, могут мечтать лишь о следующем зимнем отдыхе.
В день окончания одного из наших недельных отпусков на курорте Vail случилась страшная метель, но мы были вынуждены покинуть гостиницу, так как в противном случае у нас пропадали обратные билеты на самолет до Нью-Йорка. Рейсовые автобусы и машины такси в этот день не ходили из-за погодных условий. Мы решили ехать в любом случае. В мою прокатную машину напросились подсесть двое рисковых людей из Свердловска, супруги Максим и Валя, которые тоже старались не опоздать на самолет до Москвы. Обычно поездка из Vail в аэропорт Колорадо занимает два часа, но в условиях нулевой видимости, по горным дорогам, при средней скорости 20 миль в час, мы добирались до аэропорта часов пять. Доехали невредимыми, машину тоже умудрились сохранить абсолютно целой, вопреки нескольким десяткам заносов, которые произошли с транспортным средством в течение опасного пути. В знак благодарности, при расставании, Максим пригласил нашу семью в ресторан. Он прилично выпил и завел спич в мою честь:
- Настоящий мужик! Крутой водила! Я ищу партнера для совместного бизнеса российских инвестиций в Америке. Тебя, Аркадий, возьму без испытательного срока…
- Спасибо за предложение, Максим… Я, пожалуй, откажусь… Инвестиции - ненадежный бизнес… Риска гораздо больше, чем при езде в метель по горной дороге… Русские не умеют терять деньги, за потери у вас убивают… Я не хочу так сильно рисковать жизнью...
Вполне возможно, что в тот день я упустил свою возможность стать миллионером...
В ПОИСКЕ ДОСТОЙНОЙ РАБОТЫ: Нашей семье постоянно не хватало денег – начинали жить заново, с белого листа… Впереди маячили крупные затраты, связанные с приемом родичей с бывшей родины… Учеба дочери в колледже тоже была не за горами, а престижное учебное заведение в США очень дорого стоит. Хотелось купить жилище – профессионалу не престижно жить в съёмной квартире. Мне немного прибавили денег в отделе IT сети хозяйственных магазинов Rickel Home Center, но новая зарплата составляла всего половину от заработка программистов, работающих в финансовых компаниях Манхэттена. По истечению года работы в Америке мое Резюме (документ с данными личности совместно с описанием профессиональных навыков, составленный по стандартной форме) выглядело более привлекательным, так как теперь включало опыт в Американской компании.
Я постоянно искал другую работу: рассылал Резюме всем компаниям, разместившим объявления о поиске программистов с моими навыками. В Вашингтоне жил мой двоюродный брат по линии матери, Леонид Ройдблат, трудившийся в одной из компаний системы NASA (национальное агентство космических исследований). В один уикенд, мы, всей семьей, съездили в Вашингтон, навестили семью кузена и осмотрели прекрасную столицу страны. У кузена оказалось множество друзей и знакомых, работающих в различных организациях вокруг Вашингтона. Двоюродный брат с готовностью взялся помогать своему родственнику в поиске работы, он раздал копии моего Резюме всем знакомым.
В ответ на мои рассылки, я изредка получал телефонные звонки агентов по трудоустройству, но, как только охотник за головами узнавал о моем коротком опыте работы в США, разговор обычно заканчивался впустую. Внезапно позвонили из отдела кадров IT компании, расположенной в окрестностях Вашингтона и, невзирая на мой незначительный американский стаж, пригласили приехать на интервью. Я посоветовался с Галей и Юлькой, мы решили, что на интервью я поеду, осмотрюсь, узнаю что к чему… Если должность стоящая - будем всей семьей перебираться в Вашингтон, ведь пока нет собственного жилья, ничего не держит в Нью-Йорке… Я взял свободный день на работе и отправился на машине по адресу, который прислали в пригласительном письме компании. Я хорошо прошел три последовательных интервью с несколькими руководителями разного уровня, заполнил анкету в отделе кадров и выслушал вердикт: “Ты подходишь, мы позвоним…”. Больше ни одного слова.
В полностью расстроенных чувствах я отправился в обратную дорогу. Потенциальное место работы показалось весьма заманчивым: информационное обслуживание правительственного Департамента, заработная плата в два раза выше нынешней, самая современная на тот момент платформа хранения и обработки информации - База данных DB2. Кроме перечисленного, в государственных компаниях практически всегда трудятся «от звонка до звонка», исключая, конечно, чрезвычайные ситуации. В Нью-Йорке подобных демократических условий труда не найти – здесь полностью озверевший капитализм, тяжелая эксплуатация трудящихся. Через две недели они позвонили: - Мы тебя берем… Что делать? Решили, что на старте я поеду в Вашингтон один. Если удержусь на новом месте, будем переезжать всей семьей, решим проблему через год... Один год я поживу одиноким мужчиной. Проведывать своих близких в Нью-Йорке буду каждые две недели – путь неблизкий, пять часов в одну сторону.
Компания Computer Based Systems работала на Департамент Американского правительства (Department of Housing and Urban Development), подобный по своим функциям советскому Министерству Жилищного хозяйства. Группа, в которую меня определили занималась обслуживанием сотрудников подразделения, которое отвечало за учет, расход и временные инвестиции выделенных правительством средств. Информация о непрерывном движении денег хранилась в Базе данных DB2. Задачами программистов были разработка новых и поддержка существующих процедур обработки данных, выходных экранов с результатами и бумажных документов с печатной выходной информацией.
Руководителем группы был отставной полковник Американской армии Хью Клип, профессионал высокого класса в нашем деле. Он лично работал с главной заказчицей, заместителем директора Департамента по финансовым вопросам, очень умной, требовательной и капризной дамой. После того, как я выполнил несколько заданий этой мадам, результаты которых понравились, Хью оценил меня заново и стал брать с собой на встречи с заказчиками. Один из сотрудников по группе, завистливый на успех других, во время совместного ланча, выступил перед коллегами с ехидным спичем обо мне: - Два года в стране, а получает такую же зарплату и ходит с Хью к заказчикам. Классная карьера! Через полгода в менеджеры пробьется…
Я отрезал: - Джон, ты представь себе развитие моей карьеры в случае, если бы я, как ты, родился в этой стране...
Я снял студию неподалеку от места работы - кухня, гостиная и спальня, всё в одной комнате. Душ с малой ванной был устроен в отдельном закутке. Пользованная мебель досталась в подарок от кузена, который в это время, удачно для меня, поменял обстановку своего дома. Дома я почти не бывал: часто задерживался на работе, много играл в теннис, читал и ходил в кино. За первые шесть месяцев жизни в окрестностях столичного города я сумел накопить основательный опыт гида. Как только я снял квартиру, в выходные дни, группами или поодиночке, зачастили ездить в мою сторону близкие и друзья из Нью-Йорка. Устав от одиночества, я охотно принимал у себя «туристские группы» и проводил для них в уикенд обширную экскурсию по столице. Со временем я выработал двухдневную программу, которая включала в себя посещение наиболее известных вашингтонских достопримечательностей и музеев.
Финалом моей программы был ужин в загородном ресторане, стилизованном под старинный железнодорожный вокзал. В далёком прошлом старинное здание действительно служило станцией железной дороги, на что указывал сохранившийся кусок насыпи с рельсами и старыми шпалами. На изношенных рельсах был навечно припаркован антикварный поезд с паровозом, возможно, ровесником своего изобретателя Джона Стефенсона. Клиенты ресторана покупали в вокзальной кассе билеты, а затем прогуливались по залу ожидания до тех пор, пока громкоговоритель назовет их номер. Вызванные счастливцы проходили в обеденный зал, в котором по периметру стояли длинные столы, уставленные всевозможными яствами. Классический ресторан стиля “all-you-can-eat” (всё, что ты сможешь съесть), но широкое меню, разнообразие национальных направлений стряпни, вкус и качество блюд могли бы удовлетворить гурмана средней руки.
ХОЧЕШЬ ПРОБЛЕМЫ - ВОЗЬМИ ТЕЩУ В ДОМ: Во время моего очередного пребывания в Нью-Йорке мы встретили в аэропорту мать Гали и семью Елены, прибывших в США на постоянное жительство согласно американскому законодательству о воссоединении семей. Никто из прибывших родичей не знал английского языка - Гале предстояли тяжкие хлопоты, связанные с адаптацией её близких в новую жизнь. Теща, хронически больная диабетом, срочно нуждалась в посещении нескольких врачей, а затем в постоянном медицинском наблюдении. Оформление документов на бесплатную медицинскую помощь стало задачей первой необходимости. Галя с головой ушла в решение текущих проблем своих близких. Кульминацией проявления её преданности родным явился съем квартиры с тремя спальнями и устройство совместного общежития. Я разумом понимал, что альтернативы у моей жены нет, но все равно раздражался из-за постоянного присутствия посторонних в нашей личной жизни. Мне теперь не хватало внимания любимой жены. Мы переживали самый тяжелый период наших отношений из-за невозможности иметь нормальное супружество. Мы с Галей постепенно отдалялись друг от друга, нас связывала только дочь Юлия. Я продолжал по выходным по-прежнему ездить в Нью-Йорк, но в глубине души понимал, что мне совсем неуютно в общей казарме с родней жены, мне лучше одному, в будни, когда я занят своей работой.