Еду я однажды весенним, ярким денечком в свою родную Ельцовку из городских «зимних квартир»…
За окном автобуса проносятся домишки жителей окраины города, солидные, в три этажа «дворцы» местных элит и «умеющих жить», выглядящие словно белые вороны среди местной черни. Наконец, пошли просторы без края и конца.
Под убаюкивающий гул двигателя, покачивания салона, наваливается полудрема.
Мысли ползут медленные, ленивые, всплывают в памяти то одни события, то другие.
В поездке всегда почему-то вспоминается давнее…
Вспомнились события далеких восьмидесятых годов, на заре профессиональной деятельности. В те годы было обязательным какое-то обучение: школа марксизма- ленинизма, школа передового опыта, то еще чего… Было много всяких «школ».
Одно из главных мест занимало самообразование. Регулярно, раз в квартал (четверть), приходилось ездить в Барнаул на курсы повышения квалификации.
К слову сказать, ездили с удовольствием, не смотря на дорожные трудности в зимний период. Были молоды, нипочем тридцатиградусные морозцы, и ожидание вечно опаздывающего автобуса на Бийск, зачастую переполненного, неизвестно откуда насадившего пассажиров. Иногда приходилось ехать стоя.
Дорожные мучения на этом не заканчивались. Бийск тоже встречал не очень ласково. Билетные кассы располагались в вагончиках, расположенных на современной привокзальной площади, люди были на улице. Очереди за билетами, в цивилизованном выражении, не было, была орущая, матерящаяся толпа… Кто посильнее — тот и пробивался к вожделенному окошечку с мятой трешкой в обледеневшей руке. Но, как всегда бывает, только протиснулся к окошечку — хриплый голос диспетчера объявляет:«Граждане па…хр-хр-ррр…жиры! Рейс Бийск-Барнаул за…хр-рр…живается по техническим причинам». Молча стоим, трясемся от мороза… Звереем…
До отправления последнего транспорта на Барнаул — поезда, остается час.
Толпа потихоньку редеет, пересачиваясь в здание железнодорожного вокзала, в новую битву за билетом. Теперь хотя бы в «общак» купить, про плацкарт можно и не мечтать. Здесь, в тепле, народ под бдительным оком толстенного, красномордого служителя порядка, более менее ведет себя прилично. Никто не лезет нахрапом на кассы, не сквернословит. Очередь двигается медленно, но верно.
Наконец-то, вот он, желанный « картонный пропуск» в теплое нутро вагона!
Залетаешь пулей и начинаются метания в поиске свободной полки.
Странно, конечно, но много раз обращал внимание на такой факт, когда посадку только что объявили, а вагон уже забит почти под завязку…
И где только проводники людей насобирают?
Еду и вспоминаю эти давние поездки, каждый раз с приключениями.
Приключения начались и в эту поездку, с открытием тамбурных дверей…
Ввалился, радостный, в тепло вагона, а тут встречают с распростертыми объятиями огромный, толстопузый «Тарас Бульба», с усами, нисколько не меньшими, чем у того героя. Рядом стоит со стаканом синеватой жидкости его помощник — не менее толстый, с соленым огурцом на вилке…
Не верите? А зря… Было такое… Оказывается, в вагоне ехали гости двух свадеб, одна чисто русская, вторая чисто украинская, как помню, с Табунов. Все перемешались меж собой, шло стихийное братание, звон стаканов, бесчисленные тосты: «Третьему купе привет от пятого!» — и т.д. Каждого, кто заходил в вагон, обязывали поздравить молодых, принять стопочку (для женщин) и стакан для мужчин, крепчайшего первака, закусить огурчиком.
Весь вагон напоминал вытянутый зал ресторана: на откидных столиках бутылки шампанского, водка, пиво, горы колбасы, копченого и соленого сала, вареные куры, домашняя стряпня… чего только там не увидел!
Стакан, принятый на входе и мороз сделали свое дело — развезло… На халяву поужинал домашней колбаской, взгромоздился на вторую полку и провалился в сон.
Проснулся от шума и крика: шли какие-то выяснения отношений между мужиками. Засверкали ножи… Разняли их кое-как, угомонились. Немного погодя — снова…
Не помню, на какой станции вызвали наряд милиции. Зашли два крепыша, что-то стали выяснять у «Тараса Бульбы». В руках у милиционеров увидел стаканы. Все понятно — уболтал, красноречивый!
Отвернулся к стенке, опять уснул. Проснулся от резкого звука пистолетных выстрелов. «Тарас Бульба» в окружении трех таких же толстячков, открыв окно вагона стреляли из милицейского ТТ просто так — в «молоко»… Проводница пыталась унять шалунишек. Куда там, и ей в руку сунули пистолет, заставили выстрелить в окно…
Отстреляв магазины обеих стволов, «бульбовцы» приняли на грудь еще по стакану, сели за столик, стали уминать все подряд, что видели… И куда только все входило?
На станции «Зональное» в вагон вошло уже четверо милиционеров, начались разборки. Видимо, проводница нажаловалась начальнику поезда о случившемся…
Я не хочу очернить ребят в погонах, унизить их как-то, но то, что было дальше, не поддается никакому психоанализу…
В общем-то вы правильно угадали: и эти парни пали в борьбе со «змием» …
Проводница в бессилии плакала:
— Мужики, ну уберите пистолеты подальше! Друг друга ведь можете перестрелять!
Почувствовав, что «дело пахнет керосином», я слямзил со столика кружок колбаски, ломоть хлеба, и попросил проводницу открыть двери вагона, чтобы перейти в другой. Ушел со спокойной душой, присел на свободное место, основательно перекусил,и задремал.
По прибытии в Барнаул, «веселый» вагон встречал полновесный взвод милиционеров с собаками и «черным воронком»…
Выйдя из вагона, увидел, как выводили под руки некоторых, всех обыскивая и осматривая вещи — искали потерянный ТТ. Не знаю, наши они его или нет, но в памяти поездка засела надолго…
Недаром в народе прозвали этот поезд «шестьсот — веселым»…