СИРОТА
1
Заречье. Иногда его называют посёлком, другой раз – селом. Ну, во-первых, мало кто знает, за какие признаки населённый пункт называют так или иначе, а во-вторых, – и это главное в названии, – Заречье. В нём есть фермы птичьи, свиные, коровьи. На полях выращивают зерно, подсолнух и различные огородные культуры.
На одной из улиц в небольшом симпатичном домике с подворьем проживает довольно молодая женщина Наташа с сынишкой Сашком. На работе она, как говорят, должности соответствует, поэтому в доме и во дворе у неё был относительный достаток.
Сашок был всегда аккуратно одет-обут, приучен вежливости к людям, уважал и любил свою маму. Понятно, что он всё время посещал по возрасту то ясли, то садик, то школу. Он был общительным ребёнком, не дичился взрослых или сверстников, с которыми быстро находил общий язык. Тому, что Сашок, да и сама Наташа, были опрятно и со вкусом одеты, немало способствовали тесные, даже дружеские отношения Наташи со швейной машиной и вязальными спицами. Именно по этой причине к одежде Наташи и её сына всегда приковано внимание зареченских женщин будь то на утреннике в детсадике или на каком-нибудь общественном мероприятии в местном Доме Культуры. Читатель уже понял, что жизнь Наташи и её сына протекала как минимум благополучно.
Но вот однажды, когда Сашок был в старшей садовской группе, произошло событие, ожидаемое и неожиданное одновременно.
Весной, в последний день недели, в детском учреждении, куда ходил Сашок, организовали субботник по подготовке дворовой территории к весенне-летнему сезону. Папы ребят пришли с пилами, молотками, красками и приводили в порядок или делали новые крупные формы для детских игр. Мамы мели территорию, подсаживали цветы, работали в теплицах. Мальчишки при этом крутились возле мужчин, а девочки тяготели к работающим женщинам.
Когда после субботника Наташа и Сашок дома ужинали, мальчик неожиданно спросил:
– А почему наш папа не работал в садике и нет его у нас дома? — Такой вопрос Наташа ожидала несколько лет, и ответ на него был давно готов:
— Он уехал далеко и надолго. Как выполнит свою важную работу, так приедет к нам.
– А какая у него работа? Он космонавт? Разведчик?
– Не знаю, сынок. Когда приедет, всё нам расскажет.
Наташе показалось, что она вполне удовлетворила интерес сына по этой части. Она даже не стала обдумывать варианты ответа на случай, если вопрос прозвучит повторно.
И вопрос прозвучал. Где-то в пятом или в шестом классе так же за ужином Сашок снова спросил об отце. Наташа начала было повторять свою прежнюю версию, но повзрослевший сын интересовался подробностями: откуда отец, кто его родные, где его родина? Загнанная в тупик Наташа не придумала ничего лучше, как сказать: "Вот исполнится тебе шестнадцать лет, тогда всё расскажу. А сейчас ты ещё маленький, чтобы понимать жизнь взрослых людей." По существу, Наташа загадала Сашку загадку, над которой он стал постоянно трудиться.
2
А скрывать от сына Наташе было что. Главное то, что Сашок, по сути, безотцовщина. И если выражаться словами сельских женщин, то она его нагуляла. Но было совсем не так. Было всё по-другому.
Наташа была серьёзной и трудолюбивой девушкой. Хорошо училась в школе, была помощницей в доме или на огороде и была задумщицей всяких опытов с растениями на пришкольных грядках. Школу она закончила не на одни пятёрки, но полученных знаний хватило, чтобы успешно выдержать вступительные экзамены на агрономический факультет сельскохозяйственного института.
Пожалуй, здесь необходимо сказать о внешности Наташи. Как говорила её бабушка, в ней красоты очень много, но она не броская, не валяется на виду, а такая, что её нужно разглядеть.
В институте Наташа училась хорошо, получала повышенную стипендию. В общежитии, где проживали иногородние студенты, стихийно сложилось сообщество однокурсников агрофака. В него входили и девушки и парни. Они часто общались между собой по бытовым и учебным делам. Иногда устраивали "вылазку" в кино всем или почти всем "колхозом", как они сами выражались. Обычно такое случалось после получения стипендии. И тогда в буфете кинотеатра перед сеансом они позволяли себе по мороженному или пирожному и по стакану лимонада. У них не было распределения по парам. Все относились друг к другу с должным уважением и заботой. Наташа к этому времени не влюблялась в парня "по уши", да и ребята не несли ей пока свои пламенные чувства.
После третьего курса Наташа, отработав практику, приехала в родной дом на уже неполный август. Пребывая на каникулах, она вечерами приходила к Дому Культуры, где на открытой площадке собиралась молодёжь пообщаться, попеть,потанцевать.
Однажды там она встретила симпатичного парня в морской форме, который выглядел постарше её. Он много говорил, смеялся, шутил, привлекая к себе общее внимание, особенно девушек. Бесцеремонно, но вроде как запросто познакомился он и с Наташей. У неё к нему сразу же сложилось двойственное отношение: парень симпатичный, но самоуверенный и даже нагловатый. Имя Олег ни одну из его черт не выражало, но Наташе показалось красивым.
Когда расходились по домам, он навязался Наташе в провожатые, что ей не доставило никакого удовольствия. Он попытался взять её под руку, но Наташа высвободила свою руку. При этом из его уст непрерывно сыпались шутки- прибаутки, содержание которых иногда было на грани приличий. Наташа догадывалась, что Олег – опытный бабник, но дотерпела его общество до дома. Удивительно, что когда в следующий раз он, уже не спрашивая разрешения, пошёл провожать её, она особенно не протестовала.
Теперь он крепко взял её под руку, и, как она ни сопротивлялась, не выпускал её, пока Наташа не прекратила попытки освободить свою руку. В следующий раз он обнял её за плечи, и снова всё тоже: она освобождается от его руки, а он снова возвращает её на плечи, пока Наташа прекратила свои протестные движения.
И так с каждым разом он позволял себе всё больше и больше. Потом Наташа назовёт его действия "агрессивной лаской". Его напор в ухаживании был настолько сильным, что вскоре они стали "совсем близки".
Несмотря на близкие отношения с Олегом, Наташа понимала, что он не тот человек, которого она хотела бы иметь своим мужем, отцом своих детей. Не было любви к нему. Он временами ей даже был неприятен. Особенно после "ласки". Наташа приказывала себе не идти на свидание с ним, а наступало время, и шла. Она приказывала себе не подходить к нему близко и не позволять ему приближаться к ней и свой приказ не выполняла.
Последние дни августа. Казалось, всё завершается естественным образом – она уезжает на учёбу. Но вышло, что как раз естественным образом всё продолжилось: Наташа поняла, что она беременна. Что делать? На чём свет, ругала себя. Надо было, чем попадя, лупить по наглой роже, надо было бежать, бежать ... Но уже не убежала. Придётся терпеть его всю жизнь – ведь не оставит он её с его ребёнком.
Наташа придумала предлог и на пару дней поехала домой, чтобы встретиться и поговорить с Олегом. Встретились в вечерних сумерках. Он , было начал напор в ухаживании, но она резкими словами остановила его. Рассказала ему всё, как есть, и спросила: как теперь быть? Ведь вместе участвовали в произшедших событиях, последствия которых сейчас на ней одной. Он выслушал, скривил рот в циничной ухмылке и спросил: "Ты не знала, что может быть после близости мужчины и женщины? Или я насильно принудил тебя к близости? Всё было по согласию. А что делать теперь, посоветуйся со своими подругами." Эти слова ударили её, словно полено по голове. Что он нехороший, это она поняла раньше, но что такой подлый – точно было ново.
В женскую сущность заложено свыше таинственное свойство: когда на неё сваливается горе, она прежде всего даёт волю слезам. А когда наплачет слёз определённую – критическую – массу ( для каждой женщины свою ), она начинает разумно даже с хитростями искать и находить пути преодоления бед и трудностей.
У Наташи период период накопления критической массы слёз продолжался всего несколько дней, после чего она приняла важные решения.
Во-первых, она не будет убийцей своего ребёнка.
Во-вторых, она навсегда вычеркнет из своей жизни этого негодяя Олега.
В-третьих, она обязательно доучится текущий семестр и сдаст сессию.
В-четвёртых, она найдёт себе работу подальше от своего села, там родит ребёнка и тихо-мирно будет его растить и воспитывать
Всё так и получалось до определенного времени.
3
Работа по специальности плюс дом и участок при доме нашлись на расстоянии приблизительно семьдесят километров от родного села. Туда она сразу же переехала после успешной сдачи всех экзаменов. Её приняли на должность младшего агронома – "недоагрономом", как шутили сослуживцы. Впрочем, приставка "недо-" очень скоро забылась, так так Наташа работала старательно и грамотно, поэтому вскоре стала старшим агрономом. Она сменила свою фамилию, сына записала на свою новую фамилию и отчество ему назначила своё.
Сашок постоянно собирал сведения о маме, её родине, родне. Так он намеревался узнать, кто мог быть мужем или женихом его мамы в соответствующий период времени.
Он окончил восьмой класс ( в те годы это было неполное среднее образование ), и Наташа купила ему ребячью мечту – мопед тёмно-зелёного цвета. Надо было видеть, как блестели глаза подростка, и как он весь светился, чтобы понять, насколько угодила ему мама таким подарком.
Ещё бы! Теперь он сможет с другими ребятами-мопедниками гонять на дальнюю заводь реки, где в чистой-чистой воде прямо по верху плавают во-от такие голавлики и лещи, где из лука пускай стрелы в любую сторону, и никто тебе в упрёк не скажет ни полслова.
Вообще, почти все подростки села увлекались изготовлением луков и многие, в том числе Сашок, прилично преуспели в меткости стрельбы из лука.
Мопед оказался ему весьма кстати и в его разведывательной работе. Он уже узнал, что его мама родом из села, удалённого от Заречья километров на семьдесят. Но при мопеде это не расстояние – всего полтора-два часа пути. Сашок туда уже съездил, познакомился там с двумя сверстниками, которых попросил кое-что разузнать.
Все смотрели великолепный советский кинофильм НЕУЛОВИМЫЕ МСТИТЕЛИ и знают: самая что ни на есть государственная тайна перестаёт быть тайной, если за дело берутся юные разведчики.
Именно по этой причине через две-три недели Сашок уже знал историю своего появления на этот свет и кто должен быть его настоящим отцом. И если раньше отец в мыслях Сашка – труженик, подвижник, то теперь это негодник, обидевший его, Сашкову, маму и бросивший его, Сашка, считай, на произвол судьбы. Такой заслуживает наказания, и Сашок его придумал.
Олег работал в колхозных мастерских и ходил домой во время обеденного перерыва. Его дорожка проходила через густые лесопосадки. Место безлюдное в середине дня, что и требовалось мстителю.
Сашок заранее приехал к "месту встречи", невдалеке замаскировал в кустах тёмно-зелёный мопед, приготовил лук, стрелу и ожидал появления ЕГО. ( Назвать этого человека отцом у Сашка язык не поворачивался. ) Позицию выбрал он так, чтоы, когда ЕГО бок окажется против стрелка, можно будет выпустить стрелу, и она попадёт в руку или в бок. Будет больно но не смертельно. Всё так и произошло, как только ОН оказался на линии прицела. Но, видно, на шум выстрела ОН повернулся грудью навстречу стреле. ОН обмяк, опустился на землю, и была видна стрела, торчащая в передней части тела.
И если до того, как Сашок отпустил титеву, в нём жило холодное желание наказать, то после падения жертвы на землю, состояние парнишки можно описать словами: "Что же я наделал?", "Я убил человека?"
Оглядевшись по сторонам – не видел ли кто – и дрожа всем телом, Сашок почти бегом добрался до кустов, укрывавших мопед, запрятал в них лук, запрыгнул на мопед и педалями ( чтобы тихо ) проехал сотню-другую метров. После этого выбросил оставшиеся стрелы, запустил движок и на полном газу помчался в сторону Заречья.
4
Олега нашли, когда он ещё был жив, но потерял так много крови, что в больнице спасти его не смогли. Смерть Олега всполошила всё село. Кто мог стрелять? Кто мог убить? Справедливости ради надо сказать , что некоторые сельчане, особенно женщины младшего возраста, этим событием не были опечалены, даже напротив: туда ему и дорога!
А на возникшие вопросы: кто?, за что? уже готовился ответить сельский уполномоченный Григорич. Уполномоченный – это у него как фамилия, а Григорич как имя. Для старших он – Григорич, для младших – дядя Григорич. Он был из местных и свою должность исполнял в селе более двадцати лет. Знал всех, всё про всех. Он часто окапывал правду там, где её по всем правилам криминалистики откопать невозможно.
В тот же день, как похоронили Олега, Григорич вечером на своём УАЗике подъехал к дому Наташи. Она и Сашок собирались ужинать. Пригласили Григорича к столу, тот неожиданно согласился, но только на чашку чая.
Ужин закончился. Григорич встал, внимательно посмотрел на Сашка и спросил:
– Ты знаешь, зачем я приехал?
– Догадываюсь.
– Где твой мопед?
– В сарайке.
– Бери его с собой, поехали.
Наташа в недоумении:
– Куда поехали? Что случилось?
– Ничего не случилось. Я подозреваю Вашего сына в одном скверном деле. Если подозрения не подтвердятся, завтра он примчится домой на своём мопеде.
– И я с вами.
– Нет, Вы останетесь дома, – утвердительно проговорил Григорич, укладывая мопед в машину, – а вздумаете ослушаться, приму меры.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Наташа осталась дома. Приехали в знакомое Сашку село, зашли в "комнату милиции". Сашок оторопел. Там уже лежал его лук, три из четырёх чистых стрелы и окровавленная стрела. Григорич:
– Узнаёшь?
– Да.
– Сам сейчас всё расскажешь или мне выматывать из тебя по ниточке?
– Расскажу всё сам. Сейчас.
Нет нужды здесь приводить протокол допроса. Сашок рассказал всю правду. Григорич задумался. Как же теперь с Натальей? Ведь для неё Сашок – свет в окошке, сама жизнь. И вдруг такое. Словно очнувшись, Григорич продолжил:
–Давай срисуем твои пальчики, потом отпечатки протектора колёс мопеда, чтобы подтвердить или опровергнуть твои слова. А вот как быть с твоей мамой? Ты понимаешь её состояние? Здесь дело не только в тебе – погибшего она хорошо знала.
– Не знаю. Может, ничего не говорить?
– "Может" делу не поможет,– побормотал Григорич и позвонил в зареченскую милицию, чтоб послали к Наталье опытного сотрудника и осторожно ввели её в курс дела.
На следующее утро Наташа всё узнала. Предчувствие Григорича не подвело – Наташа сразу же потеряла сознание. Её отвезли в реанимацию, но и там спасти её не удалось. На третий день её измученное сердце остановилось.
На похороны матери Григорич Сашка не пустил ради его самого. Но вечером того же дня свозил его на свежую, всю в цветах, могилу матери. Сашок винил себя и в её смерти. И вообще он стал каким-то отчуждённым от происходящего вокруг.
Следствие закончилось скоро, и на суде защита и обвинение как бы играли в поддавки. Какое бы смягчающее вину обстоятельство защита ни выдвинула, обвинение не особенно старалось его отвести. А судья словно не замечал этой игры. Итог: три года колонии для несовершеннолетних.
И пока Сашок отбывал наказание, их дом, теперь его дом, передали во временное пользование молодой семье, которая обязалась поддерживать его в надлежащем состоянии. Власти Заречья назначили Сашку пособие в связи с потерей единственного кормильца с первого дня после смерти Наташи. Село не отторгло Сашка презрением, называло его сиротой. Да ведь и в самом деле он остался круглым сиротой, хотя мечтал иметь не только маму, но и папу.
Апрель 2019