Я его любила. Дышать рядом не могла. Спиной чувствовала, на расстоянии слышала, через стены видела. Я его любила...
Засыпала – мечтала, просыпалась - вспоминала, чтоб ни делала – рядом ощущала, кончиками пальцев осязала. Ничего взамен не просила, счастлива была, что рядом, что вижу, слышу, чувствую. Думаю, мечтаю …
Была для него солнцем, согревая; родником, вдохновляя; негой, возбуждая; ветерком, освежая; песней, убаюкивая. Я его любила…
Всё прощала, всё понимала, ни о чём не просила, любым принимала…
Он нежился в моих чувствах, растворялся, в блаженстве и молчал. Душа его пряталась, наглухо застёгнутая на все пуговицы. Загляну туда – черно, страшно… О чём думает, о чём ведает – не знала. Жалела, отогревала.
Как-то в крещенскую ночь гадала: птицей вольной улетал, широко расправив крылья. «Ерунда, - сказала, - разве можно предсказаниям верить».
И опять была счастлива. Верила, что навечно, вместе, всегда, до конца … А разве могло быть иначе?
Оказалось – может …
Невесомой пичужкой летела – радостную весть несла: «Нас будет трое!»
Заморгал, пряча взгляд и покусывая губы: «Лишнее это… не надо… не готов… не хочу…»
Вмиг душа сгорела, пеплом покрылась, его же пелена мир закрыла. Тлеющие угольки вонзались в сердце, жаром обдало лицо. Тело тяжелое, ноги непослушные, мысли разбросанные.
По раненной сгоревшей душе наотмашь стегал словами: «Прости … твоей любви слишком много». «Не бывает, чтобы любви было много, - думала, - мало – бывает, а много - нет …»
«Прости, я улетаю, командировка за рубеж подвернулась – мне последнее время здорово везёт!»
Повернулась бы, да ушла, но ноги не идут; ответить бы, да онемела.
«Ну что я могу для тебя сделать?» – нервничает.
«Напиши мне о любви, - с трудом разомкнула сухие губы, - ты никогда не говорил мне о ней. Напиши, мне больше ничего не надо».
Плечами пожал, рукой махнул: «Не страдай, у тебя вся жизнь впереди». И пружинистым шагом, счастливый, пошёл навстречу своей судьбе.
Осталась распятая, замороженная, с душой обнажённой, растерзанной, заклеймённая…
Пальцем вслед показывали, осуждали, обвиняли, ниже травы опускали.
Я его любила…стерпела, оправдала, пережила и жалела. Мыслями душу его отогреть мечтала…
Только не понимала, что душа - у сильных, да честных. У слабых, да лживых – душонка чёрной бездной зияет, святого не знает. Выгоду ищет и ничто взамен не даёт, потому, что нечего…
Но я за него молилась: омыть, просила; мрак освятить; корысть изжить.
***
«Напиши мне о любви», - вспомнил, усмехаясь, идя по трапу самолёта с дочкой босса.
Тысячами бликов заиграли на солнце изумруды в серёжках: «Этой слова не будут нужны. Ну да посмотрим. Пока я вытянул выигрышный билет». Приобнял подругу и счастливо глянул в высокое синее небо: «Вся жизнь впереди, да какая!»
Жизнь может и «какая!» ждала его, только судьбу себе он другую выбрал … Никакую …
Самолёт, набрав высоту, неожиданно вздрогнул, зачихал, да закашлял. Громко вздохнул, зашатался и неуправляемый полетел вниз, не слыша крика, молитв, стона и плача…
***
Я его любила, только сердце замёрзло от этой любви и снежинки не сразу таяли, упав на моё лицо.
Я его любила, да верить перестала и душу завернула во все одёжки, чтобы не замарали, не обидели.
Я его любила и от людей пряталась, затравленная позором, так и не дождавшись слов любви.
Но любовь меня победила, с колен подняла. Материнством возвысив, крылья распрямила и летала я, счастливая, оберегая нашего птенчика, зная и веря, что он видит нас, слышит и поёт птичьим щебетом, шептанием ветра, плеском волн, мерцанием звёзд, солнечным светом о своей любви к нам…
02.05.2019