В 90-е годы тяжеловато всем приходилось. Не всем, конечно, но большинству. Я тогда «в духе жил»: Вл. Соловьев, Бердяев … И к действительности философски относился – не раздражался. Хотя помню, как одно время чистил зубы мелом, потому что пасту вдруг перестали продавать, и покупал сигареты у цыганок. И вот именно в это время меня познакомили с вьетнамцем – Конгом. Он приехал в Россию, чтобы получить престижный диплом УПИ – института, где учился наш первый президент.
Вьетнамец закончил Ханойский университет, а российское образование ему требовалось для карьеры на родине. И вот мы занялись русским языком. Администрация УПИ согласилась зачесть некоторые предметы, которые были обозначены в дипломе Конга. Но приходилось и досдавать.
Мы встречались в главном корпусе, искали свободную аудиторию и занимались. Иногда он приезжал ко мне на работу, иногда в мою однокомнатную квартиру, которой я почему-то стеснялся. Мы подружились. Очень радовались встречам, а мне было особенно приятно, что мой иностранец быстро научился лопотать по-русски, даже пересдал ряд предметов, и его зачислили на четвертый курс. Конг пригласил меня в ресторан отпраздновать, посадил за столик, а сам куда-то отлучился. Через 30 минут появился с новеньким сотовым телефоном, о котором я тогда и мечтать не смел.
Дни полетели. Мы встречались примерно раз в полмесяца: я помогал ему осваивать гуманитарные предметы. Конг привозил с собой учебники, мы читали нужные тексты вслух – я объяснял. Так продолжалось недолго. Конг где-то познакомился с китаянкой. Вспыхнула страсть. Это случилось примерно в конце четвертого курса. Институт был забыт, на мои звонки он перестал отвечать.
Вьетнамец появился у меня дома неожиданно. Предупредил по телефону, что приедет. Радостный прошел в комнату и стал приглашать меня на свадьбу. Сказал, что пришлет за мной такси. Я стоял ошеломленный: Конг почти не мог говорить на русском языке. Он как-то быстро все забыл. Мгновенно. Из его беспомощного лепета я понял, что он со своей китайской дамой сразу после свадьбы уезжает в Китай.
На свадьбе я появился. Смотрел на счастливую парочку и не радовался. Вспомнил, что во Вьетнаме у него папа и мама, братья и сестры, что он очень родину любил, что хотел стать специалистом, чтобы работать и зарабатывать. И вот все забыто, как русский язык. И родина, и семья. А ведь он мне говорил когда-то, что пригласит меня во Вьетнам, что я буду самым дорогим гостем. Об этом я не жалел, конечно.
Страсть почти карамазовская, когда забывается всё. Именно всё! И все. Потому что дама появилась. Цель, которой служил, к которой стремился, выброшена за окошко. И близкие все забыты. Дама же! Это, видимо, важнее. За ней в чужую страну - к чужим людям, которые говорят на чужом языке.
Возвращался домой, теряя по дороге уважение к нему. Так вываливаются предметы из дырявой сумки. Непостоянство – это очень болезненно. Да и как иначе? «В деревню, к даме, в глушь, в Саратов», - немного переделаю известную строку. Новая дама – новый поворот. А может, и новое предательство.