Папа увез среднюю дочь Вареньку на все лето в горы. Там она должна была прожить почти три месяца в семье папиного друга Петра, его жены Дуни и трех их детишек: тринадцатилетнего Вани, десятилетнего Саньки и пятилетней Танюшки. Дом являлся собственностью управления гидрометеорологической службы одной из азиатских республик и находился неподалеку от села Милянфан, на территории гидрометеорологического поста.
Вареньке весной исполнилось десять лет. Голенастая худышка с круглой мордашкой, курносым носиком, копной русых волос и большими зелеными глазами была беспокойным созданием, больше похожим на мальчишку в своих пристрастиях. Она разводила на крыше голубей, лазала по деревьям и бегала взапуски быстрее всех ребят в округе. Локти и колени заживать не успевали, но родителей это не сильно беспокоило. Мама, выросшая в большой деревенской семье, сама в детстве была очень подвижным ребенком. Она научила дочь, как надо поступать, если вне дома случится получить рану.Об этом способе знала вся послевоенная ребятня. Надо было убежать за кустики, помочиться в ладошку и промыть ранку. Нынешних мам и пап такой способ дезинфекции ран может повергнуть в шок, а в послевоенное время это было делом обычным.
Рядом с домиком поста находилась птицеферма. Совхозные куры и петухи гуляли на свободе вместе с хозяйскими и поначалу Варенька очень удивлялась, видя как ловко хозяйские сыновья добывают курицу на обед. Они кидали в птицу толстую короткую палку, оглушали ее и несли за сарай отрубать голову и ноги. Куриные лапы в обязательном порядке сдавались главе семьи, следящей за птицефермой, для отчетности. Вареньку это обстоятельство поначалу безмерно удивляло, ведь папа с малых лет учил дочерей не брать чужое.
Первый урок Варенька получила в пять лет, когда принесла из детского сада домой игрушку. Папа строго посмотрел на дочь и велел немедленно отнести игрушку назад. Варенька плакала, умоляла папу позволить отнести игрушку на другой день, но папа был неумолим. Пришлось идти на ночь глядя в садик, сдавать игрушку сторожу и на другой день просить прощения у воспитательницы в присутствии всех ребят. Было настолько стыдно, что брать чужое Вареньке уже никогда на ум не приходило.
Прожив лето в селе, она на многие вещи стала смотреть иначе.
Однажды утром тетя Дуся позвала ребят, вручила каждому по ведру и повела всех на совхозное пастбище. На лугу громко мычали не подоенные коровы, у многих потрескалось разбухшее вымя. Тетя Дуся аккуратно смазывала вымя каждой коровы сливочным маслом, массировала и только после этого начинала доить. Варенька узнала тогда, что коров должны отправить на мясокомбинат, поэтому их не доят. Бедные животные страдают, теряют в весе за время перегона почти по двадцать кило и никого это обстоятельство не волнует. Животных было безумно жаль, поэтому выдаивание совхозных коров показалось не воровством, а благим делом. После этого и поедание казенных кур не казалось большим грехом, тем более, что после беготни по горам и купания в реке детский организм требовал сытной пищи.
У Петра и Дуни было две своих коровы. Свежее молоко, сливки, творог и сливочное масло подавались к столу ежедневно. Вареньке даже довелось самолично участвовать в процессе сбивания сливочного масла. В деревянную ступку выкладывались собранные с молока сливки и сметана, добавлялось немного молока. Нужно было пестиком долго и нудно взбивать всю эту массу до образования комочков масла. Трудились по очереди, поскольку бить надо было с силой, а в детских руках ее почти не было.
В то лето Варенька научилась плавать. Река Милянфан к лету обмелела настолько, что поначалу она делала вид, что плавает, переставляя руки по дну реки. Потом она научилась держаться на воде, а к концу лета, когда воды прибавилось, уже неплохо плавала и умела держаться на воде, лежа на спине.
Медленное течение несло лежащую на воде детскую фигурку как игрушку, а потом нужно было выбираться на берег и бежать к мосту, оттуда начинался новый заплыв.
Вечерами, после ужина, когда спадала дневная жара, уходили в горы выливать сусликов. Воду тащили мальчишки. Находили норку, заливали водой, а когда суслик выныривал, запихивали его в клетку. Что с ними делали потом, Варенька не помнила, но двух зверьков она привезла в конце лета домой и даже попыталась их приручить. Увы, не получилось, только раны от укусов долго заживали. Пришлось отнести зверьков в школу, где их поселили в живом уголке. Старая учительница биологии Екатерина Ивановна, которую ученики между собой называли бабой Катей, месяц спустя сделала из них чучела, чем вызвала справедливый гнев Вареньки, очень любившей до этого помогать бабе Кате ухаживать за зверьками и растениями. Варенька помнила день, когда в школу приехали корреспонденты местной «Вечерки» снимать цветок алоэ, который цветет раз в сто лет. Баба Катя разрешила помощнице присутствовать в кабинете во время фотографирования цветка и интервью. Процесс так понравился девочке, что она некоторое время мечтала стать журналисткой. Отговорил папа. Он хотел видеть своих девочек пианистками и записал среднюю и старшую дочь в музыкальную школу по классу фортепиано. Но неусидчивой Вареньке быстро надоело стучать по клавишам, играть гаммы и пьесы, ходить на сольфеджио и хор. Неуемная энергия требовала выхода, хотелось движения и скорости и начались поиски себя.
В конце августа Варенька вернулась домой повзрослевшей, загоревшей и набравшей килограммы крепышкой, но со слегка изменившимися взглядами на жизнь.
Понятия "хорошо" и "плохо" еще долго разделялись в ее сознании красной чертой, но первые сомнения уже тогда зародились в детской головке и с тех пор не давали покоя. Детство познавало жизнь и незаметно переходило в юность.