Мы гуляли с внучкой по городскому парку. Небольшой провинциальный город на юге. Ухоженные аллеи. Инсталляции. Праздничное освещение.
Город готовится к празднованию 9 мая, дню Победы.
Я имею к этому празднику особо трепетное отношение.
В зрелом возрасте не было праздника Победы, который обошелся бы у меня без слез. Возможно, с возрастом становишься более чувствительным. Трогают даже чужие боли. А, возможно, я стала плакать при упоминании о войне с того дня. Как заплакал мой папа, когда я попросила его рассказать о войне.
Но сейчас нас больше интересовали, конечно, детская площадка и качели.
Мы кружились на конях и слониках. Катались на лодочке по круглому искусственному пруду с прибрежными ивами. В этом водном катании по кругу есть своя задумка, никогда не поймешь, что ты уже проехал, а что еще впереди.
Потом мы пошли за мороженым и в прохладу. Посидеть. Отдохнуть от активного отдыха. Вытянуть ноги, а еще лучше, вынуть их из туфель. Мы сидели и никуда не спешили. Наслаждались красотой аллей и клумбами парка.
Напротив нас росла крупная, взрослая ель с махровыми лапами. А под ней совсем маленькая елочка. Мягкие, бледно - зеленые иголки. Открытая и доверчивая. На ветку к ней кто – то повязал георгиевскую ленту. Ленточка смотрелась ярко – оранжевой на солнце. А елочка – приобщенной к большому общему празднику.
Все меньше остается живых носителей памяти. Символы Победы тоже меняются.
В этом году на городском конкурсе плакатов, посвященному дню Великой Победы, выиграл плакат неизвестного автора. Он был размещен на билбордах и стал украшением города.
Мне показалось, что это самый искренний плакат, посвященный данной тематике, который я видела за последние годы.
Он белый. На белом фоне в правой нижней половине находится силуэт синего цвета, лежащее тело.. А в левой части наверху два силуэта синих колокольчиков. В этих силуэтах каждый видит свое. Хотите цветы колокольчики. Два. Как и положено в поминании. Хотите церковные колокола, которые звонят по погибшим. Хотите, ангельские колокольчики. И тело, упавшее и лежащее в неудобной, неестественной позе. Размытые контуры которого говорили о размытом временем событии. Но каждый видел в нем именно своего героя, упавшего в бою.
И только чистую память о нем.
Вечер наступил. Но уходить совсем не хотелось. С клумбы доносились ароматы ночной фиалки, петунии и еще каких - то неизвестных мне цветов. Было тихо и тепло. Звучали сверчки и кузнечики. Иногда с лавочки доносился взрыв хохота молодежи. Внучка уже устала и спала у меня на руках.
Я сидела на большом камне. Натуральном, не ограненном круглом камне, но установленном декоративным образом, и создающим экспозиционный колорит.
Сидела. Ждала, когда за нами приедут ее родители. И смотрела еще раз на эту, теперь выхваченную фонарем и выделенную светом, картину.
Огромная ель. Вершины которой в темноте не видно, да и днем до края которой не дотянешься взором. Содранная кора на дереве, как старческие морщины. Коричневые от старости, а вовсе не зеленые, иголки на ободранных нижних ветках. Но стоит она непоколебимая и величавая. И защищает собой свою поросль. От нетрезвых ног, от недобрых рук. Маленькую елочку, шестидесяти сантиметров от земли. Свое семя и свое наследие. Драгоценное, наивное детство. Искреннюю веру в то, что ее иголки настоящие и могут, если надо, уколоть. И эту георгиевскую ленточку, повязанную на ней, как бантик.
Как нам воспитывать молодое поколение, которое всегда иное, чем мы?
Как нам передавать ему свои ценности?
А вот так. Как эта могучая ель. Защищать. И нести свое величие.