То не был ангел-небожитель,
Ее божественный хранитель:
Венец из радужных лучей
Не украшал его кудрей.
То не был ада дух ужасный,
Порочный мученик — о нет!
Он был похож на вечер ясный:
Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!...
(Михаил Лермонтов — Демон)
I.
Почему она выбрала меня? Ума не приложу...
Кстати, привет! Мы снова встречаемся с вами, мои друзья. Новая история совершенно мистическая. Начну по порядку.
В пасхальный день нам с Анфисой было дано задание угостить всех пациентов хосписа мамиными куличами, испечёнными в огромном количестве, и крашеными яйцами. Тут уж и мы постарались. Особенно хороши получились золотые яички, прямо как из эзоповской басни про гусыню.
Зашли в палату, где доживала свой век седовласая дама, похожая на графиню. Ух, как она нам обрадовалась! Её, видимо, давно никто не навещал. Она рассказала, что схоронила сына, невестка с внуками уехала за границу, прихватив её фамильные драгоценности.
- Всё, что у меня осталось от прежней жизни, вот это зеркальце.
- Оно старинное, береги его, - добавила старушка и протянула мне чудесное, чуть потемневшее стекло в серебряной раме. Посмотрев на своё отражение, я ахнула: никогда не видела себя такой красивой. Прямо волшебство какое-то!
- Одно условие. Никогда не глядись в него после полуночи...
В этот же вечер неизлечимо больная (язык не поворачивается так её называть, до того у неё был цветущий вид) отдала Богу душу. Моя мама поведала, что на Пасху умирают только светлые люди.
Но сами понимаете, что любопытство - древнейший порок. И вот я, подобно Пандоре, решила проверить тайну подарочка. Дождавшись ночи, взяла его в руки и... Ничего. Заснула крепким сном. Правда, снились всякие "ужастики": как будто спустилась в подвал, бродила по мрачным коридорам, вышла в освещённую залу, там меня обступили голые люди с возгласом:
- Живая, живая!
Толпа скрылась в лабиринте и я проснулась.
Смотрю, в зеркале нет моего изображения, вместо этого в сумраке проступают очертания чужого жилища, вот уже разглядела колонны, за ними окно и выход на балкон, огромная люстра с тускло поблескивающими хрустальными подвесками, балдахин над кроватью и вдруг... Бац! Заглядывает незнакомка. Это молоденькая девушка в белом платье старинного покроя, волосы завиты в локоны, лицо бледное, но приятное. Мы одновременно вскрикиваем от ужаса и отбрасываем в сторону наши зерцала.
II.
Утренней электричкой я отправилась на родительскую фазенду. Дарованную безделушку взяла с собой - нужно провести расследование до конца. Анфискина дача находится неподалёку, здесь мы с ней и познакомились, ещё в детстве. Теперь уже наши братья и сёстры дружат между собой, наши семьи многодетные. Мама встретила меня с огромным пучком редиски:
- Наконец-то! Поможешь мне тут, одной не справиться. Как папа?
- Всё хорошо! Приедет на следующих выходных. Мамулечка! Наконец-то я освободилась, правда, ненадолго. Анфиса уже здесь? Где мой велик?
Мелкие сидели за столом, уплетая клубнику.
- Уже поспела? Дайте попробовать.
- Глашка!
- Анфис, легка на помине! Мне столько нужно тебе рассказать! Сегодня ты ночуешь у меня!
Ровно в полночь две испуганные дурочки сидели у раскрытого окна.
- Свет мой зеркальце, скажи..., - пыталась шутить подруга.
- Гадаете? - в комнату заглянула сестрица, полная девочка с тугими косичками:
- Я тоже хочу!
- Детское время закончилось! Быстро спать! Сейчас маму позову!
- Противные…
- Глаша, смотри!
Мутное стекло прояснилось, в нём показался чудесный пейзаж: безупречная лужайка с цветочными клумбами, рядом фонтан, вдали - липовая аллея перед барской усадьбой. В зеркале показалась миленькая детская мордашка.
- Maman, quelqu'un est l;(1), - заплакало дитя.
- Lisa, donne-moi un miroir.(2)
-Силь ву пле, шарман,- выдавила я из себя:
- Надо было французский учить!
- О, милые духи, обещайте, что не причините нам никакого зла! - ответила на чистом русском маман девочки - моя бывшая знакомая — красивая дама в белой шляпке с атласной лентой,
возрастом не старше нас.
- Никакие мы не духи! - обиделась Анфиса:
- Мы такие же люди, как и Вы, только из другого времени.
- Называйте себя, как хотите, думаю, это проделки моего мужа, он устраивает здесь
спиритические сеансы. У вас довольно мирный вид. Расскажите о себе.
Подробно описав, кто мы и откуда, Фи-Фи узнали в свою очередь всё о нашей собеседнице. В первый раз мы увиделись в день её венчания, она рассматривала подарки своей бабушки. С этого времени прошло несколько лет. Её муж, старый граф и обрусевший немец, много раз женатый, глубоко несчастный человек - все его избранницы не доживали до двадцати лет. Алине, таково имя его новой жёнушки, должно стукнуть столько же - через месяц. По странному
стечению обстоятельств, умирали также и молоденькие гувернантки, поэтому наша героиня решила воспитывать (и учить) дочь с приёмными братьями сама, кстати, сейчас у них урок, поэтому:
- Встретимся в другой раз. Знаете, мне кажется, на моего Карла Ивановича было наложено заклятье. У нас бывают начальник полиции и местный доктор, они уверены, что здесь не обошлось без ворожбы. Я боюсь за мою Лизоньку, если со мной случится что-то ужасное... Ах, я сама сирота, знаю, каково это.
Утром мы с Анфисой оказались перед дилеммой: то ли всё это нам приснилось, то ли видение было наяву. Не всё ли равно. Во всяком случае, раньше нам не доводилось смотреть одинаковые сны... День прошёл чудесно, мы катались за молоком в соседнюю деревню, потом ходили в лес за земляникой, правда, съели больше, чем насобирали.
- Мам! Сегодня Анфиска опять у нас ночует!
III.
Наступила долгожданная ночь. Фи-Фи на посту. Наша Алина выглядела бледной и
печальной. Пропала её верная служанка, девушка из крепостных.
- Муж постоянно отлучается по важным делам. В графском доме странные звуки, то
фортепиано заиграет само по себе, то на кухне что-нибудь свалится на пол. О, ещё этот звук в подвале, как будто кто-то стучит молоточком по наковальне. Сегодня же проверю, Карл Иванович опять отбывает.
Да вот уже...
Мы услышали стук копыт и звук отъезжающей коляски. Алина вместе с зеркалом прошла
через анфиладу к лестнице, спустившись в подвал, показала нам связку ключей.
- Взяла у мужа в кабинете. Надеюсь, он не догадается…
- Может быть не стоит? - у меня возникло странное предчувствие. Что-то подобное я видела
в ужастиках.
- Чему быть, того не миновать! - прошептала смелая женщина и отворила замок.
За массивной дверью показалась другая. Открыв и её, мы очутились в полной тьме. Хорошо, что Алина прихватила подсвечник. Осветив помещение, она показала нам огромный тоннель, на стенах которого были начертаны знаки, похожие на пентаграммы. Был ещё перевёрнутый крест, потом глаз в треугольнике, от которого расходятся лучи, а над ним фигура с козлиной мордой, может быть что и другое, толком и не разглядеть, у бедной молодой графини дрожали руки. Впереди оказалось несколько комнат, в одной из них горел огонь, во всяком
случае сквозь щель была видна дрожащая полоска света на полу. Ещё, среди полной тишины, мы услышали громкие всхлипывания.
- Алина Петровна!
- Это Карлуша! Он не должен меня здесь застать. Встретимся в другой раз…
Внезапно хлопнула оконная фрамуга и в нашу каморку ворвался невидимый разбойник. Опрокинув вазу с ландышами и подняв в воздух конфетные обёртки, оставленные сестрёнкой-сладкоежкой, он покружил ещё немного, выискивая новую жертву, затем, обронив на пол волшебное зеркальце, сбежал на террасу через замочную скважину, превратившись в обыкновенный сквозняк.
- Ах! Посмотри, оно разбилось?
- Да. Остался довольно крупный осколок. Но в нём ничего. Совсем.
Мы рассмотрели стекляшку со всех сторон и успокоились. Честно говоря, я была даже благодарна озорному ветерку за то, что избавил нас от этой фантасмагории...
IV.
Положив самый крупный кусочек утерянного сокровища под подушку, чтобы не выбросила мама, я собралась отправиться в царство Гипноса.
- Лучше выбрось. Плохая примета! Бабуля всегда так говорит.
- Анфиска, а ты, оказывается, суеверная. Спи. Спокойной ночи.
- Заснёшь тут, слышишь, как соловей заливается. И лягушки в пруду расквакались. Жаль завтра уезжать. Хорошо здесь. У нас новый сосед. Тоже студент.
-Закончим учёбу, приедем. Ещё погуляем.
В моих слипшихся глазах возникает картина: я несусь на велосипеде по песчаной дорожке, петляющей узкой лентой вдоль бесконечного поля, заросшего разноцветными травами. К моему рулю почему-то привязан воздушный змей, он летит за мной, подобно ковру-самолёту из детской сказки, вот уже и я на нём поднимаюсь к облакам, внизу простираются необъятные леса, моря, горы, потом пещера, холодная и мрачная. Просыпаюсь. Вокруг темно. Где я? Медленно продвигаюсь вперёд. Слышу звук падающих капель, рассыпающихся гулким эхом. Впереди огонёк. Вот он совсем рядом. Что я вижу!
- Алиночка!
На столе, похожем на жертвенник, недвижно лежит моя старая знакомая, её руки и ноги свивает толстенная верёвка. Я оглядываюсь. Это место напоминает лабораторию алхимика. На полках помимо разных колб и причудливых сосудов с булькающим содержимым, присутствуют хирургические инструменты (я сразу вспоминаю зубоврачебный кабинет). Брр! На отдельном стеллаже - всевозможные зловещие штуки, это орудия пытки, видала такие в музее. Моё внимание привлекает что-то в углу, накрытое плотной тканью, оно копошится и издаёт страшные звуки. Беру скальпель и режу бечёвку, стягивающую нежную кожу пленницы. Алина приходит в себя.
- Вы? Я так и знала! Всё подстроено!
- Как это?
- Ему нужны Вы. Я знаю.
- Нам нужно бежать!
- Поздно. Карл Иванович уже идёт. Я успела спасти свою горничную Парашу. Помните, ту, что искали? Но сама ... Как видите. Потом, слышу, Карлуша говорит с кем-то. Нужна жертва. Другая.
Шаги. Появляется грозный старик в алой мантии. Он приближается и заносит надо мной кривой нож, зажатый в костлявый ладони.
- Вот то, что мне нужно. Что нужно Ему!
Алина, соскочив с каменного ложа, кидается к существу, затихшему под накидкой. Сорвав её, графиня вскрикивает. Под покровом скрывается неведомая тварь в железной клетке, она лязгает острыми клыками, что-то напоминает в ней маленького голого человечка, что-то похоже на крысу или бешеную обезьянку.
-Мой Гомункул! Не смей! Не тронь, ещё не время! Ему опасен свет.
Действительно, тельце карлика начинает дрожать, как будто через него пропускают электрический ток, он плачет, как дитя, потом смолкает и испускает дух. Останки его дымятся, потрескивая, и исчезают, оставляя запах серы
-Ты погубила Его! Вы обе заплатите мне за это!
Алина Петровна подбегает, закрывая собою моё застывшее от страха тело. Вдруг лицо злодея бледнеет и искажается жуткой гримасой. Он роняет клинок и пятится назад. Мы цепенеем.
V.
Слева от нас громоздится что-то вроде алтаря с лампадами и свечным огарками. Там возникает нечто удивительное, невообразимое. Сначала появляется голубой шар, медленно растущий и преобразующийся в человеческую фигуру, прозрачную, наподобие голограммы. Трудно сказать, женская она или мужская, прекрасная или безобразная, ребёнок перед нами или взрослый. Я бы назвала эту сущность убивающей красотой. От взгляда этих чудных глаз, меняющих свой цвет, невозможно оторваться. Они чаруют, околдовывают, но в тоже время заставляют ощущать себя кроликом перед удавом. Панический ужас, осознание своего ничтожества, вот какие чувства вызывает этот ангельский взор. Или дьявольский. Трудно сказать.
Замечая, что я оказываюсь во власти пленительного образа, Алина цепляет меня за подол ночной рубашки и тянет к выходу. За нашей спиной происходит монолог:
- О, Люцифер! Была бы моя воля, я назвал бы Тебя Аззуро, ведь Ты всегда являешься мне в лазурном сиянии, от которого слепнут мои дряхлые очи. Денно и нощно я взываю к Тебе, мой Повелитель, у этого капища. Исполни же предначертанное, друг Фауста и Калиостро, даруй мне молодость и силу черномага! Нет, нет... Не может быть! А как же наш договор... О нет!
Услышав душераздирающий крик, я оглядываюсь. В этот момент у колдуна воспламеняется лысина, следом загорается седая, всколоченная шевелюра, вот он уже весь объят огненными языками. Демон, увеличившийся ростом до самого потолка, оборачивается к нам, приоткрывает тонко очерченный рот, из которого высовывается раздвоенное жало, и начинает шипеть. У меня бегут мурашки по спине. Мы пускаемся наутёк.
Нам предстоит длинный путь по тёмному и сырому подземелью, под ногами, попискивая, снуют испуганные мышки. Наконец-то упираемся в тупик, в нём проделан лаз, поднимаемся наверх - и вот мы на свободе! Нас встречает служанка. Я падаю в траву.
- Параша, где Лизонька?
- Да вот же, барыня, на полянке. И братья с ней.
- А как же... Там, кажется, пожар?
- Ой, барынька, горе-то какое! Ваш дом горит!
Мы видим, как вдали полыхает графский особняк. Слышим топот копыт.
- Соседи. Теперь не страшно, нам помогут. Поеду в бабушкино имение, что в Малороссии. Спасибо, милая, без Вас я бы погибла!
Алина наклоняется и вдруг начинает меня трясти, как грушу. Да это и не графиня вовсе, а Анфиска таращится своими испуганными глазищами и бормочет:
- Глашка! Что с тобой? Ты так кричала во сне.
- Эх, ещё одно приключение... Потом расскажу.
1) Мама, здесь кто-то есть! (фр.)
2) Лиза, дай мне зеркало.