Часть первая
Мы молча сидим в машине и я не решаюсь нарушить эту давящую тишину между нами. С опаской поглядываю на него и хмурюсь. Мне хочется успокоить его, сказать хоть что-нибудь, но я не могу… Знаю, что в такие моменты его лучше вообще не трогать, иначе все станет только хуже, чем было до...
Его руки с силой сжимают руль, сосредоточенный вид. Михаил накален настолько, что я сама себе внутренне соболезную. Прекрасно знаю, что ожидает меня дома. Но по настоящему я боюсь только одного, что он меня разлюбит. Я до дрожи и до ужаса боюсь его безразличия, больше любого физического наказания.
Сейчас он даже ни разу не взглянул в мою сторону, я же изредка поглядываю на него, чтобы прочитать, что же творится в его голове, но все же упрямо молчу, не в силах нарушить тишину. Не хочу разозлить его еще больше, но и молчать больше нет ни сил, ни возможности. Я тянусь к нему, чтобы коснуться рукой щеки. Дотрагиваюсь, силюсь заглянуть ему в глаза, но он лишь тяжело вздыхает и рычит, как раненный Зверь, после чего отстраняется и зло бросает:
- Не надо притворяться, девочка. Ты же знаешь, я ненавижу ложь, а ты меня обманула. Даже не пытайся меня разжалобить. Ты нарушила данное мне слово.
После подобного жеста и этих слов, я совсем сникаю и сложив руки на коленях, все же решаюсь сказать ему то, что должна. Он имеет полное право злиться на меня, ведь я и правда виновата. Я нарушила данное ему слово, о чем очень сильно жалею, но я хотя бы попыталась. Попыталась уйти от того, что меня тревожило. Не получилось, да и хотела ли я этого на самом деле? Какая-то маленькая часть меня хотела отказаться от всего этого, взывая к моему разуму, но сердце упрямо было против. Это был первый раз, когда я не захотела слушать свое собственное сердце. Категорически. Снова смотрю на него украдкой и замечаю, что он краем глаза все же посматривает на меня, но все еще злится. Тень разочарования отражается на его мужественно-красивом лице и мое сердце болезненно сжимается, когда я понимаю, что я стала причиной его состояния. Я просто не хотела этого признавать.
- Я никогда не притворялась, никогда. Ты не должен так говорить… твои слова причиняют мне боль, - тихо произношу я в тишине и вижу, как он резко поворачивается ко мне и разъяренно смотрит на меня, едва сдерживаясь. Его голос ни разу не смягчился и все так же груб, когда он снова взрывается.
Вот значит как, тебе больно? - горько усмехается и продолжает. - Это хорошо, что тебе больно. Хорошо, что ты боишься… Скажи, ты хоть на минуту задумывалась какого было мне, когда ты ничего не сказав, просто исчезла? Знаешь ли ты, что я почувствовал, когда не обнаружил тебя дома? Когда осознал, что ты просто взяла и бросила меня? Ты даже не удосужилась сказать мне об этом. Ты нарушила данное мне слово, ты хоть это понимаешь? И ты будешь наказана. Ты заслужила хорошей трепки, заставив меня поволноваться.
Он был разгневан и я одна позволила этому случиться. «Дура!», - мысленно корю я саму себя. Не стоило мне уходить. И то, что сейчас происходило между нами было лишь началом. Я прекрасно понимала, что я натворила, но так же знала, что просто обязана все ему объяснить. Как бы мне ни хотелось доводить все до этой отчаянной попытки уйти от своего «Дьявола», но я не учла одного, что мой мужчина был не таким, как другие. Он был опасным, диким Зверем, одичавшим о той бездны отчаяния и жгучей боли, которая была в нем всегда. Я знала это и все равно сделала ему больно. Нанесла новую раны своим уходом и сейчас чувство вины грызло меня изнутри, я словно прочувствовала всю его накопившуюся, не выраженную боль на себе.
- Прости, я понимаю, что виновата, - в моем голосе сейчас можно услышать мольбу и участие. - Прости, что осознанно причинила тебе боль. И я знаю, что заслужила твоего безразличия. Заслужила и того, чтобы ты выплеснул на мне свою злость. Я понимаю это, но я не боюсь тебя. Это не страх перед тем, что ты собираешься сделать. Признаюсь, что ты напугал меня тогда, когда нашел меня, но мне не страшно. Я лишь хочу, чтобы ты понял. Понял то, что я на самом деле чувствую. - Замолкаю на мгновение, чтобы снова взглянуть на его застывшую за рулем фигуру, он словно и не реагировал на то, что я ему говорила, но я могла поклясться, что он все понимает и постепенно успокаивается, хоть и не подавал виду.
- Не боишься значит… Ну что ж. Что же я должен понять? Мне очень интересно это узнать, я тебя внимательно слушаю. Давай, говори, что ты хотела мне сказать, - совершенно без каких-либо эмоций осведомляется он и проследив за его взглядом понимаю, что мы уже почти приехали к дому. Он повернул влево и мы съехали на лесную дорогу, которая вела в его загородный дом. "Наш дом" - снова мысленно одернула я себя и собравшись с духом, продолжила наш разговор.
- Я только хотела сказать, что сожалею о том, что сделала. Я не должна была уходить ничего не сказать, я просто боялась, что снова взглянув в твои глаза, не смогу уйти. Ты просто не понимаешь...
***
Несколькими часами ранее.
Он нашел меня. Сколько бы я не убегала, он всегда непостижимым образом мог выследить меня, найти мой след среди тысячи других. Словно дикий зверь, выслеживающий желанную добычу. То, что я была для него желанной женщиной, я это и так знала. Чувствовала, ощущала на себе всю его сжигающую душу страсть, возрождающую вновь. Снова и снова я была вынуждена проходить через все это. Я словно перерождалась каждый гребенный раз. Это было тяжело, но такова плата за любовь того, кого я звала "Дьяволом". Он и был моим Дьяволом. Тем, кто создавал для меня новую реальность и только в этой реальности я могла почувствовать себя по-настоящему живой. Меня пугало в нем даже не это. Меня пугал его вспыльчивый нрав, подавляющая, ревнующая до безумия, деспотичная натура. Любовь к нему всегда была какой-то ненормальной, с ним все всегда было чересчур. Словно ходишь по краю пропасти и вот-вот сорвешься вниз и только его глаза служат тебе страховкой, той хрупкой ниточкой, что удерживает тебя от падения в бездну. Вот, что всегда пугало меня до дрожи и заставляло задумываться, а что если вот сейчас эта нить порвется и я сорвусь вниз, разбившись вдребезги? Я боялась, что рано или поздно всему наступит конец и он просто выбросит меня, как надоевшую игрушку, пусть и столь желанную. И сейчас, когда я смогла вздохнуть полной грудью от этого пьянящего чувства полнейшей свободы, когда тебя никто и ни в чем не ограничивал, я смогла почувствовать, что если бы он смог дать мне хоть каплю столь желанной для меня свободы действий, то я бы никогда в жизни не оставила его. Но он был бы не он, если бы позволил мне так просто уйти и в полной мере прочувствовать этот манящий вкус свободы, когда ты полноправная хозяйка своей собственной жизни, где никто не указывает тебе, что делать и не ограничивает тебя этими ненужными правилами. Правила - это то, что я ненавидела больше всего. Почему нельзя быть просто тем кто ты есть, не прибегая к ограничивающим тебя обстоятельствам, которые ты сам себе воздвиг? Я не понимала этого. Не хотела понимать, хоть и безумно скучала по его сладкому плену. Все это время я вела непрерывную борьбу с самой собой. Даже уехала туда, где как я думала он меня точно не найдет. Я просто сбежала к бабушке на дачу. Туда, где так не любила бывать, но та блаженная тишина стала для меня своеобразным спасением, но он выследил меня и здесь.
Стоит сейчас передо мной и злиться. Вижу, что из последних сил сдерживается, чтобы не подойти и силой не увести за собой. Гляжу на него и понимаю, что должна сказать хоть что-то, но не нахожу ничего иного, как обратиться за ухаживающим за ним моей бабушкой. Она всегда рада гостям и считает своим долгом обратиться ко мне со словами:
- Инн, почему ты раньше не познакомила нас с дедом со своим парнем? Такого хорошего мужичка себе отхватила, не ожидала от тебя, что ты такая скрытная, что даже не рассказала о нем своей бабушке? - Она так расхваливает моего личного "Дьявола", что я не могу сдержать усмешки, знала бы она какой он на самом деле хороший человек, а он такой учтивый и улыбается ей, хоть и кидает на меня красноречивые взгляды полные затаенной обиды и злости. Опять играет роль, а бабушка продолжает щебетать. - Ну чего же ты стоишь? Присаживайся. Он приехал за тобой, говорит, что вы поссорились и ты не сказав ни слова уехала. Не хорошо это, Инн, не по людски. Чего ж вы ссоритесь то, детки. Миритесь давайте.
Она чуть ли не заставляет меня сесть рядом и под ее натиском я сдаюсь, присаживаясь на стул рядом с ним.
- Так, чего же ты не рассказывала нам, что у тебя такой хороший мужчина и у вас все серьезно? - спрашивает бабуля у меня и вопросительно смотрит. Дедушка как всегда на огороде. Даже сейчас он не может усидеть без дела. Утверждение бабушки о серьезности наших отношений с этим одичавшим товарищем вызывает во мне желание вопросительно вскинуть правую бровь в недоумении и посмотреть на него. Признаться честно, но я так соскучилась по его глазам, что не смогла отказать себе в подобном удовольствии и взглянула на него. Сейчас он доброжелателен и внимательно наблюдает за мной, после чего опережая меня обращается к моей бабушке:
- Раиса Михайловна, неужели Инна действительно не рассказывала Вам обо мне? Я признаться удивлен, но она всегда была немного скрытной...
"Уж кто бы говорил!" - так и подмывает высказать мне, но я лишь выпаливаю:
- Ну, почему же сразу, не говорила? Говорила и не раз, бабуль, ты что не помнишь? - со смешком осведомилась я и бросила хитрющий взгляд на него. Чувствую, что он все еще зол, только не выдает своего истинного состояния перед другими. Что-то мне подсказывало, что когда мы останемся одни, то меня ждет "разбор полетов". Ну а пока, нас ожидал приятный разговор с моей бабушкой. - Бабуль, познакомься, это мой Михаил.
Отрывок из романа "В оковах его тьмы" Инна Новикова, май 2019