«Когда ещё молод,
С гранатой в руке,
В предательской лодке
Я плыл по реке».
(Профессор Лебединский)
1.
Лариса и Даша не разговаривали около года. Они жили в соседних комнатах общежития, и Даша очень нравилась Ларисе. Даша жила вместе с мужем, неугомонным тружеником. Лариса часто поражалась, как Даше не мешает буйное Ларисино семейство? Двое детей за стеной в весьма активном возрасте – Мишка уже ходил в первый класс, и его догоняла Люська - это шумно. Плюс ещё хозяин, вечно «под мухой», и поэтому человек весьма беспокойный. Плюс сама Лариса, от такой жизни задерганная и крикливая. И как все это можно терпеть безропотно? А через год у Даши родилась дочка Леночка, и женщины заговорили, как будто только вчера расстались подругами.
Годы шли. И Лариса, и Даша уже жили в квартирах. Муж Даши получил её честно, многолетним трудом. Ларисина семья вселилась в квартиру немного по-другому. Прожив в общежитии три года, когда дети делали уроки на подоконнике, семья ради квартиры уехала в соседний посёлок. Но все получалось нескладно, хотя работу нашли оба. Наверно, это была не судьба. И когда увидели объявление в газете, что коммунальникам требуется водитель, и через пару месяцев будет квартира, все вдруг поняли, как соскучились по городу. Через полтора месяца семья Анченко въехала в двухкомнатную квартиру в центре города. Счастливо прожили год, а потом муж запил, получил увольнение по статье, и оказалось, что квартира служебная, но так написано в ордере, а в решении просто «выдать квартиру». И оказалось, что на приём к прокурору попасть очень просто, но он – друг коммунального начальника. И ещё много чего оказалось, в том числе и помощь ближайшей помощницы прокурора в получении нормального, не служебного ордера. И слава Ларисы как скандалистки, которая своё не отдаст, упрочилась на официальном уровне.
Потом оказалось как-то вдруг, что жить стало очень трудно и сложно – грядет рыночная экономика. И, когда Лариса встретила Дашу, и та с искренним интересом расспросила о каждом в семье, Лариса попросила о помощи:
- Мне очень нужна полноценная работа, на полставки меня не устраивает.
Уже многие организации работали неполный рабочий день или совсем закрывались, но Даша могла и хотела помочь. Она работала в Госбанке, а главбухи теперь подбирали рядовых сотрудников по личным рекомендациям.
«Ах, Даша, Даша Каблучкова! Спасибо тебе и сейчас, спасибо тебе всегда». Лариса знала, что Даша желала ей добра. Лариса съездила в организацию, рекомендованную Дашей, и вскоре про неё забыла, там нужен был бухгалтер временно, и было нелепо уходить с постоянного места, хоть и мало оплачиваемого. Прошло две-три недели, Лариса была дома одна: дети в школе, муж на работе. Раздался звонок в дверь. Оказалось, это Даша. На обед она ходила мимо, и вот, забежала по делу:
- Ты знаешь, Полина Ивановна сказала, что может взять тебя на работу постоянно. Ты сходи, Лариса, ещё. И вот-вот проведут индексацию, оклад будет приличный.
Даша оглядывалась с любопытством, но вещи в основном были те же, из общежития, никаких покупок за столько лет. Даша никогда не жила с пьющими людьми, и эта жизнь казалась ей тьмой кромешной. После повторного приглашения Лариса пришла с документами, далековато гулять просто так. Главный бухгалтер Полина Ивановна, женщина далеко за шестьдесят, объяснила все условия, обо всем расспросила, и, наконец, сказала:
- Ну что же, пойдём к начальнику. Только он может решить, работать Вам или нет.
И ещё долго ждали, пока босс начнет приём – он был на территории. Наконец дождались. У начальника были внимательные голубые глаза и нелепая фамилия Углов.
Первый день запомнился надолго бессмысленной скукой. Третий бухгалтер, Галина Васильевна, была в отгуле. Полина Ивановна сказала:
- Сегодня уже и отчёты закончили, пока затишье. Знакомьтесь вот пока с документами. И Лариса знакомилась, целый день листала пыльные старые папки. Небольшое разнообразие внесла женщина-мастер, которая увольнялась. Полина Ивановна уехала в Госбанк, и женщина много говорила о том, что зря Лариса пришла сюда работать, здесь НЕВОЗМОЖНО работать. Лариса подумала, что рядовым бухгалтером она проработала немало, справится. Ну, какие у рядовых проблемы?
Уже оставшись безработной, Лариса вспоминала звоночки тревоги, звучавшие с первых дней. Люди увольнялись почти ежедневно, приходили новые – и снова увольнялись. В организации властвовало самодурство, каждый, самый маленький начальник мог подвести к увольнению неугодного человека. Обязанностей оказалось значительно больше, чем предполагалось вначале. Потом случилась беда, кладовщица серьёзно поранила ногу. И Ларисе пришлось совмещать и эту обязанность. Только сосредоточишься на документах, кто-нибудь просит сходить на склад. Вообще-то, ходить надо было комиссией, но мастера увиливали от этих обязанностей, как могли, разбегались по своим объектам. Потом случилась ещё одна обязанность. Полина Ивановна предложила проверить отчётность прошлых лет:
- Такая глупая женщина работала до меня, столько у неё ошибок.
Наверно, проще было сделать учёт на складе, раз и навсегда списать то, что запутано безнадёжно. Но с главбухом не спорят. И Лариса покорно листала пыльные папки, что-то сверяла, удивляясь бессмысленной работе: уволился один мастер, другой, третий. Как же теперь исправить ошибку, даже если её найдёшь? Подотчетные лица уже ничего не возместят, они давно работают в другом месте. Однажды Лариса так и сказала Полине Ивановне. Полина Ивановна строго и жёстко сказала:
- Вот-вот, так про тебя и говорили. Много говоришь, и мало делаешь. И никакой дисциплины.
Лариса спросила удивлённо:
- Зачем же Вы меня приняли, такую? А мне потом сказали…
Лариса молча склонилась над бумагами. Она уже знала, что это было начало конца. Этот день запомнился надолго. Кончался рабочий день, подъехали господин Углов с главным инженером. Из соседнего городка, где в этот день были дела, путь не близкий. По дороге мужчины собрали прекрасный букет цветов. И Полина Ивановна, восторженно ахая, разделила его по всем отделам.
Лариса продержалась до осени. Боялась опоздать даже на минуту, молча исполняла все указания, удивляясь сама себе: «Ах, какая я исполнительная». И ещё удивлялась начальнику: «Не глупый, не злой человек». Как же увольнял столько работников подряд, от работяг до мастеров? И сколько нарушений – и в начислении зарплаты, и в обязанностях в коллективе. Был какой-то клан любимчиков, которым все сходило с рук. Лариса никогда в жизни не принадлежала к такой «элите».
Когда Полина Ивановна уезжала в область, или просто в Госбанк, Лариса отдыхала. Третий бухгалтер, Галина Васильевна, была милой и доброй женщиной. Оставшись вдвоём, она рассказывала о своей жизни, о сыне, о муже, расспрашивала Ларису. Оттаяв душой, Лариса встречала Полину Ивановну улыбкой – и понимала, что её улыбка этой женщине не нужна. Лишь однажды Галина Васильевна сказала удивлённой Ларисе:
- Я спросила у женщин, почему Полина Ивановна стала такая, давно ли? Мне сказали, что она такая всегда была…
Но с Галиной Васильевной босс в юбке всегда была тактична и мила.
Стояли последние тёплые дни октября. Со вчерашнего дня Лариса безработная. Став на учёт в бюро занятости, Лариса по инерции кинулась сама искать работу. Ей нельзя не найти работу! Дети в выпускном классе, мужу не давали зарплату уже несколько месяцев. Но работать было негде. Разрушенные заборы, пустые окна проходных, одиноко торчащие трубы некогда мощных котельных. В лучшем случае Лариса встречала сторожей на проходных, говоривших, что организация не работает, и свои-то работники все в бессрочном отпуске.
Через неделю Лариса подала на суд. Вместе с ней подал на суд Паша Радовский, мастер, уволенный месяцем раньше. Увидев Ларису на пороге своей комнаты в общежитии, он засмеялся:
- Вот, теперь Вас послали…
Лариса знала, что ему безуспешно пытались вручить трудовую книжку с «пьяной» статьёй. Как это можно, если человека не видели пьяным не только на работе, но и дома? Лариса уже ничему не удивлялась. Оказывается, можно все.
2.
Стояла середина декабря. Накануне суда Лариса уснула неожиданно рано и быстро. И так же быстро проснулась: громко рвался шифер, ночь разрывало пламя. Мишка выглядывал в открытую форточку и повторял:
- Мы же здесь учились, учились…
Горела спортивная школа. Кончался год Чёрного Петуха. В городе горело все, что могло: школа, детский клуб, мост через реку, здание Исполкома. Возможно, уходящая власть показывала, как теперь все плохо, как без них не стало порядка? Но этого никто никогда не узнал. Пожар затих, в семье все уснули, но теперь уже Лариса не спала до утра. И не зря. Заседание суда не состоялось. По очень уважительной причине – Полина Ивановна не захватила от босса доверенность. «Не знали мы об этом» – так она объяснила. Судья возмутились:
- Что же это за начальник, не знающий элементарного?
И отложила суд на месяц. Впрочем, Лариса не увидела ни одного своего свидетеля. Когда она назвала Радовского, кадровичка, компаньон Полины Ивановны, сказала удивлённо: «Радовский? Но он же уехал к родителям, документы забрал». Лариса в душе горько усмехнулась: «Ай, да Паша Радовский». Человек, около трёх месяцев скрывавшийся от собственной трудовой книжки, сам её забрал. Она ясно представила, как он популярно объясняет боссу, что бухгалтер и мастер, вместе подавшие на суд, это все-таки сила, способная боссу «насолить», и немало. И что «чистая» трудовая книжка поможет ему уехать, и пусть бухгалтер сама доказывает, права она или нет. Первый урок, но не последний.
За полгода, что длился суд, Лариса перестала удивляться на всю жизнь. Из ста человек коллектива лишь пьяница-завгар пришёл на суд, как свидетель Ларисы. И это при том, что за глаза Ларисе активно помогали. Женщины-мастера отыскали Ларису дома, весь коллектив с нетерпением ждал, чем закончится суд. Инфляция в этот год сошла с ума, а все приказы из области об индексации зарплаты оседали под стеклом у босса. И коллективу наивно казалось: «Вот, бухгалтер в суде докажет все это безобразие, и придётся Полине Ивановне составить ведомость и отдать людям все недоплаченное». И, когда Лариса попросила копию какого-то приказа, ей принесли сам приказ. Запомнилась Таня Кравцова, инженер с высшим образованием. Лариса ещё много раз ходила в организацию: получала расчёт, детские деньги. Спросила у Тани, не пойдёт ли она свидетелем. Но она испуганно отшатнулась: «Нет-нет, не трогайте меня». И быстро ушла. Ларисе рассказали, что Таня собирается в декретный отпуск. И за это шеф понизил ей зарплату на два разряда – она становилась обузой производству. Запомнилась ещё одна женщина. Она уволилась раньше Ларисы, ещё летом. Однажды Лариса встретилась с ней в автобусе. Очень громко, не стесняясь попутчиков, женщина уверяла Ларису, что «ей нельзя это так оставить». Потом, перед очередным заседанием суда, ожидая в коридоре, кадровичка ехидно сообщила, что эта женщина звонила господину Углову, спрашивая, идти ей в свидетели или нет? У неё был свой резон – дела её по новому месту работы не ладились, и она мечтала вернуться. Господин Углов долго обещал ей возвращение, а когда свидетели уже были не нужны, отказал. И больше всех удивила Галина Васильевна. Лариса наивно полагала, что они стали подругами – и после увольнения она помогала Ларисе деньгами, приносила в ремонт свой магнитофон (Мишка их прекрасно ремонтировал). Сейчас, глядя в одну точку, Галина Васильевна сказала:
- Да, Лариса всегда ругалась с Полиной Ивановной. Я ей говорила, что нельзя быть такой скандальной. Со мной не ругалась. Но я бы не хотела иметь с Ларисой никаких дел.
Лариса вспомнила, как она сказала: «Полина Ивановна… всегда была такая». Как, начав говорить о сыне, о разводе с мужем, не могла остановиться, и Лариса слушала, отложив все дела. Ей казалось преступлением опустить глаза в бумаги, когда тебе доверяют. Лариса попросила ещё одного свидетеля, Дашу Каблучкову. И в следующий раз была так же удивлена. Даша много говорила о том, что Ларисе не следовало подавать на суд, что уж если не поладили, надо уволиться и жить дальше, мирно. Лариса задала ей всего один вопрос:
- Даша, чей магнитофон стоял у тебя «на группе» в Госбанке?
- Ну, Галины Васильевны.
- Почему?
- Ну, она принесла его Мишке в ремонт.
Лариса увидела, как судья удивлённо вскинула брови, и тихо сказала:
- Все, больше нет вопросов. Я доказала, что Галина Васильевна общалась со мной и после увольнения, с такой вот скандальной бабой.
Даша испуганно посмотрела на Полину Ивановну, авторитет «главного» был для неё непререкаемым. С Ларисой она не разговаривала после этого НИКОГДА.
На следующее заседание вместе со своими дамами приехал господин Углов. Глядя на троицу самоуверенный боссов, Лариса спросила в упор:
- Михаил Владимирович, Вы джентльмен?
- Да, надеюсь…
- Вы женщинам цветы дарите. Но вот если женщина идёт в декрет, Вы ей за это зарплату снижаете? А я-то думала, такие вопросы женщины решают с мужем…
Господин Углов промолчал. Заседание снова закончилось общими, пустыми словами.
На последнем заседании не было ни кадровички, ни Полины Ивановны. Вместо них приехала экономист с кучей документов, и то, что длилось полгода, вдруг решилось за пять минут. Потом они ещё долго встречались, Ларисе привозили кучу справок, выплачивали индексированную зарплату, и экономист рассказала, что господин Углов, проиграв, уволил Полину Ивановну: «Если не сработалась, пусть сама и судится, и выслушивает в суде». Полина Ивановна на суд больше не поехала, за что и поплатилась.
Экономист горестно вздыхала: «Мы ждали, ждали, но нам так и не оплатили индексацию. Сказали, только тому, кто подавал судебный иск».
Постепенно это становилось прошлым. Осталась безработица. Осталось недоумение - умный, не злой мужчина, господин Углов, как ты мог быть таким жестоким руководителем? Ты что, искренне считаешь, что казнишь или милуешь в интересах производства? Или все-таки самодур?
Все эти вопросы навсегда остались без ответа.
1994 – 2000 г.