Мужчина в военной форме вышел из поезда, на маленькой сельской станции. Сумерки заволокло ароматом сирени. Офицер поежился в теплый весенний вечер, в душе у него царила зимняя мгла.
Рядом стояли пару такси
- Пойду пешком, - буркнул себе под нос пассажир
- Сашка! Сашка Пелых – ты? – Громкий молодецкий крик, разлетелся по привокзальной площади.
Из ближайшей машины выскочил мужчина с открытым, излучающим счастье лицом, возраст выдавали седые пряди в волосах. В два прыжка таксист оказался рядом с офицером. И налетел на него, радостно обнимая.
- Здравствуй Леха! – Военный узнал одноклассника, сосед по парте не изменился, та же заражающая улыбка и громкий голос возродили школьные воспоминания.
- Давно не виделись!
- Со школы, больше 20 лет прошло.
- Где ты сейчас? Семья, дети? Почему не приезжаешь на встречи! Подвести? – Леха подтолкнул друга к старенькой машине. – Куда тебя?
- Я хотел пройтись.
- И не обсуждается, довезу! Когда ещё однокашника встретишь?! А ведь мы в школе вместе столько делов натворили!
Сашка поддался воодушевлению товарища и улыбнулся. Это была первая легкая минутка за последние долгие два дня. Пока он добирался из столицы домой, переполненный грустными мыслями.
- Да, мучалась с нами Людмила Ивановна. Как она? Ещё в школе?
- Не, - махнул рукой водитель, привычным движением заводя мотор. – Третий год на пенсии. Я заглядываю к ней иногда. Все наши, кто здесь, класуху не забывают. К сестре отвезти?
Улыбка пропала с лица военного, взгляд потускнел, мужчина на глазах состарился и вжался в кресло.
- А давай ко мне! Водочки за встречу? – Таксист рванул в сторону дома, не подождав ответа. – Мои к тёще за реку уехали, я работой прикрылся.
Долетели быстро. Сашка посмотрел на старый, пятиэтажный, давно не крашенный дом.
- У родителей живешь?
- Да не, они в соседнюю деревню переехали, теперь мы здесь. Аньку Кудыкину помнишь? Годом младше нас училась? Добился её, на это пять лет потратил, за ней в город ездил. Двое сорванцов у нас, ну как мы с тобой. Вечно к директору вызывают.
Военный усиленно вспоминал девушку, но он даже одноклассников не сразу бы узнал.
Пока Сашка мялся на пороге, Леха успел выставить на стол открытую и закуску.
В обществе таксиста офицер расслабился, снял китель, даже посмеялся над школьными проказами. Леха и в школе весельчаком класса считался. Ничего пацана не печалило, ни двойка, ни сломанная нога.
«А ведь и я таким был, - думал военный, - только за двадцать с лишним лет жизнь по гарнизонам помотала, всю юношескую удаль сбила. Леха всё такой же. Получилось у него видно счастье найти»
Молодец ты! Хорошо живешь. Корней не теряешь, не то что я, сбежал из семьи, по свету мотался
- Не обязательно здесь жить, чтоб близкими то оставаться. Не в расстояние дело. А ты в родные края, - впервые мужчина замялся. – Зинаиду Михайловну проводить? Хорошая была женщина, добрая.
То ли от водки, то ли от встречи школьного друга, офицера прорвало. Он держал боль годами, молчал, а тут заплакал
- Я ведь десять лет мать не видел, а она звала. Обещал много раз. Так и умерла в ожидание сына. Даже не сказал, как сильно люблю её и благодарен за всё.
Вся боль потери и чувства вины разом обрушились на мужчину. Он всю жизнь строил дамбу на реке эмоций, но в старой «хрущевке», она рухнула. Трещина появилась с телеграммой о смерти матери. Сестра даже не позвонила. Написала. Посоветовала остановиться в гостинице.
- Никогда не поздно сказать!
- Кому мне теперь говорить?
- На похоронах скажи. Сестре, семье своей.
- Они не примут
- Семья всегда примет. Можно винить себя всю жизнь или жить, восстановив отношения с семьей, так и вернешься к корням. Тебе решать.
После похорон матери Сашка погостил дома десять дней и уехал в столицу. А через пару месяцев вернулся показать дочке родной дом.