55. Бог, когда «не движется» есть как бы прямая. Когда же «движется» есть как бы парабола. Здесь и возникает Его иллюзия о Самом Себе как о неедином. Он видит как бы своё отражение в Самом Себе.
Он «зеркало»
У Него возникает иллюзия, что Он это и «зеркало» и Он же тот, кто «смотрит» в это «зеркало». Отсюда возникает иллюзия «отражения». Таким образом «отражение» это уже иллюзия иллюзии. Это «отражение» есть предпосылка материальной энергии, из которой образуется материя. Это «отражение» как бы «оседает» и начинает «двигаться» по кругу в самом себе.
Чтобы вернуть всё в прежнее состояние, Богу нужно отряхнуть с Себя самоиллюзию; разорвать порочный круг иллюзорности, которая сама себя как бы гипнотизирует. Это некое наваждение, в котором пребывает Бог. Из этого наваждения и вытекает всё последующее «раздвоение», «падение» и космогенез.
56. Радхакришнан пишет, что нет никакого доказательства, что мистики достигают единения с Богом. Но такого доказательства не будет никогда. Каждый есть сам себе доказательство. Тот, кто достиг этого единения и есть доказательство самому себе, но не другим конечно. Кто хочет доказать это себе, тот должен достигнуть единения с Богом. Внешне это доказать нельзя и не нужно. Кто не хочет верить, тот не верит. Кто не хочет достигать, тот не достигает. Как говорится в «Шивасутравимаршини», реальность субъекта (а ведь Бог в единении с мистиком и есть субъект – единственный) не требует доказательства, так как всякое доказательство предполагает его. Мистик никому ничего не пытается доказать, ибо мистика вообще не нуждается в каких бы то ни было доказательствах. Это чистое откровение. Мистика не признаёт этот мир, т.е. мир материальный, ни в отрицательном, ни в положительном аспектах. Она – за мир абсолютно иной, в котором нет вообще никаких аспектов. Мистик может признавать традицию или не признавать – это не имеет никакого значения, ибо он сам непосредственно, напрямую связан с Имматериальным, с Богом. Он с Ним в Абсолютном Единении и его не интересует верит этому кто-либо или нет. Это Единство не может постигнуть никакое мышление, никакая логика не может уловить и выразить этой связи. Это нечто сверхъестественное и сверхчудесное, не поддающееся никакому рассмотрению и никакой оценке. Шанкара говорит, что истина есть нечто большее и лучшее, чем то, что может вместить наше мышление. Он «поднимает абсолют на такую высоту, что нет пути, который бы вёл вниз, в болото человечества». Поэтому кто насколько поднялся, тот настолько и увидит её. Кто насколько возлюбил Бога, тот настолько и в единении с Ним. А Любовь это Тайна. О ней не кричат и не доказывают её никому – только возлюбленному.
57. Науке и научно-техническому прогрессу не обязательно доходить в своём развитии до высшей точки, чтобы обнаружить свои регрессивные и упадочнические тенденции. Им достаточно дойти до определённой критической точки, т.е. точки, где начинается кризис, где уже наука и техника не служат целям общей эволюции, а уводят от неё в сторону. Определить эту точку однозначно нельзя, но приблизительно можно сказать, что она приходится на 80-е годы ХХ века. Катастрофы «Челенджера» и на ЧАЭС, которые только наиболее ярко отразили кризисные явления в научно-техническом прогрессе, показали слабости и технического прогресса вообще и человека, который им управляет и направляет его, в частности. Наука и техника ещё будут и будут развиваться и до их апогея ещё далеко, но уже сейчас ясно (некоторым это было ясно и раньше, но теперь это ясно большему числу и ясно более рельефно), так вот уже сейчас ясно, что наука и техника являются тормозом эволюции и приобретают все черты усыхающей её ветви.
Надо напомнить, что в своё время такими же усыхающими ветвями (которые потом всё-таки засохли и отвалились) были динозавры, мамонты, некоторые виды прачеловека (например Australopithecus robustus). Некоторые современники динозавров и сейчас обитают и, может, просуществуют ещё долго (например, черепаха, латемерия). И не является ли снежный человек остатком из неразвившихся ветвей прачеловека? Все эти малюсенькие веточки потихоньку теплятся на древе эволюции, но они не представляют её не то что авангарда, а даже и менее значительных направлений. Таким образом, человек, как носитель идеи научно-технического прогресса, утрачивает свою роль в эволюции и приобретает её человек, как носитель идеи саморазвития на основе Божественного Сознания; самодостаточности, самопознания и самосозерцания на основе Божественной Вечности и Неисчерпаемости; как носитель идеи абсолютной этики, т.е. абсолютного уважения суверенитета и автаркии другой личности на основе Божественной Любви и как носитель абсолютной свободы и абсолютного творчества на основе Божественной Благодати.
НТП есть следствие развития животного состояния. Это то, до чего более всего может подняться человек как животное, но не человек как человек, т.е. Бог. Человек только начинается там, где заканчивается НТП, а Бог начинается там, где заканчивается человек. Это неизбежные этапы эволюции, только необязательно их проходить до самого конца, вернее даже их нельзя проходить до самого конца, ибо в конце сухая безжизненная ветвь. Как только чувствуются первые симптомы кризиса, нужно сворачивать на новый путь. Начиная с человека эволюция идёт по пути внутреннего самосознания, т.е. по пути интенсивному. НТП это ещё путь экстенсивный. В этом процессе ещё нет человека как такового, а есть лишь человек, как обусловленная часть космоса. Человек живёт как животное по всем направлениям, а претендует на звание человека, что опять же таки обусловлено животным эгоизмом. И вообще претензии на что-либо – это то же животность, всё та же зоология. Эволюция заключается в постепенном уходе от всех животных явлений, неизбежно связанных с материей, и приходе в Свою Внутреннюю Имматериальную Бездну.
58. Связь с материальным обусловлена страхом и в свою очередь порождает новый страх. Страх перед смертью – это страх неизвестного, по сути тот же страх темноты, страх неощущения, страх пустоты, страх ненаслаждения и необщения, т.е. одиночества. Страх перед материальной жизнью – это страх быть больным, бедным, голодным, остаться без одежды, жилья и прочих материальных вещей; страх за семью и близких по тем же пунктам, страх унижения, зависимости, непонимания, неуважения, покинутости, ненужности. Ещё неизвестно что сильнее, страх перед смертью или перед материальной жизнью. Все эти страхи порождены тем, что человек прилеплен к материальному телу и считает его своим «я»; не видит свою душу и не желает знать о её бессмертии. Если бы он знал (т.е. действительно знал , а именно сам пришёл к этому знанию, а не просто бегло прочитал в книжке или мимоходом услышал где-то), если бы он знал, что душа бессмертна, все бы эти страхи постепенно улетучились бы от него. Его бы переполняли лишь Любовь, Радость и Чистый Гнозис.
59. Плерому: 1) нельзя: описывать и не описывать; 2) можно: описывать и не описывать; 3) нужно: описывать и не описывать. Так как адекватные слова и словосочетания невозможны (т.е. они возможны, но они нулевые), приходится применять неадекватные. Примером тому служат Евангелия. Там очень много неадекватного: эпизод со смоковницей, которая не дала плода Христу в то время, когда его и быть не могло (Мк. 11, 12-14); если тебя ударят по правой щеке, подставь левую (Мф. 5, 39), - заметьте именно по правой, а не по левой, хотя адекватно бить по левой щеке с правой руки, а не по правой с левой руки – это намеренная неадекватность. Плерому можно описывать и обыкновенным языком, но придавая каждому слову необыкновенный смысл, нагружая каждое слово мистической бездной. Как пишет Мид: «В описании этого «язык плоти» должен использовать привычный язык форм, но каждому слову придаётся новое значение; невозможно описать его ни «языком ангелов», ни «языком небес»; Он единственный, кто, произнося Слова Единого Языка, может выразить это». Можно говорить о Плероме на языке молчания. Но на каком бы языке не говорилось о Ней, всегда нужно видеть Её, быть с Ней, быть в Ней и быть Ею.
60. Дж. Мид пишет в не раз уже цитируемой замечательной книге «Трижды Величайший Гермес»: «Материя этого Нового Рождения в сознании должна держаться в тайне, «чтобы не могли считать нас клеветниками» ( С.Н. ХIII) многие или незнающие. Те, кто… достиг высшей ступени, должны хранить молчание.. они никогда не должны похваляться своим Гнозисом. Если же они заговорят об этом, то вызовут только презрение к Гнозису; ибо всё равно они будут выглядеть обычными людьми, будут, вероятно, часто говорить и делать вещи, не будучи в высшем состоянии сознания, они не будут соответствовать стандарту их высоких идеалов и поэтому окажутся клеветниками, порочащими Гнозис перед миром». Обыватель жаждет чуда или в лучшем случае чего-то необычного. Он хочет, чтобы от адепта (в смысле «достигший») исходила какая-то энергия, способная увлечь других, обратить их в свою веру; чтобы от адепта исходили некие магнетические токи, которые бы притягивали к нему, которые бы гипнотизировали, если не всех, то многих. Но адепт вовсе никому ничем не обязан, кроме Бога. Он не обязан творить чудеса, увлекать целые толпы за собой, склонять кого-то на свою сторону, навязывать (даже невольно) своё мнение. От него может вовсе не исходить никакой эдакой энергии, харизмы или какого-то магнетического излучения, способного гипнотизировать или «прилеплять» к себе и к Учению других. Эта жажда чудес и каких-то сверхъестественных энергий и флюидов, способных возбуждать остальных, - чисто плебейская жажда. Адепт это всегда аристократ духа, он никогда не снизойдёт до «цирковых» трюков, чтобы благоговела толпа. Он хранит молчание и выглядит совершенно обычно, даже часто очень серенько и незаметно. На него никто никогда не обращает внимание. И если он начнёт говорить, или даже заикнётся о Гнозисе, то, конечно, его сочтут клеветником, о чём и говорит Триждывеличайший.