Байки бортинженера
Они на реальных фактах которые произошли с их экипажем транспортника Ил-76, приписанного тогда ещё к ГО, позже ставшей МЧС стараниями нынешнего гражданского маршала. Несколько историй я вспомнил, рассказав их от первого лица.
1. Мохеровый дождь
Во времена, когда ещё не издох Варшавский договор, мы мотались в Польшу чуть ли не каждую неделю, помогать заклятым друзьям. Что возили не знаю, нам загружали ящики и выгружали их в разных городах ПНР. Отстой получался длительный, поляки работали на разгрузке не шатко, не валко. По родству языка мы быстренько научились калякать с персоналом портов на их мове.
У нас в стране как раз начались гонки на катафалках и дефицитом становилось всё. Поляки жили получше и вскоре мы наладили товарообмен с такими же механиками как и мы. Они привозили к нашему прилёту, то что шло у нас мгновенно и по цене в несколько раз выше номинала. В основном: тряпки, обувь и материалы для разрешённых Горбачёвым, чуть позднее, кооперативов. Шубную и джинсовую ткань, бижутерию, нитки и конечно мохер, вошедший недавно в моду. Взамен возили запчасти к нашим Жигулям, электротовары и прочие мелочи, которые в Москве оказалось доставать довольно просто.
Однажды поляки притащили целый фургончик, наш родной Москвичок-сапог, украденного где-то мохера. Надо заметить, что нас шмонали на родном аэродроме ГБшники на предмет провоза запрещённого, в основном порнухи. В Польше она была легкодоступной и дешёвой. Но в самолёте столько мест, что ни одному ГБшнику в голову не взбредёт проверить. Так и в этот раз решили не светить свои тёмные дела и растолкали мотки мохера в механизацию крыльев: под посадочные щитки и закрылки. Самолёт обратно гнали пустым и с взлётом и посадкой проблем не возникало. Пилотам настрого наказали, механизацией не пользоваться.
Взлетели хорошо. Ещё трезвые пилоты всё сделали как надо и спокойно легли на курс домой, набрав эшелон. На радостях приняли дешёвого французского коньяка "Наполеон" польского разлива и стали готовиться к посадке. Лёту-то всего ничего. Однако к посадке пилоты начисто забыли наказ и как привыкли, посадили наше судно по всем правилам, ессно, выпустив посадочные щитки. Спасло от наказания и отстранения экипажа от полётов лишь то, что садились уже в темноте и никто не заметил дождя из упаковок мохера усыпавшего всю ВПП*. А взлетали и садились в ту пору крайне редко, иногда, раз в несколько дней.
Мгновенно оценив ситуацию командир вызвал "пылесос" - машину для подметания взлётной полосы. Перехватили её, наказав водителю-срочнику, сдуть всё с полосы в одну сторону, что тот и сделал, взяли закреплённый за нами ТПК** и втихаря собрали сдутый с полосы мохер, застрявший в траве рядом с полосой, естественно не без потерь. Дальше всё уже было отработано, но для следующего раза пришлось поискать для тайника иное место.
*ВПП - взлётно посадочная полоса.
**ТПК - Транспортёр переднего края (железное корыто на колёсах с мотором).
2. Корова
- Так пари, если кто спросит что и как, отвечаем, рампа была открыта и она сама приблудилась, закрыли взлетели и только потом обнаружили "пассажирку".
- Слушай инженер, а чего мы с ней делать станем, её кормить надо будет.
- Не надо. Она же как-то болталась целый месяц. Да и продадим сразу, а если нет, зарежем на мясо, я в детстве видел, как это делается.
- Видел он. Одно дело видеть, другое зарезать животину самому.
- Да на хрен резать - застрелим, но лучше продать.
Такой диалог с КВСом происходил после взлёта из под Омска.
Корова была приблудной. Местные обрадовались что наконец-то избавятся от животины, которая ляпала где попало, а с освещением на военных аэродромах негусто и многие "подорвавшись" на её "минах" материли скотину на чём свет стоит.
Мы, как всегда, что-то привезли омичам, сдали груз и совсем уже вознамерились закрывать рампу когда животина возникла в поле зрения.
- Мужики это что у вас за новый род войск тут пасётся? - вопросил КВС у ближнего аборигена.
- Да хз ответил тот. Надоела до чертей, а хозяева всё не ярыщатся, месяц уже тут гадит. Прогоним, она малость погодя, опять тут.
- Отдайте нам, если точно бесхозная.
- Да забирайте, сейчас уж вряд ли кто хватится, тайга кругом, наверно хозяева по ней уж давно справили тризну.
- Мужики - загоняй!
Загонять животину не потребовалось, кто-то показал ей кусок батона и она сама зашла за державшим его в руке, как привязанная.
Взлетели и сейчас строили планы, что делать с ней по прилёту? Большинство склонялось - зарезать, а мясо поделить. Приближались девяностые и на прилавках даже в столице уже было - кати шаром. Проблема в том, что резать столь крупную скотину никто в экипаже не умел и продать казалось проще, и выгодней, да только кому? Вопрос оставался открытым до подлёта к Свердловску. Радист громко матюгнулся и передал КВСу наушники. Лицо у КВСа вытянулось и он вернув наушники выругался тоже:
- Распротак эту животину. Штаб УРВО приказывает сесть на их аэродром под городом. Хватились что ли её? Не было печали.
- Да ну не должны раз месяц не нужна была никому. - заметил кто-то.
- А если хватились, геморрой наживём. Что делать? Не говорят сволочи ничего зачем садиться?
- Лучше перебздеть, чем недобдеть, придётся прощаться. Инженер, открывай рампу.
- Да уже, идите кто свободен проводите животное в последний путь.
Свободным оказался правак. Через пару минут он вернулся матерясь на чём свет. В кабине запахло непередаваемо, но не сказать что очень приятно.
- Почувствовала видно, такая разэтакая, что полёт последний - сказал он.
- Мужики мыть отсек придётся и откуда в ней столько? Печалька.
- Ладно потом, мы на глиссаде, всем по местам стоять. - это КВС.
После посадки к самолёту подлетел уазик из которого двое солдат выволокли увесистый ящик и затащили в грузовой отсек. Сопровождавший их подполковник сказал:
- На Чкаловском заберут, всё договорено. А чего это у вас мужики из отсека дерьмом воняет?
- Да отару перегоняли в Томск, это её следы, из-за вашей оказии мы без шашлыка остались. Грех теперь на душу ляжет на всю жизнь. - ответил командир.
- А может она того... летать научится. - вставил кто-то.
Прошествовав мимо ничего не понявших уральцев мы опасаясь вляпаться неспеша погрузились в самолёт, я закрыл рампу и мы порулили к началу взлётки.
3. Снег
Ух ты! Снегу навалило! Как взлетать будем? В Африку сегодня занаряжены: железо ненужное из Анголы переть обратно. Мало мы им его подарили, отдали бы и это. Нет, секретное, нельзя оставить. Они - друзья, пока им валишь, а как только уйдёшь - тут же распродадут всё, что продаётся и кому угодно. Нищета!
Так я раздумывал, плетясь знакомой дорогой из городка на аэродром по колено в снегу, попутно матеря стройбатовцев, которые наводили порядок в городке после таких стихийных бедствий.
Вылет задерживался, ВПП ещё не расчистили. Солдаты БАО, матерясь, с двух сторон столкали снег в огромный холм поперёк взлётки, а убрать его в сторону оказалось нечем. Дорогущий "Катерпиллер" или "Комацу" - огромный бульдозер на резиновом ходу - стоял, как прибитый, в парке, не желая заводиться всего - то на десяти градусах. Ну, что русскому хорошо - японцу смерть, а американцу и подавно. Пригнали КрАЗ с лопатой, но тот, уперевшись в кучу, крутил на бетоне колёсами со свистом и дымом, не продвигаясь ни на миллиметр.
Пришёл лично осмотреть ситуацию полковник - начальник аэропорта. Отматерил командира БАО и отбыл восвояси, пригрозив командиру карами небесными. Командир в задумчивости чесал репу, а солдаты, тем временем, не спеша и придуриваясь, раскапывали холм на стороны, освобождая середину полосы. По скорости их работы можно было предположить, что к концу дня они успеют
Вся хрень состояла в том, что нам нужно взлетать с противоположного конца полосы и сначала рулить на старт; кучу же не объехать, не переехать. Оставалось - ждать. Мы расположились в кабине и дожимали утренний сон, когда командир БАО припёрся под кабину и начал орать что-то, дико жестикулируя. КВС высунулся в окно и, перемежая речь отборным матом, спросил в духе:
- Какого табе нада? Дай поспать спокойно!
- Мужики, мне голову снимут, если через полчаса вас не отправлю!
- Твоя голова - ты за неё и держись, - ответствовали ему из окна.
- Помогите, век помнить буду! - донеслось с земли.
- Ты охренел, мы что копать - с солдатами должны что ль? - ответствовал КВС.
- Нет, на рулёжку пойдёте, мы середину прокопали, пролезете и дадите газку на тормозах, турбинами снег и сдует, то что останется, пока рулите, мы зачистим.
- Ну, ты голова! Экипаж, по местам стоять, с якоря сниматься!
Мы запустили турбины, спросили разрешения на рулёжку и покатили в начало полосы. Задуманное не удалось - баошники плохо расчистили середину полосы, и самолёт увяз в снегу аккурат посреди кучи. КВС, матерясь, доложил ситуацию на КП, предварительно сняв наушники. Мат из них слышно, наверно, было и в грузовом отсеке. Прооравшись, начальник дал час времени, разрулить ситуёвину.
На КрАЗе оказалась буксирная штанга, и он, объехав кучу, выдернул нас с другой стороны на полосу. Но, взлетать мы всё равно не могли. Тогда командир БАО предложил:
- Мужики, откройте рампу! Солдаты и бульдозер затолкают снег в грузовой отсек. Взлетите, сделаете горку - снег вывалится. В полчаса управимся.
- КС посмотрел на баошника, как на сумасшедшего, хотел уже послать, но из отпущенного времени осталось сорок минут, и он решился.
- Инженер - открывай!
Когда санкции очевидны - наш народ работать умеет! В полчаса куча оказалась в грузовом отсеке, и ешё через десять минут мы взлетели, взяв курс на юг.
Неприятности ждали впереди. Высыпать снег над сушей не представлялось возможным - мало ли кому он мог свалиться на голову. Решили везти до Чёрного моря и ссыпать в воду. Долетели, я открыл рампу, но не тут-то было: за два часа при минус пятидесяти снег смёрзся, и высыпать его не удалось. Что оставалось делать? Везти его в Африку, там огрести от начальства по полной, и выгружать уже на месте.
Долетели нормально. Как всегда, оказалось - обратный груз не готов. Механики бегали вокруг двух МиГов и матерились. С самолётов нужно снять плоскости, иначе они не влезали в грузовой отсек, а ничего, чтоб проделать это не нашлось, улетело назад со сборщиками. Никто не думал везти самолёты обратно. Я отдал комплект инструментов коллегам, открыл рампу, и тут началась хохма.
Мы поставили самолёт так, чтоб в отсек не заглядывали любопытные. Но шила в мешке не утаишь: аэродром практически не охранялся, и мгновенно у самолёта образовалась вездесущая ребятня. Увидев гору снега в самолёте, детишки потеряли дар речи. Снега они в жизни не видели. Мгновенно появились взрослые и стали что-то просить. КВС едва понял их ломаный английский.
- Мужики просят продать им снег!
- ???
- На хрена он им?
- Не пойму, что лопочут, но предлагают за доллары.
- Ну и скажи им, что пять долларов - кубометр!
- Слышь, мужики, они согласны.
- Ни хрена себе!
Мгновенно освободили мусорный контейнер - нашлась лопата, и началось. В полчаса весь снег распродали, заработав четыре тысячи долларов. Дети стали строить из снега всякую хрень, тут же, у самолёта, играть в снежки, лепить снеговиков и просто валяться в снегу. Взрослые пригнали несколько пикапов. загрузили их доверху и повезли в город. Как в любом месте началась перепродажа и спекуляция. Мы смотрели на это, раскрыв рты. На жаре почти в пятьдесят градусов снег растаял за два часа, но никто никаких претензий нам не предъявлял.
Механики открутили крылья у МиГов, и я затащил их лебёдкой в чисто отмытый грузовой отсек. Мы вылетели домой. По прилёту хорошенько выпили, разделили долларя, дав даже стольник баошнику с барского плеча. Когда сказали - за что, глаза у него сделались по блюдцу.
- Ничего себе! - сказал он в несколько иных выражениях.
- Это же надо - снег продать?!