Дорога вела вдоль бурной реки, несущей по камням свои прозрачные студёные воды. Дехканин Али Фаллах спустился к реке и набрал в бурдюк воды. Дорога неблизкая предстоит, через горы, синеющие вдали, поэтому вода не помешает. На перевале нужно будет встать на ночёвку. Конечно, хотелось бы побыстрее попасть домой, где ждёт его Мариам с детьми, но в горах торопиться нельзя. Ещё на слуху страшная гибель двух торговцев, на которых разбойники напали где-то в этих краях. Али, конечно, не торговец, а дехканин, и у него не так много денег, но те десять динариев, которые он заработал за сезон у бая Сардора, нужно привезти в семью обязательно.
Мерзкий промозглый ветер рвал полы чапана и забирался внутрь, окончательно выстуживая тело. Али пробирала дрожь, и хотелось только присесть у очага и выпить пиалу горячего чая. Дорога повела вверх, петляя между скальными выступами и кривыми деревцами. Лес прикрыл от порывов ветра, и стало немного легче. Разбойничий свист, раздавшийся почти над головой, заставил дехканина присесть от неожиданности. В голове мысли заметались, словно испуганные птицы.
Выскочившие из-за поворота несколько разбойников на конях вывели его из ступора, и Али на чистых инстинктах рванул в заросли, споткнулся о камень и покатился вниз по склону. Колючие кусты остановили падение, дехканин вскочил на ноги, метнулся в сторону и ударился головой о выступ скалы, нависшей над лесом. Из глаз посыпались искры, а в голове зашумело. Или не в голове?
Потирая ушибленную голову, он с удивлением рассматривал пещеру, вдруг открывшуюся в скале. Секунду назад на этом месте стояла скала без всякого намёка на отверстие. Крики разбойников за спиной напомнили, что сейчас не время для размышлений, и он нырнул в темноту, стараясь удалиться как можно дальше от входа. За спиной опять зашумело, и вспыхнул яркий свет, заставив зажмуриться. Он обернулся назад, но входа не обнаружил. Вместо него была ровная гладкая каменная стена. И ни одного, не то, что отверстия, а, даже, просто трещинки. Ровная гладкая поверхность и больше ничего.
Али присел у стены и закрыл голову руками. Куда он попал? Чего ожидать дальше? Волосы шевелились от ужаса, и было непонятно, что было бы лучше: оказаться здесь, или в лапах у разбойников. Немного успокоившись, дехканин поднялся и, наконец, решился осмотреться. Это была комната. Небольшая, пять шагов на шесть, не больше. Да и высота в полтора человеческих роста. И вся она была залита неживым, каким-то белым жёстким ровным светом. Али попробовал отыскать лампу или светильник, но не нашёл. Казалось, свет существовал сам по себе, словно вода, залитая в сосуд. Даже тень не отбрасывалась.
В воздухе раздалось тихое гудение, белый свет сменился багровым, потом фиолетовым, в дальней стене возник проём, а в полу высветилась стрелка, словно намекающая о том, что нужно бы и дальше пройти. Али хотел помолиться, но, как на зло, ни одна сура так и не пришла ему в голову. На ватных ногах он пошёл в указанном направлении. Следующая комната вообще была похожа на чулан двух шагов в длину и полтора в ширину. За спиной зашуршало. Дехканин вздрогнул от страха, обернулся и не нашёл больше прохода, через который вошёл сюда.
Али в очередной раз потрогал стену и, даже, стукнул по ней кулаком. Обычный монолит. Волшебство какое-то. Куда он попал? Чертоги колдуна? Или жилище джинна? И то, и другое было смертельно опасным, и нужно было срочно уходить отсюда. Только, вот, как? Громкое шипение вывело дехканина из задумчивости и заставило запаниковать ещё больше. Из стен вырвались клубы дыма, а в воздухе запахло чем-то резким и неприятным. Он в ужасе упал на пол, закрыл голову руками и приготовился к смерти. Сейчас появится ужасный джинн, который сожжёт его и развеет пепел по всему свету.
Шипение прекратилось, но джинн так и не появился. Прямо под носом загорелась стрелка, точно такая же, как и в предыдущей комнате. Али поднял голову и увидел открытый проём в следующую комнату. Ничего не понимая, он поднялся на ноги и опять зашагал в указанном направлении. Это был коридор, покрытый чем-то мягким, приятно пружинящим под ногами. Свет здесь был тёплым, мягким, словно над головой светило ласковое весеннее солнце. А на полу через равные промежутки всё так же светились стрелки.
Коридор вывел в огромную пещеру, свод которой терялся где-то в высоте, а стены вообще были не видны за строениями, разбросанными тут и там. Строения были разной формы и размеров. Сбоку стояли небольшие домики с плоской крышей. Чуть поодаль, длинные прямоугольные хижины, а справа, словно огромные бочки, уложенные на бок и частично утопленные в землю. Между строениями тянулись каменные дорожки, вдоль которых иногда были установлены скамейки причудливой формы.
Лёгкое жужжание заставило напрячься и затаиться за одним из домиков. По дорожке, не торопясь, передвигалось что-то, похожее на муравья, только высотой по пояс взрослому человеку. Муравей-переросток двигался осторожно, поворачивая свою голову из стороны в сторону и шевеля своими усиками, длинными, словно заготовки лозы у мастера корзинщика. Чудище, видимо учуяло незваного гостя, потому, что сошло с дорожки и уверенно двинулось к дехканину. Али вытащил свой нож, старый верный пчак, доставшийся ещё от отца, и приготовился к бою.
Крупная лобастая голова с огромными круглыми глазами показалась из-за угла. Нож скользнул по морде, словно по казану. Даже проскрежетал так же. Муравей рванулся вперёд, выдвигая из пасти две трубки. В панике Али опять ударил пчаком и попал в глаз. Что-то захрустело, потом вспыхнуло, в руку ударило чем-то сильным, отдало в локоть, тряхануло по всему телу так, что клацнули зубы, из головы чудища вырвалась струйка неприятно пахнущего дыма, который тут же развеялся в воздухе. Лапы муравья подломились, и он завалился на бок. Где-то вдали раздался такой же жужжащий звук и парень, не дожидаясь очередного чудища, бросился в ближайший дом. Дверь оказалась заперта, но, после нажатия ладонью упруго поддалась и открылась.
Али вломился в помещение и свет в нём сразу же загорелся. Небольшая комната с мягким покрытием на полу, большим шкафом сбоку и с дверью на противоположной стене. Посередине комнаты воздух, внезапно, замерцал, и появилась прекрасная женщина, одетая в необычные одежды.
- Я рада вас приветствовать, - проговорила она. – К сожалению, вы не сообщили о времени своего прихода, поэтому я не приготовила вам ужин. Но вы можете пока пройти в гостиную и отдохнуть со стаканом аперитива. Через пять минут ужин будет готов.
Женщина исчезла. У Али подломились ноги, и он упал на колени. О, Аллах! В этом доме живёт гуль! Что она говорила насчёт ужина? Не успела ещё? Гули питаются свежей мертвечиной. Значит, она хочет его убить и съесть. Надо бежать. Парень развернулся к выходной двери и отшатнулся. Там стояла эта же женщина.
- Я жду, когда вы снимете верхнюю одежду. Её надо почистить.
- Не надо ничего чистить, - буркнул Али и поплотнее запахнул чапан.
Дорога назад отрезана. И не выскочить никак. Значит, остаётся только идти дальше. В следующей комнате было такое же мягкое покрытие на полу, стояло широкое сиденье необычной формы и низкий столик. Гуль возникла возле сиденья и предложила сесть. Али подчинился и уселся, ожидая того, что сейчас неведомая сила разорвёт его. Но ничего не произошло. Вместо этого он погрузился в мягкие подушки, на которых не сидел, наверное, сам султан, а на столике перед ним появился высокий прозрачный сосуд с оранжевой, слабо мерцающей жидкостью.
- Выпейте это пока. Ужин скоро будет готов.
Отравить хочет. Точно отравить! Но, что же делать? И стоит же, ждёт, смотрит. А, если не выпить, то она кинется сейчас и загрызёт. Лучше уж яд. Али дрожащими руками поднёс к губам сосуд и глотнул. Странно. Никаких неприятных последствий не было. Кроме того, напиток оказался сказочно вкусным. Вот уж этого точно ни один султан не пил.
- Ваш ужин готов, - заставил оторваться от напитка голос, - пройдите, пожалуйста, в столовую.
Али поднялся с сидения и прошёл в другую комнату. Стены в персиковых тонах, какая-то штука на стене, играющая огоньками, высокий стол и сиденья с высокими прямыми спинками, у противоположной стены стоял узкий низенький ящик, отдалённо напоминающий сундук. Ну, точно жилище джиннов или дэвов. А ужин, хоть и непривычный, оказался совсем не плох. Было вкусно и сытно. После еды дехканин опять уселся на сиденье и откинулся на мягких подушках. Интересно, его отравили или нет? И тут он покрылся липким потом. Вспомнились старые сказки про всякую нечисть, живущую в горных пещерах. Особенно, те, в которых рассказывалось, как путники, поев вкусной еды, или испив сладкого шербета, превращались в поганых свиней или вонючих козлов. Дрожащими руками он стал ощупывать лицо, ожидая нащупать пятачок или рога. Ничего.
- Что случилось? – встревожено спросила Гуль.
Или не Гуль?
- Хочу на лицо своё посмотреть.
- Будет исполнено.
Из стоящего рядом ящика бесшумно выдвинулось зеркало. Али подошёл к нему и посмотрел на своё отражение. Лицо, как лицо. Обычное. С жиденькой бородёнкой, слегка тронутое оспой и с кривым носом, сломанным баем в прошлом году, когда он не очень ровно сделал грядку. Никакой козлиной или свиной рожи. Зато само зеркало было прекрасно. Те бронзовые, над которыми так трясся бай, не шли ни в какое сравнение.
- Вам ещё нужно зеркало, или его уже можно убрать? – заботливо поинтересовалась Гуль.
Или, всё-таки не Гуль? Наверное, всё-таки, это Пэри.
- Как зовут тебя? – расслабленно поинтересовался дехканин, опять откидываясь на мягких подушках.
- Вы можете называть меня так, как захотите.
- Ты Пэри?
- Пусть будет так. Наверное, вы хотите спать?
- Да. Поспать бы не мешало.
- Тогда пройдите в спальню. Я приготовлю вам душ.
Пэри стояла уже возле двери в другую комнату, о существовании которой до этого ничего не напоминало. Али прошёл туда. Широкая кровать так и манила. Он уже хотел плюхнуться на неё прямо в одежде, но девушка мягко, но настойчиво заставила его раздеться и пройти в небольшой закуток с прозрачными дверями. Как только он вошёл туда, двери закрылись, а с потолка пошёл удивительный горячий дождь. Дехканин сначала испугался и дёрнулся, чтобы выскочить, но за дверями стояла Пэри и ласково улыбалась. Али успокоился и, пользуясь случаем, с удовольствием помылся. Кровать приняла его в свои объятия, и он провалился в сон.
Проснулся он так, словно выплыл из ласковых волн на поверхность. Сразу в комнате зажёгся свет, и заиграла негромко прекрасная музыка.
- Доброе утро, раздался над головой мягкий женский голос.
Али подскочил и оглянулся. Рядом стояла вчерашняя Пэри. Значит, не приснилось.
- Ваша одежда приведена в порядок, - проговорила девушка. - Вы можете одеться и пройти к завтраку.
- Рядом, на небольшом возвышении действительно лежала его одежда и обувь. Или не его? Всё, цвет, фасон, были то же. Но одежда была новая! Совершенно новая!
- Это не моё! – возмутился дехканин.
- Ваше. Просто вещи ваши были настолько ветхие, что их пришлось пропустить через репликатор. Одевайтесь.
- А где моя котомка?
- Если вы про тот мешок, который был с вами, то он вон там. Как я поняла, его функциональное предназначение – переносить различные предметы и вещи?
- Конечно! Это же котомка!
- Функционально совсем бесполезный предмет.
- Это, как бесполезный? Знаешь, сколько я с ней хожу уже?
- Я могу предложить вам вот этот ранец. Думаю, что это будет гораздо функциональней.
Из ящика выдвинулась полка, на которой стояла сума из плотной ткани с двумя лямками, позволяющими одевать её на спину и множеством карманов. Али заглянул внутрь. Вместительный, три отдела, удобно закрывается сверху куском ткани со шнуровкой. Хорошая вещь. Довольно хмыкая, он принялся перекладывать свои вещи. Да что там тех вещей было? Сменные штаны, рубаха, дырявые ичиги, платок в подарок Мариам, да деревянные игрушки для детей.
- Эти вещи тоже можно пропустить через репликатор, как и обувь.
- Ну, так, пропусти.
- Положите их сюда, - выдвинулась ещё одна полочка.
Дехканин положил свои вещи туда, куда было указано, и через минуту получил точно такие, но совершенно новые.
- Я заметила у вас нумизматические знаки, выполненные из медного сплава, - указала Пэри на узелок с динариями, заработанными у бая.
- Нет. Там деньги, - окрысился Али и на всякий случай спрятал узелок за спину.
- Они имеют для вас такое большое значение?
- А как же? Знаешь, сколько я работал, чтобы заработать эти несчастные десять динариев?!
- Почему вы называете их несчастными?
- Да потому, что это слёзы, а не деньги. Как на какие-то десять динариев пережить зиму?
- А на сколько динариев можно пережить зиму?
- Ну, наверное, за сто.
- Положите эти динарии на ту же полку.
- А они не пропадут?
- Нет. Репликатор продублирует каждую монету десять раз и у вас будет сто динариев.
- А тысячу?
- Потом он опять продублирует каждую монету и у вас будет тысяча.
Ещё не веря себе, Али трясущимися руками высыпал деньги на полочку и со страхом наблюдал, как полочка исчезла в недрах ящика.
- Скажи, Пэри, а ты можешь сделать всё?
- Нет. Живые формы я произвести не могу.
- А золото? Золото можешь?
- На данный момент репликатор занят. Повторите запрос позднее.
Спустя минуту полочка выдвинулась и на ней, аккуратно уложенные в столбики, стояли динарии. Ровно сто столбиков по десять монет в каждом. Али, ещё не веря своему счастью, ссыпал их во внезапно потяжелевший ранец. Да уж. Ноша нелёгкая получилась.
- Запрос «золото» выполнять? – нарушила его счастливые грёзы Пэри.
- Выполняй.
Ящик замигал огоньками, которых до этого не было, а потом на выдвинутой опять полочке оказался брусок жёлтого металла.
- Золото. Аурум. Химический элемент таблицы Менделеева под номером семьдесят девять. Чистота слитка – девяносто девять целых и девяноста девять сотых процента. Вес слитка – пятьсот грамм.
Али задумался. Слиток чистейшего золота, конечно, вещь заманчивая. Но, что с ним делать? Как объяснить тому же ростовщику, откуда у него взялся этот брусок?
- А в виде монет ты можешь сделать? Мне слитком не надо.
- Из него могу изготовить двести золотых динариев.
- Делай.
Али сидел на мягком сидении и в полной прострации раскачивался на подушках. Он – богач. Вон, сколько у него золотых монет. Медь даже в расчет брать не стоит. Две штуки парчи, две – шёлка, одежда женская и детская, сапоги и ичиги разных размеров и фасонов. Да он богаче любого бая в округе, а, может, и самого султана! Хотя, нет. У султана, наверное, полные подвалы золота. Но и столько денег тоже неплохо. Правда, это с одной стороны. А с другой, как объяснить такое внезапное богатство? Все в кишлаке знают, где работает в сезон дехканин и сколько, примерно, он зарабатывает. Поэтому, заявись Али с таким богатством, от вопросов не отделаешься. Конечно, надо бы ещё выбраться из этого подземелья. А то, кто знает, может всё это добро даётся, а наружу ни ногой. Что-то такое он тоже в сказках слышал.
- А скажи, Пэри, я смогу выйти отсюда?
- Конечно, раз вы сюда попали. К какому шлюзу вы бы хотели выйти?
- К чему?
- Шлюзу.
- Я не знаю, что такое этот ваш шлюз.
- Шлюз, это выход на поверхность с базы.
- Мне бы к Агач-арту выбраться, - жалобно проговорил дехканин. - Я живу там.
- Вам необходимо пройти в тоннель восемь – один, потом перейти по переходу четыре – шесть в тоннель, два – два. Он выведет к нужному шлюзу.
- Как я найду эти тоннели?
- Сейчас вы авторизируетесь на главном компьютере. После этого я сделаю запрос на маршрутизатор, и от нашего модуля прямо до шлюза будут проложены навигационные стрелки.
- Это авто… короче, то, что ты говоришь, это обязательно?
- Да. Это нужно, чтобы на вас не реагировали системы охраны.
- А это что такое?
- Это система, которая не допускает на базу посторонних. Там много чего. Одну из частей этой системы, боевого робота, вы вывели вчера из строя.
- Я просто защищался.
- Вам просто повезло. Больше так не повезёт. Поэтому авторизация обязательна.
- Почему ты помогаешь мне?
- Я обслуживаю этот модуль. Вы вошли сюда и вывели меня из спящего режима, а, значит, позиционировали себя, как хозяина. А я обязана помогать хозяину, так как для этого создана.
- А как открыть выход на улицу?
- Справа от шлюза есть прямоугольная панель с вот таким рисунком, - она махнула рукой в сторону серой доски, висящей на стене.
Доска засветилась мягким светом, и на ней проступило изображение чего-то прямоугольного со сложным рисунком, напоминающим листок сезама, выполненным, словно из рассыпанных семян этого растения.
- Нужно дотронуться до рисунка, и шлюз откроется.
Так оно и получилось. Пригибаясь под тяжестью внезапно свалившегося богатства, Али доковылял до выхода, отыскал табличку и дотронулся до рисунка. Странно, но рисунок и ощущался так же. Ну, прямо семена сезама, вмёрзшие в металл. Ровная поверхность стены, вдруг, разошлась в стороны, и в глаза ударил дневной свет. После полумрака подземелья солнце слепило. Почти на ощупь, дехканин сделал ещё пару шагов и услышал, как за спиной закрылся проход. Всё. Вышел. Честно признаться, он до последнего не верил, что духи подземелья выпустят его оттуда так просто. Но, всё-таки, выбрался. Свободен!
Глаза постепенно привыкли к яркому свету. Внизу лежал родной кишлак и, даже отсюда было видно, как во дворах суетились его соседи. Али осмотрел склон и понял, что со всем своим грузом он вряд ли сможет спуститься. Места рядом с выходом были дикие, нехоженые, поэтому в голове родилась идея: спрятать основную часть ноши где-то здесь, а потом постепенно перетаскать всё домой. Удобная пещера отыскалась неподалёку. Сложив туда весь свой багаж, он прихватил ранец с деньгами, новую одежду для жены и детей, и пошёл вниз.
Вот уже четвёртый день Али дома. Мариам ходит счастливая от свалившегося на голову богатства. И это она ещё не знает о золоте, которое он зарыл под правым углом дома. Об остальном он попросил Мариам ни кому не говорить от греха подальше. Но, всё равно неспокойно. Женщина, она женщина и есть. На языке ничего не держится. Да и детям тоже рот не заткнёшь. Ну, вот, как чувствовал. Во двор зашли Аброр и Наримон, подручные местного старосты.
- Ассалом валейкум, Али! – степенно поздоровались гости.
- Валейкум ассолом, почтеннейшие, - поклонился дехканин. – Прошу в дом. Сейчас Мариам дастархан соберёт.
- Некогда нам. Пошли. Староста тебя к себе зовёт.
- И зачем я понадобился старосте?
- Это он тебе сам скажет. Нам только поручено тебя к нему доставить.
Не ожидая ничего хорошего, Али подпоясал платком чапан и пошёл на улицу. Староста Ибрагим ожидал его у себя в доме, сидя за дастарханом и прихлёбывая из пиалы чай. Церемонно ответив на приветствие, он махнул рукой, приглашая присаживаться. Старшая дочь Ибрагима быстро подала пиалу и гостю. Староста сделал ещё глоток, подождал, когда все, включая и дочь, выйдут из комнаты, и повернулся к дехканину.
- Как поживаешь, Али?
- Вашими молитвами, почтеннейший Ибрагим.
- Я слышал, что ты недавно с заработков пришёл.
- Да. Весь сезон спину гнул на бая Сардора.
- Неужели Сардор из ума выжил, или ты какие-то особые работы выполнял у него?
- Да нет. Он в здравом уме и работа у него была обычная. Я – дехканин и ничего больше не умею.
- Тогда скажи мне, как ты умудрился заработать так много? Я же знаю, что, кроме товаров, которые тоже немало стоят, ты привёз домой целое состояние! Откуда у тебя столько денег?
- Уважаемый Ибрагим-ака! Неужели вам, мудрейшему, не известно, что считать чужие деньги более, чем постыдно?
- Постыдно, когда деньги честным трудом заработаны. А твоё богатство откуда взялось, это ещё разобраться нужно.
У Али аж горло пересохло. За всю свою жизнь он, не то, что не украл, а даром ни кусочка лепёшки не получил. А тут его обвиняют неизвестно в чём. Правда, то, что он вытащил из пещеры, действительно досталось ему даром. Хотя, почему даром? С этим огромным муравьём он не на жизнь, а на смерть бился. Так, что это, что-то вроде трофея военного. И что же делать?
- В районе перевала разбойники в последнее время сильно досаждать стали. Грабят и людей убивают. А не ты ли один из них?
- Как вы такое могли подумать?
- Ты, разбойник! – неожиданно громко воскликнул староста, вскочив на ноги.
В комнату сразу ворвались Аброр и Наримон и, навалившись на Али, связали его.
- В зиндан! – коротко бросил Ибрагим. – Пусть там посидит, подумает. Захочет говорить, крикнет.
- О чём говорить? – прохрипел дехканин, ошеломлённый столь резкой сменой обстановки.
- О своих товарищах-разбойниках. Где они, где ваше логово, куда дели награбленное?
- Да вы сами подумайте: стал бы я награбленное в дом к себе тащить?
- Но, ведь, притащил же. Или ты не запрещал жене своей рассказывать о богатстве?
- Хорошо. Я расскажу тебе, где я взял всё это. А там, сам думай, разбойник я, или нет.
Ибрагим подумал и жестом руки выслал помощников из комнаты.
- А развязать? – кивнул на верёвки Али.
- А ты расскажи сначала. Там видно будет, развязывать тебя или нет.
Дехканин подумал и решил, что нужно рассказать правду. Естественно, что рассказ покажется старосте малоправдоподобным. Значит, надо его убедить. Показать вход в пещеру, по крайней мере. Своё он уже оттуда взял, а, если там покопается Ибрагим, от Али не убудет. Как он и предполагал, староста не поверил ни единому его слову. И убедить его не получилось.
- Бросьте его в зиндан, - приказал он, кликнув своих подручных. – Завтра отправим в город.
Сороконожки с шуршанием бегали по вертикальным глиняным стенам зиндана. Мохнатый паук упал с решётки, закрывающей верх. Полная луна с усмешкой заглядывала в яму. Где-то заходилась лаем собака. Али сидел на земляном полу, обхватив руками голову, и думал. Похоже, богатство не принесло ему ничего хорошего. И староста ему не поверил. А это значит, что завтра его повезут к местному бею, который проведёт расследование с применением раскаленного железа, щипцов и других инструментов для выбивания правды. А потом ему прилюдно на площади отрубят голову, как разбойнику. Недавно приходила Мариам, горько плакала, бросалась на решётку, раздирая ногтями себе лицо и просила прощения за то, что не выдержала, и проболталась подругам. Да что уже рыдать? Слезами делу не поможешь. Жаль, что золото так и останется зарытым.
Небо над зинданом постепенно стало светлеть и, наконец, посерело. Утро. Скоро повезут в город. Звук шагов, прозвучавший наверху, показался дехканину звуком тревожного набата. Вот и всё. Над головой показалась голова Наримона.
- Что, разбойник, заждался? – смеясь, проговорил он, откинув решётку и спуская вниз лестницу. – Вылезай.
Делать нечего. Кряхтя от боли в затёкшем теле, Али полез наверх. Аброр, стоявший рядом с Наримоном, сноровисто связал ему руки и толкнул вперёд. Дехканин оглянулся. Арбы, на которой его должны были повезти, нигде не было.
- Куда идти то?
- К старосте. Он ещё хочет поговорить с тобой.
Ибрагим ждал его во дворе своего дома. Сразу, как только подошёл Али, староста подошёл к нему и приказал развязать.
- А если убежать надумает? – засомневался Аброр.
- Не убежит. Ты же, ведь, не убежишь?
- Нет, - растирая руки, ответил дехканин.
- Я думал всю ночь над твоим рассказом. Если всё, что ты вчера мне говорил, правда, то ты не разбойник. Мы отпустим тебя. Но, чтобы доказать это, ты должен провести нас туда и показать этот вход. Ты готов?
- Готов. Когда пойдём?
- А, вот, сейчас и пойдём. Чего время терять?
- Я бы поел чего-нибудь.
- Пока ты не докажешь, что ты не разбойник, нам кормить тебя вообще резона нет. Но я добрый. Держи, по дороге пожуёшь, - староста сунул ему в руки кусок лепёшки. – Веди.
Наверх всё-таки, подниматься было не в пример тяжелее, чем спускаться. Пока добрались, вымотались сильно, хоть и за то время, пока перетаскивал имущество, Али нашёл наиболее удобный маршрут.
- Вот тут вход.
- Где? Тут же сплошная скала.
- Видите, ровная площадка, на которой рисунок, как зёрнышками выложен?
- Ну да, вижу, словно листик сезама.
- Дотроньтесь рукой до него.
Ибрагим с усмешкой, словно нехотя, протянул руку и наложил ладонь на рисунок. Скала дрогнула, посыпались сверху мелкие камешки, а перед ними открылся проход в глубину горы.
- О, Аллах! – в испуге отскочил староста.
- Ну, что, пойдём внутрь?
- Нет. Сейчас не пойдём.
- Почему?
- Это тебе, дураку, того, что ты взял, достаточно было. А я – человек умный. Брать, так караванами. Я подгоню сюда десять ишаков и вывезу оттуда столько, что стану богаче самого султана.
- Так что, я уже не виноват? Вы мне поверили?
- Конечно, не виноват! Всё, ты свободен. Иди домой.
- Э нет, уважаемый Ибрагим-ака. Так не пойдёт! Вы меня прилюдно опозорили на весь кишлак. Теперь так же прилюдно вы должны обелить моё честное имя.
- Хорошо, - согласился староста. – Сегодня во время обеденного Намаза объявлю во всеуслышание, что ты честный человек.
Староста сдержал своё слово. При всём стечении народа Ибрагим торжественно провозгласил, что Али не является разбойником и его доброе имя восстановлено. А потом, едва дождавшись окончания молитвы, он вприпрыжку побежал домой и, вскоре, выезжал из кишлака во главе вереницы ослов, навьюченных пустыми перемётными сумами. Рядом ехали его подручные Аброр и Наримон. Все трое выглядели абсолютно счастливыми. И больше никто их никогда не видел. Только десять ослов без хозяев паслись в горах.
Спустя годы староста кишлака Агач-арт почтенный аксакал Али-баба рассказывал своим внукам и правнукам историю о волшебной пещере, давшей возможность их роду разбогатеть. А потом внуки и правнуки рассказывали об этом своим внукам и правнукам, а те – своим. На каком этапе появились ещё и разбойники – одному Аллаху известно. Но этот случай так и вошёл в историю как сказка «Али-баба и сорок разбойников». Так и рассказывают её по сей день.
А начальник службы безопасности законсервированных баз института времени получил строгий выговор за то, что на одной из таких баз во время ежегодной проверки обнаружились три трупа местных жителей, неизвестно как попавших туда и уничтоженных охранными роботами.