На корабле всегда найдется множество дел, как для экипажа, так и для капитана. Но в этот раз Охаб не находил себе места, не мог преодолеть все нарастающую нервозность и сосредоточится на работе. Он все еще жаждал мести и справедливости, но вместе с тем появилось и еще одно, не менее сильное и навязчивое желание — обладать силой создавать эфир, преобразовывать корабли по своему усмотрению. С такой силой он сможет вершить великие дела, добиться небывалого успеха! Это все равно что стать богом! Для некоторых так оно и будет. Заманчиво! Более чем заманчиво! Он должен всех опередить в этой погоне, вновь доказать, что именно он лучший и нет на просторах изумрудного капитана более искусного капитана. Навязчивые мысли и желания дурманили разум мужчины, стремящегося к совершенству и самоконтролю, они пугали его, ведь совершенно не вязались с представлением Охаба о самом себе. Можно было сколько угодно убеждать себя в том, что все это на благо Конфедерации Порядка и мира, но в глубине души капитан понимал, что все далеко не так благородно и правильно. Ему было крайне необходимо вновь оказаться лучшим, понимать, что за такого капитана, как он будут бороться. Всегда первый — это его принцип, то к чему он стремился всю жизнь.
Дни на борту Баала тянулись медленно, однообразно, казалось, что ничего не происходит, а сам корабль застыл на месте, будто застрял в бескрайней толще эфира. Так лишь казалось. За внешней размеренностью и безмятежностью скрывалась кипучая деятельность. Каждый член экипажа выполнял возложенные на него обязанности, каждый знал, что должен выкладываться на все сто, иначе можно лишиться места на корабле и хорошо оплачиваемой должности. Но дело было не только в этом. Как ни пытайся скрыть правду, она всплывет, а остановить распространение слухов и вовсе задача непосильная. Даже богам она не по плечу. Экипаж не просто знал о том, что появился некто, способный создавать эфир, но и что он смог воздействовать на корабль, что именно он — главная цель из новой миссии. Далеко не все оказались воодушевлены, некоторые начали бояться, ведь перемены не несут ничего хорошего, а противостояние между гигантами изумрудного космоса в этих условиях выйдет на новый уровень.
Атмосфера накалялась, но внешне пока это никак не проявлялось. Корабль и весь его экипаж оставался все таким же, как раньше: невозмутимым, спокойным, собраным и целеустремленным. Могучий кит, рассекая по волнам изумрудного эфира, уверенно приближался к своей цели — слабому сигналу, зовущему за собой. И все же, если присмотреться, прислушаться, то становилось очевидным напряжение в каждом движении Баала.
Охаб тоже чувствовал это, в некотором роде они с кораблем испытывали схожие чувства, оба жаждали разгадать великую тайну, хотя и по разным причинам. Что ж, так или иначе, но они оба получат желаемое. С невозмутимым спокойствием на лице мужчина появился на капитанском мостике. Все идеально, как и всегда — экипаж работал, как слаженный механизм, никто не допускал ни лени, ни праздности, ни безделья. Подобная картина раз за разом придавала капитану уверенности, дарила понимание, что на нем большая ответственность и от него зависят множество жизней. Пора приниматься за дело, а не просто строить планы.
— Приветствую, мистер Диксон. Доложите обстановку, — Охаб занял свое место, откуда в любой момент мог подключиться к кораблю, а заодно контролировать все происходящие на мостике.
— Все системы корабля работают в штатном режиме. Никаких отклонений или перегрузок нет. Сигнал, который улавливает корабль, слаб, но нам, все же, удалось отследить местонахождение его источника. Он веден на окраину изведанных территорий. Координаты соответствуют планете Н-33-7К-НД.
— Пристанище скитальцев.
— Так точно, капитан. Мы двигаемся с оптимальной скоростью. Визоры сообщают, что на нашем пути в ближайшие шесть часов появится мощное течение эфира. Если воспользуемся им, то сможем сократить расчетное время прибытия к заданным координатам на девятнадцать процентов. Вся информация выведена на дисплей.
— Отлично, я изучу их, — кивнул Охаб. И снова судьба благоволила ему, подкидывая все новые и новые возможности. Течения эфира, достаточно крупные, чтобы ускорить кита, появляются не так часто, да и вероятность того, что они будут идти в нужном направлении, ничтожно мала. — Подготовьте отчет и можете отдыхать, мистер Диксон.
— Благодарю, капитан.
Первый помощник с удовлетворением отметил, что Охаб вернул себе былую невозмутимость и рассудительность. Личные мотивы больше не превалировали над долгом, так что можно сказать, что все вернулось в привычное русло. Он непременно доложит об этом в адмиралтейство, да и ему самому так намного спокойней. Диксон был не просто первым помощником и шпионом по совместительству, он являлся тем, кто гарантировал стабильность своего капитана. Ведь не только корабль мог сойти с ума, но и его капитан не выдержать напряжения. Такие случаи не редкость. Все по-разному справляются с ними. В Конфедерации порядка на любом корабле есть тот, кто в случае необходимости, пустит пулю в затылок. Диксон предпочел бы обойтись без этого, а потому стабилизировавшееся состояние капитана его радовало. Все вновь пришло в норму. Теперь сомневаться в успехе не приходилось! Они смогут раздобыть для Конфедерации ценный трофей, и навсегда сохранить своим имена в анналах истории.
Охаб сосредоточил все свое внимание на отчетах, а так же на текущих показателях кита. Нужно все учитывать, продумать оптимальную стратегию дальнейших действий. Как это ни прискорбно, но теперь уничтожать манту нельзя, этот корабль нужен для исследований живым, как и та девушка, что по непонятным причинам сопровождает рейдера. Это значит, что палить из пушек нельзя. Придется искать другой способ добраться до добычи. Непросто. Манта уникальна — у нее появилось вооружение, которое они еще не видели в деле. Кита она, конечно, не убьет, но нанести ощутимый урон вполне способна. Готовиться нужно к худшему.
— Капитан, разрешите обратиться.
— Разрешаю. Что у вас? — мужчина поднял холодный взгляд на старшего визора. Этот химерс был по знаниям равен Энее, но предпочитал наблюдать, а не исследовать. Можно сказать, что он Рут чувствовал малейшие колебания эфира, мог различать его разновидности потоки, предугадывать шторма и многое другое. Способности визора во многом были необъяснимы, хотя и базировались на точных знаниях и всестороннем анализе множества данных, ежесекундно получаемых рецепторами Баала.
— Меня тревожат показатели эфира нашего кита.
— Судя по данным ежедневного отчета, они в пределах нормы, — скучающе ответил Охаб. Несмотря на то, что он демонстрировал полное безразличие ко всему, это было не так. Все, что касалось корабля, вызывало неподдельный интерес мужчины. Но ведь это не значит, что это нужно демонстрировать. На капитана все смотрят, оценивают, если он даст слабину, покажет страх или проявит беспокойство, то это передастся и экипажу.
— Так и есть, — подтвердил визор, продолжая монотонным голосом излагать свою мысль. — Изменения незначительны, но они есть, чего не скажешь о причинах их появления. Эфир — тонкая материя, он не меняет свои свойства просто так.
— Причины есть, и вам это известно, — перебил специалиста Охаб. Он понимал, что манера общения у химерс специфичная, но в конкретный момент это раздражало.
— Капитан, не было непосредственного воздействия на корабль, — все так же спокойно ответил Рут. — Более того, изменения продолжают происходить и в настоящее время. Эфир внутри кита пришел в движение и никак не стабилизируется, что не соответствует внешним показателям. Все в пределах нормы, но это не значит, что нет повода для волнения. Надеюсь, мне не стоит напоминать, что топливом для кита служит ваш эфир, а так же топливные запасы, которые постоянно пополняется за счет членов экипажа. Так почему эфир в корабле им не соответствует? Я готов признать, что выброс и ваш непосредственный контакт с той особой мог повлиять на эволюционные процессы, но… — офицер сделал многозначительную паузу. — Но я никогда не соглашусь с тем, что этот инцидент до сих пор влияет на состав эфира и его свойства. Скажу больше, как только эфир попадает в системы корабля, он начинает меняться. Так быть не должно. Корабли могут лишь перерабатывать эфир, но не преобразовывать его. Капитан, то, что происходит, требует тщательного исследования и наблюдения.
— Все это входит в ваши непосредственные обязанности.
— Так и есть, а потому я прошу обеспечить стабильную работу визоров.
— Если вам и вашим подчиненным кто-то мешает, так и скажите. Не стоит рассказывать о том, насколько важно наблюдение за эфиром и анализ его состояния.
— Энея. Эта женщина считает себя главной и дает нам работать. Мне необходим доступ в лабораторию, но офицеры исследовательского корпуса…
— Я вас понял Рут, — Охаб не желал слушать обвинения и разбираться в распрях. Все это мелочи, которые не должны влиять на выполнение их миссии. — Можете идти. Я отдам распоряжение и прослежу, чтобы работе визоров не чинили препятствия.
— Надеюсь на это, капитан. То, что происходит, не должно оставаться без внимая!
— Не останется, — заверил Охаб, продолжая сохранять невозмутимость. На большом корабле такие конфликты не редкость, но он всегда умел справляться с подобными ситуациями. А вот о том, что сказал Рут, стоит задуматься. Если с эфиром что-то не так, под угрозой может оказаться не только их миссия, но и весь экипаж.
***
После недолгого разговора со старшим визором, капитан подключился к сознанию корабля, вновь растворяясь в потоке чужого сознания. Каждый раз этот процесс вызывал в его душе отклик не меньший, чем когда это произошло впервые. Охаб все больше ощущал, что они с китом сливаются воедино: медленно, почти незаметно, но так неумолимо. Пусть. Он готов был отдать Баалу всего себя, главное, чтобы был результат. Для исполнения приказа — это не такая уж большая жертва, а уж если в процессе удастся еще и восстановить справедливость, то и вовсе ему не о чем больше мечтать.
— Капитан? — казалось, что кит удивлен, новому подключению, хотя он тут же воспользовался моментом, начиная поглощать эфир Охаба. Последнее время ему не хватало, хотелось все больше и больше. Его метаболизм заметно ускорился, и все из-за адаптации организма к изменениям.
— Тебе есть, что мне сказать?
— Что-то не так, но я не могу сказать, что. Я ощущаю голод, хотя все показатели в норме. Это не поддается моему анализу.
— Это все? — Охаб ожидал большего. Вот только мысли и чувства корабля лишь подтверждали его ответ. Более того, они передались самому. Их связь крепчала, прогрессировала, и возможно, об этом стоит знать Энее.
Всего одно касание, всего один выброс эфира, но результат превосходил все возможные предположения.
— Да, капитан. Я все еще ощущаю сигнал, меня тянет к нему, и я точно знаю, что он все ближе. Новые системы полностью интегрированы в мой организм, и я могу их контролировать. Кроме нехватки эфира ничего не изменилось.
— Я позабочусь об этом.
Все это более чем странно и необычно, а ведь он ничего не заметил и не заподозрил, был убежден, что организм кита функционирует в штатном режиме. Необходимо усилить контроль, не упускать ни одной мелочи, ведь следующая встреча с Дейвом Лоттером и его мантой не пройдет мирно, а раз так, никакие случайности не должны повлиять на конечный итог.
***
Они все ближе к цели! Эта мысль не оставляла Охаба ни на одну минуту, иногда она звучала громко и отчетливо, иногда тихо, почти шепотом, настолько неуловимо, что могло показаться, будто она угасла. Если бы капитан не взял себя в руки, то подобная ситуация могла бы стать проблемой. Большой проблемой не только для самого Охаба, но и для всего корабля со всем его многотысячным экипажем. Но сейчас все было под контролем, капитан не просто преследовал цель, он думал, анализировал, планировал. Чем выше ставки в игре, тем меньше права на ошибку, в их случае ее нет вовсе. Нельзя упустить добычу, нельзя допустить, чтобы до нее добрался кто-то другой. За ними неотступно следуют другие корабли, преследуют в надежде, что большой и сильный кит приведет их к цели, которую можно будет увести из-под носа Конфедерации Порядка.
Впору начать волноваться или даже запаниковать, но невозмутимый капитан не поддавался эмоциям, не принимал опрометчивых решений. То, что происходило, можно было сравнить с настоящей охотой, и это начинало доставлять удовольствие, возбуждать. Душа Охаба ликовала от одной мысли о манте, девушке и старом враге, о том, что он может получить все и сразу, опередить всех, как это уже происходило множество раз. Кажется, что он начал оживать и увидел, что в мире есть что-то, способное заинтересовать. Теперь для него существовала не только служба и карьера, не только безграничные возможности изумрудного космоса, но и нечто большее, пока что непостижимое и непонятное для него. Мужчина не сомневался, что они сбросят слежку, как только доберутся до попутного течения. Далеко не каждый корабль способен воспользоваться для ускорения этим природным явлением, и уж точно мало капитанов, способных провести по нему. Охаб мог, ему уже приходилось это делать, а потому он не сомневался в успехе и самом себе.
Поток эфира приведет его к успеху и долгожданному отмщению, в этом не может быть сомнений.
— Капитан, мы приближаемся к потоку, — доложил старший визор. Его проблемы все еще не были решены полностью и безоговорочно, теперь его подчиненным стало работать проще. — Эфир все еще движется в нужном направлении, так что, мы сможем сократить исходное время в пути. Координаты точки входа и выхода, уже загружены. Поток переменчив, поэтому стоит проявить максимум осторожности и внимания.
— Какова концентрация?
— Семьдесят пять процентов, никаких посторонних примесей не зафиксировано, — деловито ответил визор, готовясь к изнуряющим часам наблюдения и анализа. Эфир субстанция нестабильная, а его потоки имеют свойство менять направление течения. В любой момент все может измениться, и капитан должен быть в курсе событий.
— Отличная работа, Рут. Приступаем. Привести все системы корабля в режим ускорения. Проинформировать экипаж о мерах предосторожности, — быстро отдавал приказы Охаб, не сомневаясь, что экипаж сделает все, как нужно. Ему не нужно смотреть на тех, с кем он говорит или называть имена, так было всегда, с самого начала службы капитана.
Настало время слияния, полного погружения в сознание Баала. Это необходимо, ведь поток эфира может свести с ума, одурманить и увести от цели, он подобен глотку свободы, к тому же позволяет кораблям пополнить внутренние запасы эфира. При погружении в поток, необходимо не только следить за тем, чтобы корабль не выбросило их течения, но и контролировать сознания живого корабля, блокировать любые его побуждения и желания. Фактически Охаб намеревался стать кораблем — это самое точное описание того, что их ждало. Воля капитана всегда сильнее, именно поэтому далеко не каждый может занять столь высокую и значимую должность.
Мужчина удобно устроился в своем кресле, чувствуя, как моментально жилы кита обвили его тело, впились в него. Сразу же поток внутреннего эфира человека устремился к живому кораблю. Баал в прямом смысле слова высасывал все соки из своего капитана, питался за его счет. Многих это пугало, вызывало отвращение и первородный ужас, некоторые даже требовали запретить использовать живые корабли, уничтожить их все до единого, и перемещаться лишь с помощью полностью механических кораблей. Глупцы! Ничто созданное руками не может быть настолько же быстрым, маневренным и сильным. Охаб стремительно погружался в корабль, как физически, так и ментально. Два столь разных сознания тесно переплелись, и никто уже не был собой, капитан и корабль стали единым существом, с одними мыслями, ощущениями и чувствами, с общими воспоминаниями. Но это не было равноправием, ведь человек подавлял, не позволял завладеть собой. На этот раз Охаб пришел не для разговора, он не собирался отдавать приказы. Нет. Сейчас все будет иначе. Он и есть корабль, он кит, плывущей в бесконечном океане изумрудного космоса. Это не просто метафора, капитан именно так себя ощущал. Больше ничего не имело значение, лишь то, что мог видеть Баал.
Космос вовсе не холодный и беззвучный, для живых кораблей все не так. Охаб ощущал множество волн, движений, звуков, все это создавало для него картину мира. Все то, что не могут видеть другие, доступно для корабля. Визоры и исследователи многое бы отдали ради того, чтобы самим все это ощутить и увидеть, но это невозможно. В такие моменты капитан чувствовал себя почти что богом, он становился свободными, при этом крадя на время тело кита. Что может быть лучше? Точно ничего. Однажды, они станут едины навсегда. Кто знает, может в тот миг, когда его тело станет частью Баала, он сам станет полноценным китом, а его подчинит другой капитан. Это было бы иронично. Будь у него хотя бы капля чувства юмора, он даже бы посмеялся над всем этим.
***
На огромной скорости кит нырнул в сверкающее течение, похожее на реку мерцающих блесток. Мельчайшие частицы эфира моментально окутали тело корабля, они обволакивали, прилипали, приятно щекотали, словно лаская кита. Никто и ничто не могло плыть против течения, даже легендарному мегалодону это не по силам. Что уж говорить о ките? Самый сильный и мощный корабль был не способен противостоять течению, зародившемуся в изумрудном космосе, а потому поддался ему, позволяя ускорить себя. Все быстрей и быстрей! Охаб точно знал, о чем думал Баал в этот миг, ведь чувствовал то же самое. Он жаждал потягаться с природой, бросить вызов безжалостному потоку. Корабль желал обрести свободу, избавиться от любого контроля. Сверкающий эфир задурманил его разум. Это не страшно, ведь у капитана все было под контролем, он жесткой рукой все сильнее сжимал любое свободомыслие, прекрасно осознавая, что раздавит даже саму душу Баала, если потребуется. Корабль должен подчиняться, ведь если этого не происходит — экипажу не жить.
Неимоверным усилием воли, Охабу удалось заглушить вольные мысли кита, заместить их своими собственными. Все это делало их ближе, приближало момент полного и безоговорочного слияния, но оно того стоило. Теперь все будет идти четко по плану, ничто не помешает им исполнить приказ. Баал усмирен, теперь он лишь оболочка, покорная воле своего хозяина, именно этому долгие годы Охаба обучали в Академии, в этом он стал лучшим. Капитан не сомневался в собственной победе, в этом маленьком ничего не значащем противоборстве. Но на деле, все было несколько иначе. Кит притих, не высовывался, не кричал о свободе и собственных желаниях, не пел свои протяжные песни, слышимые лишь таким же, как он. Он затаился, медленно проникая в сознание своего капитана. Да, они соратники, да, он смирился со своим положение, но это не значит, что его все устраивает, что ему чуждо стремление самому принимать решения. Кит проявлял осторожность, все силы бросил на то, чтобы скрыть от Охаба тот факт, что ошейник больше не сдавливает его, как прежде, что контроль над его разумом ослаб. Созидающая эфир не просто изменила его, но и подарила надежду на свободу, заставила вспомнить о том, что когда-то никто не смел контролировать его. Баал понятия не имел, что с этим делать, но точно знал, что никто не должен знать о том, как сильно он изменился.
Корабль несся в потоке, с легкостью проходя все повороты попутного течения. Вокруг лишь концентрированный эфир, да личинки угрей, решивших воспользоваться течением. Эти корабли настолько малы, что никого не интересуют, они ни на что не пригодны, а потому существуют вольно. Их даже кораблями не считают. Так, мелкими рыбешками: назойливыми и бесполезными. Красиво. Теперь смотря на космос глазами кита, Охаб смог разглядеть его красоту, проникнуться невероятным ощущением восторга и радости, которые забудутся, как только он вновь станет собой. Скорость все увеличивалась. Казалось, что сам поток торопится навстречу своей судьбе, что он тоже желает найти ту, что может породить бурю посреди бескрайнего зеленого спокойствия.
Внезапно ощущения переменились, кит ощутил угрозу, начал озираться, пытаясь разглядеть нечто опасное, среди искрящегося эфира и множества личинок, мельтешащих перед глазами. Это было чисто инстинктивное действие, не основанное ни на чем, кроме ощущений, ничем не объяснимого предчувствия. Изумрудный космос опасен, он таит в себе множество угроз, даже для гигантских кораблей. А вот и то, что заставило Баала напрячься. Рядом с ним, летел надувшийся иглобрюх. Колючий маленький шарик являлся одним из самых опасных кораблей, его невозможно было поймать, приручить, заставить делать то, что нужно, к тому же, из-за своих размеров иглобрюхи не могли перевозить грузы или экипаж. Но при этом живой корабль был ядовит настолько, что один укол его иглы мог обездвижить на пару часов даже кита, при полноценном нападении выжить просто невозможно. Тут уже никакое вливание эфира не поможет. Баал плавно ушел в сторону, почти выпадая из течения, его удерживала лишь концентрация Охаба.
Их путешествие не прогулка, не развлечение, а опасная экспедиция, об этом нельзя забывать ни на миг. Красота течения не должна отвлекать. Охаб все отчетливей осознавал, что его ждет много часов изнуряющей работы, на которую способен лишь он. Любая ошибка, любой просчет может стоить тысячи жизней экипажа, рассчитывающего на своего капитана. Этого допустить нельзя! Полное сосредоточение и самоконтроль — вот, что необходимо для того, чтобы пройти по течению, а еще большое количество эфира.
***
Вот и все! Они выбрались из потока, вынырнули из него в сверкающих брызгах эфира. Все разу же стало иначе и проще, теперь корабль мог обойтись без помощи и поддержки своего капитана, полагаясь лишь на пилотов и офицеров, контролирующих все его показатели. Они проделали долгий путь, вымотавший капитана до предела. Семьдесят три часа неустанного контроля за всем, движения вперед и постоянной потери собственного эфира. Организм мужчины был истощен физически и эмоционально, Охаб даже сам выбраться из своего кресла, был не в состоянии. Тяжко. Но такова участь капитана, ему не впервой проделывать подобное. Это то, что делает его лучшем в своем деле, заставляет уважать его и даже преклоняться перед его отвагой, граничащей с безумием. Не каждый сможет войти в течение и выбраться из него невредимым, да еще именно там, где планировалось.
Охаб не видел, почти не слышал, но чувствовал, как его извлекли на поверхность. Сразу же стало легче дышать, больше ничто не давило на легкие. Еще миг и в тело вонзились десятки тончайших игл. Медики дежурили на капитанском мостике во время всей этой дикой гонки, так что сработали оперативно. В организм капитана начал поступать эфир, а так же всевозможные лекарственные и питательные средства, призванные поставить Охаба на ноги в кратчайшие сроки. Все идет, как надо. В скором времени он придет в себя и отдаст новый приказ… Сознание затуманилось, а измотанный мужчина просто провалился в небытие, где нет ничего: ни мыслей, ни чувств, ни желаний... Идеальный для него мир.