Из цикла "Песни нашего двора"
Широко известна «народная» песня" — «В кейптаунском порту». Первый вариант этой песни под названием «Жанетта» написал в 1940 году ученик 9 класса 242-й ленинградской школы Павел Гандельман; начали они сочинять вдвоём с одноклассником, но тот быстро охладел к этому занятию. Гандельман вспоминал: «Всюду звучали шлягеры на подобные темы: „Девушка из маленькой таверны“, „В таинственном шумном Сайгоне“, они возникали ниоткуда, никто не знал их авторов, но пели их все. И мне захотелось сочинить что-то подобное, такую сокрушительно-кровавую песню на популярный мотив».
Песня с 1940-х годов разошлась по стране, став городским фольклором, обросла различными вариантами, чаще всего сильно отличающимися от первоначальной версии. Наиболее известные современные варианты тоже отличаются от первоначального.
Вот полный текст этой песни:
В Кейптаунском порту
С какао на борту
"Жанетта" поправляла такелаж.
Но прежде чем идти
В далекие пути,
На берег был отпущен экипаж.
Идут сутулятся,
вливаясь в улицы,
И клеши новые полощет бриз...
Они спешат туда,
Где можно без труда
Найти веселых женщин ивино:
Там чувства продают,
Недорого берут,
И многое для них разрешено.
Там пиво пенится,
И пить не ленятся,
И ласки грубые волнуют кровь.
Но с ночи в этот порт
Ворвался пакетбот,
Залитый серебром прожекторов.
И вот - едва рассвет -
Сидят в таверне "Кэт"
Две дюжины английских моряков:
Здесь все повенчано
С вином и женщиной
И юбки узкие трещат по швам.
Зайдя в тот балаган,
Увидев англичан,
Французы стали шутки отпускать.
Один гигант француз
По прозвищу Бутуз -
Хотел у боцмана он Мэри оттянуть.
Но боцман Даунинг
Достал свой браунинг
И как подкошенный упал француз.
(В пору моего детства у нас был несколько иной текст:
"Один француз
По прозвищу Перуз
Затеял с боцманом жаркий спор.
Споры в Англии решает браунинг,
На землю грохнулся француз-гигант")
В командах моряков.
Рассерженных волков,
Товарищей не бросили в беде,
И, кортики достав,
Поправ морской устав,
Они сошлись, как тысячи чертей.
На клеши новые,
Полуметровые,
Ручьями алыми полилась кровь.
А юнга не спешил,
Троих он уложил,
Четвертого прикончить не успел.
Споткнулся и упал,
И больше не вставал
На чей-то острый кортик налетел.
Уж больше не пройдут
По палубе на ют
Четырнадцать отважных моряков.
Уйдут суда без них,
Безмолвных и чужих,
Не будет их манить свет маяков,
Не быть им в плаванье,
Не видеть гавани
И не искать утех на берегу.
Им не ходить туда,
Где можно без труда
Найти веселых женщин и вино,
Где чувства продают,
Недорого берут,
И многое для них разрешено.