Лёнчик всегда выглядел счастливым. Но сегодня он превзошёл себя! Глаза его за толстыми линзами не то, что светились, - они сверкали чуть ли не всеми цветами радуги, вопреки физиологическим возможностям человека!
- Девочки, я женился! – забыв о приветствии, сразу же с порога заявил он.
- Поздравляем! О том, как ты счастлив, можешь не говорить! Это видно невооружённым глазом! – кинулась Ленка обнимать Лёнчика. – А меня, значит, бросил?! Такие вот вы и есть, мужики, - непостоянные! – улыбаясь, проговорила она после своих дружеских объятий.
- Башенка, хватит подкалывать! Ты сама меня отвергла ещё на первом курсе, предупредив, что наши отношения не должны переходить за рамки дружеских.
- Лёнчик! – затопала громко ногами девушка. – Молчи лучше, а то придушу! Ну, погорячилась, с кем не бывает? Кстати, почему ты один? Где твой друг? Неужели тоже женился?! Я этого не переживу! – она театрально заломила руки, закатив свои чуть выпуклые глаза.
- Гена?! – удивлённо произнёс Лёнчик. – Ой, да вы же ничего не знаете! Он же по путёвке на БАМ уехал.
- А институт? – спросила Люся. – Остался всего один год!
- Я ему тоже об этом говорил. Но… - махнул он рукой. – Я теперь человек семейный, а то бы тоже вместе с Генкой рванул. Эх, такое историческое событие для нашей страны! Позор, имея возможность, не принять в нём участия!
Маленький, ничем не примечательный, разве только своими многочисленными познаниями почти во всех отраслях науки и искусства, Лёнчик удивительным образом преобразился. Люсе показалось, что он даже стал не только выше, но и солиднее, исчезла мальчишеская угловатость и юношеская порывистость, он уже не строчил, как из пулемёта, говорил медленнее, басовито.
«А ведь мы стареем!» - вдруг с ужасом подумалось ей. Она перевела взгляд на Лену и облегчённо вздохнула. Та оставалось прежней, как и пять лет тому назад, чем-то отдалённо похожей на Анну Ахматову – высоченной, худой, с острыми чертами лица, огромными, тёмными, полной женской прелести, навыкате глазами, красивым аристократическим носом, украшенным небольшой горбинкой.
Они сидели в комнате и пили чай, рассказывая друг другу о своих последних событиях, делясь радостными моментами, обсуждая предстоящую сессию и новых преподавателей, вспоминали старых, которые когда-то казались извергами. Конечно, вспомнили «исчадие ада» - Лёвина. Люся всегда относилась к нему с уважением, с удовольствием слушала его лекции, одновременно любуясь его безупречным видом, если не брать во внимание лыжные ботинки, которые были неотъемлемой частью его гардероба. На экзаменах Герман Ильич демонстративно указывал ей на первый стол от него. Она улыбалась и безропотно занимала предлагаемое место. С вопросами расправлялась быстро, без напряжения выводила необходимые формулы, решала задачи и отвечала всегда на «отлично».
- Я не сделала курсовик по изысканию и проектированию железных дорог. Несколько раз принималась за него, столько литературы перевернула, но результат нулевой, - жаловалась Лена друзьям. – А там препод - зверюга настоящий, говорят! Рядом с Лёвиным не стоял!
- Всё познаётся в сравнении, - сделал вывод Лёнчик. – Попробую, конечно, тебе помочь. Думаю, что справимся общими усилиями.
- Лёнчик, ты гений! – восторженно провозгласила Лена, доставая из своей необъятной сумки задание и методические указания к курсовой работе. – Это тебе! На меня не надейся! Здесь я – пас! Если только Люсик тебе поможет… - перевела она взгляд на подругу.
- Конечно, помогу, Алёнка!
Курсовую работу они с Лёнчиком сделали. Мало того, Лена категорически отказалась пойти на экзамен!
Правда говорят, что «не было бы счастья, да несчастье помогло»! Ещё на первом занятии их разделили на две группы. Люся попала в группу, где куратором была добрейшая женщина – Екатерина Михайловна, а Лене не повезло – её определили к тому самому зверюге – Виктору Викторовичу Маслобойникову.
Перед тем, как выставить Люсе оценку на экзамене, Екатерина Михайловна пролистала её зачётную книжку.
- Не хочу портить твою зачётку, Людмила, и за старание поставлю отлично, хотя ты и сама понимаешь, что предмет знаешь на жиденькую четвёрку, - улыбнулась ей Екатерина Михайловна, аккуратно выводя в зачётке «отлично».
- Спасибо большое! Я, правда, старалась, Екатерина Михайловна! Но очень сложный предмет у вас, не осилить одной теорией. Практики бы немного да лекций побольше, - смущённо бормотала Люся, стесняясь поднять глаза на преподавателя.
- Вижу, что курсовую работу, в отличие от многих, делала самостоятельно, это тоже пошло плюсом к экзамену. Ты кем работаешь?
- Оператором при дежурной по станции, - честно ответила она.
- Для оператора ты выполнила работу больше, чем на отлично.
Довольная Люся вышла из аудитории и, размахивая сумочкой, понеслась искать подругу.
Ленка сидела в кафе, лениво ковыряясь вилкой в винегрете.
- Аппетит совсем пропал с этими изысканиями!
- Ты почему не на экзамене? Там ваша группа вся в коридоре толпится, ждут Маслобойникова.
- Не пойду я, Люсик! Не сдать… Может, на следующий год повезёт - попаду к Екатерине.
- Так хвост ведь потянется! Кто тебе вызов на сессию даст? – разволновалась Люся.
– Ты хоть попробуй, Алёнка!
- Нет, Люсенька! И пытаться не буду. Спасибо вам с Лёнчиком за курсовик! Принял и ладно.
- Послушай, меня же Маслобойников не знает! – вдруг оживилась Люся. – Ты к нему на лекции не ходила?
- Люсенька?! Неужели ты пойдёшь?!
- А у меня есть выбор? Давай свою зачётку!
- Подожди! Пойдём в туалет!
Люся только успела вопросительно посмотреть, как Ленка схватила её за рукав платья и потащила за собой.
Через несколько минут, посмотрев на себя в зеркало, она ахнула. Подруга растрепала ей волосы, местами начесав их так, что они поднялись пышной шапочкой, ярко-бордовой помадой обвела контур губ, вишневой накрасила, на веки густо наложила коричневых теней, расстегнула на платье две верхних пуговицы.
- Теперь иди! – и, сунув в руки свою зачётку, подтолкнула к выходу.
Люся шла на негнущихся ногах, руки тряслись, как у пьяницы с похмелья, во рту от страха всё пересохло. Она сама от себя не ожидала такого поступка. Решение пришло неожиданно, и она уже сожалела о том, что озвучила его вслух. Но обратного пути, как говорится, у неё не было. Руки непроизвольно тянулись застегнуть пуговицы.
Взяв билет, невнятно озвучила его номер, и пошла готовиться.
- Корнилова! Корнилова, отвечать! – дважды прозвучала фамилия Лены, пока, наконец-то, до Люси не дошло, что Корнилова – это она.
«Только бы не всматривался в фотографию…» - повторяла она про себя, как заклинание, пока шла до стола преподавателя.
- Не готова? – строго спросил Маслобойников, пожёвывая свою нижнюю губу.
- Почему не готова? Готова! – немного с вызовом ответила ему Люся, стараясь отвлечь внимание пусть и таким вот способом.
- Тогда не спи, а отвечай!
Люся, демонстративно отодвинув на край стола исписанные ею же листы с ответами, стала отвечать. Она смотрела на Маслобойникова дерзко и нахально, как когда-то, будучи пьяной, смотрела на деревенских баб, в упор и, не отводя взгляда. От напряжения и страха вспотели ладони, горело от стыда лицо, но она говорила и говорила.
- Достаточно! – неожиданно прервал её словесный поток Маслобойников.
Пунцовая она вышла из аудитории и, передав Лене её зачётку, понеслась в туалет.
Тем же вечером они сидели впятером в кухне и, смеясь, с восторгом пересказывали Лёнчику, Олегу и Петру, как Лена сдавала «Изыскание и проектирование железных дорог» самому Виктору Викторовичу.
- Жаль, что ты за нас пойти не сможешь, - развёл руками Олег. – Нам два хвоста с Петром сдать надо.
Ребята приехали на сессию с опозданием на неделю, пропустив зачёт и экзамен. Что-то не сложилось у них на работе, были в командировке. Теперь ночами безвылазно чертили, писали, а днём бегали по институту в поисках преподавателей.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/05/02/152