Боль была сильной, словно невидимый молоток пульсирующе вбивал гвозди то в правый, то в левый висок. "Что ж такое-то, чем они меня напичкали?".
- Эй, ты как? - донеслось откуда-то справа. - Очухался? Ладно, не разговаривай, врач сказал, отойдешь через двое суток.
Перед глазами проносились яркие картинки: вот они гуляют с дочкой по парку, вот он катает ее на море на катамаране, а вот дочка в первый класс идет, а вот уже и ее выпускной. Потом все как-то смазанно: он купил новую машину, ехал на дачу к жене и дочери, дорога мокрая, скользкая. Занос. Удар. Боль. Тишина.
А потом ничего не было: ни туннеля, ни света, ни коридора, просто большой кабинет и очередь. Как он оказался здесь, почему? Странно, очередь, а лиц людей не разглядеть и на вопросы никто не отвечает, все молчат.
А когда подошла его очередь, он почему-то уже все знал. Дочка летела в отпуск. На самолете, который должен был упасть. Вот почему он подписал бумаги - согласился на испытания. Дочка. Его солнышко.
- Как дочка? - прохрипел он направо.
- Тебе просили передать, она не села в тот самолет.
- Одним бы глазком...
- Не положено, сам знаешь. Наши миры не пересекаются. Увидишь, когда придет ее черед.
- Одним бы глазком...
- Ну ладно. Завтра она в церковь зайдет.