Что не скажи, хоть самую щемящую в мире вещь, а ее никто не услышит. Поэтому и перестаешь говорить. Больше дышишь. Находишь утешение в дыхании. Прилив, а затем отлив. Холод, а затем тепло. И так живешь, смотришь в Черное Небо, разгадываешь его изменчивые загадки. Никогда не было и не будет так хорошо, как сейчас. Только вдох и выдох, выдох и вдох. Черное Небо никогда не кончится, оно будет длиться вечность, маня взгляд тайной пурпурных звёзд. Мерцающих звёзд в волнующейся темноте.
Стой так столетия. Пусть мимо мчится ветер, люди и Жизнь. Движение ускоряет Смерть. Взгляд не требует движения. Пусть по стеклянной трубочке взгляда в тебя вольется Черное Небо, вместе с ним неизбежно соскользнет и парочка звёзд. Они согреют твое сердце горячим жаром, а затем ты почувствуешь – Счастье. Из двух искорок оно разгорится в твоей груди до высокого костра, заливающего глаза чужеродным блеском и мечущимися в зрачках тенями.
С той поры никто не вправе тебя судить за глупость и неправильный выбор. Собственно, некого будет и судить. Ты исчезнешь в пятнистых сумерках Ясного Утра. Удачно выпадешь за реальность в одну из ее кожистых складок. И так продолжишь стоять до конца миров, смеясь над тем, как смотришь на самого себя. Смотришь, но не узнаешь. Или узнаешь, но делаешь вид, будто не узнал. Главное в этом деле – не забывать дышать. Вдох и выдох, выдох и вдох. Холод, а затем тепло.
Никогда не было так хорошо. Никогда и не будет. Ты выше никогда, выше хорошо или плохо, даже Смерть почтительно улыбается твоему силуэту, едва-едва проступающему сквозь слои реального Существования. Она не в силу переступить через запретный порог, чтобы накрыть твои губы костлявыми ладонями, пытаясь выдавить из них последний вздох. У нее свои звёзды, зеленые и синие, красиво кружащиеся в сером тумане. Но тебе нет до них дела.
Твои пурпурные звёзды разрослись в груди развесистыми дубами с могучими кронами. В них ночует Солнце и отсыпается Луна. Ты не видишь деревья, но чувствуешь, как они пульсируют искристым соком, медленно текущим по канальцам от корней к самой кроне. Пройдет время, утихнет волнение Черного Неба, забудется зов Смерти, сотрется Память и на ветвях дубов появятся жёлуди. Не только пурпурные, но и желтые, зеленые, синие, даже серебристые. Тогда Небо спустится, укутает стволы великанов густой темной шубой и будет ждать другого взгляда.
И это тоже будет щемящая вещь, которую никто не увидит. И тогда ты перестанешь показывать, как до этого – говорить.