С нетерпением ждешь конца августа, по традиции — открытие охоты.
Деньки стоят отличные! Утром реки, озера и пруды окутывает белый, осязаемый туман, тающий с восходом солнца. Трава и листья на деревьях желтеют. Над селом проносятся первые стайки перелетных птиц, а над полями кружат тучи галок и скворцов — готовятся к отлету. На душе какое-то беспокойство, дискомфорт от увиденных изменений в природе.
Но с другой стороны, радость от того, что можно походить по берегам озер, и прудов. Насладиться перед зимой красотой окружающего мира. Добыть утку, или чирка, и сварить вкуснейший охотничий шулюм. Вы пробовали хотя бы раз в жизни такое блюдо? Если нет — то жаль…
Шулюм готовится по-разному, в зависимости от дичи и вкуса охотников.
Состав прост: сало, овощи, дичь, картошка и специи.
Вначале в посуде, которую вы хотите использовать для приготовления шулюма, обжариваются кусочки сала с морковью и луком. Потом добавляются потрошка от дичи, обжариваются, заливается вода и опускается дичь. Затем картофель, он должен быть крупно нарезан. Специи: лавровый лист, перец горошком, соль и по желанию, можно добавить, как и в уху, стопочку водки. Закрыть крышкой и дать настояться хотя бы полчаса. Отличнейшее блюдо! Да на свежем воздухе! Да под стопочку и охотничьи байки у костра! М-м-м…Эх…!!!
В пятницу в конце рабочего дня позвонил друг — начальник РЭСа, Иванович.
— Есть желание завтра прокатиться на Троицкий пруд, поохотиться?
Радостно подпрыгнуло сердце, в голове закрутились картинки охоты, зачастил:
— Да, да, конечно, Иваныч, какой разговор, с тобой, хоть куда! Но у меня нет лицензии, дотянул, не купил…
— Не переживай, дружище, у меня все есть, будешь на веслах, да разливающим, — со смехом сказал Иваныч, — давай, будь готов завтра к пяти утра, заеду…
Пришел с работы домой, и с приподнятым настроением стал готовиться к поездке: собрал рюкзак со снедью, завел будильник.
Проснувшись от звонка, по-шустрому собрался, и вышел на улицу.
Плотный туман покрывал село, метрах в пятидесяти ничего не увидишь, на листве берез повисли крупные капли. Отметил про себя: «Денек будет хорош!»
Подъехал Иваныч. Поприветствовав его, запрыгнул в машину, встреченный радостным повизгиванием и облизыванием рук и лица спаниелем по кличке Дик. Потрепав его за длинные уши, прижал к себе доверчивого пса. Поехали!
Приехали во время. Народу на пруду было больше, чем уток. На въезде встречал егерь, проверял лицензии, осматривал оружие, и предупреждал о правилах охоты, подстраховываясь — мало ли что бывает…
Подъехали к излюбленному месту, на берег под березами. Вытащили лодку, накачали, спустили на воду. Посадив нетерпеливо суетящегося Дика, поплыли в камыши. Туман медленно рассеивался, скоро начнется…
Трудно описать чувства азартного охотника перед началом стрельбы: руки бесцельно ощупывают оружие, дотрагиваются до взведенных курков, поглаживают цевьё,и ощупывают патронташ. Ощущается какое-то нервное почесывание… Дик, тоже в нетерпении поскуливает, переминаясь лапами — ему передается наше волнение.
И вот, началось! Не дождавшись полного рассвета, кто-то из нетерпеливых, поднял выстрелом первых уток на крыло и загрохотало…
Громадный пруд стал похож на поле боя: то тут, то там в предрассветном сумраке вспыхивали огоньки выстрелов. В небе заметались стаи нырков, уток и чирков.
— Одевай очки! — скомандовал Иваныч, — смотри во все стороны, верти башкой, как филин!
Надеюсь, понимаете, зачем на такой охоте нужно одевать очки, но не со стеклянными линзами, а пластмассовые, не бьющиеся, мотоциклетные. Все время смотришь вверх, а с противоположного берега часто долетает дробь. И если дробинка попадет по глазу, хотя она и на излете, то травму может нанести серьезную! Сколько таких случаев бывало — не счесть!
— Справа! — крикнул я Иванычу, — штук пять крякашей!
— Вижу! — откликнулся он, сбив одного удачным выстрелом. Подплыли к месту падения утки. Иваныч схватил за шкирку Дика, пустил на воду. Тот дело знает — ловко лавируя между камышей, добрался до утки, развернулся, и принес добычу. Иваныч таким же способом — за шкирку, выловил из воды собаку. Отобрал у него дичь, ладонями отжал с шерсти боков, лап и ушей воду, и накрыл покрывальцем, чтобы не простыла.
Немного погодя, увидели низко летящую, вихляющую в полете птицу.
— Подранок! — сказал Иваныч, — теперь можно и не стрелять, смотри только, где упадет! Подплыли ближе, таким же способом пустили на воду Дика, скомандовав: «Дик Пиль!» Собака и без команды поплыла в камыши. Послышалось кряканье, бульканье, хлопанье крыльев, ходуном заходили камыши, и показалась довольная мордочка пса, а в пасти добыча! Таким образом, в течение пары часов добыли штук шесть-семь отличных крякашей. Достаточно, норма по лицензии выбрана, лишние проблемы ни к чему.
— Ты бы хоть для вида пострелял, что ли? — посмеялся я над другом, — а то особо любопытные подойдут, спросят: "Откуда добыча? Патроны целые, а уток куча".
— А что, и правда, — согласился он, пальнув в воздух раза три.
— Всё, хватит, сказал Иваныч, — поплыли на стоянку! Приплыли, спустили лодку, устроились на травке перекусить. Дику тоже немного перепало, покрутившись вокруг нас, куда-то исчез. За разговорами, даже не заметили его исчезновения. Спохватившись, стали окликать собаку. Дик явился через несколько минут, неся в зубах крупного селезня, виновато виляя обрубком хвоста: «Ну, вот, нашел еще…Случайно, так, это, пробегал мимо…»
— Дик, место! — построжился хозяин, — хватит добычи на сегодня, эта уже лишняя!
Дик послушно улегся у машины, а мы продолжили свои разговоры.
— Черт, опять прозевали, Дик сбежал, — завозмущался хозяин, — ну, я ему задам!
Дик вернулся опять с добычей. Иваныч, уже ворча, одел на него ошейник. Пристегнул цепочку карабина к рулю машины. «Теперь сиди тут! — погрозил пальцем, — нЕслух!»
Дик печально вздохнул, и опустив голову, прилег на травку.
— Что с добычей делать? — спросил я друга. — Может быть, увезешь нашим хозяйкам, себе оставим пару штук на вечерний шулюм?
— Верно! — согласился Иваныч, — ты займись рыбалкой, может быть, поймаешь пару карасиков на уху к обеду.
Так и решили. Дик остался у пруда со мной.
Взяв удочку и червей, пошли с собакой на место лова. Дик все время забегал вперед, изумленно смотря на руки, как будто спрашивая: «А где ружье?» Поняв его беспокойство, потрепал по голове: «За рыбкой идем, дружище, охоты на сегодня достаточно!»
Пришли к месту лова, расположились на бережке. Растянув коленца удилища, насадил червяка, и забросил в воду. Поднялось солнце, от воды сверкали огненные блики, больно жаля глаза. «Эх, не подумал про солнцезащитные очки!» — с досадой пришли запоздалые мысли. Сел на травку, наблюдая за неподвижным поплавком. Дик пристроился рядом, прижавшись мокрым от росы боком.
Тишина… Затихли выстрелы охотников, распуганная дичь улетела в верховья Чумыша. На берегах задымили костры — готовят шулюмы. Где шулюм, там и выпивка, естественно… Кто-то ограничивается стопочкой-другой, под вкуснятину, а кто-то вырвавшись на волю, как бык весной, начинает опрастывать бутылки.
Задумавшись, я упустил из виду поплавок, исчезнувший в солнечных бликах, и увидел, как резко вздрогнуло удилище. Подсек, с трудом вытащил громадного карася.
— Граммов семьсот, точно! — на глазок определил я, — теперь попрет, клев начался!
И правда, за час с лишним удалось поймать штук десять отличнейших карасей.
В азарте ловли совсем упустил из вида Дика, равнодушного к рыбалке.
— Куда исчез, чертенок, — забеспокоился я, — как бы чего не натворил! Стал окликать собаку. Чертенок натворил — вышел из прибрежной осоки, гордо неся в зубах крупного селезня.
— Ты где его взял? — строго спросил Дика, увидев его сухие бока. — Неужели утащил у кого-то?
Дик прилег у ног, всем видом показывая, что виноват…
— Что с тобой делать? — вздохнув, заговорил с собакой, — нас ведь могут наказать за воровство!
— Рядом! — дал команду. Пошел чистить карасей, чтобы приготовить уху к обеду. И вновь выпустил из внимания собаку. Дик вернулся через пять минут, неся еще одну утку. Это стало напрягать. Переложив карасей осокой, и убрав ведерко под палатку, стал наблюдать — куда же двинется воришка… Спаниели ценятся своим умом, ловкостью и хитростью. Увидев, что я наблюдаю за ним, собака сделала равнодушный, ленивый вид. Ходила по полянке, что-то вынюхивая в траве, валялась, перекатываясь с боку на бок, раскапывала мышиные норки.
Я отвернулся, боковым зрением наблюдая за ним. Собака выждала несколько минут, потом крадучись исчезла в осоке. Я — следом. По колыханию осоки определял направление ее движения. Дик вывел на другую полянку, метрах в пятидесяти от нас.
Показалась картина, достойная кисти Репина: четыре бугая лежали вповалку, сраженные «зеленым змием». Валялись пустые бутылки, ружья, патронташи, остатки еды, не украденной воронами. Рядом, у машины, лежал мешок, набитый утками и чирками. Дик не долго думая, вытащил из мешка утку и скачками унесся к нашему биваку. Я посмеялся, и попробовал будить незадачливых охотников — бесполезно.
Собрал ружья, боеприпасы, мешок с дичью, все сложил в багажник их автомобиля и ушел… Приехал Иваныч, с удивлением выслушал мой рассказ о похождениях Дика, сказал:
— Да, изредка бывают у него такие воровские замашки, бывают. Охотник!
Разожгли костер, сварили ушицу. Под стопочку наелись до отвала, и накормили собаку. Улеглись в тенек за машиной, чтобы подремать. До вечера еще далеко.
Вот и вечер… Похолодало. От пруда несло сыростью, тиной, и рыбой. Ветерок приносил запах костров, оставшихся на ночевку охотников, чтобы с ранней зорькой продолжать охоту.
Приготовили богатый шулюм из двух наших чирков и селезня, принесенного Диком, плотно поужинали, и завалились спать. Проснулись рано утром от ружейной канонады.
— Поплывем? — продирая глаза, спросил Иваныч, — или домой?
— Домой, хватит, наохотились! — ответил я. И действительно — хорошего по маленьку!