Трясина

Машина серебристого цвета на бешеной скорости неслась по проспекту. Артем старался выжать из нее все возможное, чтобы только оторваться от преследователей, неотступно следовавших от самого казино. Он глянул в зеркало заднего вида. Черная «Ауди» по-прежнему ехала за ним. Артем резко завернул «BMW» направо. Скрежет колес, и он оказался в проулке. «Господи, — мысленно взмолился он. — Дай же мне возможность уйти от них!.. Слово даю, завяжу!.. На церковь пожертвую, только помоги... Брошу все и уеду к чертовой матери!.. Уеду! Гори все синем пламенем!»
Артем чертыхнулся. Черная «Ауди» с тонированными стеклами поджидала его на выходе из проулка. Развернувшись и рванувшись назад, он задел крылом «жигуленка». Выскочив снова на проспект, нажал на газ. Ночь. Не такое оживленное движение. Но все же, все же…
Он выехал на довольно свободную кольцевую дорогу. Преследовавшая «Ауди», кажется, оторвалась. «Сейчас, — подумал Артем, — заеду к Захару, возьму свои вещи и машину, старенькую «девятку», купленную на чужое имя. И все!..» Больше не будет Артема Тархуна. Остальное – не его печаль. Закадычный приятель обо всем позаботится. Ему он верит. Не раз, тот, помогал выпутываться из всех передряг и никогда еще не подводил. А свое другое имя Артем скрыл даже от Захара. В новую жизнь – без старых проблем.  И начинать ее надо с абсолютно чистого листа!..

1

Они опаздывали, чуть ли не на полтора часа. Слишком долго Лена крутилась перед зеркалом, выбирая в чем же ей появиться на фуршете. Наконец, Артем, потеряв терпение, бесцеремонно схватил жену в охапку и, перекинув ее через свое плечо, понес к выходу.
— Пока ты решаешь, на чем остановить выбор, мой поезд уйдет, дорогуша!
Та, отбиваясь от сильных рук мужа, буквально завопила:
— Отпусти меня сейчас же!.. Я хочу нормально выглядеть!
— Я гляжу, тебе вообще, ни до чего нет дела. Я могу упустить важный заказ. А тебя это не волнует! Нет, тебя конечно, волнуют денежки, которые я приношу в дом. А вот как они зарабатываются…
— Мне плевать на твои дела! Отпусти же, ненормальный! Платье помнешь!.. — оборвала его, визгом Лена и укусила Артему ухо. Тот чертыхнувшись, поставил свою строптивую ношу в прихожей.
— Все! Мое терпение лопнуло! Если через десять минут тебя не будет в машине, я уезжаю один!.. — твердо сказал он и хлопнул дверью.
Лена всегда определяла, по тону, когда с мужем лучше не спорить. Нрав у него был весьма крутым. За три неполных года совместной жизни, она поняла, что характер у Артема еще тот. Так что, не прошло и десяти минут, как она, в длинном черном вечернем платье с глубоким декольте, купленном по случаю в одном из столичных бутиков и еще ни разу ею не надетом, садилась на заднее сиденье машины. Крашенные белокурые волосы Лена собрала в узел на затылке так, что они кудряшками чуть касались ее белоснежной шеи, где поблескивало дорогое ожерелье, подаренное Артемом на их годовщину. Лена выглядела на все сто! И она знала свою цену, поэтому-то и вышла замуж за Артема. Совместила приятное с полезным. У него не только тугой кошелек, но он еще моложав и красив как древнегреческий Аполлон. Покатый лоб, холеное красивое лицо. Коротко постриженные волнистые каштановые волосы открывали небольшие мясистые уши. Что ни говори, а для своих сорока с небольшим, он выглядел сногсшибательно и давал фору всем Лениным юнцам-ровесникам. Молоденькая, худенькая и высокая, как раз, под стать двухметровой с хвостиком отлично сложенной фигуре мужа… Она оказалась много удачливее своих подруг-соратниц по модельному агентству. Приехав из дальней глубинки покорять столицу, вчерашние школьницы – победительницы местных конкурсов красоты, в последующем пополняли списки неудачниц ищущих приключений на свою шею. В модельном бизнесе или тебя нещадно эксплуатируют, или ты используешь в своих интересах все, что тебе ни подвернется. Третьего не дано. Жесткая конкуренция сродни естественному отбору… Так и Лена, из робкой наивной девочки медленно, но верно, шла по дорожке, протоптанной сотнями таких, как она, девочками сопровождения.
Ей, правда, удалось повернуть ситуацию в свою пользу. Артем оказался первым и единственным мужчиной в ее жизни. И, после первой же совместной ночи, не захотел расстаться с ней. Оставив девушку у себя, вывозил в свет и дарил немыслимо дорогие безделушки. А она, как маленький ребенок, радовалась своему счастью и, бездумно купалась в роскоши и наслаждении. Когда же она забеременела – оформили законный брак. Было венчание в церкви, такое красивое и запоминающееся. И вообще, все походило на сказку, точнее, банальный сюжет из сериала. Как говорила Ленина мать – из грязи, да в князи!.. Но, она сама чувствовала себя так, будто все время вела такую жизнь. Обеспеченную и, в чем-то, шальную. За очень короткое время в ней появилось высокомерие и гордыня, сквозившее во всем ее поведении. А рождение маленького сынишки упрочило ее положение. Она уже не боялась проснуться на другой день снова нищей, как церковная крыса.
— Завтра, я уезжаю на недельку-другую… — Артем нахмурился и продолжил. — А потом, мы с тобой поедем в N*…
— А это, еще, зачем?.. — недовольно спросила она.
— Господи, чем ты только меня слушаешь?! — чуть ли не взорвался муж. — Сколько раз я тебе уже говорил об этом!..
— О чем?.. — простодушно захлопала своими накрашенными глазищами Лена.
Артем, теряя терпение, но обезоруженный наивным видом жены, раздраженно ответил:
— У нас там – находится недвижимость, небольшой домик… я думаю, нашему сынишке будет лучше проводить лето на свежем воздухе, а не в пыльном мегаполисе…
— Но, Лёнчик итак все время проводит с нами в загородном доме. Зачем же ты хочешь отвезти нас к черту на кулички?.. — торопливо перебила его Лена.
Машина резко затормозила.
— Это – моя родина! Я там родился и вырос! Запомни это раз и навсегда!.. – с расстановкой сказал Артем. — И я хочу, чтобы мой сын дышал тем же воздухом, что и я – когда-то!.. Там мои корни, мое прошлое, настоящее и будущее! Поняла?
— Что-то до рождения сына ты не рвался так на свою родину… — надулась Лена. — У меня создается такое впечатление, что ты, просто, хочешь избавиться от нас с Лёнчиком, отправивши нас подальше, с глаз долой!..
Его лицо внезапно осветилось нежной улыбкой:
— Чего ты беспокоишься, дорогая, я буду с вами…
Лена удивленно посмотрела на мужа:
— Мы будем вместе?..
— Да. А что, тебя такая перспектива не радует? — Артем завернул руль вправо, так как невдалеке показались знакомые ворота.
— Отчего же… — Лена пожала плечами. — Просто, ты проводишь большую часть времени в разъездах, и меня удивило, что ты будешь с нами…
— Так, намек понял. Это камешек в мой огород. Я действительно, очень занят. Но мы поедем туда отдыхать…
— Если мы едем отдыхать, то почему не на Канары, или еще куда, но не в это захолустное местечко?!
Машина, тем временем, въехала в открытые настежь ворота.
— Я же тебе говорил, что параллельно, я буду заниматься своими делами… И, потом, ты еще там ни разу не была, а называешь это – захолустьем!.. Вот увидишь, тебе там очень даже понравиться.
— Дела, дела, дела… — тяжело вздохнула она. — С твоими делами, ты совсем не можешь по-человечески отдохнуть…
Артем вышел из машины и, подойдя с другой стороны, галантно открыл дверцу и взял жену под руку:
— Если я забуду про дела, дорогая моя, то на что мы будем жить, скажи на милость? Должен же кто-то приносить деньги в дом…
 Лена молча пошла с ним под руку по дорожке уложенной плиткой, навстречу появившимся хозяевам. Это была немолодая пара. Седой и полноватый мужчина лет шестидесяти, одетый в элегантный серый костюм и его жена-ровесница в длинном изысканном вечернем платье. Лена была готова дать голову на отсечение, что хозяйка не раз и не два побывала у пластического хирурга, ибо казалось, что уже ничто той не поможет скрыть свой истинный возраст. Он проглядывался ото всюду. Но самое главное, ее глаза, смотревшие на мир с нескрываемой усталостью… Хмыкнув злорадно на сей счет про себя, Лена очаровательно улыбнулась и прижалась щекой к щеке хозяйки.
— Добро пожаловать, дорогая!.. А мы уже думали – вы не приедете… — хозяйка взяла девушку под руку с другой стороны, желая увести от мужа.
— Виноваты пробки на дорогах… Мы ведь из города сейчас… — начал оправдываться Артем, ничуть не краснея за свой обман. — Выехали еще за час, а вон как получилось… Прошу прощения за опоздание…
— Все в сборе, ждем только тебя, — хозяин радушно похлопал за плечи Артема. — Пошли.
Артем повернул голову:
— И Зимин – тут?
— Да, — коротко ответил тот, попыхивая сигаретой.
— И как?.. — спросил, когда женщины удалились от них на значительное расстояние. — Как тебе кажется, он готов с нами заключить сделку? Или снова будет цену себе набивать?
— Не думаю, что в его интересах тянуть время. Он ведь, тоже не дурак, понимает, что еще немного и, вместо прибыли, будут одни убытки. Доллар того и гляди, подскочит вверх. Нестабильность на фондовом рынке, попахивает дефолтом. Хоть правительство успокаивает население, мы-то знаем, что все это лишь слова!
— Да, сейчас каждая минута дорога. Если мы не успеем заключить наш договор еще по сегодняшним ценам, боюсь, сядем в калошу!..
— Думаю, что он все-таки согласится. Иначе с ним никто не захочет иметь дела… — хозяин понизил голос. — Кому понравится, когда вместо четкого ответа тянут резину?.. Партнеры тоже не лыком шиты и не позволят кидать себя и своих подельников.
Хозяин, к которому Артем приехал, был известен в деловых кругах как крупный акционер одной строительной компании. Артем сам у него начинал в начале девяностых простым прорабом. Когда началась приватизация, все кому не лень кинулись в глубинку скупать чеки у населения и вкладывать их в различные предприятия. Строительные управления стали преобразовываться в компании, становившиеся после объединения настоящими монополистами строительного бизнеса. Да и сам Артем, путем приложения капитала, припрятанного в относительно благополучные для него времена, умудрился приобрести весомый пакет акций и занимал к настоящему времени уже пост управляющего одного из ветвей. Прибыль от строительства капала в карман значительная. Жилищный вопрос давно назревший и перезревший, делал свое дело. Участки под строительство с подачи чиновников столичной мэрии пробивались довольно-таки просто, закупались прямо с конвейера стройматериалы и вывозились на площадку. Возводилась коробка, стены – дальше недостроенные квартиры моментально раскупались, и сами жильцы доделывали остальное. Правда, чаще всего с самого начала, участие в строительстве разбивалось на паи, они же и заказывали основательную отделку, а потом получали навар с продажи. Но, так или иначе, барыш получался значительный и без рискованных различных мошеннических махинаций, на которые пускались иные доморощенные компании. Конечно, частенько бывало и так, что человек желающий купить квартиру вкладывал свои средства, но по разным причинам не оказывался в вожделенном списке счастливчиков. Многократно прокрутив его денежки, компания с извинениями возвращала обесцененные сбережения расстроенному вкладчику. Последнее, стало обязательным негласным условием между акционерами. Нельзя рисковать репутацией, которая решала все. Вот и сейчас, должно было состояться подписание контракта на строительство целого комплекса зданий. Компания дольщиков подобралась солидная, не хватало лишь одного значительного вкладчика, который своей нерешительностью тянул все дела назад. Пришлось ускорить события и надавить на столь нерешительного господина Зимина.
— Многие из вас знают моего компаньона. Артем не нуждается в особом представлении… — хозяин ввел его в круг сидящих мужчин у стола на свежем воздухе.
— Приветствую всех, кого я знаю и не знаю – тоже!.. — Артем с улыбкой пожал руки присутствующих и сел в одно из свободных плетеных кресел.
— Что ж, давайте, приступим… — и, небольшая компания из семи человек принялась обсуждать свои предстоящие дела.
…В N* они прибыли ближе к вечеру. Черный джип в сопровождении двух машин въехал на территорию бывшего детского садика, реконструированного под жилой особняк. Облагороженный, он находился в собственности того, кто в детские годы сам провел в этих стенах младые лета. Лена, выйдя из машины, окинула взглядом прилегающую территорию: детская площадка почти не тронута, разбитые и ухоженные клумбы с цветами, березки, стоящие то тут, то там, да и сам двухэтажный дом был довольно мило отделан. Но, конечно же, не шел ни в какое сравнение с их загородным коттеджем.
— Здесь мы будем жить?.. — кисло произнесла Лена.
— А, что? Тебе не нравится?.. — Артем, со спящим сынишкой на руках, неслышно подошел к ней. — Довольно мило…
— Я ожидала нечто грандиозное!.. — разочаровано протянула она. — А тут… обычное примитивное здание…
— Зато, отдельное! Без соседей за стенкой. И, самое главное – сверху никто не затопит. Да и снизу – никто не побежит с жалобой к участковому, мол, спать не даем! А еще, нашему Лёнчику – раздолье!..
Тут на крыльцо вышла пожилая женщина и засуетилась:
— А мы вас только завтра ждали… Ну, давайте, заходите, заходите…
Эта женщина присматривала за домом, и Артем обращался к ней по-простому, зовя тетей Аней.
— Она действительно нашей семье приходится родственницей. Жена моего дяди по материнской линии. Детей у них не было, а сам дядя лет шесть уже как помер…
— Что же, она и жить тут будет? — в голосе Лены слышалось недовольство.
— Ты что-то имеешь против? — вскинулся Артем. — Да и по хозяйству тебе будет помощница.
— Нечто вроде свекрови?! — хмыкнула она. — Не лучше ли было нанять приходящую. Отработала день и ушла. Так привычнее. Тут такое чувство появляется, будто за тобой все время присматривают, следят…
— Тебе места в доме мало?! Жаль небольшой комнатенки для бедной женщины? — Артем недовольно посмотрел на жену. — Очень уж ты мнительная, больно надо за тобой следить…
— Что, скажешь – нет?! Как начинаю что-то делать или искать, она уже тут как тут!.. — и она передразнила: — …Елена Владимировна, вам что-то нужно?..
Артем натужно рассмеялся:
— Видишь, она старается услужить тебе, помочь, а ты не ценишь этого!..
— Как же, услужить… Везде чувствую ее цепкий и зоркий взгляд! Ей-богу, как перед объективом кинокамеры.
— Слушай, если у тебя совесть передо мной чиста, то почему ты прицепилась к бедной старушке? — он подозрительно посмотрел на нее. — Что ты засуетилась, красавица моя?.. — Лена покраснела и смутившись опустила глаза. — Ладно, хватит! Я сказал, что она будет жить тут! Все! У нее маленькая пенсия, пусть хоть напоследок поживет в роскоши! Она это заслужила. Не цепляйся к ней, я все равно своего решения не изменю. Она тут хозяйничает, а ты, будь добра – принимай все как должное! Нечего тебе свой нос воротить и губки брезгливо кривить. Тетя Аня работала всю жизнь в райкоме партии секретарем-машинисткой. Она тебе не какая-нибудь там безграмотная старушенция. Если хочешь жить со мной – принимай мои правила. А нет, то – не держу, можешь катиться на все четыре стороны!.. Я тебе давно это говорю! Но тогда ты, Лёнчика не увидишь, как собственных ушей!
— Что ты меня все время сыном шантажируешь, скажи на милость? — обиженная Лена широко раскрытыми зеленоватыми глазами смотрела на мужа. Ее голос дрожал и, чувствовалось, что вот-вот покажутся слезы, неизменное оружие слабого пола. — Я тебе давала повод для такого поведения? Ну, скажи мне честно, – я тебе изменяю, что ли?.. Я… я… — она всхлипнула.
— Ну вот, договорились, называется… — Артем резко встал с кресла, где до этого времени спокойно сидел и читал газету. — Я, что ли, начинаю все наши стычки? Я сижу, читаю. Ты врываешься со своими претензиями и начинаешь качать права! И что мне остается делать? Я ведь прекрасно понимаю, из-за чего ты со мной живешь! Не вчера родился!.. Любовью тут и не пахнет!..
Лена удивленно посмотрела на мужа:
— А ты, сам-то, любишь меня? Я для тебя просто престижная красивая кукла… — и чуть слышно добавила: — …И потом, если бы ты мне был совсем безразличен, я и не стала бы с тобой жить! Давно бы убежала! А я – дурочка, терплю твои… твои… — она расплакалась.
— Ну, хватит же!.. Утри слезы, успокоишься – поговорим. — Артем хлопнул дверью.
Бесполезно продолжать. Он не любил женских слез. Они ему действовали на нервы. В подобных ситуациях он просто уходил. Взяв в спальне из шкафа большое махровое полотенце, Артем вышел из дома и, сев в одну из трех машин, медленно выехал за ограждение. Он направился вниз по улице. Стоял знойный день и было душно. Артем решил искупаться в протекающей недалеко от города реке. Давненько он не был на местном пляже. Летней порой, когда казалось, асфальтовые улицы, как вымерли и все попрятались от палящего солнца – это самое оживленное место общественного отдыха. Дорога тут и раньше была, и автобусы ходили в сезон – по расписанию. А вот волейбольная сетка и скамеечки, походные палатки с мороженным и пивом, урны для мусора – все цивилизовано – нововведение достойное похвалы. Обустроена стоянка для машин… в восьмидесятых, тут был лишь речной песок, да выброшенные течением коряги, с которых смельчаки ныряли в реку. Найдя свободное место среди лежащих и сидящих загорелых тел, расстелил полотенце. Стянул через голову тенниску, снял шорты и побежал в воду.
Тем временем, его жена, наплакалась в одиночестве вволю. С опухшими глазами, она сидела в тени березок с сынишкой, копошащимся в песочнице. Ему только-только исполнился годик. Пухленький, упитанный бутуз с симпатичными ямочками на щечках. Легкий пух волос, завивающихся колечками к верху из-под голубой панамки. Сосредоточенное выражение лица с синеватыми глазенками, носик вздернутый совсем как у мамы… младенчески белоснежная кожа на ручках и ножках, яркий костюмчик, крошечные сандалики. …Лена с тоской смотрела на ребенка и тяжело вздохнула. Как было бы здорово просто жить. Жить и любить друг друга. Нет же, обязательно ему надо все испортить напоминанием о том, что она, по сути дела, не имеет ни на что права. Что она, Лена, просто охотница за деньгами. Что кривить душой, не без этого. Многие подходят к браку с экономических позиций, иначе не выживешь. Но, у нее были чувства к мужу, были. Она неравнодушна к нему и, даже, разорись тот в данный момент, Лена готова как жена декабриста быть с ним до последнего рядом, терпя все лишения, тяготы и невзгоды. Но, к сожалению, муж ей не верил. Может, она вела себя как-то неправильно? — задумавшись над своим поведением, спросила она себя. Наверное, слишком горели ее глаза, когда муж делал ей дорогие подарки… но, кому же это не понравится? Пока молода, хочется выглядеть достойно и привлекательно. Одеваться шикарно… а почему – нет, если есть для этого возможность? Или ей, при богатом муже надо иметь затрапезный вид? Ну как тогда, когда Лена еще училась в школе и жила с родителями, перебивающимися кое-как, от зарплаты до зарплаты? Везет лишь однажды, и она не собиралась отказываться от всего того, что нечаянно свалилось ей на голову. По крайней мере, она знала себя хорошо и, не собиралась предавать и себя, и своего мужа, гоняясь за чем-то призрачным. Тут ее взгляд привлекла немолодая женщина лет пятидесяти. Одетая в турецкий ширпотреб кричащих тонов, та откровенно рассматривала Лену из-за ограды.
Лена встала со скамьи и подошла к ней.
— Вы что-то хотите?
Женщина улыбнулась:
— Мне бы с хозяином переговорить… — ее короткие рыжие шестимесячные кудри растрепало ветром. Блеклые глаза смотрели сквозь Лену, на малыша.
— Вы, наверное, на счет работы… — предположила Лена, но женщина отрицательно замотала головой. — Но, его сейчас нет дома…
— Когда же он будет?.. — она вопросительно посмотрела на Лену.
— Я не знаю… может, поближе к вечеру…
Женщина снова улыбнулась, глядя на малыша:
— Это его ребенок?
— Да, это наш ребенок… — Лена отчего-то внутренне насторожилась.
— Значит, вы – его вторая жена?.. — женщина посмотрела на нее изучающее.
— Вторая?! — удивилась Лена и, испугавшись, с вызовом спросила: — А кто вы такая и, что вам надо?..
Женщина серьезно смотрела на нее:
— Я была его первой женой. Значит, он вам ничего не говорил про нас…
— Почему… почему, я должна вам верить?.. — Ленино лицо внезапно покраснело.
— А спросите у него сами… когда-то, мы с ним были счастливы… очень счастливы! — грустно произнесла женщина, глядя сквозь нее.
— Вы… — Ленины глаза блеснули. — Вы, пожалуйста, подождите минуточку… я сейчас… — она подбежала к ребенку и, схватив его в охапку, усадила в детскую коляску. Развернув ее на сто восемьдесят градусов, покатила по направлению к калитке. Подойдя на той стороне ограды к женщине, она произнесла: — Нам, наверное, лучше где-нибудь подальше отсюда поговорить…
— Поговорить можно, но почему подальше отсюда?.. — удивилась женщина.
— Я вам потом объясню… — торопливо сказала Лена. — Пойдемте, пройдемся…
— Хорошо… — пожала плечами женщина. — Ваша воля…
Отойдя метров на сто от дома, Лена объяснила:
— Я не хотела бы, чтобы его тетя доложила первая моему мужу, что я с вами разговаривала. Я сама хочу. Понимаете, сама…
Женщина кивнула и произнесла:
— Да, я что-то слышала, что она живет и работает на него тут. Вроде как экономка, дом содержит. …Ну, что ж, давай милая, познакомимся. Я – Альбина. Можно просто – Аля. Извини, я с тобой буду на «ты», ведь ты еще так молода… — она с завистью посмотрела на свою собеседницу. — Мы с Артемом были чуть помоложе тебя, когда поженились…
Лена тяжело вздохнула:
— А почему вы разошлись, раз вы сказали, что были очень счастливы?
Аля, понизив голос, заключила:
— Значит, он вообще ничего не говорил. Что ж, на него это похоже. Узнаю Артема…
— Вы, расскажите мне, пожалуйста… — попросила она. — Понимаете, мне хотелось бы узнать о нем как можно больше… например, почему он иногда бывает таким колючим и ершистым, недоверчивым и несносным…
— Небось, до слез доводит?.. — сочувственно, с пониманием произнесла Аля. Та с удивлением вопросительно посмотрела на спутницу. — Глаза-то у тебя, милая, заплаканные…
— Да нет, это я вовсе не из-за него… — поспешила оправдаться Лена, пряча взгляд за солнечными очками, которые она вытащила из сумочки, висящей на ручке детской коляски. — Взгрустнулось просто…
Аля на это ничего не сказала, только в ее глазах просквозило недоверие.
— У него всегда, вообще-то, был тяжелый характер. Но, сейчас не об этом. Вы давно вместе?
— Три, недавно исполнилось… — тихо ответила Лена и напомнила: — Вы мне так и не ответили на вопрос и, еще, я хотела бы знать, как давно…
— Ах, да… — перебив Лену, спохватилась Аля. — Мы уже давно, как ты сама должна понимать, не живем вместе… давно. И на это, была веская причина, — тут она в упор посмотрела на свою молодую собеседницу, раздумывая, стоит ли той раскрывать все свои карты. — Видишь ли, в молодости, он у меня был довольно-таки перспективным молодым человеком. Работал по комсомольской линии. Вначале, в институте, когда учился на строительном… потом, его пригласили в райком, инструктором. Дальше – выше, так и добрался до секретаря… — Лена смотрела на женщину широко раскрытыми глазами. Она слышала все это впервые. — Я тоже работала и училась. Ребенок был маленький, чтобы быть вместе с ним – в ясельках работала нянечкой, а потом и воспитательницей…
— Ребе-е-енок?! — удивленно протянула Лена.
— Да, сынишка… Мы его назвали Стасом… — нежно произнесла Аля. — Я поступила учиться в педагогический, когда обнаружила, что нахожусь в интересном положении. Сыграли молодежную свадьбу. Почти после первого же курса взяла академический, родила… Потом уже, когда работала воспитательницей, восстановилась в институте. Иначе было нельзя, муж в райкоме работал… — в ее голосе послышались горделивые нотки. — Десять лет прожили как один день… и если бы… — Аля тяжело вздохнула и помрачнела. — Если бы он не ввязался в одну историю, кто знает, как все сейчас было…
У Лены неприятно похолодело в груди, и она нетерпеливо спросила:
— А что это за история?..
Женщина только горько махнула рукой:
— Это неприятная история, он, пожалуй, и сам тебе обо всем расскажет. Я только скажу, что влепили тогда ему грома-а-адный срок за «организацию преступного сообщества», на полную катушку!.. Поэтому, мне пришлось подать на развод, нельзя было иначе. На меня все тогда косо смотрели, все… — она зябко поежилась.
Лена в шоке смотрела на нее:
— И он сидел?..
— Да, сидел… Скандал был страшный! Это же неслыханное дело, что партийный работник позволил себе такое!.. В общем, навешали на него всех собак, чтобы другим неповадно было!
— А он-то сам, был виновен?
— Кто знает… — Аля криво усмехнулась. — У нас если и не виновен, сделают виновным! Человека замарать – раз плюнуть… А и виновен так, что ж теперь? Мало ли что, по молодости бывает…
— И вы…
— А что, я?.. Я развелась и жила. Поначалу даже уехать хотела. Но, потом – ничего. Отпустило. Привыкла к людским косым взглядам и пересудам. А потом забывать стали люди. Ну, а теперь, когда система рухнула и у нас все, и ото всех свободны и независимы – никто ничего не боится, совершенно другая жизнь. — Аля тяжело вздохнула. — Стас без работы сидит. Институт закончил, а толку-то? Корочка дипломная – не кормит сама по себе. Вот и подумала, что Артем, сыну-то помочь хоть чем-нибудь сможет… Не идти же ему вместе со мной на рынок, торговать…
— Вы и правда, поговорите с ним, он не должен оставить своего сына… — попыталась искренне поддержать женщину Лена.
— Не знаю, — скептически произнесла Аля. — Я не виделась с ним после развода… Вероятно, зол он на меня…
— Но, ведь сын не виновен… — попыталась возразить Лена. — Он же должен понять, что иного выхода у вас не было… — тут раздался мелодичный сигнал и, подняв голову, Лена увидела за рулем машины Артема. Она радостно улыбнулась. — А вот и он… Артем вам поможет, я уверена!
— Хотелось бы верить… — осторожно произнесла Аля. — Вы добрая девушка и, дай Бог, вам обоим счастья!
Артем вышел из машины и смотрел на женщину:
— Аля?!
— Здравствуй!.. — она подошла к нему. — А мы вот, с твоей женой познакомились…
— Вижу… — буркнул он недовольно.
Лена торопливо сказала:
— Вам надо поговорить. Я, пожалуй, пойду… буду ждать вас дома… — и ушла, толкая детскую коляску с уснувшим малышом.
— Ну, что молчишь?.. — Аля так же, как и он, рассматривала его. — Что, очень постарела?.. — Артем промолчал. — А ты, несмотря ни на что, хорошо выглядишь! Ну да, иначе-то и нельзя, при молодой жене… чтобы не засматривалась на других… — в голосе слышалась ирония.
— Тебе-то, какое дело до этого?.. — левый глаз Артема стал нервно подергиваться. — Я тебя не бросал… это ты, развелась со мной, не спросив согласия…
— А, чтобы развестись с осужденным, его согласия не требуется!.. — с вызовом произнесла Аля. — Но, я к тебе не для обсуждения этого вопроса пришла.
— А я думал – соскучилась по мне… — ухмыльнувшись, Артем окинул ее оценивающим взглядом. — Да, гляжу, жизнь тебя – не ласкала…
— Ладно, хватит ерничать. Давай поговорим серьезно.
— Согласен. Только ответь на вопрос. Ты, моей Ленке, что сказала? — Артем глазами, казалось, хотел высветить бывшую жену как рентгеновскими лучами.
Аля лукаво улыбнулась:
— Не бойся, ничего лишнего от меня она не узнает. Но, доброжелателей может оказаться больше, чем ты предполагаешь. Советую тебе, пока не поздно, рассказать ей все. Чтоб, впоследствии, у твоей женушки не было шока…
Артем устало оперся о дверцу машины. Черт бы побрал эти призраки прошлого! Как он устал бороться с ними. Если бы можно было начать все с начала, с совершенно белого листа. Увы. Жизнь не дает такой возможности. Хотя, он вообще мог не приезжать сюда, где его знает почти каждая собака. Мог выбрать для поля своей деятельности совершенно иной городишко, там, где можно начать с нуля. Нет же, предпочел вернуться. Вернуться и по-новому завоевывать то, что когда-то он потерял.

2

Временами ему казалось, что Лена искренно привязалась к нему и любит по-настоящему. Но мужской цинизм, который был в нем чуть ли не с детских лет, мешал признать данное. К тому же, Артем считал, что слабому полу нельзя доверять полностью. Они могли искренно говорить о своей любви, чувственно предаваясь плотским наслаждениям и, через некоторое время, послать все к черту. В основном, в подобных умозаключениях виновна его первая жена. Рано женившись (Аля была дочерью высокопоставленного человека, и нельзя было поступить иначе), Артему удалось сделать неплохую карьеру. Мать, вырастившая Артема одна, без мужа – тоже образчик женского непостоянства, все время говорила, чтобы сын ценил то, что у него есть.
— К сожалению, пока мы что-то имеем – не дорожим этим. А вот когда потеряем, горько плачем по тому, чего нельзя вернуть…
Артем, лишь попав в тюрьму, понял истинный смысл этих слов. А зона быстро и беспощадно излечивает человека от излишней сентиментальности по отношению к окружающему миру. Она сжимает свои тиски основательно, будто наслаждаясь конвульсиями своей очередной жертвы, которая до последнего пытается освободиться от ее стальных оков. Эти оковы становятся, чуть ли не единственным достоянием и клеймом. Клеймом на всю жизнь. С такой биографией не сделать карьеры. Еще недавно с такой статьей Артему была дорога лишь в дворники. А теперь, он относительно быстро встал на ноги и занялся прибыльным бизнесом.
— Я очень на тебя надеюсь… — Аля с надеждой посмотрела на бывшего мужа. — Стас отчаялся найти работу. Сам ведь знаешь…
— Да, — резко оборвал ее Артем. — Пусть он завтра придет ко мне. Только, предупреди его, что никаких скидок на то, что он мой сын – не будет!.. Буду смотреть лишь на его деловые качества, на знания и умения. Диплом – это только бумажка, имеющая свою цену. Надо чтобы еще и тут, — он выразительно постучал по своей голове, — варилось. Чтобы доверенного дела – не запорол!
— Жестоким ты стал… — она недовольно поджала губы. — К своему сыну-то, мог бы и помягче, поснисходительнее отнестись…
— Я-то могу быть и мягче, и снисходительнее, да ни к чему это! Жизнь не будет сюсюкать. Она хлопает со всей силой. Да и не только по мягкому месту, но и по голове!.. Сбивает с ног и, если не устоишь – это только твои проблемы, помогать никто не будет! Рассчитывать приходится только на свои силы. Так что, снисхождение – последнее, что нужно мужчине!.. — он сплюнул сквозь зубы. — Тебе-то, тоже досталось и, никто видно, не пожалел… выглядишь не ахти!..
— Не говори, — махнула рукой она. — Туго было, но я не жалуюсь. Работала на бензоколонке, а потом – сократили. Пришлось торговать на рынке барахлом. Ладно еще, что сына смогла выучить. Везде деньги нужны…
— Да, без денег и сейчас никуда!.. — Артем нахмурился. — Ты – одна?
— Нет, мы втроем живем. Отец, я да Стас… маму пять лет назад похоронили…
Он досадливо поморщился:
— Да не это я имею в виду! Замужем ты, или нет?
Аля кокетливо улыбнулась.
— Нет. Я женщина свободная, но, если надо… — она многозначительно прервала фразу.
— Ясно. — Артем открыл дверцу машины и хмуро произнес: — Тебя подвезти?
— Давай!.. — радостно согласилась она и живо села в машину.
— Куда? — она недоуменно, с вопросом посмотрела на него, словно говоря – «…ты же сам предложил подвезти меня?!» что Артему пришлось уточнить: — Куда везти, адрес-то свой скажи!..
На ее лице появилась улыбка:
— Адрес тот же, я у отца живу…
Машина плавно тронулась с места.
Вечером, после ужина, Лена спросила у мужа:
— Ну, поговорили?
Артем поднял глаза на жену:
— Ты, о чем?
— Как о чем? — удивилась она. — Аля с тобой о вашем сыне хотела поговорить…
— А-а… — устало протянул он. — Да, поговорили. Он завтра ко мне придет, посмотрим, что он умеет делать.
Лена подошла к мужу и села перед ним на корточки:
— Почему, ты мне никогда ничего не говорил о них? — он вопросительно посмотрел в ее глаза. — Я ведь ничегошеньки о тебе не знаю…
— А тебе это – надо?! — голос прозвучал скептически.
— Конечно. Ты – мой муж, а я – твоя жена. Мы с тобой венчаны… ты можешь мне не верить, но то, что касаемо тебя – мне очень важно… — тихим голосом произнесла Лена.
— Что ты, конкретно, хочешь знать? — вопрос прозвучал как выстрел в тиши.
— Все…
Артем тяжело вздохнул:
— Боюсь, что если все рассказать тебе, то ты – заскучаешь и уснешь…
— А ты – разбуди меня… — наивно предложила Лена. — Мне кажется, я должна знать о твоей жизни все, до мельчайших подробностей…
Он встал с дивана и поднял за руку ее.
— У меня к тебе есть иное предложение.
— Какое же? — удивленно подняла брови Лена, а он впился ей в губы долгим поцелуем. Затем, подняв ее на руки, понес в спальню. Это единственный способ, которым Артем всегда уходил от ненужных и нежелательных вопросов. Да и не хотелось ему ворошить прошлое. Оно и так постоянно дышало ему в затылок.
…С чего все началось? Пожалуй, он не мог определенно ответить. В соседнем дворе верховодил один атаман местной шпаны, и, кличка была у него – Братан. Артем и не знал его имени. Все его так звали, ну и он – не исключение. Годов так на пять постарше, а может и больше. Держал в своих руках всех пацанов в округе, слабых и угодных ему – защищал, а непокорных и упрямых, при каждом удобном случае – учил, чтобы другим неповадно было. Артем хорошо помнил, как однажды, ребята по его приказу поймали рыжего пушистого котенка и буквально живьем содрали с бедного животного шкурку…
— Запомните, так будет с каждым, кто осмелится ослушаться и пойти против меня!.. Из-под земли достану и спущу шкуру! — он выплюнул потухшую цигарку и обвел мутным взглядом притихших пацанов. В зависшей гнетущей тишине ребята поменьше зябко ежили плечи, а палачи – злорадно ухмылялись.
Артему долго по ночам снилось безумно орущее животное. Он оказался слабонервным. Его, после этой показательной казни, буквально всего вывернуло, еле успел забежать за угол. Было мучительно жаль котенка, подвергнутого страшной экзекуции. Да и вообще, когда кого-то избивали, ему всегда казалось, что это по нему наносят беспощадные удары и, что его сердце от сострадания готово выпрыгнуть из груди от испытываемой боли. Но, в такие моменты Артем судорожно повторял только одни слова, неоднократно слышанные из уст Братана – «все, кто не с нами, тот – против нас!..»
Пожалуй, половины их двора обитало в шайке, услужливо танцуя под его дудку. Вечная головная боль участкового милиционера. Мелюзга – шастала по базарам таская из-под носа шумных торговок мелочевку, кто постарше – имел дела посерьезнее. Артем вначале молча наблюдал за всем происходящим и делал для себя соответствующие выводы, стараясь, лишний раз не мозолить глаз. Если шли на дело или кого-то начинали бить – у него начинали трястись поджилки от страха. Ему вообще, хотелось провалиться сквозь землю, стать невидимым, убежать или исчезнуть. Но куда? Мать посменно работала в заводской столовой, и ребенок был полностью предоставлен самому себе. Вообще, про таких, как он и говорят – дети улицы. И, кто знает, как сложилась жизнь, если бы не эти наглядные «уроки» и, если бы в один прекрасный день Братана не посадили. А к ним (Артем учился уже в старших классах) не приехал дядя Родя, мамин брат. Уже немолодой, за тридцать, весь буквально изрисованный наколками…
Он неслышно подходил к нему и, заглядывая через плечо, степенно говорил:
— Учись, племяш! Нам, с твоей мамкой не пришлось осваивать эту премудрость, так хоть ты – в люди выбьешься, человеком станешь!.. — и взъерошивал своей большой пятерней волосы Артема.
Потом дядя Родя женился на тете Ане и перебрался жить к ней. Изредка навещал их с матерью и делал по дому мужскую работу. Он помогал Артему учил житейским премудростям. Именно тогда, с ним произошла одна история, которую он не мог никому рассказать. Никому, кроме дяди…
Было предзимье. Лужи, тронутые изморозью, деревья с простертыми голыми ветвями. Они, вдвоем с одноклассником, бродили по сырым и холодным городским улочкам. Видно черт тогда дернул Артема пойти вместе с ним. Они не были друзьями, а так просто общались по причине того, что у Васи имелась хорошая библиотека и, чуть ли не весь класс пользовался ею. Вот и зайдя за своей книгой, Вася увел его с собой к Сане, которого не оказалось дома.
Им бы расстаться, но домой идти не хотелось, смеркалось. Из-за чего у них разгорелся сыр-бор, Артем и не помнил точно, но слово за слово они поругались крепко. Высокий и худой, в раздражении, он так толкнул коренастого и довольно упитанного Васю, что тот, не удержавшись на ногах, упал. Упал и остался лежать… Артему это показалось странным, и он склонился над ним.
— Эй, ты чего? — он затеребил воротник лежавшего. — Васька! Ты – чего, а?.. — тот молчал.
Тогда Артем повернул его голову и почуял на руке нечто мокрое и липкое. Испугано выдернув руку, недоуменно посмотрел на кровь. Склонив свою голову ниже, он увидел выпиравший угол кирпича, о который ударился Вася, не удержав своего равновесия. «…Он умер… — пронеслось в голове. В груди похолодело. — Что ж теперь будет?! — Артем оглянулся – вокруг никого не было. Они сами не заметили, как забрели в какой-то проулок, где можно было больше встретить лишь бродячих собак, чем людей. — Надо кого-то позвать на помощь… Но, он – умер!.. И обвинят в этом, скорей всего – меня!.. — от этой мысли он мгновенно весь стал мокрым. — Нет, только не это… Я – не виновен. Он сам упал, сам…» Артем, ополоснул руку от крови в небольшой лужице, резко поднялся и, еще раз оглянувшись вокруг, быстрым шагом пошел прочь. Прочь от этого места! …Мысли лихорадочно крутились, то и дело соскакивая с одного на другое. Неосознанно, парнишка оказался перед домом, где жил его дядя. «Он должен знать, что теперь делать…» — решил Артем и решительно дернул на себя входную дверь.
Дядя выслушал сбивчивый рассказ племянника и с каждой минутой темнел лицом. Потом он стукнул кулаком по столу и спросил:
— Вас кто-нибудь видел?..
— Н-не знаю… — пожал плечами Артем.
— А кто будет знать?! Чапаев, что ли?! — раздраженно произнес дядя.
— П-при чем тут Ч-чапаев?! — недоумевал Артем.
— При том!.. Е-к-л-м-н!.. — выругался дядя. — Чапаев, тут действительно – не при чем! Но, когда этот свидетель объявится и покажет на тебя, вот тогда-то, сидеть будешь ты, а не Чапаев!
Артем испуганно посмотрел на дядю:
— А меня – посадят?..
— Нет, по головке погладят, да еще скажут, какой мальчик умненький – толкнул товарища на кирпич и оставил лежать его без признаков жизни!..
— Да никого там не было!.. Голову на отсечение даю!.. — сорвался на крик Артем, что дяде пришлось зажать племяннику рукой рот.
— Тише ты, олух царя небесного!.. Соседи же услышат!.. — дядя, как и Артем с матерью, жил в коммуналке. — Я сейчас пойду, посмотрю – как там и что… а ты, сиди здесь, никуда не уходи! Слышишь? — Артем обреченно кивнул головой. — Анюта придет, скажешь – вышел на минуту! А меня – обязательно дождись!..
Минуты тянулись ужасающе долго. Артем лихорадочно мерил небольшую комнату шагая из угла в угол. Лампа бросала кривые тени на стены, где с одной стороны над аккуратно заправленной кроватью с никелированными шишечками и горой подушек висело нечто вроде простенького коврика с лесом и оленями на водопое, а у другой – трехстворчатый шифоньер с зеркалом посередине. Небольшой стол с парой стульев, керосинка на тумбочке у двери с вешалкой для верхней одежды. У них с матерью, тоже схожая обстановка в комнате, только платяного шкафа не было. В углу, за самодельной ширмой стоял материн сундук, на чем и спал Артем. Правда, приходилось подкладывать доски, потому что, иначе он на нем не умещался.
Когда в прихожей хлопнула дверь и в комнату зашла дядина жена, Артем вздрогнул.
— У нас оказывается гости!.. — оживленно воскликнула она, кинув взгляд на племянника. — А где же Родион?
— А он теть Ань, вышел на минуточку… сказал, что сейчас придет… — Артем не удержался и шмыгнул носом, готовый зареветь во весь голос как маленький ребенок.
— Ты, что?.. Что-то случилось?! — встревожилась тетя и, повесив пальто на вешалку у двери, подошла к племяннику.
— Нет-нет, ничего не случилось… — поспешно ответил он и отвел глаза.
— А что у тебя глаза красные?.. Да и носом – хлюпаешь?.. — подозрительно посмотрела тетя на него.
— Простудился видно, — нашелся Артем и, вытащив из кармана серого пиджачка носовой платок, стал старательно сморкаться.
Тут и зашел дядя.
— Анюта, ты пришла?! — он прикоснулся небритой щекой к жене.
Та невольно поморщилась:
— Ты бы, хоть побрился, что ли…
Дядя виновато улыбнулся:
— Виноват. Не успел… замотался, пришел с работы – заскочил к сеструхе, а там племяш кое в чем попросил помочь… битый час мозговали с ним, как бы лучше сделать, да ан – не тут-то было… никак что-то не получается!..
Артем вопросительно и тревожно посмотрел на дядю.
— Ладно, сейчас вот, провожу племяша до дому и приведу себя в порядок, — пообещал дядя.
— Да подожди же ты, сейчас поужинаем, и проводишь… — начала было тетя, но Артем умоляюще посмотрел на дядю.
— Спасибо, теть Ань, но меня, наверное, уже мама потеряла. Мы ушли – ее еще дома не было… — он схватил свое пальтишко и стал одеваться.
— Артемка прав, Анюта. Не стоит, чтобы сеструха волновалась зря… Ты – приготовь, я скоро… — и они оба вышли из комнаты. Не успели они выйти на крыльцо, дядя так двинул подзатыльник племяннику, что у того с головы шапка отлетела метра на два. — Эх, всыпать бы тебе по первое число, чтобы в другой раз неповадно было!.. Не даром говорят, сила есть – ума не надо!.. Ладно, что ж делать-то, раз случилось?.. — племянник виновато склонил голову. — Слушай и запоминай. Второго случая поговорить, боюсь, не представится. Ко всему теперь надо быть готовым. Ко всему… — он закурил. Артем молча поднял с земли шапку и нахлобучил на голову. — Ты с четырех часов сидел у меня. Понял? Мы с тобой мозговали на счет подарка матери, хорошо?
Артем кивнул.
— А ты туда ходил?
Дядя кивнул головой:
— Был я там. Пока тихо все. Лежит. За пьяного можно признать. …Если б видел кто, как вы мутузили друг друга, цапались, давно милиция там была бы.
— Да не дрались мы!.. — стал оправдываться Артем. — Мы только спорили. Толкнул я его совсем легонько… кто ж думал, что он на ногах не устоит и башкой туда грохнется…
— Тише ты!.. — цыкнул на него дядя, озираясь по сторонам. — Забудь об этом ужо! Слышишь? Я же тебе сказал, что тебя там – не было! Ты сидел у меня!.. У тебя дома его кто видел?
Артем неопределенно пожал плечами:
— Нет вроде бы…
Дядя его передразнил:
— «…Нет вроде бы»… Надо точно знать, а не предполагать! Вот, загремишь на всю катушку, какого матери-то будет?! Там ведь не сладко, не санаторий… Ладно. Ты, слышь, племяш, не дрейфь! Как-нибудь выгребем к берегу… — он затушил цигарку. — Не из таких переплетов выбирались, авось – пронесет! Только, не забывай, что я тебе говорил. Язык-то не распускай! Говорят, же, что тише едешь – дальше будешь! Если что, говори одно: был, да ушел. Больше ничего не знаю. Ни слова больше! Слышишь? — племянник кивнул головой. — Матери – ни слова! Женщины, они не могут держать язык за зубами!..
С этого дня, Артем жил в постоянном напряжении. В школе, как только стало известно о том, что Васино тело нашли в безлюдном проулке, стали на всех углах обсуждать эту новость. Никто не спрашивал о его приходе к Артему и вообще, на этот счет, все было относительно тихо. Но внутри у Артема разыгрывалась настоящая трагическая буря. Его совесть не давала покоя и грызла, грызла, грызла… На лицо он осунулся, под глазами были круги. Мать смотрела на своего сына и только качала головой.
— Заболел, что ли ты?.. Смурной все ходишь, который день…
А Артем только пожимал плечами, раскрывал учебник наугад и тыкался в него носом. Когда же по школе прокатилось известие, что Васино дело милиция закрывает за отсутствием состава преступления и улик – у Артема словно гора с плеч свалилась.
Дядя, впоследствии наедине, не раз говорил, что повезло ему.
— В рубашке ты, считай, родился! Раз сухим из воды вышел!.. — он строго посмотрел на племянника и пригрозил пальцем. — Смотри у меня, не балуй больше! Нельзя этого делать, если б не твоя мать… — тут же смягчившись произнес: — Ладно. Я и сам-то не без греха. Тоже, по молодости, всякое бывало… — и сердито замолкал.
Почти через десятилетие дядя рассказал Артему свою историю:
— Раньше мы жили не тут. …Пришлые мы, из другой губернии. Наша семья была справной и зажиточной. Отца раскулачили – мне лет шесть было. Отправили нас этапом в Сибирь, там и родилась твоя мамка. Родители сгинули от невыносимой жизни. Твою сеструху по малости лет взяли в семью, а меня – в детский дом. Сбегал я оттуда пару раз. Возвращали меня неизменно. После выхода – связался со шпаной и загремел на всю катушку… Кабы не война, совсем бы пропащим человеком стал. А так, в штрафбате – отмылся от налипшей грязи.
— А мама… как же вы потом нашли друг друга? — Артем смотрел на дядю широко раскрытыми глазами.
— После войны рыбалил в Приморье, а после – я поехал в ту деревеньку, где жили до того дня, как меня отправили в детдом. Отыскал семью, взявшую сеструху на воспитание. Только, не было ее там. Уехала она со своим хахалем, твоим папкой, значит… адресок у приемной матери раздобыл и махнул сюда. Оказалось, папка-то твой, скрылся в неизвестном направлении. Эх, попадись он мне на глаза, надавал бы ему по шеям!.. — стукнул кулаком по столу дядя так, что задребезжала посуда.
В разговор вступила мать:
— И чего бы добился этим?
— Покалечил бы его, чтоб на будущее, неповадно было!..
— И снова бы получил срок!.. И было бы за что, а то ведь, за прохвоста!.. — мать тяжело вздохнула. — Нет уж, Родя! Не стоит он того, чтобы из-за него судьбу свою ломать!.. А так хоть, живешь по-человечески. Анюту вон встретил…
Тихие семейные вечера в кругу разросшейся семьи. Артему правда были ближе те, что проходили с матерью и дядей с его женой, чем те, что проходили с участием тестя и тещи. Последние не вписывались в простоватый семейный быт со своей вычурностью и надменностью. Ставили себя выше обычного народа. Русоволосая Аля еще в школе выделялась среди девчонок параллельного класса. Ни на кого не обращала внимания, только все зыркала своими глазищами в разные стороны. Когда он, на выпускном вечере подошел к ней и пригласил на танец с холодком неуверенности в груди, к его удивлению – она благосклонно отнеслась к Артему. Слово за слово, и они уже не разлучались весь вечер. Рассвет встретили вместе с классом, а потом отстали от них и забрели в лес, где и дали волю своим чувствам.
Как сама Аля вспоминала потом:
— Ты был таким красавцем, что у меня не хватало сил отказаться от тебя.
— Но, и ты была похожа на фею… твой сказочный образ давно не давал мне покоя! — Артем самолюбиво улыбался.
— А что же, ты так долго не подходил ко мне?
— Ты думаешь, я один тогда не знал с какого бока к тебе подойти? Да ты доброй половине школьных пацанов будоражила воображение! Как стрельнешь своими небесно-голубыми глазами, и все… сердце в пятки уходит!.. — Аля в ответ лишь заливисто смеялась.
Студенческая семья жила за счет помощи Алиных родителей и уязвленной гордости Артема. Ему всегда казалось, что тесть с тещей смотрят на него как на неподходящую кандидатуру для своей дочери. Сын простой поварихи, матери-одиночки. А тесть работал в мэрии и занимал пост заместителя председателя исполкома. Так что, единственная дочь могла ни о чем не беспокоиться. Ей всегда и везде были открыты двери. Правда, за свое счастье ей тогда пришлось побороться. Но об этом не знал даже Артем. Мать Али настаивала на избавлении от нежелательного ребенка.
— Ты еще очень молода для семейной жизни!.. — жестко заявила мать, не слушая возражения дочери. — И не для того я тебя растила, чтобы выдать за какого-то босяка, сына обычной кухарки!..
— Он, мама, не босяк! И у нас даже кухарка может управлять государством, мамочка!.. — с вызовом и иронией в голосе произнесла дочь. — И потом, Артем учится в строительном. Если тебя беспокоит его социальный статус, и ты будешь настаивать на своем решении, то я – уйду из дома! Я это сделаю, и ты меня больше – не увидишь!.. — вполне серьезно пригрозила она.
— Да-а?.. И куда ж ты пойдешь, скажи мне на милость?.. — скривилась мать. — Ты же привыкла жить в достатке?.. — на ее глазах выступили слезы. — Вы же оба – учитесь, вам еще надо прежде встать на ноги…
Дочь подхватила:
— Вот, вот… вместо того, чтобы помогать двум любящим друг друга людям, ты усиленно вставляешь палки в колеса! И кому?.. Своей единственной и любимой дочери!.. — Ей все же пришлось уйти из дома. Две недели они с Артемом жили у какой-то бабушки и ее мать, в конце концов, сдалась. Поняла видно, что упрямую дочь не переспоришь.
Артем, лежа в постели с Леной, думал о своей первой жене. Постарела она сильно за эти годы. Глаза ее совсем выцвели, поблекли. Аля потеряла свою прежнюю форму. Тоненькая, похожая на хрупкую веточку – такой осталась она в его памяти… что и говорить, время бывает безжалостно. Хорошей парой они были, завидной. Понимали друг друга с полуслова. Куда только все это потом подевалось, куда испарилось? Может то, что он так рьяно стал уделять внимание своей карьере, повлекло за собой такие последствия? Но Але всегда нравилось, что он не последний человек в районе. Возле него всегда крутились девушки, но почему-то жена никогда не устраивала Артему сцен ревности, словно бы доверяла ему. Собственно говоря, интересно, неужели же она и вправду доверяла? Или… или он что-то упустил из вида? Ведь такое отношение, пожалуй, может говорить либо о сильной любви, либо о полном равнодушии. Он тогда и не задавался этим вопросом, воспринимая все как должное, а его жена Аля – вела себя с ним безупречно.
Он мог вернуться домой глубоко за полночь, а то и вовсе не приходить. Она только дежурно спрашивала в зависимости от ситуации почему, мол, так долго.
— Ты только, пожалуйста, предупреждай, что задерживаешься… хорошо? — и смотрела на него наивным взглядом.
И как ни в чем не бывало, накрывала на стол.
Вообще, Аля была идеальной женой, никогда не устраивала ему никаких сцен. Да и он не привык отчитываться ни перед кем – где и с кем был, чем занимался, справедливо считая, что это никого не касается. Другое дело – Лена… Она полная Алина противоположность. Лена считала, что раз он на ней женился, то Артем – ее полная собственность. Артем ухмыльнулся. Не родился на белом свете еще человек, который накинул бы аркан на его душу. Конечно, можно человека привязать к себе крепко-накрепко, поработить его волю и тело… упрятать за решетку, сделать рабом своих слабостей и желаний, пусть даже пороков и страстей. Но душа… она всегда будет свободна от всех пут, накинутых на человеческое тело.
В девять часов Артем встретился со своим компаньоном. Когда-то они вместе работали. Валерий курировал работу со школьной молодежью. У него и тогда была деловая хватка, а сейчас – целая сеть магазинчиков работала под его началом.
— Тут один товарищ собирается избавляться от ненужной ему собственности. Помещение – отличное, раньше в нем размещался гастроном. Ты должен его помнить…
Артем взглянул на худощавую фигуру Валерия – ну нисколько не поправился за эти годы:
— Это который? Их, по-моему, несколько…
— «Центральный»… его при тебе, кажется, открывали… — напомнил тот, закрывая папку с бумагами и легонько мотнул головой пытаясь убрать упавший черный локон волос со лба.
— Да?! Поинтересуйся ценой, может, подойдет для нас? Насколько я помню, место там бойкое… Можно будет, наконец, открыть ночной бар, это – отличный вариант…
— Я уже поинтересовался. В цене, я думаю, сойдемся…
— Ты войдешь в долю?!
— Если ты – не против… — неуверенно произнес тот.
— Что ж, готовь бумаги. А после обеда, я подъеду и посмотрю помещение.
— Хорошо. Только, оно требует ремонта…
— Ну, я же говорю, посмотрим. — Артем хлопнул Валерия по плечу. — Слушай, давно хочу спросить. Ты что, такой худющий до неприличия? Жена не кормит или болеешь?
Валерий улыбнулся и попытался пошутить:
— Да не в коня корм!.. Все на отходы перерабатывается…
— А ты пробовал мускулы накачивать, заниматься по системе?
— Все руки не доходят!.. Кручусь как могу – времени не остается…
— Должен найти время! Должен! Положение обязывает!.. А то, костюм на тебе, как на вешалке висит!.. Ты не последняя личность в городе!
— Надо бы заняться, конечно… — неуверенно произнес Валерий.
— Не «надо бы», а – обязательно! С личным тренером, массажем… — он лукаво посмотрел на того. — Завтра вот, пойдем в сауну, расслабимся с девочками. Там я тебя с одним специалистом сведу, он тебе быстро фигуру сделает.
— Думаешь, мне не поздно?.. — скептически посмотрел на своего компаньона Валерий, который на целую голову был выше.
— Заняться собой – никогда не поздно! Ладно, давай. Я потом подъеду, — дверь за ним закрылась. Артем снова сел в кресло. И взяв телефонную трубку, собираясь набирать номер, как в дверь робко постучали. — Войдите.
Дверь раскрылась и на пороге появилась стройная фигура бритоголового парня лет двадцати в черной футболке и джинсах, внешне очень похожего на Артема, но ростом чуть пониже.
— Стас?! — Артем положил трубку обратно и встал навстречу.
— Здрасте… — парень казался немного сконфуженным.
— Здравствуй, здравствуй! — он обнял сына. — Вот каким ты стал… Присаживайся, пожалуйста… Ну, давай, рассказывай…
— А что рассказывать-то?.. — парень угрюмо посмотрел на отца. — Мама велела прийти, я – пришел…
Радушное выражение лица Артема быстро сменилось недовольной гримасой:
— Так, ты что тут куксишься? Или считаешь, что я виноват перед тобой? — сын промолчал. — Значит, так. Слушай меня внимательно. Повторять двадцать раз не буду. Ты мой сын, а я твой отец, никуда от этого не денешься. И я вас – не бросал! Хочешь работать – принимай все как есть. Не хочешь со мной знаться – я тебя не держу! Скатертью дорожка, как говорят. Но когда-нибудь я, надеюсь, ты поймешь меня!..
— Пап, я… я не хотел тебя обидеть, но ты сам не давал о себе знать столько лет… — пробормотал Стас обиженным тоном. — Ты не вчера освободился, да и сюда постоянно наезжаешь… Ни разу не объявился, даже письма не прислал.
— А вот этого – говорить не надо. Я тебе писал. Только эти письма навряд ли доходили до тебя, потому что, всегда оставались без ответа. — Артем тяжело вздохнул. — Пару раз я приходил к нашему дому, часами стоял, ждал. Думал, увижу… увы.
— А ты, наверное, по старому адресу… но, нас сразу же попросили освободить ту квартиру. Мы жили с дедушкой, тем более – потом бабушка умерла.
Сев на подлокотник кресла, Артем стал нервно теребить браслет дорогих часов:
— Я это только вчера узнал…
Сын прямо смотрел на отца:
— Все же, почему ты так долго не объявлялся?
— Запомни сын: я – никогда и никому не навязываюсь. Это мой стиль. А твоя мама мне в свое время ясно дала понять, чтобы я навсегда исчез из ее жизни.
— Мама – это не я…
— Ладно, не будем об этом. Давай перейдем к делу. Ты что окончил, какая специальность? — Стас молча положил на стол диплом. — Так, что тут у нас… — он раскрыл корочку и пробежал ее глазами. — Значит, ты у нас по образованию – менеджер... это хорошо. Пока ты будешь помощником управляющего, он тебя введет в курс дела… покажи все, на что ты способен. А там – посмотрим… Я тебя познакомлю с ним после обеда. А сейчас – пошли…
Лицо Стаса не выражало никаких эмоций. Казалось, он не слышал слов отца. Артем встал и шагнул к сыну. Тот поднял на него свой взгляд с немым вопросом.
— Пошли, я тебя познакомлю со своими…
— Может – не надо?..
— Слушай, перестань строить из себя невесть кого!.. — разозлился вдруг Артем. — Пошли, — и он вытолкнул вставшего сына в спину из своего кабинета.
За столом было тихо, слышалось только постукивание столовых приборов. Стас, чувствуя себя не в своей тарелке уткнулся в свое блюдо с антрекотом. Лена, сидевшая напротив мужа, то и дело кидала на него свои взгляды. Лишь Артем и его тетя вели себя вполне естественно и непринужденно.
Молчание нарушила тетя Аня:
— Стасик, я надеюсь, ты теперь всегда будешь обедать с нами?
Тот удивленно взглянул на тетю, а потом на отца.
— А почему бы и нет? — подхватил Артем и посмотрел на сына. — Хорошая идея. И ходить тут не далеко…
— Я не знаю, — неуверенно начал Стас.
— Что тут знать-то?.. — довольно резко вырвалось у Артема. — Зачем тебе проделывать путь длиной почти в два квартала до матери на другой конец города. Это неэкономично – тратить время обеденного перерыва, когда отец под боком! Так что, обедать тут – решение отличное!
— Но, папа…
— Чего – папа? Тебе что, эта идея не по нраву? Или тут кусается кто-то? — он тяжелым взглядом посмотрел на сына. — Пока я тут – я хотел бы обедать со всей своей семьей. А ты – мой сын… и, потом, когда мы уедем, я думаю, что тебе не составит труда составить компанию нашей тете… — он прищурился: — Слушай, а может, ты и поживешь тут? Парень ты – взрослый… Как ты на это смотришь, а?
Стасу оставалось только пожать плечами. Перечить отцу – не хотелось, а как отреагирует на это мать – угадать не трудно. Но, что забивать голову раньше времени. Может, он еще и не сработается с отцом, всякое ведь бывает. Отец в памяти сына всегда был властным и не терпел, когда кто-то ему возражал. Похоже, в этом, он нисколько не изменился.

3

Подписав все необходимые бумаги, Артем удовлетворенно вздохнул и откинулся на спинку кресла. Последняя неделя оказалась более плодотворнее, чем он предполагал. Можно было даже подвести некий итог своего пребывания здесь. Итак, приобретенное помещение для ночного бара – раз, выделенный участок под строительство гостиницы – два, множество налаженных контактов для поставки местных продуктовых товаров и прочая всякая важная, для бизнеса, всячина. Да и Стас вроде бы старается во всю. «Если так будет продолжаться, то без опаски можно будет оставлять его здесь, за себя…» — не без гордости подумал он. Молодец, парень. Но характер проглядывал больше материнский, чем его. Ну конечно, иначе и быть не могло… когда ему было заниматься сыном? Работа – ненормированная, возвращался домой поздно, да и множество сопутствующих причин. А выходными днями ни за что не наверстаешь упущенного времени. И потом – тюрьма, развод… Что и говорить, здорово он подмочил свою репутацию. Но, если бы не это, навряд ли теперь у Артема было бы то благополучие, в котором он пребывал сейчас. Навряд ли. Это что палка о двух концах. Никогда не узнаешь – что найдешь, а что потеряешь.
Артем медленно, но верно, с подачи высокопоставленного тестя (к тому времени ставшим председателем исполкома), поднимался по лестнице карьеры. В тайных мечтах он уже видел себя работником аппарата обкома, когда в его жизни снова появился злополучный Братан. Вернее, его человек.
Нагло и самоуверенно тот вошел в его кабинет и, вальяжно устроившись в кресле напротив Артема, произнес:
— Хорошо устроился, времени зря не терял!
Нахмурившись (кому понравится такое беспардонное поведение – ворвался в кабинет, да еще не поздоровавшись), Артем посмотрел на наглеца:
— Что здесь происходит?! — и перевел взгляд на взъерошенную секретаршу, забежавшую вслед за непрошенным посетителем.
— Я… я его не смогла удержать, Артем Эдуардович!.. — зачастила, оправдываясь она. — Он ничего не слушал…
Посетитель поморщился:
— Убери ты ее отсюда!..
— А что вы тут командуете, как у себя дома?! — пытаясь сохранить спокойствие произнес Артем. — Что вам здесь надо?!
— С приветом я пришел, с приветом от Братана… — последние слова он произнес очень тихо, но Артем его четко услышал. В груди у него все оборвалось. — Убери ее, разговор есть… — Артем молча сделал знак рукой секретарше и та, ничего не понимая, вышла. — Ну вот, другое дело. Теперь можно и поговорить.
— О чем? — своего голоса он не узнал.
— Как, о чем? — ухмыльнувшись, посетитель вынул из кармана папиросы и закурил. — О жизни, о нас с тобой, о нашем деле, которое нам предстоит сделать… — лицо Артема постепенно принимало багровый оттенок. — Братан верит в тебя…
— Послушайте, вы… не знаю, как вас там… — он искал подходящее по случаю выражение, но весь словарный запас Артема куда-то испарился. — Я вас – не знаю, и знать не хочу! И, будьте добры, избавьте меня от своего присутствия!.. Иначе…
— Иначе, что?.. — насмешливо спросил посетитель.
— Иначе, мне придется вызвать милицию…
— Ой, как страшно!.. — на лице посетителя появилось злобное выражение. — Ты, видно, многое забыл. Придется видно напомнить… — он привстал с кресла и, перегнувшись через письменный стол, дохнул на него папиросным дымом. — Ваську, одноклассника, помнишь?
— Как вы себя ведете?! — Артем весь похолодел от ужаса и его лицо в миг побледнело.
— Хорохорься, хорохорься, сколько тебе вздумается!.. — невозмутимо продолжил, попыхивая папиросой, посетитель. — Только, на долго ли твоей спеси хватит? — он сел обратно на стул и уже вполне дружелюбно добавил: — Мой тебе совет: кончай ломать из себя оскорбленную невинность и приступим к делу…
— Ч-что-о вы себе позволяете?! — голос Артема начал дрожать и срываться. Он попытался собрать остатки самообладания, но это у него не получалось. Пальцы рук, лежащих на столе, нервно подергивались.
Посетитель, насмешливо переведя глаза с рук Артема на него, не без удовлетворения заметил:
— Ишь ты, как нервы-то взыграли!.. А вот мы твою личину-то, двойную и выведем на чистую воду! Думаешь, раз ты дослужился до таких высот, тебе сойдет с рук твои «проделки» в прошлом?.. Не-ет, за все надо платить, за все!.. Да, за одного Ваську – поганой метлой сгонят тебя, с этого места и сгноят в тюрьме!.. — в его шипящем голосе слышалось столько злорадства, что Артему стало не по себе.
— То был лишь несчастный случай!.. — вконец потеряв свое самообладание, выпалил он и уставился на посетителя как кролик на удава. — Я вообще не причем…
— А, дядька твой, пойдет как соучастник по этому делу, за сокрытие факта! — посетитель с нахальной улыбочкой смотрел на морально раздавленного Артема. — Ты же в первую очередь к нему побежал, советоваться… Уликой будет вот эта книжица… — и он положил на стол перед Артемом Васину книгу, за которой тот и заходил в злополучный день. Вася тогда ее сунул за пазуху, откуда которая при его падении и выпала. Словно замедленное кино пред глазами прокрутились кадры: Артем забросил ее в мусорный бак возле дядиного дома. — Тут и кровавые пальчики твои есть…
Дрожащими руками Артем взял со стола книгу, раскрыл ее и, удостоверившись в присутствии на титульном листе фамилии одноклассника, сдавленно произнес:
— Что вы от меня хотите?
Посетитель с довольным видом взял из рук Артема книгу и положил улику в свой дипломат:
— Давно бы так… — его лысина блестела как начищенный самовар. Оправив на себе безупречно сидевший серый в полоску костюм, он облегченно вздохнул. — Возьмешь шофером нашего человека, — упреждая возражения, посетитель сделал каменное выражение лица. — От тебя нужен, на этот момент, лишь этот пустяк…
Артем возмутился:
— Это шантаж?!
— Нет.
— Тогда, отдайте мне книгу!
— Вон, чего ты хочешь?! — сложив из пальцев кукиш, он сунул его Артему под нос. — А это, видал? И потом, как я могу отдать тебе то, что ни мне, ни тем более – тебе, не принадлежит?! Эта вещь дорогого стоит! Так, что и не проси!.. — встав с кресла, в вразвалочку покинул кабинет, оставив в напоминание о себе тупую головную боль.
Артем встал и подошел к тумбочке, на которой стоял графин с водой. Пытаясь справиться с дрожью и волнением, он налил в стакан воды расплескав ее по гладкой поверхности тумбочки. Сколько лет прошло… думал, что с прошлым покончено навсегда, что дурная связь с местной шпаной порвана. Ан – нет. Братан и сейчас дергает за веревочки… но, за Артемом ничего серьезного не было, кроме Васи. Ничего. Лично он участвовал только в набегах на сады, да стоял на карауле, когда ребята постарше работали по квартирам. Он был на подхвате – подай-принеси, из-за того, что его неуклюжесть доставляла всем только проблемы. Так что, совесть его чиста. Но, чиста ли?.. Откровенен ли он перед собой до конца? Может ли он, не кривя душой сказать, что мог бы тогда отказаться от соучастия в этих бандитских набегах? Сознавая двойственность ситуации, Артем не видел иного выхода для себя. Ему оставалось одно – быть безгласной марионеткой, мнение которой никогда и никто не спрашивал. Он должен был подчиниться, если дорожил благополучием семьи и своим будущим. Будущим, которое четко вырисовывалось на горизонте.
Впрочем, вместе со страхом, поселившимся в глубине его души, Артем со временем сжился. Как и со своей двойной жизнью. С одной стороны – партийный работник, комсомольский вожак, образцовая семья, где было все идеально… а с другой – разгульная жизнь, вначале косвенное, а со временем непосредственное участие в преступлениях, и как следствие – осознание собственной непогрешимости. Чем дальше идешь, тем больше смелеешь и наглеешь. Говорят, же, что – аппетит приходит во время еды.
…В дверь постучали. Показалась голова Валерия.
— Ты – свободен?.. — Артем закрыл папку и сделал приглашающий жест, тот вошел. — Слушай, тут у меня появилась одна идея.
— Что за идея? — он вопросительно посмотрел на вошедшего.
— А что, если нам закупить тут деловую древесину и продать ее в столице?.. Оборот средств, при этом, можно получить хороший. Чует мое сердце, что что-то зреет…
— Чутье тебя не подводит… Я, вообще-то, и сам подумывал об этом. Но, боюсь не успеть… — Артем поморщился. — Вчера, как раз, я наводил справки в леспромхозе. Директор обещал по сниженным расценкам, но не знаю… Нужно побывать в столице, взять наличность...
— Я слышал, что один с ним векселями расплатился… — Валерий вытер проступивший пот на лице носовым платком.
— Нет, это не выход… — нервно начал барабанить по папке Артем. — Так не долго и по миру себя пустить…
— А если – бартер?
— Ты думаешь, поверят?
— А почему бы и нет? Лишь оформить все как должно. Я, таким образом, два магазина вытянул!..
Артем скептически усмехнулся:
— Так это – когда было?! Тогда какие дикие условия были, забыл? А сейчас рынок диктует свое. Жестокая конкуренция. Цивилизованные методы были не в чести!.. Теперь же, выйдешь из доверия – можешь ставить на себе крест.
Валерий покачал головой:
— Может, у вас в столице это так, но только не здесь. Кто успел – тот и съел! Если долго раскачиваться будешь, из-под носа вырвут солидный кусок, — немного замявшись, он продолжил: — Я сегодня вообще-то договорился на свой страх и риск о погрузке и отправке двух вагонов…
— Ты это серьезно? — у Артема вытянулось лицо. — Под честное слово?!
Тот кивнул:
— Рыбу только надо обеспечить.
— Ну, это не проблема… — рот растянулся в улыбке, и серые глаза Артема сверкнули. — Сколько?
— Чем больше, тем лучше.
— Хорошо, будет тебе рыба и, довольно-таки крупная партия!..
Валерий облегченно вздохнул:
— Прибыль – пополам… — Артем согласно кивнул. — Слушай, давай сегодня вечером к нам, Лариска с Леной твоей познакомится… Посидим, а то, сколько мы уже так не встречались семьями?..
— Ой, мне кажется, это было в другой жизни… Да и было ли вообще? Ты тогда еще был со своей Татьяной, а я – с Альбиной…
— Да, столько воды утекло, — задумчивое выражение сменилось улыбкой. — Я свою-то, иногда встречаю в городе. Все такая же, ну нисколько не изменилась…
— Она одна, или замуж вышла?..
— Да нет, одна же. Не приспособлена она к семейной жизни, неумеха!.. — на лице Валерия читалось злорадство. — Одним словом – спящая красавица, можно сказать, что на ходу засыпает!.. Постоянно надо тормошить.
Артем подпер рукой подбородок и посмотрел на него:
— А у вас ведь вроде бы все было хорошо, вы тогда так ворковали! Прямо как голубки… Я удивился, когда узнал о том, что вы – разбежались…
Облокотившись локтями о спинку кресла, Валерий ответил:
— Первое время, как водится, был слеп. А там, словно пелена постепенно стала спадать. Да и когда живешь под одной крышей с родителями – тут не избежать выяснений отношений.
— Да, с предками лучше не жить совместно! Вечно чем-то недовольная теща так и подзуживает жене на ухо, и ты находишься меж двух огней. Обстоятельство не из приятных!
— Вот-вот!.. — согласился тот. — Когда, я ее поставил перед выбором – или идешь со мной на съемную квартиру, или я ухожу – она естественно пошла со мной. Но, уже довольно скоро выяснилась, что моя Татьяна ничегошеньки не умеет делать. До ужаса рассеяна и нерасторопна! Меня, конечно, ненадолго хватило. Не для того я женился, чтобы постоянно самому себе стирать и готовить, — его возмущение эмоционально выплескивалось наружу. — А для постели-то, кого угодно можно найти, без разных там обязательств.
— Ты прав. От женщины должна быть явная польза в хозяйстве, а не только смазливая мордашка и идеальная фигура. К тому же, что б ее не стыдно было показать в обществе, да и не только… — Артем многозначительно замолчал.
— Моя Лариска фору даст на сто очков моей первой!.. — на его лице появилось похотливое выражение. — Пусть стопроцентной красавицей ее не назовешь, но она меня – полностью устраивает! И в постели, и на кухне…
Артем улыбнулся:
— Должно быть – мягкая, утопаешь в ней как в перине? Формы-то у нее завидные!..
Валерий защелкал языком:
— Это да-а-а! Хорошего человека должно быть много!.. Слышал анекдот? Три мужика сидят и обсуждают комплекции своих жен. Один говорит: когда моя сядет – у нее с обеих сторон с табурета попа свисает. Другой говорит: а, у моей даже на двух табуретках – не умещается. Ну а третий говорит: а у моей глаза голубые-голубые… Мужики значит переглядываются: мы же про задницы говорим, при чем тут голубые глаза? А тот мужик: так я и говорю, что у моей глаза голубые-голубые, а остальное – попа!.. — и засмеялся вместе с Артемом. — Но, мы с тобой не договорили о деле.
Тут зазвонил телефон. Артем, сделав знак рукой, взял трубку:
— Да, слушаю!.. Что? Нет, не надо. Я сейчас подъеду. Хорошо!.. — и положив трубку, поднял глаза на собеседника: — Вечером – договорим. Сейчас мне надо ехать. Во сколько приходить к вам?
— Ну, часиков к восьми… — неопределенно ответил Валерий. — Мы будем ждать…
Артем, хлопнув его по плечу и, поправив белую рубашку в поясе светлых брюк, кивнув в знак согласия – вышел из комнаты. Валерий подождал стоя у окна, пока черный джип отъедет, и повернулся к столу. Поочередно выдвигая ящики, стал торопливо искать нужную бумагу. Перерыв в столе все, он перешел к шкафу. Смачно выругавшись, Валерий брал в руки папки, листал в них аккуратно подшитые документы, выдвигал коробки…
— Ну, где же эта чертова расписка?! — вслух пробормотал он и в этот момент зашел Стас.
— Вы что-то ищете? Может, я могу помочь? — полюбопытствовал он.
Валерий растеряно посмотрел на парня:
— Да… тут нужно представить в налоговую одну справочку, а я никак ее не найду…
— А финансовые документы лежат в другом шкафу… — Стас подошел к шкафу, стоящему у другой стены и открыл дверцу. — Вам, за какой месяц?
— Май… — пробормотал Валерий, ставя коробку обратно.
— Май… — повторил Стас и пробежал глазами полки. — А, вот… — и достав нужную папку, передал тому в руки.
— Вот спасибо! — делая заинтересованное лицо, Валерий сел в кресло Артема и погрузился в чтение документов.
— Больше ничего не надо? — поинтересовался Стас и увидев, как тот отрицательно помотал головой, вышел из комнаты.
Как только за парнем закрылась дверь, Валерий метнулся к шкафу и принялся продолжать рыться в нем. Если он не найдет то, что ищет, то можно считать, что он – пропал. Наконец, его усилия были вознаграждены. Вынув бумагу из файла папки и, убрав все за собой, он вышел. Теперь осталось уничтожить свою расписку, по которой он должен был Артему крупную сумму в счет оплаты приобретенного недавно помещения. Если тот не расплатится, то ровно через год, доля Валерия должна была перейти в собственность Артема. По документам договора, Валерий являлся равноправным компаньоном Артема, и изъятая расписка развязывала ему руки. Уязвимое звено было извлечено. Путь расчищен, можно идти дальше. Ничего не подозревающий Артем на другой день уехал в столицу и вернулся лишь через неделю. За это время произошел дефолт, американская валюта поползла вверх, многие обанкротились… только Артем вопреки ожидаемому – не остался в убытке. Провернув предложенную Валерием сделку, он оказался в выигрыше из-за значительной разницы в цене.
— Хороший навар получился у нас с тобой… — Валерий довольно улыбнулся.
— Неплохой… — согласился Артем и выжидающе посмотрел на компаньона. — Я, думаю, ты так скоро сможешь расплатиться…
— Да, конечно. Но… — он посмотрел прямо на собеседника. — Ты не мог бы подождать до января? Я тебе все выплачу с лихвой, не сомневайся.
— А я и не сомневаюсь. — Артем испытующе посмотрел на Валерия. И улыбнувшись, добавил: — Что мне сомневаться в тебе? Работали вместе… и, потом, расписка твоя лежит. Мне ведь бояться нечего. Я прав?..
— Да, да… — поспешил заверить Валерий. — Ты же знаешь, что я человек слова…
— Ладно. Тема исчерпана. Как у нас идут дела? — и Артем, наклонив голову в бок, стал слушать отчет о ходе ремонтных работ в купленном помещении. Правда, ощущение тревоги не покидало его. Точно так же, как и раньше, в первые годы, когда в его жизни объявился Братан.
Вообще, Артем был наслышан о том, как кидали предпринимателей, подставляли и пользовались их доверчивостью. Но у него была некая подстраховка в деле, тут вроде бы и бояться нечего. И он сам мог запросто поступить так же со всяким… но, все же, он беспокоился. Объяснения этому у него пока не находилось. Когда дверь за компаньоном закрылась, Артем вызвал сына.
— Стас, я собираюсь уезжать. Ты тут следи за всем, хорошо?
— Но, ведь я – не главный?! — его лицо пошло красными пятнами. — Как же я…
— Ты мой сын, — оборвал его Артем. — И я тебе доверяю больше, чем остальным. Ты – мои глаза и мои уши. Будь всегда начеку и, если учуешь что… — он сделал паузу. — Сразу звони, безотлагательно! Слышишь? — тот кивнул. — Для всех ты, пока – только помощник управляющего. Но ты, по сути дела, моя правая рука. Я в тебя, верю и надеюсь. Понял? — тот опять молча кивнул. — Будь очень осторожен! Сейчас никому нельзя верить. Каждый стремится урвать кусок побольше и пожирнее. Повторяю, будь начеку! Иначе – нельзя! Пострадает наше дело… это все не только мое, но и твое, понимаешь?
Стас посмотрел отцу в глаза:
— Да.
— Ну и хорошо. Ты сейчас иди домой, собери свои вещи и приходи к нам. Завтра с утра мы уезжаем. Ты матери-то сказал, что переберешься жить ко мне?
— Говорил.
— Ну и что она сказала? Не была против?
Сын пожал плечами:
— А что она скажет?.. Ты, говорит, взрослый. Решай сам…
— Вот и ладно. Ну, давай, иди. Мы ждем тебя… — когда за сыном закрылась дверь, он устало откинулся на спинку кресла.
Через несколько минут Артем встал и подошел к шкафу, где у него хранилась вся документация, относящая к сделкам с недвижимостью. Вынув верхнюю папку, он положил ее в свой дипломат. В свое время он взял в правило со всех своих документов делать нотариально заверенные копии. В этой папке лежали оригиналы, еще не имеющие дубликатов… Подойдя к стене, где за висящим зеркалом скрывался несгораемый сейф, открыл его набрав шифр-код. Взяв оттуда несколько тугих пачек с валютой, он бросил все туда же, к папке. Его беспокойство нарастало как снежный ком. «Почему?.. — он все спрашивал себя. — Ведь все вроде бы идет хорошо… даже слишком хорошо. Может, поэтому?..»
Ощущение близости чего-то нехорошего так и грызло его. Наконец, списав все на свою излишнюю мнительность, Артем приказал себе забыть обо всем тревожащем. Даже если завтра рухнет весь мир, не стоит себя изнурять подозрениями. Надо жить, пока живется! Именно это он и делал, когда работал первым секретарем райкома комсомола. Веселое было время, беззаботное! Поездки по району, по первичным организациям, собрания, пленумы, конференции… праздничные выступления, где он не без должного пафоса перечислял все достижения вверенной под его начало молодежи. Партийная элита тогда жила не хуже нынешних предпринимателей. «Ну, конечно, — усмехнулся он. — Кому же жить, если не партийным и советским работникам? Простой народ не мог себе позволить то, что позволяли себе мы…» А позволяли они многое даже и, не задумываясь о последствиях. И его двойная жизнь яркий пример тому.
Он хорошо помнил почти все свои наглые (когда вконец осмелел) ночные вылазки в деревенские магазины, где побывали с шофером днем, с особой тщательностью запоминая: где и что лежит, и откуда можно будет в случае тревоги незамедлительно и, главное, незаметно скрыться. Они не занимались мелочью, а брали по крупному – меха, золото и, если случалось – дневная выручка… Меха шли в подпольную торговлю и, развозилось все это, чуть ли не по всей стране. А золото чаще пряталось в тайник. Именно это и послужило стартовым капиталом Артему, ибо не все правоохранительным органам удалось тогда конфисковать. Отнюдь не все, а лишь небольшую часть награбленного.
Захлопнув дипломат, Артем вышел с ним из кабинета своего офиса при ресторане, принадлежащем ему. Дела он всегда делал с особой тщательностью, чтобы в случае чего, комар и носа не мог подточить. Ему не хотелось быть повторно кинутым, как в восьмидесятых, когда он, можно сказать, единолично отвечал за всех… подводная часть мощнейшего айсберга так и осталась нетронутой. По сути дела, он был марионеткой в руках Братана. Конечно, если бы Артем не захотел в этом участвовать… но, у него фактически не было выбора. И расплата неминуема, как ни крути. Можно ли было избежать? Не известно. Но тогда, Артем держал в уме множество вариантов развития событий. Однажды даже заговорил с Алей о переезде.
— Ты в своем уме?! — она посмотрела на него как на ненормального. — Бросить все, и вот так вот, за здорово живешь, махнуть к черту на кулички?! И ради чего?!
— Ради нас с тобой, ради сына, ради наших с тобой близких!.. — попытался убедить жену он. — Как бы мне хотелось начать все с нуля, где-нибудь в затерянном городишке, где нас с тобой никто не знает, – ни: кто мы такие, ни откуда…
— Зачем?! — непонимающе смотрела Аля. — Зачем, тебе все эти трудности? Зачем, если у нас с тобой уже все налажено, нам ничего не надо делать – живи и радуйся! Чего тебе не хватает, скажи на милость? Романтики, новизны ощущений, или заговорил комсомольский энтузиазм добровольца-первопроходца?.. — в голосе послышалась ирония. — Так это, на день-два… он быстренько исчезнет, разбившись о быт и неустроенность!
— Не понимаешь, ты меня… — с горечью произнес Артем. — Не понимаешь…
— Так объясни мне, чтобы я поняла! — она чуть не выкрикнула последнее. — Чтоб я поняла, наконец, что это у тебя не очередная простая блажь, а жизненная необходимость?!
— Это необходимость…
— Ну, так разъясни мне, в чем причина? Ты мне скажешь, что у тебя произошло?..
— Я не могу… — он опустил взгляд. — Не надо тебе всего знать!
— Раз так, то нечего меня дергать этими разговорами!.. — ее глаза зло блеснули. — Я не хочу все бросать и уезжать туда, где меня никто не ждет, да еще с мужем, который мне не доверяет!
— Я тебе доверяю, но… тебе этого лучше не знать! Не задавай лишних вопросов, а давай лучше просто уедем?.. — Артем заглянул ей в глаза. — Я хочу спасти нашу семью, пойми ты меня!..
Аля усмехнулась:
— Что, любовница начала шантажировать? Так это – ерунда. Знаю я, о твоих похождениях… — он ошеломленно посмотрел на жену. — Знаю, знаю… для меня, это – не новость. Ты мужчина видный, наивно и нелепо ждать от тебя верности. Как там, в поговорке? «Хороший левак – укрепляет брак!» Умная жена не замечает жизненных мелочей! Вот, если бы ты собирался бросать семью, я бы тебе, в таком случае, показала все, на что я способна!..
— Не о любовницах идет речь!.. — Артем от собственного бессилия убедить жену, был готов рвать и метать. — Речь идет о жизни и смерти…
— Даже та-а-ак?! — протянула Аля. — И кому же угрожает смерть? Мне? Нашему сыну? Тебе? Не болтай глупости и не пудри мне мозги! — раздраженно заявила она. — Начитался детективов, вот и мерещится невесть что!..
— Я с тобой серьезно, а ты!.. — разозлившись, он хлопнул ладонью по столу. — Влип я в историю, и последствия могут оказаться плачевные!
— Ах, ты влип в историю?! Так выкарабкивайся из нее скорее, а не прячь голову, как страус в песок! Что за мужчина ты, если хочешь бежать от своих проблем и трудностей? Это не выход – бросать все и бежать, куда глаза глядят! Иначе они потянутся, как пить дать, шлейфом за тобой и на край света! Дорогой, никуда от них не скроешься! Не мне тебя учить!
У него внутри все перевернулось, когда услышал эти слова. Ему даже показалось, будто Аля все про него знает, потому что, в ее голосе слышался настоящий металл, жесткость, на которую как Артем думал раньше, жена не была способна. И он, повернувшись, ушел. Ушел, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Конечно, Братан мог найти его где угодно. Это иголку в стоге сена почти невозможно найти, но, если вооружиться магнитом и терпением… а человека, даже под другим именем и фамилией найти не составит труда. Тем более, если все вокруг намертво схвачено. Тут бегство не поможет. Аля права, жить постоянно с оглядкой – невыносимо. А что делать, если с самого начала жизненного пути наделал ошибок, от которых теперь нет покоя. Приходится, как марионетке дергаться на ниточках…

4

Наконец-то они возвращались домой. Лена в томительном ожидании провела эти скучнейшие полтора месяца в ее жизни. Ни друзей, ни знакомых. Сынишка, четыре стены, да ограниченное пространство территории, прилегающей к дому и, к тому же, вечно под бдительным оком тетки мужа. А эти провинциальные матроны, мнящие себя великосветскими леди?! – Лена фыркнула, не удержав свои эмоции. Куда им!.. они больше смахивают на толстых куриц-наседок, чем на светских дам! Настоящая пародия на, так называемый, столичный бомонд!
— Что смешного взбрело в твою головушку?.. — искоса с любопытством глянул на жену Артем.
— Да та-ак! — протянула с улыбкой Лена. — Соскучилась я по нашему дому…
— Это-то понятно. Но, все-таки, поделись со мной над чем ты фыркаешь? Как кошечка, которой не понравилось молоко…
Она взглянула на мужа, и в её глазах плясали чертики:
— Боюсь, тебе это не понравится…
— Почему? Я всегда думал, что с чувством юмора у меня все в порядке…
— Просто, я сравнила некоторых особ с… — она запнулась.
Артем выжидающе посмотрел на жену:
— Продолжай же…
— Ну, хорошо. Если говорить образно, мне действительно не понравилось молоко, которым меня усиленно потчевали все это время!..
— Вот даже как… — улыбнулся он. — И что?..
— Честно говоря, я не понимаю, как ты тут жил так долго? У дам высшего общества твоего городка ужасающие вкусы… а от тех разговоров, что они ведут – просто уши вянут!..
— Ты намекаешь на ограниченный круг интересов моих знакомых?.. — понимающе кивнул головой Артем. — Знаешь, когда-то здесь все было иначе… Страсти бурлили-кипели, лились через край. Эмоции превалировали и здесь…
— В это сложно поверить. Жизнь этого городка похоже на застойное болото – все в тине и ряске… — снова фыркнула Лена.
— Не все так печально, дорогая. Мы все были молодыми, горячими и…
Но Лена оборвала его:
— Мне жаль здешнюю молодежь, и в первую очередь Стаса!
Муж искоса посмотрел на жену:
— Почему это?
— Ну, какие перспективы у них в этом захолустье? Ни работы, ни развлечений, никакого другого жизненного стимула. Даже если и есть работа, то зарплата чисто символическая. На такую не проживешь… И вообще – вчера, сегодня, завтра – никакого разнообразия, серые и утомительные будни!
Артем пожал плечами:
— Не знаю, но тут совсем иные цены, чем у нас… Мне кажется, на жизнь должно хватать… Да и Стас, вроде бы доволен.
— Доволен? — скривилась она. — Может быть. Ему не с чем сравнивать свою жизнь, он иного не знает, да и просто не видел. Но ты вспомни, как выглядит твоя жена. А ведь ей, должно быть, нет и пятидесяти… Вообще, мне жаль всех провинциальных женщин, — Артем удивленно глянул на жену. — Они все считают, что живут. Счастливы, когда им удается из скромного набора продуктов приготовить полноценный ужин. А на самом деле – их существование – самая нелепая пародия на жизнь. Постоянная нехватка средств очень изматывает. Работа, дом, семья – постоянные заботы о насущном… крутятся, как белки в колесе, выматываются из последних сил, стараясь всем угодить. И мужу – чтобы не бросил, и детям – чтобы были сыты, одеты, обуты и всем довольны, и на работе – чтобы не уволили…
— Куда ты клонишь, я что-то не пойму… — нахмурился он. — Ты раньше никогда не рассуждала на тему, как живется другим… это что, на тебя так подействовало то, что ты подышала провинциальным воздухом?
Лена неопределенно пожала плечами:
— Да нет, не в этом дело… я ведь сама тоже из провинции. Просто… после разговора с твоей женой я как-то по-другому посмотрела на окружающее меня пространство. По сути, человек может приспособиться к чему угодно и жить в любых условиях. Но, какой ценой? Если раньше с тобой она жила как королева, ни о чем не задумываясь, то после развода – она оказалась в другом социальном слое. По всему видно, что досталось ей крепко!
Артем нажал на тормоза и удивленно посмотрел на жену.
— Ты ей – сочувствуешь?! Лена, чем она тебя перетянула на свою сторону?! Или… или это простая женская солидарность?
— А разве сочувствовать – грех?! — с вызовом произнесла она.
— Нет, но… — он в замешательстве замолчал на несколько секунд и плавно тронув машину произнес: — Мне всегда казалось, что бывшие жены должны ревновать друг другу. То есть между ними всегда существуют неприязненные отношения. А ты… ты сбила меня с толку!
— Почему? — удивилась она. — У вас была неоспоримая причина расстаться. У вас – ребенок, сын. Он-то здесь – ни при чем… И потом, я не имею права осуждать ни ее, ни тебя!
Он с явным интересом посмотрел на Лену:
— Объясни мне, пожалуйста, почему?
— Потому… — она опустила глаза. — Еще не известно, как все сложилось бы при ином раскладе дел.
— А ты бы развелась со мной, если бы была на месте Али? Только – честно!.. — он пытливо посмотрел на жену.
— Нет, — отрезала она.
— Жена декабриста!.. Это что-то новенькое… — усмехнулся он. — И терпела бы все лишения и все людское презрение, выливающееся на тебя?! Ради чего?
— Я не жена декабриста и не иронизируй, пожалуйста. Не надо, — в ее голосе послышались слезы. — Можно что угодно сейчас сказать… Но, она – это она, а я – это я!.. Нельзя сравнивать, нельзя! И зачем отрекаться от человека и предавать его? Человек имеет право на ошибку. Нельзя его толкать еще дальше в яму своим неприятием поступка, это негуманно… У него должен быть шанс на исправление. Надо просто помочь, а не…
— Оказывается, ты у меня неисправимая идеалистка! — в его голосе проскользнули нотки нежности. Артем потрепал ее по щеке. — Ты не учла одного. Всякий преступник может быть или неудачником, или отъявленным мерзавцем и негодяем! Последний-то и не имеет шанса на исправление!
— Но, ты – не такой!
— Откуда ты знаешь?! Чтобы узнать человека, мало жить с ним бок о бок и съесть пуд соли. Мало!.. — его голос звучал устало.
Лена тяжело вздохнула и закрыла глаза. Что толку говорить на эту тему, все равно он ей не поверит. Да и не могла она объяснить то, что чувствовала, словами. Не могла. Все слова выходили какие-то тусклые и неубедительные, не отражающие и половины своей сути. И вообще, она себя как-то очень странно ощущала. Необычно. Если неделю назад, в конце подобного разговора с мужем из ее изумрудных глаз бежали слезы в три ручья, и она долго не могла успокоиться, то теперь… теперь Лена чувствовала себя устало и… умиротворенно! На ее душе не было даже отголоска мятежности и бури обязательно сопутствующих, пусть маленькому, но выяснению отношений. Разве достучишься до человека, наглухо закрывшегося от внешнего мира? Он все равно останется при своем мнении. Лучший выход в этой ситуации – это убеждение поступком и искренней любовью. Только истинная любовь сможет растопить лед неверия внутри. Артем ей очень дорог. Она его любила по-своему так, как она умела. Пусть он ей не верит. Пусть она в его глазах будет просто красивой и, вероятно – безмозглой. Пусть и не уважает он ее, думая, что с ним она только из-за денег. Но, только она сама знала истину. Цена этой истины заключалась в Лёнчике, в их сыне. Раз судьба их свела, значит, так и должно было быть! К черту все сомнения, раз они вместе, то надо жить, деля все горести и радости пополам! «Я докажу ему, что мне не важно – кто он! Что меня интересует – какой он, его внутренний мир… — вихрем пронеслось у нее в голове. — Что, каким бы отъявленным негодяем он не выглядел в глазах других, для меня он прежде всего – любимый человек, муж и отец моего ребенка!..»
А Артем, озадаченный словами жены, смотрел перед собой на серую ленту дороги. Ему тоже всегда казалось, что никто не сможет понять его чувств. Чувств, которые в его груди кипели и бурлили, выплескиваясь, порой на окружающих угрюмой раздражительностью. В такие минуты он особо и не задумывался над тем, как все это выглядит со стороны и что чувствует тот, кто находится в данный момент рядом и становится тем самым объектом выплеснувшегося негодования. Ему было важно только то, что он избавлялся от накопившегося чувства неудовлетворенности. Ему часто не нравились поступки не только окружающих его людей, но и собственные. Когда сердце ему говорило, что «…эта девочка недостойна подобного отношения…» то, разум ему перечил «…ничего с ней не случится, не растает. Знала, на что идет!..» Он не мог себя заставить принять свою неправоту. И Лена в таких случаях не требовала от него ничего. С ней он чувствовал себя эдаким барином – хочу милую, а захочу – плетью одарю! Артему даже доставляло некое удовольствие, когда Лена замолкала с видом побитой собаки. Но сегодня… определенно, что-то было не так. Вообще-то, ему показалось, что у них стало меньше стычек. Кинув взгляд на жену, он увидел, что она, пригнув головку в бок, дремала и была похожа на беззащитного ребенка. Совсем как Лёнчик… на шее выступила синеватая жилка и слабо пульсировала. «Господи, — прошептал он, ощутив, как в груди его сжалось сердце. — Спаси и сохрани всех моих близких!..»
Точно так же, лет пятнадцать назад, он молился о том, чтобы все обошлось. Очередной ночной вояж по магазинам закончился плачевно. На обратном пути они сбили какую-то женщину. Шофер только поморщился на вскрик Артема.
— Останови машину!..
— Зачем?!
— Может, ей нужна помощь… — руки Артема дрожали, а зубы выбивали чечетку.
— Тебе что, нужны проблемы, шеф?!
— Так же нельзя!..
— А как можно?.. — шофер сплюнул сквозь зубы. — Если мы сейчас повезем эту чертову бабу в больницу, сразу начнутся расспросы. Что мы тут делали в такой поздний час и так далее и тому подобное. А потом, сделают соответствующие выводы и… — он многозначительно промолчал.
Артем угрюмо уставился в темное окно, за которым пробегали припорошенные снегом черные силуэты деревьев на белоснежном поле, похожие на заколдованные фигуры людей.
— И мне приказано, чтобы в холостую я не рисковал! Лысый мне потом шею свернет!..
Лысый – кличка человека, явившегося к Артему в кабинет от Братана. Самого Братана, Артем так и не увидел больше. Да и существовал ли он вообще? Может, это только мифический образ, созданный богатым детским воображением? А он, с перепугу-то, и поддался своим страхам? – такие мысли не раз посещали Артема и всякий раз, когда он задавался ими, они ставили его в тупик. И вообще, ему хотелось проснуться от жуткого кошмара, владеющего сознанием. Он итак постоянно успокаивал себя, говорил, что все идет так как надо. А как надо, как?..
На другой день Артем поспешил в больницу, сославшись на плохое самочувствие. И так как его сердце выкидывало коленца, его направили в областной кардиоцентр, где и пробыл он недели три. Тем временем дело сбитой женщины в расследовании не сдвинулось с мертвой точки. Оно впоследствии так и ушло в архив не раскрытым. А у Артема чуть что – сердце уходило в пятки и, он судорожно хватался за валидол. Это был уже второй труп на его совести.
— Нет, пора завязывать и начинать новую жизнь! — бормотал он себе под нос и в палате кардиоцентра и у себя дома.
— Какую новую жизнь, Артем?! О чем ты говоришь?.. — Аля непонимающе смотрела на мужа.
— Брошу все и уеду к чертовой матери!
— Ну и уезжай! Я тебя не держу! Думаешь, буду плакать?.. — она усмехнулась. — Как бы не так! Не дождешься!
Он посмотрел на жену и внезапно бухнулся перед ней на колени:
— Альбина, я умоляю, давай уедем отсюда… Не могу я так больше, слышишь? Не могу… сил моих больше нет!.. — и он, впервые с детских лет, заплакал.
Удивленно глядя на него, Аля сморщилась:
— Ты, чего?! Ты это серьезно?! Ты… перестань, я тебе приказываю! Мужик ты, в конце концов, или баба?! — она оттолкнула его от себя и встала. — Сопли тут распустил! А если я, сейчас разревусь – тебе хорошо будет?! Ну, я-то – ладно, мне самой природой дозволено! Ну, а ты? Какого черта тут нюни распускаешь, скажи на милость?! Посмотри на себя со стороны – на кого ты похож?! — Аля скривилась как от кислого лимона. — А еще, партийный работник!..
Артем униженно поднялся и, ничего не говоря, направился к двери. В первый и последний раз он готов был тогда рассказать жене обо всем. Но не сказал. Понял, что этим он сделает только хуже. Он до сих пор не знал – догадывалась она о его «похождениях» или нет. По сути дела, должна подозревать. Какой бы приличной не была зарплата со спецпайком и всем прочим, – этого не могло хватить, при всем желании, на ту жизнь, какую они вели. Золото, которое он ей дарил при каждом удобном случае (деньги из общего семейного бюджета Артем вообще не трогал), должно навевать на некоторые раздумья. Откуда дополнительный доход? Никаких вопросов она не задавала, казалось, что ее все устраивало. Поди, узнай, что творится в голове у другого человека, тем более у такого прелестного и непредсказуемого существа… загадочная суть женщины, хранительницы домашнего очага, матери от которой должно исходить все положительное на свете… увы.
По приезде в столицу, Артем, просмотрев привезенные с собой документы, не нашел расписки Валерия. Позвонив Стасу, предупредил того, чтобы не очень-то доверял компаньону.
— Я тут недосчитался одного очень важного документа!
— Однажды, я застал его в твоем кабинете, роющемся в шкафу.
— …Что он искал?..
— Он мне сказал, что из налоговой требуют одну справочку… Это моя вина, я даже сам ему выложил документацию за май месяц!..
— Да, нет, Стас! Это не то!.. У меня пропала его расписка! А это я сам виновен, не надо было хранить такие документы в подобных доступных местах!..
— И какова сумма?.. — спросил тревожный голос сына.
— Приличная, сын. Приличная!..
— Что же теперь делать?..
— Придумаю… — уклончиво ответил Артем. Сыну не обязательно знать обо всех его шагах. Главное – предупредить, чтобы держал с ним ухо востро и не спускал глаз. С остальным – он сам разберется.
«Вообще-то, — решил Артем, — я буду пока делать вид, что ничего не произошло. У нас на подходе еще несколько вагонов с деловой древесиной. Проверну эту сделку сам, и весь доход будет моим. Прокручу динамо так же, как и он. Посмотрим тогда, как он запоет!.. Вот ведь гадина, какой паршивец!..» и он пустил в ход всю ненормативную лексику дабы облегчить свою душу.
Дела у него шли нормально и на отсутствие удачи он не жаловался. Это позволило Артему, где-то в начале декабря, снова ринуться на свою малую родину. Когда машина остановилась возле сверкающего после ремонта помещения под ночной бар, взгляд выхватил на доске объявлений красочную афишу. Со стороны входа, в пуховике нараспашку, показался Валерий.
— Наконец-то! Я-то уж думал, что открывать придется мне единолично!.. — он похлопал Артема по плечам, выражая радость.
— Разве ж мог я пропустить такое событие?! — отвечая на дружеское объятие, буркнул Артем и увлек Валерия к афише. — Слушай, а что это за личность? Что-то лицо знакомое, а вот вспомнить – убей, не могу!..
Валерий растянул губы в улыбке:
— Так это Мария Семенова, наша местная достопримечательность и знаменитость! Ты должен ее помнить, ты же ее принимал в ряды комсомола…
На лице Артема не было даже отголоска узнавания.
— Нет, полный провал!.. — он отрицательно мотнул головой.
— Ну, как же?! Вспомни юную художницу…
Он удивленно посмотрел на Валерия:
— Это что, Маша Семенова?! — его лицо удивленно вытянулось, когда в голове Артема внезапно, будто отделившись от афиши, всплыл образ яркой брюнетки с правильными чертами лица. Застенчивый взгляд с выражением наивной доверчивости и удивления, небольшой с чуть заметной горбинкой нос и пухлые детские губы… сквозь некую угловатость девушки-подростка уже тогда проглядывала округлость женственных форм и будущая незаурядная красота. Сколько ж ей было в то время? Наверное, где-то пятнадцать или шестнадцать… а сейчас, если сравнивать проявившийся в памяти образ с большим фото на афише – это молодая, уверенная и знающая себе цену женщина. Ее удлиненные волосы мягкими волнами спадали на лицо, скрывая лоб и уши. Тогда же, длинные прямые Машины волосы были собраны в примитивный конский хвост, полностью открывая широкий лоб. — Значит…
— У нее сегодня в краеведческом музее открывается персональная выставка. Где-то больше тридцати работ – пастель, акварель, графика… Поговаривают, что выставка произведет фурор! Ее самобытные работы экспонировались даже в Москве!
— Пойдешь?.. — продолжая рассматривать знакомое женское лицо на афише, спросил Артем.
— У меня есть пригласительный. Лариска там, в оргкомитете помогает. Один товарищ решил оказать ей некую спонсорскую помощь в издании каталога, ну и естественно подзаработать на этом кое-какие дивиденды… — увидев вопрос во взгляде, уточнил: — Никто ведь без выгоды для себя, за просто так помогать не будет, не дурак. А ты хочешь пойти?.. Если что, я могу и для тебя достать… — предложил Валерий.
Неопределенно пожав плечами, Артем направился к входу:
— А она, сама – будет? Насколько я помню, здоровье ее…
— Наверное, будет, так как в мэрии поговаривали, что надо выделить к этому случаю машину. Что, мол, за открытие выставки без виновника торжества!.. Но я слышал, якобы она против своего присутствия. И вообще, понимаю ее. Зачем мучить человека, инвалида… Представляю, все будут на нее смотреть, как в зоопарке! Пожалели бы…
— А ты сам ее видел хоть раз?
— Нет, не довелось. Да и зачем?.. — он нехорошо усмехнулся. — Что, я больных людей не видел, что ли? Хватит и того, что картины посмотрю… Насколько я помню, ты у нее был…
— Да, был… — подтвердил Артем, вспомнив, как он посещал эту больную девушку. Она неважно ходила и совсем не владела руками – рисовала, держа карандаши и фломастеры красивыми ровными зубами. Один журналист местной газеты обратился к нему с предложением поддержать девушку духом и принять в комсомол. Ну, он и поехал к ней на дом, посмотреть, что и как… увиденное его очень тронуло. Девушка, как ему показалось, под его откровенно оценивающе-раздевающим взглядом (обычно Артем на весь слабый пол смотрел так…), чувствовала себя довольно-таки неуютно, смущалась и краснела сидя на стульчике перед ним.
— Ну и как?
— Что, как?.. — не понял Артем. — Человек как человек. Только обижен природой!
— Наверняка оставляет тяжелое впечатление?..
— Почему? Насколько я помню, у нее все было на месте, разве что руки… Но, внешне – сам видишь, не уродина!.. — Артем сплюнул сквозь зубы. Не хватало сейчас только допроса. — Все при ней. Если бы Бог не обделил здоровьем, от ребят у нее отбою бы не было!
— А она, кстати, говорят – замужем! — Валерий пошленько ругнулся. — Не понимаю, нормальных баб мужику мало, что ли?!
— Она вышла замуж?! — Артем удивленно покачал головой. Этой девчонке тогда повезло, что нашелся этакий филантроп. — Что ж, безумству храбрых поем мы песню! По крайней мере – не изменит! Понять можно парня…
— Нет, хоть миллион баксов в придачу дай, а от такого геройства и головной боли – уволь!
«А от тебя никто подобного нелепого поступка и не ждет!..» — пронеслось в голове у Артема, но вслух он произнес:
— Что ж, каждому – свое!.. — «зачем тут обсуждать чужую личную жизнь, хорошо, что, еще сидя дома нашла пару. Это уж, как говорится – судьба и на печке найдет… Ей-богу, он тогда посочувствовал в душе на исковерканную болезнью жизнь. Цветет в тиши и глуши, да так и завянет без мужской ласки в одиночестве и тоске…» подумал он и сменил тему: — Ну и как тут идут у нас с тобой дела? Что нового?
— Как? Да ничего… — Валерий поспешил за Артемом, направившимся к входу в здание. — Ты вон, сколько времени не давал о себе знать… наши кредиторы стали уже беспокоиться.
— Какие кредиторы?! — опешил Артем и вопросительно посмотрел на собеседника. — Насколько я помню, ни у кого и ничего я не брал!..
— А как же своеобразный бартер с деловой древесиной?! — Валерий заискивающе посмотрел на компаньона.
— Так сколько им я за это рыбы отправил?! — вспыхнул Артем. — У меня на все есть накладные. Все, до единого документа подшито!
— Никакой рыбы сюда – не поступало!.. — невозмутимо настаивал Валерий на своем. — Еще немного, они начнут рвать и метать! Спящую собаку будить вредно… — в его голосе послышались назидательные нотки.
В голове Артема, огорченного услышанным, стремительно начали проноситься мысли: «…Тут что-то не то, ему нельзя верить… надо проверить доставку грузов, что и как… иначе, он меня может подвести под монастырь!..»
— Знаешь, что я тебе скажу?! — после минутной паузы Артем посмотрел прямо в лицо Валерия. — У меня нет такой привычки – мудрить. Я, если даю слово – держу его, чтобы мне это не стоило!.. Я разберусь с этим!
— Ну-ну, — Валерий как-то скептически-натянуто улыбнулся. — Но, они не любят, когда крутят динамо…
— Я сам этого ужасно не люблю! Особенно, когда некоторые люди надеются на дармовщинку и, думают, что это пройдет им с рук!.. — его глаза зло сверкнули. Артему даже показалось, что Валерия неуловимо передернуло от произнесенной фразы. — Я с этим разберусь досконально!
Весь остаток дня из его головы не шла эта история. Пропавший груз, по словам Валерия, был аккуратно разгружен на станции. Информация достоверна и не нуждалась в перепроверке. Однако, Артем счел нужным удостовериться лично, просмотрев и сверив всю имевшуюся документацию. Стас подтвердил, что вагоны прибыли точно по назначению. Самолично их видел.
— Мне тогда позвонили со станции и сказали, чтобы мы забирали прибывший груз. Я еще бегал договариваться на счет машины. А Валерий мне пообещал, что все сделает сам.
— Однако он же сам утверждает, что вагоны не поступали и разгружены не были… — Артем задумчиво посмотрел на сына.
— Мне кажется, он что-то задумал… — сын тяжело вздохнул. — Он нечестно играет…
— На ходу, меняя правила… — продолжил мысль сына Артем. — И нам надо, во что бы то ни стало доказать это. И как можно скорее! Иначе, всех собак могут навешать на нас! Потом, попробуй, докажи, что ты не верблюд!..
Стас тяжело вздохнул:
— Но, ведь, на документации стоит его подпись!
— Я увезу эти документы в Москву и сделаю графологическую экспертизу, чтобы все было надежно, чтобы он не посмел заявить то, что подпись – подделана!.. Надо подстраховаться! Ты где хранил эти документы?
— После того, как ты позвонил – я их убрал от греха подальше. — Стас улыбнулся. — Я тебе дома потом покажу!..
— Ладно, — Артем похлопал сына по плечу. — Молодец!.. Только, как теперь мне от него отделаться?! Компаньон чертов! Всего теперь измарает… это-то ладно. Боюсь, за собой потащит туда, откуда уже не выбраться!.. Приструнить бы его хорошенько, чтобы на дальнейшее неповадно было! Но как?
Действительно, как? Артем боялся, что Валерий отвергнет свою подпись или чего хуже, та действительно может оказаться хорошо исполненной подделкой. Что делать тогда? Кому чего докажешь? Поэтому, сейчас нельзя торопиться. Валерий сразу открыто заявил, что вагоны не поступали. Определенно тут что-то не то! Не нравилось это Артему. Да и кому понравится, когда тебя открыто хотят оболванить? Любой кинется защищать свою честь и достоинство. Наедут на тебя вот так вот, и поминай, как звали. Ладно, не так обидно, если вина твоя есть, а если нет? Если совесть чиста, как у новорожденного младенца? Если с чистой и открытой душой идешь ко всем, кто сотрудничает с тобой? А те в ответ – с камнем за пазухой… с камнем и удавкой.
Артем, нехорошо усмехнувшись, смотрел на падающий за окном снег. Через час состоится открытие ночного бара, будет фуршет, на который приглашено значительная часть состоятельных людей города, чиновники местной администрации, налоговики и те, в чьей воле может оказаться казнить или миловать данное заведение. В нынешней ситуации всегда приходится быть начеку и проявлять отнюдь нелишнюю предусмотрительность. Хорошо еще, что он не взял с собой Лену. И без нее сейчас тут будет слишком горячо. Он посмотрел на сына. Тот стоял у окна, в черном безупречно сшитом по фигуре костюме, и курил сигарету.
— Ты куришь?!
— Давно… — Стас повернулся к отцу.
— А летом, ты вроде бы не курил… — Артем это точно помнил, неужели память подводит?
Стас улыбнулся:
— Я пытался бросить, но не получилось…
— И как давно ты травишь себя?
— С четырнадцати лет. Мать скандалы устраивала, однажды даже драла как сидорову козу…
— Меня не было, я б добавил!.. — беззлобно процедил сквозь зубы Артем, думая о своем.
— Ой, как страшно!.. Кстати, с тобой мама хотела поговорить. — Стас сел на диван и закинул ногу на ногу.
— Я с ней завтра поговорю, — в дверь постучали. — Войдите.
Дверь открылась и в кабинет зашел Валерий.
— Ну, что? Поехали? Я за вами…
Артем согласно кивнул и встал одновременно со Стасом, который, держа пепельницу в руках, затушил недокуренную сигарету. Накинув на плечи модного покроя черное драповое пальто, и взяв в руки норковую шапку, Артем молча вышел из комнаты. Следом вышли и остальные. Предстоял долгий вечер. Во что все это выльется – неизвестно. Но Артему ничего не оставалось делать, как быть настороже.
Назавтра, Артем встретился с Алей в близлежащем к ее дому кафе. Он подошел к сидящей за столиком бывшей жене и положил руку на ее плечо.
— Привет! Какое дело тебе нужно обсудить со мной?.. — он сел за столик напротив и вопросительно посмотрел на нее.
Женщина устало улыбнулась и, не отвечая на вопрос бывшего мужа, спросила:
— Как у тебя? Все нормально?..
Артем неопределенно пожал плечами и расстегнул пуговицу на, мышиного цвета, костюме:
— Ничего. А почему ты спрашиваешь?
— Да, так… Тут слухи ходят… — она понизила голос. — Будто кое-кто собирается наехать на тебя… — увидев его удивленные глаза, добавила: — Слиняй надолго, не показывайся здесь!
— А до тебя откуда эти слухи дошли?
— Земля слухом полнится… — протянула Аля. — Да и компаньон твой, по тонкой веревочке постоянно ходит. Кидала он… мразь, с которым опасно иметь дело…
Артем пригнулся к Але:
— Почему-то меня об этом раньше никто не предупредил…
Она его резко оборвала:
— Проверяли тебя. На что ты способен и как… а этот – самая лучшая кандидатура для… — Аля безнадежно махнула рукой. — В общем, не надо было тебе сюда возвращаться, милый… худо тебя тут ждет!
— Что, жаль тебе меня стало? Решила предупредить? Что же ты раньше не проявляла своего сочувствия, когда я в нем нуждался больше всего на свете?! Вместо этого, ты толкнула меня еще дальше, в эту бездонную клоаку! А теперь, когда у меня тут честное дело… — Артем оборвал себя, раздраженно посмотрел на нее и сбивчиво продолжил: — Мне выходит, теперь, все надо бросать?.. Я тогда, так ждал от тебя такого понимания, а сейчас…
— Молода была… — опустив глаза, произнесла Аля. — Вот и не захотела бросать привычную жизнь… это ведь проще, чем начинать с нуля. А сейчас… сейчас мне не хочется, чтобы ты из-за этой мрази пострадал…
— Хорошо, давай поговорим. Сейчас совесть моя чиста. Ты мне предлагаешь сматывать удочки… спасибо, что предупредила. — в его голосе было столько горечи и иронии, а глаза буквально сыпали искры во все стороны. — Только пойми, мне нужны козыри в этом деле, иначе я проиграю. А проигрывать я не хочу. Мне еще сына надо на ноги поставить!
— Вот именно из-за твоего сына и из-за милой несмышленой девочки, я и решила предупредить тебя! Понравилась мне она! Не заслуживаешь ты ее… — она покачала головой. — Будет лучше, если ты возьмешь ее и уедешь за границу на некоторое время.
— Зачем? Что я – преступник какой? Если Валерий что-то сотворил, я не должен отвечать за него! И не собираюсь!
— Ну, как хочешь. Я тебя предупредила, дальше – как знаешь!.. — она медленно встала и пошла. Спустя минуту обернулась: — Эту мразь – скоро ждет расплата…
И ушла. Артем лихорадочно пытался сообразить. Что все сказанное бывшей женой означает? Неужели, она связана со всем этим? Все вопросы зависли в пространстве.

5

Сразу же после разговора с женой Артем уехал. Он жутко ненавидел неопределенность, которая то и дело появлялась и зависала над ним дамокловым мечом. Это значительно выматывало нервы. Подобно тому состоянию, когда Артем ожидал развязки событий с женщиной, которую он сбил много лет назад. Почти два года зыбкого балансирования над пропастью. Тогда, не поздно еще было сойти с дистанции. Не опороченному в глазах других. Сложить с себя все и махнуть хоть на край света. Хотя бы и без семьи… но он не захотел, малодушно поддавшись на уговоры корысти. Авось повезет, пронесет уже в который раз! Совсем расслабился, вот и получил пинок в зад. Артем вспомнил, как его уводила милиция прямо с городской осенней конференции, на глазах у сотни делегатов. А он, съежившись под недоуменными и сверлящими взглядами, с застегнутыми на запястьях наручниках, шел нетвердым шагом по проходу меж рядами кресел. Эти минуты, пожалуй, были самыми сложными в его жизни, так как уже четко разделяли его жизнь на две несовместимые между собой части. В первой – Артем добропорядочный гражданин, молодежный лидер, вожак, партийный деятель, в порядочности которого даже сомневаться было жутчайшей крамолой! А во второй – негодяй и подлец, вор и убийца, отъявленный бандюга и законченный человек, точнее – очень опасное по своей сути социальное существо, требующее срочной изоляции от всех! Точно свара собак набросилась на него после того, как в одной из азиатских республик был пойман с поличным продавец награбленного. Тот недолго молчал и выдал почти всех, кого знал. Хотя, самый костяк тех, кто верховодил, остался нетронутым. Артем не удивится, если кто-то из тех, кто тогда умело дергал за ниточки, замешан и в этом, шитом белыми нитками, деле. Почему его тогда сдали? Скорей всего, надоело «возится», решили отделаться от него. Исчерпал, мол, ты себя. Так он понял, получив после суда весточку с воли. Ему передали сверток, где лежала злополучная книга – неоспоримая улика его причастности к смерти одноклассника. Книга, ставшая апофеозом личной трагедии, крушением судьбы. Именно так все и воспринималось тогда. Но он все-таки собрался духом. Выжил благодаря своей живучести. И благодаря Захару, который не дал сгинуть за годы тюремного лихолетья. Под стать крепкому дубку, коренастый и жилистый, чернявый мужичек с ноготок, словно ангел-хранитель оказывался рядом. Немногословный и чем-то неуловимо похожий на дядю, словно бывший кровь от крови и плоть от плоти, так же имевший за плечами не одну судимость. Его не смущало в этой жизни ничего из того, что Артему казалось несовместимым.
И когда в тоске Артем был готов рвать и метать от собственной ярости и бессилья, Захар спокойно говорил своим простуженным голосом:
— Ничего, дай только срок! Все образуется, вот увидишь. И на нашей улице будет праздник!
Природное спокойствие и невозмутимость поражали Артема. На целый порядок бывший старше его, Захар только и делал, что отечески опекал молодого зека и буквально вытаскивал из петли.
— Ты что удумал? Не тебе решать свою судьбу!
Взъерошенный Артем открыл глаза и простонал:
— Заче-ем… не хо-очу, не надо-о-о!..
— Небесная канцелярия сама тебя вызовет, коли ты ей будешь нужен!.. — добродушно ворчал он. — Ты это брось! Последнее это дело, лезть в петлю! Жизнь хорошая штука и не стоит отвергать ее из-за того, что что-то натворишь!..
— Но я не знаю, как мне теперь жить…
— Зато Боженька знает, и без тебя все сделает!.. Давай, вставай. …Наши жизни нужны не для того, чтобы их кончать собственными руками. Он руками людей делает то, что надо ему. Мы – его инструмент…
Странная философия у Захара. Этой философией он оправдывал абсолютно все. Кражу, убийство, насилие и всю окружающую несправедливость. Собственно говоря, Артем, лишь общаясь с ним, понял ту мудрость, в какую вкладывают люди, произнося слово – Бог. Во всяком случае, с такой жизненной позицией жилось проще.
— Вот смотри, ежели у тебя что-то лишку, то он толкает меня на то, чтобы я тебя ограбил. У меня появляются мысли об этом, а потом я начинаю действовать. Ежели же мои дела ему неугодны, то он не дает мне делать это, как бы говоря: погодь, не завирайся, достаточно!.. Бог он – всемогущ и всегда может делать то, что ему нужно. Всегда!.. — он многозначительно замолчал.
— Но, как же быть с убийствами?.. Это тоже можно оправдать? — Артем с любопытством глянул на собеседника, попыхивающего самокруткой.
— А как же иначе! — согласился Захар прищурившись. — Этим он убирает из грешной жизни того, который уже полностью исчерпал себя и нужен ему там… — он показал пальцем на небо. — Страдания, которые мы испытываем, нас очищают. Так что, что – благо, а что – нет, не нам решать. Все, что ни делается, все к лучшему! К тому же, каждый на нашей земле выполняет лишь свою неповторимую миссию…
— Эй, миссионер чертов! Заткнешься ты, наконец, или нет?! Спать надо!.. — послышалось грозное откуда-то сбоку. — Щас, а то хлебало, зашью!..
И им ничего не оставалось делать, как затихнуть. Захар, сверкнув в тусклом свете ночной лампочки цыганскими глазами, делал жест рукой и, затушив самокрутку, укладывался поудобнее. Кто сказал бы ему, что из ярого коммуниста-атеиста, с подачи простоватого на вид Захара, Артем превратится в верующего, он бы не поверил. Рассмеялся бы прямо в глаза… как у того выходило все складно, без сучка-задоринки. Каждый поступок и действие имело объяснение, и любой отъявленный мерзавец занимал определенную Всевышним нишу.
— Надо воспринимать все как должное и не метаться из стороны в сторону, не задавать лишних вопросов. Иначе, себе только сделаешь хуже… Не даром, у народа есть поговорка: много будешь знать – скоро состаришься!..
— Меньше знаешь – дольше живешь!.. — добавил Артем, досадливо поморщившись. Конечно, сознание искало оправдание всему людскому произволу, иначе можно было сойти с ума. А так – сотворил гадость или пакость (именно так Захар называл свои неправедные деяния), поставил Богу свечку в церкви и живи спокойненько, пока снова душа не потребует подвигов!
Они с Захаром выходили из зоны вместе. Тот отсидел свой положенный срок от звонка до звонка, а Артем был выпущен досрочно за хорошее поведение, отбыв значительную часть своего срока. Засудили-то его по максимальной – на четырнадцать лет, плюс конфискация. Захар, дав свой адрес Артему, скрылся на некоторое время с поля зрения. И лишь крепко встав на ноги и основательно зацепившись в столице Артем разыскал его в заброшенной деревушке Подмосковья, проводя у того некоторое время, когда требовалось переждать, скрыться как теперь.
Так что, недолго думая, Артем, отправил своих людей в N* с заданием вывезти, во что бы то ни стало Валерия. Он нужен ему живым, иначе мог потерять значительный кусок того, что было… Пару дней того, держали в подвале загородного дома. Люди Артема чуть не вытряхнули душу из компаньона. Валерий, буквально стуча зубами, подписал все бумаги на переход всей своей доли в руки Тархуна. Уже подписав документы, Валерий как-то нехорошо ухмыльнулся:
— Эти бумаги все равно – не действительны!
— Не твоя печаль!.. — Артем сурово поджал губы. — Я хотел с тобой по-честному. Ты сам виноват! Сам начал мудрить! Я только защищаю свое… Так что, теперь – не жалуйся!..
Валерий, потерев подбородок, зло сверкнул глазами:
— Это тебе даром все равно не пройдет!
— Ой, как страшно! А чем докажешь, что ты мне не добровольно отдал?! — насмешливо глянул на, пытающегося собрать остатки своей воинственности и достоинства, Валерия. — Да у меня сколько угодно свидетелей есть, я чист как стеклышко!
— Если со мной что случится, тебе – не уйти от подозрения!.. Все знают, что у нас с тобой начались проблемы!
— Заблуждаешься! Проблемы не у нас, а у тебя! — Артем положил ногу на ногу. — И руки марать о тебя, я не собираюсь! Но, предупреждаю: если ты еще раз появишься на моей дороге – тебе не поздоровиться! То же самое хочу сказать и относительно всех моих близких! Если хоть один волосок упадет с их головы… Ты мне спасибо должен сказать, что я тебя не сдал…
— Кому это ты мог сдать меня?.. — вскинулся Валерий.
— Мало ли кому… Хотя бы Лысому… — он пытливо взглянул на компаньона, который казалось, съежился от недоброго предчувствия.
— Ты откуда его знаешь?! — в голосе Валерия послышалась паника.
— Ну, эту знаменитую личность мало кто не знает!.. — словно получив подтверждение своей догадке, Артем облегченно вздохнул, не спуская с того настороженного взгляда. — Признавайся, зачем ты всю эту кашу заварил?
— Ничего я не заваривал!.. — огрызнулся Валерий. — Каждый жить хочет! Ты бы, допустим, не воспользовался ситуацией?! Вон, ободрал меня как липку!
— Не я начинал! Сам все заварил, сам! — Артем, блестя глазами, сжал зубы. — Какой ты все-таки гад! Выкрал расписку, не мог сказать просто – не получится мол, дай срок. Вместо этого, предпочел подставить перед другими меня. Додумался ведь, подделать собственную подпись! Кто тебе помогал?.. — тот молчал, пряча взгляд. — Придурок ты, сам себе роешь могилу!
— Тебе-то, какое до этого дело?.. — снова раздраженно огрызнулся Валерий. — Ведь не ты в эту могилу ляжешь…
— А ты хотел бы этого?! — не то утвердительно, не то вопросительно произнес Артем. — Ты же, прямиком меня туда тащил! Но, не получилось… — усмехнувшись покачал головой. — Ладно, кончай базар! Ты у меня давно в печенках сидишь!.. — встав со стула и, уже возле двери, Артем кинул через плечо: — Прощай. Будь здоров и не кашляй!
Люди Артема вывезли Валерия за пределы кольцевой дороги и оставили возле какого-то населенного пункта. Без денег и документов, изрядно помятый, небритый и с темными кругами-мешками под глазами, тот автостопом добирался до дома. И уже через недели две, Стас позвонил отцу.
— Нашего компаньона убили!..
— Когда?.. — Артема не удивило это известие.
— Говорят, что вчера вечером к нему пришли. Вызвали… жена его потеряла. Они ужинать собирались. Час прошел, другой, – а его все нет… а, через несколько часов, его труп обнаружили на окраине города. Уже и следователь приходил.
— Чего он?..
— Да все допытывался, давно ли ты тут был.
— А ты, что ответил? — Артем внутренне весь напрягся.
— Ну, я сказал, как есть. Что ты с открытия ночного бара – не приезжал. — Стас шмыгнул.
— Документы – не проверяли?
— Попросили… — голос сына звучал неуверенно. — Спрашивали, почему Валерий передал всю свою часть тебе.
— А ты?..
— Что – я? Я сказал, как ты велел. Откуда я могу знать всю подноготную. Я – простой служащий, со мной – не советуются, и не обсуждают действия. А тут еще нотариус объявился, сказал, что существовала некая расписка, по которой убитый якобы обязывался передать в твою собственность свою часть, если в срок не расплатится…
— Хорошо. Теперь, слушай меня внимательно. Ты и дальше – ничего не знаешь. Я пока очень занят. Приеду – обо всем поговорим лично. Все идет как надо, но ты держи ухо востро! Не расслабляйся!..
— Пап, тут слух прошел, что это – не без твоего участия…
Артем нецензурно выругался:
— …больно нужно мне это! Что я недоумок что ли, приговор себе подписывать?! Короче, если что, звони и дальше на мобильный и ничего не бойся! Все будет хорошо. Обещаю тебе!
Ситуация выходила из-под контроля. Не думал Артем, что Валерия так скоро уберут, хотя и был готов к этому. Проворачивая это дело, Артем старался учесть все мелочи. Зная, что в ноябре Валерий побывал в столице, документ у нотариуса заверил задним числом, именно тем, которое совпадало. Проблем с этим не возникло, ибо он знал к кому обращаться – деньги, слава Богу, решали все. Сам он со своей семьей еще на Новый год улетел в заграничное турне. Хотя, оставив Лену с сыном во Франции, под чужой фамилией вернулся в Россию. Так что, Артем – вне подозрений. Во всяком случае, у него есть алиби. Его как бы и нет тут сейчас. Нет…
Жизнь сложная штука, правда, иногда мы сами здорово усложняем ее. Усложняем без видимых на то причин. Вот зачем ему надо было связываться с Валерием? У Артема без него хватало своих сил, чтобы организовать дело в своем городке. Да вот нет же, дернуло Тархуна! Черт бы его побрал тогда!
…Несколько лет прошло со времени освобождения. Артем уже прочно стоял на ногах, когда решил побывать на могилках своей матери и дяди, умерших незадолго до его выхода из тюрьмы. Остановившись у тети Ани, он долго бродил по городу, по знакомым и в тоже время незнакомым улицам. Городок очень изменился в центре и обветшал на окраинах, где и раньше-то было не очень приглядно. Еще довоенного времени бараки, скособочившиеся, с темными проемами окон, дырявыми крышами и колдобинами на дорогах с не просыхающими лужами, пожалуй, не знавших ремонта, наверное, целое десятилетие. А центральные улицы дышали свежестью и чистотой, на Привокзальной площади выстроились в ряд одинаковые торговые палатки и смотрелись как единый ансамбль…
Зайдя в один из магазинчиков, Артем почувствовал настойчивый взгляд в затылок. Обернувшись, он увидел Валерия.
— Тархун?! — Артем кивнул головой. — Сколько лет, сколько зим?! Надолго в наши края?
Пожав неопределенно плечами, Артем, словно нехотя разжал зубы:
— Как получится…
— Я слышал, ты в столице обосновался?..
— Да… — неуверенно начал он и, как бы сомневаясь, стоит ли говорить об этом, добавил: — У меня там небольшое дело.
Валерий деланно рассмеялся:
— Небольшое, говоришь? Не прибедняйся, брат. Это тебе не идет! Мы знаем, что ты там сколотил неплохой капиталец!..
Артем сделал круглые глаза:
— Откуда?!
На лице Валерия застыла прямо голливудская улыбка:
— Наш городок маленький, ну – большая деревня! На одном конце чихнешь, а с другого конца сразу хором скажут – будь здоров! И потом, не так уж и много обосновалось в столице наших земляков, таких серьезных предпринимателей-капиталистов!..
— Ну-у, допустим, до серьезного предпринимателя-капиталиста я недотягиваю значительно…
— Бро-ось, — оборвал и протянул Валерий, лукаво смотря на Артема. — Кому другому рассказывай сказочки, только не мне! У тебя всегда было такое хорошее качество, как работоспособность. Ты если брался за дело, то делал его основательно, на совесть! Ты, давно ль, освободился-то?.. А уже имеешь кое-что, немалое… — он вздохнул и, что-то вспомнив, вкрадчиво предложил: — Слушай, тебя мне, пожалуй, сам бог послал! Разговор у меня к тебе есть. Может, поговорим?..
— О чем?!
— О деле. — Валерий подошел к Артему чуть ближе. — Тут, недалеко кафе есть. Посидим, покалякаем?! — он вопросительно посмотрел на него.
Тот, отведя свои глаза от буравившего насквозь взгляда Валерия, нехотя буркнул:
— Давай!..
— Ну, тогда пошли… — и, кинув продавщице через плечо: — Буду только после обеда, — вышел на улицу вместе с Артемом.
— Это что, твое хозяйство?.. — кивнул на магазинчик.
Валерий согласно кивнул головой:
— Да, мое. Но тут, я помещение лишь арендую. Дороговато это, не оправдывает…
— А если на условиях лизинга? Это ведь удобно, арендуешь с правом выкупа… — Артем посмотрел на своего спутника.
— Да, я думал об этом. Но, пока… пока не получается. А ты бы не хотел тут открыть свое торговое предприятие или нечто подобное?
Артем поморщился:
— Я вообще-то торговлей не занимаюсь. А что?..
— Да понимаешь, тут администрация выставляет на торги одно помещение…
— Ну и что… — будто не понял Артем.
— А то, — Валерий жестом пригласил сесть его за столик привокзального кафе. — Я хочу его купить, но боюсь, не хватит средств и у меня из-под носа уведут… — он пристально посмотрел на Артема. — Может… может, войдешь со мной в долю?
Удивившись такому предложению, тот тихо протянул:
— Ты-ы, мне-е пре-едла-агаешь ста-ать тво-оим ко-омпа-аньо-оном?!
— Что в этом удивительного? — просто произнес Валерий.
— Ну-у, — смешался Артем. — У меня тут такая репутация…
— А что – репутация?! — возразил тот. — Репутация, что девка на выданье – как покажешь, так и пойдет… — и, поймав недоуменный взгляд Артема, пояснил: — Лично я, всегда ценил твои качества и мне плевать на то, что ты – сидел. У нас, ты это и сам прекрасно знаешь, пол страны пересидело в лагерях. У меня вон, двоюродный дед из репрессированных, да молчал я про это. Понимал, что если проговорюсь – поставлю крест на своей карьере… Что же, прикажешь – повеситься? Нет, это глупо! Я жить хочу! Ты передо мной – ни в чем не виновен, у меня к тебе нет претензий. Что нам делить-то? Что?!
— А люди?! — неуверенно начал Артем. — Что скажут?..
Валерий ухмыльнулся:
— А что, люди?! Люди сами – по себе, а ты – сам себе хозяин! У них память очень коротка! Спроси вон, у первого встречного, кто ты такой и что «натворил» в свое время… на все сто процентов уверен, что никто и не вспомнит даже твоего имени! Тем более, строй переменился! Все дозволено, что не запрещено законом! Или я, по-твоему, не прав?
Артем пожал плечами. Вообще-то предложение заманчивое, и он клюнул на него. Жажда наживы сделала свое дело, тем более что у него были свободные средства, которые требовали эффективного вложения. Все равно, Артем подумывал развернуть дело где-нибудь в глубинке. Там, мол, и цены иные, чем на столичном рынке. Но все дело заключалось в том, что равно везде не любили чужаков. Им всячески вставляли палки в колеса и порой доходило дело вплоть до физического устранения. А тут, в своем городе, Тархуна, можно сказать, знала каждая собака… и он – рискнул. До недавнего времени все шло без сучка и задоринки, гладко и тихо. Он никому не мешал и его никто не трогал. Пока Валерий не стал мудрить. Черт бы его побрал! Втерся ему в доверие, а теперь расхлебывай все эти неприятности. Хорошо еще, что успел с документами… но, Валерий здорово напоследок испортил воздух. Не удивительно. Обещал – сделал… слово-то – сдержал. Ничего, надо только набраться терпения. А там – все уладится. Надо будет только узнать, кто там держит крышу и пойти к нему на поклон. Артем этими делами раньше не занимался. Все это было в руках Валерия, которому он полностью доверился. Зря, конечно, он это делал, зря. Но на тот момент иначе было нельзя. Валерий-то свой, а его-то, еще неизвестно как приняли бы… теперь, как он надеялся, все будет по-другому.
Выехав к жене, Артем еще около полугода прожил за границей. За это время все вроде бы поутихло. Но, на всякий случай, он решил вначале прощупать почву и позвонил сыну.
Тот успокоил отца:
— Все вроде бы тихо. Ничего не слышно. Правда, приходил какой-то странный тип, спрашивал, когда ты будешь…
— А как он представился, что сказал?
— Никак не представился. Кинул только бумажку с номером телефона и сказал, чтобы ты позвонил, как только объявишься… должок, какой-то, упоминал…
— Все ясно. — Артем тяжело вздохнул. — Давно это было?
— Порядочно…
— Ну ладно. Я приеду – поговорим.
Лена стала капризничать, настаивать на том, чтобы Артем взял их с собой.
— Я не могу этого сделать! — у Артема даже желваки заходили. — Лучше будет, если ты останешься здесь.
— Почему?! — она непонимающе смотрела на мужа. — Ты же в прошлом году взял нас с Лёнчиком с собой, а сейчас – не хочешь…
— Насколько я помню, тебе тогда, там не понравилось!.. — он строго посмотрел на Лену, которая всегда упорно добивалась своего и пыталась уже пустить в ход свое коронное оружие – слезы. — Предупреждаю, что слезами ты тут – ничего не добьешься! Я поеду один!
— Зачем?.. Объясни хоть… — умоляюще посмотрела она на него. — Я хочу знать, почему ты не берешь нас с собой?
— Это может быть опасно… — устало и тихо произнес Артем, не в силах больше противостоять женскому напору. Да и ему отчего-то вдруг захотелось увидеть реакцию жены, как она поведет себя в данной ситуации. — Я тебе не говорил, не хотел тревожить. Валерия – убили.
Лена испуганно вскинулась:
— И тебя – могут?..
Артем неопределенно пожал плечами:
— Не знаю, но тебе лучше всего – держаться от этого подальше!..
— Нет, — решительно произнесла она и шагнула к мужу. — Я хочу быть с тобой!
Еле сдерживая поднимающееся раздражение, он отрезал:
— Ты останешься с сыном! Не глупи!..
— Я поеду с тобой! Я твоя жена и хочу быть всегда с тобой, делить с тобой все радости и горести, хорошее и плохое!.. Я не хочу тебя терять, не хочу!.. — чувствовалось, что она на грани истерики.
— Если этому суждено случиться, то, как ни старайся – не избежишь, и ты не сможешь этого предотвратить, а сама, может так случится, – пострадаешь! Но, согласись, будет глупо, если Лёнчик останется круглой сиротой… — глаза жены испуганно округлились. — Останься с ним, так я буду за вас – спокоен!.. — тихо добавил он, глядя на жену. — Я не смогу заниматься делами, если вы будете рядом. …Я не могу быть на все сто процентов уверенным в вашей безопасности там! Пойми же, Лена… — он с мольбой смотрел ей в глаза.
— Я вызову маму, и она завтра приедет, посидит с нашим сыном…
— Но, мне надо ехать завтра с утра!
— Она в обед уже будет здесь, а до этого он будет с няней…
— Нет. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь с сыном и, была наготове!.. — Лена вопросительно посмотрела на Артема. — В случае чего, ты снова выедешь заграницу. Тебя будут сопровождать мой адвокат и два охранника, которым я все разъяснил. Они проверенные люди! …Пойми же, Леночка. Нельзя так сильно рисковать, бездумно и бесполезно…
— А Стас? А Аля?.. — чуть слышно произнесла Лена. — Как они, что будет с ними?
— Аля меня сама предупредила обо всем. А Стас… — он задумался. — Я не знаю, но мне кажется, они не тронут его…
— Но, он же твой сын, Артем?! — в голосе Лены отчетливо слышались нотки отчаяния и душевной боли. — Ты же не допустишь, чтобы он тоже пострадал, да и твоя жена…
— Жена?.. — он как-то жестко посмотрел на Лену. — Послушай, Аля – моя бывшая жена, уж она-то, о себе может сама позаботится! Она вполне самостоятельная женщина! И мой долг – заботиться о своей семье, оградить от всего плохого! А Стас… он – вполне взрослый человек! Он сам выберет то, что ему нужно! Все, хватит ненужных разговоров! Я повторяю, что хочу, чтобы ты была рядом сыном и, если уж так случится – вырастила его в полном достатке. Я не хочу, чтобы он в чем-либо нуждался! — Лена судорожно всхлипнула и рывком притянула к себе стоявшего всего в двух шагах от нее мужа. Уткнувшись лицом в его грудь, она в голос разревелась. Он поморщился: — Ну, чего, ты, раньше времени голосить начинаешь, а?.. Может, все обойдется, а ты – хоронишь…
— Я боюсь! Бо-о-ою-юсь… — рыдания рвались из нее.
Артем, немного растерявшись от этого эмоционального срыва, вдруг сам ощутил желание расплакаться. И чтобы хоть как-то скрыть свое истинное состояние, успокаивающе похлопав по спине Лену, грубовато произнес:
— Возьми себя в руки! Хватит же, слышишь? Я пока еще жив и не собираюсь умирать!
И он силой оторвал цепляющиеся за него руки. Но, уже через мгновение притянул ее к себе, чувствуя, что и сам может сорваться, и с чувством принялся усыпать поцелуями лицо жены. Казалось Лена только, и ждала этого. Персидский ковер на этот раз заменил им любовное ложе. У обоих было ощущение трагичности, что они прощаются друг с другом…
Никогда Артем не чувствовал себя подобным образом. Состояние нереальности происходящего туманом обволакивало его сознание, когда он со своим телохранителем отъезжал от своего загородного дома. «Кто знает, как сложится ситуация… — пронеслось в голове у Артема, когда дом скрылся за поворотом. — Увидимся ли, удастся ли мне выпутаться из истории, которой я увяз по милости Валерия?..» Ему страшно хотелось жить, до боли в груди… Точно так же более десятка лет назад ему не хотелось терять того, что имел – своего социального статуса, положения в обществе, нажитого (точнее награбленного) состояния. Ведь тогда он упал с заоблачной высоты, на грешную землю потеряв в одночасье все. Все, что было у него. Даже свое человеческое достоинство. Впрочем, свое достоинство, Артем, пожалуй, потерял гораздо раньше. Иначе, не опустился бы до краж сельских магазинчиков и до откровенного цинизма, буквально вылезавшего из него во все стороны, распирая самодовольством. Корни этого падения уходили в бесприютное, с одной стороны, детство. Воспитанник улицы и пацанов старше его, Артем сжился с вечным страхом разоблачения и расплаты. Кем бы он стал, не будь всего этого? Добропорядочным гражданином, у которого крепкая семья, хорошая карьера и светлое будущее?.. вполне может быть. Но, толку думать об этом. Все сложилось так, как сложилось. А значит, иначе и быть не могло. Не даром гласит народная мудрость: знал бы, где упадешь – соломки бы подстелил!..
Интересно, как Валерий связался с Лысым? Или он его знал с тех пор, как работал инструктором райкома комсомола? Неужели шайка Братана тогда весь город держала в своих руках? Почему Артем безнаказанно на протяжении ряда лет беспрепятственно мог заниматься своей «деятельностью», и никто его не остановил? По сути дела, только когда их курьера-продавца поймали далеко за пределами региона, вся эта история всплыла наружу. Но, опять же крайним оказался он, Артем, а не Братан и Лысый. Они остались не при чем, он и рта не раскрыл. А может, следовало поступить иначе? Однако, в таком случае, Артем, скорее всего, лишился бы жизни. Его бы просто убрали. А так – он жив и по сей день.
«…Если Лысый заправляет делами в N*, то может, я и найду с ним общий язык… — подумал Артем, в сумерках подъезжая к своему городу. — Надо только наверняка узнать все это. У них не должно быть претензий ко мне. Я всегда аккуратно выполнял их указания! Даже слишком аккуратно… — у него на губах появилась горькая ухмылка. — Никогда не давал повода для сомнений…» а, кому это все надо было? Что толку теперь думать об этом, если он снова ступает по лезвию острого ножа!..
Стас был дома. Уединившись в кабинете, они чуть ли не до утра просидели, ища выход из создавшегося положения.
— Все имущество Валерия распродано за долги. Остался лишь магазинчик на окраине города. — Стас опустил голову. — Его жена, Лариска отвоевала его лишь потому, что куплен он был на ее имя. Правда, поговаривают, что она ежемесячно вынуждена отстегивать кругленькую сумму кое-кому…
— А этот кое-кто имеет имя?.. — поинтересовался Артем.
— Говорят, какой-то Лысый… — сын глубоко вздохнул.
— Если это тот, на которого я думаю, то… — Артем сделал паузу. — Может, удастся договориться. Хотя, смотря на каких условиях…
— Они все жилы тянут из предпринимателей.
— Возможно… — он задумался. — Конечно, жаль выкидывать, за здорово живешь деньги, но…
— И ты, согласен делиться с ними?! — удивился Стас. — Они же без штанов оставят, всю кровь высосут!..
— Жить захочешь – заплатишь!..
Сын расстроился:
— Я должен этих дармоедов кормить, посадив на свою шею?!
— Куда ты денешься?! — Артем начал нервно постукивать костяшками пальцев по столу. — Не им, так – другим, не другим, так третьим!.. Запомни – свято место никогда пусто не бывает!
— Ну, почему так несправедливо, пап?! — он сделал жалобный вид. — Тут работаешь, работаешь, вкалываешь до потери пульса, а они – палец о палец не ударив, деньги лопатой гребут!
— Так, к сожалению, устроена наша жизнь. И не мы первые, не мы последние…
— Нет, если я открою когда-нибудь свое дело, то я лучше умру, но своего – не отдам!
Артем грустно улыбнулся:
— Вроде бы ты взрослый парень, а иной раз такую чушь городишь!.. уши вянут. Если ты будешь себя так непримиримо вести, то тебя быстро обломают!
— Пусть только попробуют!.. — задиристо задрал к верху свой нос Стас. — Я сделаю так, что им тоже достанется на орехи…
— На орехи достанется в первую очередь тебе! Во-первых, они просто не дадут тебе работать. А во-вторых, сделают так, что ты взвоешь и возненавидишь весь белый свет! Если и это тебя не научит должному восприятию, то пойдут на крайние меры. Вплоть до устранения!
— С тобой, они тоже подобные фокусы проделывали? — Стас с любопытством посмотрел на отца.
Артем промолчал, хмуро уставившись в одну точку. Ему вообще не хотелось развивать эту тему. Тем более с сыном. Не зачем ему влезать в эти дебри! Хотя, все равно ведь – заставят… и, через пяток лет (а может, это произойдет и гораздо быстрее, чем Артему хотелось бы) Стас невольно поднатореет в этом, будет знать все ходы-выходы в этом царстве-государстве живущим по своим, волчьим законам. «Замарают пацана, как пить дать… — с тоской пронеслось в голове. — Втянут в свои неправедные делишки. Согнут парня в бараний рог… и, пойдет сын по моим стопам…» Нет, не хотел Артем для сына повторения своей судьбы, но выхода из замкнутого круга не видел.
— Знаешь, что я тебе скажу? Не суй свой нос, куда ни попадя… и, самое главное, старайся обходить возникающие на пути подводные камни стороной. Старайся не терять контроля над ситуацией. Если ты сможешь предусмотреть хотя бы некоторые сложности, то многое будет тебе по плечу… — «…может быть…» мысленно продолжил он. Сто процентную гарантию в этом никто не даст! Жизнь частенько выкидывает такие кренделя, что диву даешься!..
Смотря на свою жизненную извилину, Артему казалось, что многое он не смог предотвратить, хотя это сделать было возможно и даже нужно! А вместо этого он, предпочел пассивно плыть по течению, поддаваясь на всякого рода провокации судьбы. Сам глупо подставлялся головой в петлю. Не надо искушать злого демона, он-то никогда не дремлет и ждет только удобного для себя случая. Хотя, не сам ли он играл эту самую роль злого демона? Легче всего сваливать свои промахи на потусторонние силы… проще простого. Что уж кривить душой. Тем более, себя-то знаешь, как облупленного. Как там, в поговорке? –  рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше… «Не верю, что кто-то добровольно откажется от своего благополучия, оттого, что само плывет в руки!.. — Артем криво усмехнулся. — Я только воспользовался случаем, глупо было бы его упустить. Если бы не я, то был бы кто-то другой…» Конечно, он – не Захар, у которого на все есть примитивное объяснение, типа воли Божьей… но, и этого исключать нельзя! Есть какие-то высшие силы, регулирующие нравственные законы жизни. От небесной канцелярии, как говорит Захар, ничего не утаишь. Может и в самом деле, людские судьбы пишутся где-то там, и, от начертанного – никак нельзя избавиться. Чему должно случиться, то и произойдет, независимо от того – хочешь ты этого или нет.
Если на то пошло, то его веревочка оттого так долго вилась, что госпожа удача была на его стороне. Живя сиюминутным, Артем чувствовал себя королем жизни! А кому это не понравится? Тем более, он-то брал у государства, а не воровал нажитое у людей. С этой позиции его совесть чиста. Если само государство не додает, почему бы ни взять самому? В конце концов, оно не обеднеет… а, чем больше имеешь, тем больше хочется взять. Запросы растут в геометрической прогрессии и того, что есть – становится мало. Аппетит-то приходит во время еды, распробовав – входишь во вкус! Это вполне естественно. Постепенно втягиваешься, это становится вполне обыденным делом. Сложно переступить порог впервые, а дальше все само идет. Не надо только думать о последствиях за все эти незаконные деяния. «…Расплата, в сущности, неотвратима…» — пронеслось в голове у Артема. Каждое действие влечет за собой целую цепочку сопутствующих событий, накрепко связанных между собой. Как бы там не было, ничто не проходит бесследно в этой жизни. В конечном счете, все пожинают свои плоды…
Артем, посмотрев на сына, вновь криво усмехнулся:
— Слушай, я думал, что ты у меня вырос циником, а оказалось, ты – идеалист!..
— Почему?.. — удивился Стас. — Отчего ты сделал такой вывод?
— Нынешняя молодежь своего не упустит. Она погрязла в цинизме и довольно далека от романтизма. Практична и излишне даже материализована, пальца в рот не клади – мгновенно откусит по локоть! А ты еще не утратил детскую наивность…
Стас обиженно вспыхнул:
— Ты хочешь сказать, что я…
— Ничего я не хочу сказать!.. — резко оборвал сына Артем. — Просто, отметил, что мой сын – не похож на типичного представителя стаи бритоголовых парней, под которых рядится!.. И это – похвально.
— Так, с волками жить, по волчьи выть… — сын отвел глаза. — По крайней мере, по прическе, не подкопаются, боятся связываться…
— А что, морду били?..
Тот неопределенно пожал плечами:
— Было дело…

6

В комнате было сумрачно. Задернутые на окнах шторы темной расцветки с аляповатыми цветами почти не пропускали дневной свет. В глубине стояло мягкое кресло, в котором утопало тело человека, от которого зависело в данный момент – казнить или миловать Тархуна.
Артем кашлянул, стараясь напомнить о своем присутствии. Кресло медленно, словно бы нехотя, развернулось на сто восемьдесят градусов, и на него глянули насмешливо-презрительные глаза Лысого. Казалось, что за эти годы он нисколько не изменился и, время для него остановилось… разве что, еще резче проступили скулы на гладковыбритом лице, и нос стал занимать большую часть самодовольной физиономии. В груди у Артема противно засвирибило. До самого последнего момента он наивно надеялся, что больше никогда не встретит этого субъекта на своем пути. Увы, их дорожки вольно или невольно пересеклись.
— Что встал как вкопанный? Или не ожидал меня увидеть?! — голос Лысого проскрипел как несмазанная телега и Артем чуть не скривился от неприятного скрежета.
— Почему, не ожидал?.. — пожимая плечами, возразил он. — Я прекрасно знал куда иду. Просто, ты тут – хозяин и я играю по твоим правилам.
Лысый подозрительно сверкнул глазами:
— Что-то уж больно сговорчивым ты стал… раньше – трепыхался больше!
— Толку-то ерепенится?.. Я жить хочу. А если мы будем жить в дружбе, то никто не останется в накладе и всем будет хорошо! Или я ошибаюсь, не прав? — Артем вопросительно посмотрел на него.
— Прав-то, прав. Только, шибко не доверяю я тебе, подставил ты своего подельника! Ой, как подставил!
— Это он меня подставил, а не я его!.. — спокойно произнес Артем и положил перед Лысым папку с файлами. — Вот, у меня есть все документы на тот товар, который я отправлял сюда. Ты с цифрами разберешься и поймешь, что я тут – ни при чем… Он и на мне нагрел руки…
Лысый нехотя взял папку, и наскоро пролистав ее, хмыкнул:
— Ты гляжу, основательно подготовился!..
— Иначе и нельзя!..
— По столичному работаешь?.. — бросил документы на стол и в прищур глянул на стоявшего перед ним Артема.
— По-другому – не умею!..
— Похвально! Только, все равно, делиться придется.
— А я разве возражаю? — Артем невозмутимо посмотрел на Лысого. — Я всегда это делал, разве ты этого не помнишь?
— Помнить-то помню, но с тех пор столько воды утекло!.. — уклончиво произнес тот. — А тем более теперь, когда ты выбрался на «вольные хлеба», ставка выросла значительно. К тому же, тебе придется компенсировать и тот вред, который нанес нашему предприятию твой компаньон. Должен сказать, что сумма немалая…
— Сколько бы ни было – заплачу… — смиренно произнес Артем.
— Куда ж ты денешься?! — самодовольно хмыкнул Лысый и отвернулся от него. — Ступай, свободен. Тебе сообщат лично: сколько, когда, где и куда…
В раздражении, Артем метался по комнате загнанным зверем. Ловушка захлопнулась, и выхода не было. Сумма, затребованная Лысым, отбила все показное смирение.
— Трутни!.. — он схватил со столика хрустальную пепельницу и с яростью швырнул ее о дверь, которая через пару минут тихонько открылась. В комнату заглянула тетя Аня.
— Ты что буянишь?..
Тот медленно поднял на старушку блестящие от ярости глаза, а в голове у него молниеносно пронеслось «…надо же, как она сдала за последнее время…»
— Да проблемы появились… — виновато произнес он. — Извини, теть Ань, я сам уберу…
— Чего уж, это прямая моя обязанность!.. Я ж за это деньги получаю!.. — она поджала губы: — Только хоть все тут перебей, толку-то не будет… от этого твои проблемы, по щучьему велению не решатся! Умом надо раскидывать, а не пар свой выпускать! Ишь, взяли моду – силой куролесить!
— Но и это – надо!.. — хмуро ответил он. — Отрицательная энергия выйдет и – легче!..
— Посуды так не напасешься на вас!.. — проворчала она.
— Что посуда?! Купим еще, копейки стоит, это ведь не машина и не дом!
— Купи-и-им… — протянула она, — И что за молодежь нынче пошла, расточительная!.. Сплошной перевод денег, сорите вы ими, не жалеете копеечку!..
— А что ее жалеть-то, теть Ань? Для того и работаем, чтобы обеспечивать наши нужды! И тебе советую – живи в свое удовольствие, пока есть возможность! Ни о чем не думай!
— Нет, не умеете вы держать деньги в руках, не умеете. С копейки-то и рубль складывается! Мы бывало, как заведется – сразу откладывали на черный день, про запас…
— И много ль скопила-то?.. — с чуть слышимой иронией спросил Артем.
— Около пяти тысяч было… — совсем упавшим голосом ответила тетя. — Павлов-то постарался, ирод проклятый, зажал денежку…
— Ну и подарили государству вы свои кровные сбережения… толку-то, оттого, что вы по крохам собирали на черный день? И это ведь отобрали!..
Тетя тяжело вздохнула:
— Ну, что ж теперь… может, когда и отдадут. Один разок две тысячи-то выдали. Слышала, что после смерти, на похороны – шесть выдадут…
— Гробовые?! — Артем нахмурился. — А сколько они себе оставят? Инфляция-то, какая!.. Вот дурят стариков, как ни попадя!.. Наживаются!.. — и он трехэтажно, с чувством, выругался.
Внезапно старушка заливисто, как бывало в молодости, рассмеялась:
— Давненько же я не слышала такого отборного мата! Почитай, как Родя помер… — она взглянула на племянника веселыми глазами. — Не думала я, что ты знаешь, как это делается!..
Артем подошел к старушке и обнял ее за плечи:
— Прости теть Ань, пожалуйста!.. Не сдержался… — а потом, лукаво посмотрев на тетку, добавил: — Я еще не то смогу, если понадобится!..
— Но все же, не делай это – правилом для себя!.. — освободившись из крепких объятий племянника, старушка наклонилась за осколками и, собирая их в чистенький подол фартука, добавила: — Что на ужин-то сготовить?
— А Стас не сказал, что он хочет?..
— Чай, в доме-то не он хозяин!.. — недовольно проворчала она. — Молод еще, командовать!..
Артем усмехнулся:
— Мы тоже были молоды. …Но я, наверное, не буду ужинать дома… Мне надо кое-куда ненадолго съездить.
— Ну вот, в кои века добираешься до дому, а поужинать в кругу семьи не хочешь…
— Дела, дорогая тетушка, дела… — он тяжело вздохнул.
— Дела-то у нас никогда не кончаются… говорят, что после смерти еще на сорок дней остаются!.. — незлобно пробурчала тетя и дверь за ней закрылась.
«Что-то сегодня то и дело о смерти заходит речь… — невольно сморщился Артем. — Наверное, это плохой знак для меня…» его передернуло от этих мыслей. Неужели все так неисправимо зашло в тупик? Вот, только что на него неуловимо дохнуло прошлым. На мгновение увидел молодую еще тетю Аню – сероглазую, с густыми соболиными бровями и длинной смоляной косой уложенной венчиком на голове. Ее статная фигура и сейчас смотрелась эффектно даже в переднике, не только в строгом деловом костюме, каким Артем раньше видел на работе. Морщинки не пощадили ее лица и паутинками избороздили щеки, уголки губ и глаз, смотрящих на окружающее печально. Тетя Аня давно уже носила практично короткую стрижку, отливающей голубизной волос. Казалось, это были два совершенно разных человека, не похожих друг на друга… время так безжалостно меняет людей. Сам он тоже за эти годы очень сильно изменился. Правильно Лысый насторожился, правильно. Потому что, теперешнему Артему жаль было отдавать неизвестно за что кровные, заработанные деньги. Раньше-то, он делился не своим… да, загнали в угол. Неужели же нет выхода?
Надо как-то оттянуть время. И сматывать удочки. Семью они не тронут. «Нет, могут!.. — возразил сам себе Артем. — Но Стас тут не при чем, он только помощник управляющего!.. По сути дела, он не имеет юридически даже права голоса, хоть и мой сын. …Ну и что, Лысому наплевать, с кого деньги содрать. Наплевать… а, до меня есть кому дело? Алька ведь могла его, Артема, предостеречь! …И сделала это… — тут он опять возразил себе: — Когда уже поздно было и запахло жареным! Нет, мне надо спасать собственную шкуру. Если я сам о себе не позабочусь, то меня либо обдерут как липку и оставят без штанов, либо – прощай жизнь!..»
План возник не на пустом месте, после мучительных раздумий. Тут они разберутся сами! Нечего «плакать» за тех, кто сам может постоять за себя! За него никто не переживал, когда он тонул, Аля вон даже выслушать в свое время его не хотела. Так, почему же он должен о ком-то еще заботиться?.. «Но, ведь это твой сын!.. — попытался возразить Артем сам себе. И тут же одернул: — А не пытались ли они тебя взять под свой контроль, чтобы в случае чего, все перешло к ним? …Все же, у всех одна кровь, родня…» Артем тряхнул головой, пытаясь отогнать нелепые предположения. Но избавиться от них не смог. Наоборот только, мысли ускакали в такие жуткие дебри, откуда выбраться почти что невозможно. Теперь уже любое действие бывшей жены имело тот зловещий оттенок, какой ему придало воспаленное воображение. Да и каждое слово сына приобрело смысл подтекста. «Какой же я болван!.. — с горечью пронеслось в голове, — Сам сунулся в петлю! Предложил перейти к нему жить, мало дать работу!.. — тут опять совесть попыталась укорить его: — Но, как бы там ни было, он имеет полное право на поддержку родного отца, неужели ты до такой степени эгоистичный тип?!» Как же он был зол в этот момент на себя, буквально погрязшего в противоречивых чувствах.
Если на то пошло, то Стас, имея все наследственные права, может быстренько заполучить все его здешнее хозяйство… правда, все, что у Артема было в столице, оформлено завещанием на маленького сынишку, на Ленчика. Жене выделялось лишь недурное ежемесячное содержание. Конечно, при желании, везде можно найти лазейку. Но, все-таки, он надеялся, хоть и готовился к худшему. «…А что, если и в самом деле пустить утку – якобы умер?! Что на меня совершено покушение… — и, он цепко ухватился за, показавшейся спасительной, мысль. — Вот и проверим, как поведут себя в этой ситуации его близкие. Кто нам является другом, а кого надо обходить за три версты…» У него должно все получится! А чтобы все выглядело естественно, он через пару дней внезапно и таинственно исчезнет. Инсценирует свое, так называемое «похищение»… точнее, все должно походить на это, иначе ничего и не получится.
Окинув комнату, он представил в ней живописный беспорядок, погром, свидетельствующий о явном сопротивлении. Двери он оставит открытыми. Уедет на какой-нибудь машине. Надо будет только все тщательно продумать. А раз человек исчез – нет никаких его следов, то и вывод соответствующий. Жаль только времени маловато. Артем, когда ехал сюда, рассчитывал на иное, хотя и готовился к худшему. Не думал, что Лысый затребует так много!.. Не заплатить – нельзя. Да и собственно говоря – выбирать не приходиться. Просить помощи в столице, сопротивляясь местным деятелям – выйдет себе дороже… в обоих случаях, так или иначе можно потерять все. Так и так работать тут не дадут, значит, надо путать концы… или плясать под чужую дудку. А это ой как недешево! Что ж, теперь все зависит только от него самого, от умения просчитывать все предполагаемые ходы и выходы. И через пару дней, не теряя драгоценного времени даром, Артем приступил к осуществлению плана.
Вечером, он, как и обычно, поужинав с сыном и теткой, сел в кресло с газетой. Стас расположился неподалеку.
— Ты никуда не собираешься?.. — тот оторвал взгляд от экрана телевизора.
— Да-а нет… — прозвучало как-то уж совсем неуверенно. И добавил: — Куда идти-то? Не хочется…
— Ну, как куда? Не поверю, что у тебя нет девушки! …Я в твои годы дома не сидел! И время зря не терял!..
— Ты намекаешь на то, что…
— Я ни на что не намекаю, просто в твои годы, глупо сидеть у телевизора… — резко перебил сына Артем. Его начало раздражать то, что в этот приезд Стас почти все вечера проводил дома. — И погода – располагает к прогулкам на свежем воздухе… будь моя Елена тут, я бы не упустил возможности…
— Ты, конечно прав, но девчонки – обождут! Ты меня тоже не балуешь своим обществом, не так уж и часто такое выпадает!.. — Стас нахмурился. — И коль на то пошло, беспокоит меня что-то…
— Что именно?.. — Артем с любопытством посмотрел на сына.
— Не знаю, — пожал плечами тот. — Тревожно как-то… как перед грозой бывает, да и мама попросила, если что – быть с тобой и ко всему быть готовым…
Артем насторожился:
— Зачем? Что я – совсем уж того?! — в его глазах промелькнуло подозрение, которое он поспешил спрятать. Зачем матери понадобилось сына толкать на явную опасность? Или Стас порет отсебятину из геройских или родственных чувств? — Ты что-то знаешь?!
— Откуда?! — театральный жест сына укрепил подозрения. — Просто… понимаешь, пап… я тут понял, что, в сущности, мы все не ценим того, что у нас есть! Размениваемся по большей части на мелочи, по сути дела, не имеющие в жизни никакого значения. Только доходит это, до нас, с большим опозданием!
«Скорей всего, это отсебятина!..» — решил Артем, а вслух сказал:
— Не скажи… из этих-то мелочей и состоит вся наша жизнь. И значит она – гораздо больше, чем ты предполагаешь! Спеши жить, каждое мгновение неповторимо! Упустишь – не вернешь! Молодость бывает только раз! Иди, иди, погуляй! Нечего дома сидеть!.. — по-стариковски проворчал он. И закончил: — Не нагнетай обстановку своей тревогой! Все еще утрясется…
Стас как-то с недоверием глянул на отца:
— Ты думаешь?..
— А как же иначе? Я же договорился… — невозмутимо ответил он. — Все будет в ажуре!
— И ты так вот, за здорово живешь, отдашь этим бандюгам требуемую сумму?! — в голосе сына смешалось и удивление, и боль, и еще нечто неопределенное.
— Пусть тебя все это не беспокоит! Я намерен заплатить. Спокойствие дороже…
— Но, папа… Можно же наверняка, придумать что-то другое, а не сажать себе на шею этих паразитов?!
— Ты мне предлагаешь встать в непримиримую позу и глупо сопротивляться до последнего дыхания?.. — сын согласно кивнул. — Да меня просто раздавят и мокрого места даже не останется! …Если бы я был один – еще можно было бы подумать: трепыхаться или нет. Но у меня же семья, я не только о себе должен думать…— в глазах сына что-то мелькнуло, то ли ярость негодования, то ли торжество победы. Артем устало закончил: — Ладно, хватит! Закрыли эту тему. Я, пожалуй, пойду к себе. Немного посижу с бумагами и потом лягу. Устал я что-то сегодня… — встав, он демонстративно зевнул и пошел к себе.
В начале четвертого ночи (на дворе было еще сумеречно) устроив в комнате видимость погрома, Артем тихонько и налегке выбрался из дома. На соседней улице он сел в помятый «Жигуленок» времен царя Гороха и ринулся вон из города. Слежки за собой вроде не заметил, но на всякий случай изрядно поколесил по городу заметая следы. Подъехав к дому Захара, Артем кинул вышедшему навстречу хозяину ключи.
— Избавься, отгони куда-нибудь подальше!.. — устало произнес Артем, опустившись на стоящий у забора чурбак, и ладонями провел по своему лицу.
— Продать или… — хотел было уточнить Захар.
Но он раздраженно оборвал, пресекая все дальнейшие расспросы:
— Делай что хочешь, но смотри, чтобы только на меня не вышли. Я – умер для всех!.. — и, тяжело поднявшись, пошел в дом. Его не волновало, что Захар сделает с машиной. Хотя, был стопроцентно уверен, что скажи «уничтожь бесследно…» тот бы и из этого извлек какую-никакую для себя прибыль. Связался бы с перекупщиками и, хоть по частям – распродал…
— А что зазря добро переводить, за него ведь деньги плочены!.. — ответил Захар, когда Артем неодобрительно удивился его «коммерческой жилке» даже из последнего дерьма сделать некую толику выгоды.
— Когда-нибудь, твоя жадность подведет тебя под монастырь!.. — тот только хитро улыбнулся в бороду.
Конечно же, Артем был немножечко не прав. Определение – жадность качественно не подходило к Захару. Тот производил впечатление простодушно-простоватого мужика, готового разделить с тобой последнюю краюху хлеба и по-отечески снять с себя, ради тебя, не только свою рубаху, что, впрочем, так и было. И в то же время, он не так-то прост, как казался. У Захара немало заморочек, над которыми Артем то и дело ломал голову. И тяжелый нрав, коли его рассердить, довести до белого каления. Но, зверь-то дремал до поры в каждом человеке. Это как джин, выпущенный из бутылки и способный все сокрушить на своем пути. Так что, Захар – не исключение. Собственно говоря, тот был таков, каков есть на самом деле. Не отнять и не прибавить! В каждом человеке благополучно уживается множество личин, которых и при пристальном рассмотрении, даже в лупу – не увидишь! И, бывает, что и сам человек, не подозревая в себе подобных качеств, встает в тупик от своей же деятельности. Это получается похожим на некий экзотический коктейль. «А я-то что, лучше, что ли?.. — пронеслось у Артема в голове. — Захар живет на земле и звезд с неба не хватает. Больше всего ценит умение твердо стоять на ногах. Ни на кого не надеется особо. Разве я живу по-другому? Разве я на кого-то надеюсь? Никому другому нет дела до моих проблем. Они – только мои…»
— Я сейчас посплю, а ты часика через три разбуди меня… — хмуро буркнул Артем и зашел в дом. Захар молча кивнул. — Твоя-то, дома?.. — он имел в виду Захарову сожительницу, бездетную вдовушку, хозяйку этих опрятных и чистых хором.
— Не… Нюшка-то у матери, ужо вторую неделю… захворала она у нее…
— А скоро ли вернется?.. Не хотелось бы мне, чтобы меня тут, кроме тебя, еще кто-то видел… — в голосе слышалось сомнение и, сделав небольшую паузу, Артем закончил: — Придумай что-нибудь, а…
— На счет этого – можешь не беспокоиться. Сам знаешь, деревенька захудалая, всего-то с пяток жилых дворов-то и наберется, и те – старики…
— В том-то и дело, — нетерпеливо перебил Артем. — Каждый новый человек – как бельмо в глазу! А пожилая братия, тем более, привычная – свой нос, куда ни попадя совать!..
— За это – не боись, все будет тихо! С того края, откуда ты въехал, болтливых – нема. Была тут одна бабулька, божий одуванчик, так она еще в то лето скопытилась!.. — Артем хмыкнул над Захаровым словосочетанием. В этом и был весь Захар! Единственный в своем роде экземпляр, сочетающий, казалось бы, несовместимое… — Нюшка-то, моя, еще не скоро вернется… мать того… а там, сам понимаешь, хлопот будет поверх головы…
— Тогда, тебе туда надо… — начал Артем.
— А, — махнул рукой Захар. — Что быка красной тряпкой травить? Мать ее терпеть меня не может, душегубцем или вурдалаком всегда кличет, а я никогда мокрухой рук не пачкал!.. — в его голосе слышалась обида. — Напраслину я тоже – не терплю, могу и обидеть, коль задевают. Так что, лучше Бога не гневить, лишний раз на глаза не соваться! Мы с Нюшкой-то и порешили это дело. Та, ведь зареклась – ноги моей, говорит, тут не будет, пока здесь этот нечестивец околачивается! О, как!
— Это она тебя так невзлюбила?! — Артем устало плюхнулся на разложенный диван в дальней комнате. — Тещу надо ублажить, иначе – житья не даст!..
— Хрен ей! Я с Нюшкой живу и задницу лизать этой вредной старухе не обязан!.. — Захар зло блеснул глазами. — На кой ляд она мне сдалась, если меня не трогают? А коли, Нюшка на дверь укажет, то – печалиться особо не буду! Я мужик справный, руки у меня отколь надо растут, бобылок на мой век хватит!..
Но Артем не слышал уже его слов, – лишь только его голова коснулась подушки, провалился в тяжелый и беспокойный сон.
Отоспавшись к вечеру, Артем в очередной раз стал обдумывать план своих действий. В данное время, его пропажу должны были уже обнаружить. Если все пойдет, как задумано, скоро об этом известят и Лену. Та, естественно ударится в панику. Как бы не наделала глупостей… хотя, она находится под присмотром надежного человека. «А можно ли в наше время кому-либо доверять? Нет, нельзя! Даже самому себе иной раз нельзя верить, не то, что другу или деловому партнеру. Зачастую, они за своей пазухой держат здоровенный булыжник, в любой момент готовые запустить в тебя! А женщина – тем паче! Женщины – непредсказуемые существа. У них совсем иное мышление, чем у нас, мужиков!.. — пронеслось стрелой в голове. Грудь кольнуло сожаление, что снова жизнь вопреки его воле пошла под откос. — Ничего, будет и на нашей улице праздник» — тоскливо успокоил Артем себя.
Давно он взял за принцип – не привязываться ни к чему душой. Так было легче – ко всему подходить с голым холодным и трезвым расчетом. Душевная привязанность, чувства со временем становятся самым уязвимым звеном, из-за которого можно потерять не только голову. Правда и гордое одиночество давало ему лишь видимое ледяное спокойствие. Нет-нет, да и охватывало Артема щемящее чувство тоски по настоящему семейному очагу, которого у него по сути дела никогда не было. Вернее, семья-то была, но самому ему она казалась фальшивой до мозга костей. Он не верил, что Лена искренно любит его. Не был уверен в сыне... Он не знал, будут ли близкие на его стороне в минуту опасности. Он боялся, что они предадут при первом же удобном случае… ведь все можно продать и купить за определенную цену. Деньги решают все. Есть деньги – у тебя в руках власть, ты – король над возникшей ситуацией. А коли ты нищий, то – презренный и, лучше, уходи с дороги, не путайся под ногами. Даже родственные чувства не спасут. Наоборот, бедного за это ненавидят, а богатому завидуют по-черному. Так, где тут место для искренних чувств? Нечего сомневаться в правильности своего решения. Каждый выживает как может, надеясь лишь на себя.
Намереваясь начать свою жизнь с нуля, Артема не покидало горечь сожаления о том, что и второй сын будет расти без него. Он не увидит его становления как личности, как маленького человечка. И рядом с ним, возможно даже очень скоро, появится совершенно чужой человек, которого тот будет называть папой. А он, Артем, превратится в незнакомого и чужого дяденьку. Если Стаса он упустил по молодости лет (не до него тогда ему было, его занимали совсем иные цели), то Ленчика – у него был шанс вырастить и воспитать самолично. Но Артем опять же, по своей глупости и недальновидности упустил эту возможность. Кто знает, как бы сложилось все, не будь он сам безотцовщиной… не свяжись Артем, в свое время с Братаном и его компанией? А может, он изначально был порочен, и судьба специально отводит его от воспитания своих сыновей? После того, что он сотворил с собственной жизнью, чему он может научить родных детей? Артем просто исковеркает их судьбы, испортит своим влиянием. Тяжело вздохнув от этого печального вывода, Артем решительно встал.
— Хватит мусолить то, что давно решено! — приказал себе он и заключил: — Нужно заботится лишь о себе, спасать свою жизнь! Она у меня одна и, если я сам себе не помогу, то никто не поможет, никто! Даже руку никто не подаст, только отпихнут еще дальше в грязь. Я изначально был обречен быть волком-одиночкой. Им и помру. Только так – я буду чувствовать себя в относительной безопасности!
И умирать Артем не собирался. На жизнь ему хватит. Он намеревался под другой фамилией перебраться заграницу. Вполне допустимо сделать пластическую операцию, ведь мир тесен, может случиться и так, что жизнь вновь столкнет его со старыми знакомыми. И тогда уже у него будет не мало преимуществ перед ними. Они его не узнают. Это будет совершенно другой человек, с иной биографией. «…Но, не с чистой совестью, — укорил себя он. — А что? Я один такой, что ли? У многих в душе – черт ногу сломит! Чем я хуже других? Ничем!..» — успокоился и, открыв дверь комнаты, вышел в свежую прохладу ночи.
Около месяца он скрывался у Захара. Больше не выдержал, да и Захарова жена после похорон своей матери должна была вот-вот вернуться.
— Не лезь на рожон! Засветишься, снова придется прятаться!.. — предостерег его Захар. — Неймется ему…
— Я что, всю жизнь у тебя скрываться должен? Уволь…
— Ну-ну, — иронически вырвалось у Захара. — Хозяин-барин…
— Машину и кое-какие вещи я пока оставлю у тебя. Еще увидимся… — кинул Артем напоследок.

***

Облегченно вздохнув, Артем расстегнул еще одну верхнюю пуговичку своей безукоризненно белой рубашки. Что-то ему не хватало воздуха. Опустив наполовину стекло, он подставил лицо бьющему навстречу ветру. «Где я допустил промах, где?.. — уже чуть ли не в сотый раз спросил он у себя. — Ведь все было относительно чисто и гладко… вот именно – относительно!.. — злорадно усмехнулся, — надо на все сто процентов!.. а не относительно…» Когда выезжал от Захара, никакой слежки за собой не заметил. Оторвавшись от черной «Ауди», Артем ринулся в деревню. Захара дома не застал. Но, зная, где все можно найти, он быстренько все собрал и уехал уже на старенькой «девятке». Неотступно следовавшую за ним машину, заметил где-то в районе Каширы. Белый «Москвичек» то и дело подстраивался ему в след, назойливым хвостиком виляя сзади. Когда Артем свернул на проселочную дорогу, эта машина последовала за ним. Сомнений быть не могло.
«…Но, где я их подцепил, где…» — обессилено он прикрыл глаза. И тут, перед его глазами встал безликий образ постового ГАИ проверявшего его документы… именно там, должно быть, они и сели ему на хвост. Конечно, он мог и ошибаться. Но лицо Артема слишком узнаваемо и, не стоило пускаться в путь, не изменив внешность. Тогда бы и в казино все было нормально. Жил же он пару недель в столице и ничего…
В аэропорт теперь не сунешься. Надо искать другой путь. Артем поморщился. Грудь резко сдавило и в глазах, от нестерпимой боли, потемнело. На висках крупными каплями выступил пот. Тут, Артем явственно увидел себя маленьким босоногим пацаном, бегущим на встречу матери – молодой и красивой…
«Господи, а я ведь так никогда и никому не говорил, что люблю. Не успел!.. — и последнее, что мгновенно пронеслось в голове: — я всегда боялся попасть в сети любви. Я запрещал себе любить и привязываться всем сердцем к тем, кто находился рядом, поблизости. Вместо истинных чувств – трезвый разум и холодный прагматизм… а, любовь всегда слепа и мешает вовремя увидеть предательскую руку с занесенным над тобой кинжалом. Прозрение наступает очень поздно. Вся моя жизнь была, по сути дела – лишь обманом…»
Машину на скорости занесло в кювет, и она остановилась у самой кромки реки.