Штанга, скамейка, четыре гири и пара гантелей - так начинался клуб на Свердловском шестьдесят два - ровно в семьдесят шестом.
Цоколь рядом с бойлерной и Саша Хейман - студент третьего курса Педагогического. И девятиклассники из тридцать первой.
Сорок пять квадратов, деревянный пол, низкий потолок, три приподнятых окна, туалет с металлической раковиной, покрытой ржавчиной от сотворения мира и небольшой закуток под вешалку - кружок от дома пионеров, немного до дворца не дотянули, но тетя Люба с первого этажа подрядилась убирать за три копейки.
Постепенно обросли. Сначала лампами дневного света, штангами, гантелями и скамейками. Магазин "Ровесник" сжалился - отдал задарма списанные зеркала. Обшарпанные - нестрашно, зато зеркальная стена, смотри не хочу.
Военкомат подмог. Пришли толпой. Военком пригласил в кабинет. Выслушал.
- Мы, товарищ полковник, хотим подростков к армии готовить.
- Правильная мысль,дальше.
- Нужны снаряды.
- Чем могу?
- Счет из Ровесника - пятьсот рублей.
- Решим, но пообещайте, будете выступать перед допризывниками.
- По первому свистку
Подружились, военные помогали, как могли, а мы выступали - подтягивались, отжимались, играли гирями.
Сашкин отец - Соломон по правде, Семен по паспорту. Инженерил на ЧТЗ. Включился. Помог. С чертежами и тренажерами - самопал, зато какой - Кетлеры отдыхают, ничего лишнего - надежно, железно, крепко.
На окна нацепили вьетнамскую соломку, завели плитку и кофе, старенький магнитофон и плакаты со Шварцем. Кафе-шантан, особенно в сумерки.
После школы - клуб, раз месяц, прикидка - жим лежа, стоя, приседания, подтягивания. Включился народ, под конец десятого уже подтягивались на одной руке. И не по разу. Окрепли, мускулатура, рельеф, сила.
В семьдесят восьмом разлетелись. Москва, Питер, Новосиб. Шутка-ли, высшие, блин, образование.
Серега Гарин в армию. Поначалу ныл - хоть-бы там штанга, хоть-бы штанга, появился месяца через три. Раскачанный, и штанга нашлась, и две порции написали, и тренироваться разрешили. Еще в командировку направили, чтобы комплексы списал. Вышло, офицеры - тоже люди.
Атлетизм. Так назывался спорт. Ни разу не культуризм. С тем боролись - буржуазное явление, идеологически вредное, наш человек не может позировать мышцами, только убеждениями.
Книги про русских атлетов шли на вес золота - Засс, Поддубный, Черная маска, разумеется через ксерокс - советский, огромный, нашатырный.
Юрий Власов - главный кумир. Сказка. Звезда. Или Дикуль.
Занимались под рок. Лучше хард. Наслушались Гранд Фанка по самое немогу. Цепелинов, Паплов, Назаретов, Хипов.
В восьмидесятом образовалась женская группа.Как девочки, возопили мы, один тубзик, одна раковина. Привыкли, обтесались, подружились. Без всякого феминизма, просто и по-человечески - они болели за нас, мы - за них, все путем.
Восемьдесят втором - федерация, и областная тоже. Постепенно спорт признали - начались полуофициальные соревнования, выступления, показы.
Думаете, откуда мужики узнают про крем для загара - правильно, из качалки - лампу поярче, крема побольше и напрячься всерьез.
Дальше - смена позиции, грудь вперед, бицепсы наружу, голову втянуть, трапеции навыкат. Номер один. Ножку в сторону, икра сверкает, спина развернута, голова направо, руки разведены, бицепсы напряжены - под музыку и восхищенные крики зрителей.
Сашка увлекался многим - музыкой, бабами, яхтами, туризмом. Соорудили два катамарана. Приобрели польскую моторку, два нептуна и байдарку. Ветераны из освода подписали разрешение на управление малыми судами.
Хотели брать Азов. Не получилось и лето проплавали на Шершнях.
Позже клуб, получив официальное наименование "Атлет", переехал в новое помещение - рядом с кинотеатром Урал, где и пребывает по сей день.
Хейман, к сожалению, того - сам себя. В девяностые, поддавшись поветрию, сменил место жительства. Кардинально. Израиль. Открыл клуб и не пошло, стал мотаться туда-сюда, возить препараты, прибамбасы.
Сменил семью - Не заладилось. Утратил Веру, потом Надежду, и наконец, ушла Любовь, ученики напротив - в гору, один - министр, другой - депутат, третий - вице-губернатор. Успешные, богатые.
Поменял шило на мыло, и сделанного не воротишь. Судьба.