К 25-летию ухода из жизни…
Анатолий Цырулёв - Мгинская (Ленинградской области) достопримечательность 70-90х годов, самородок, поэт, шахматист, алкоголик - всё как положено приличным людям. Анатолий Иванович родился 28.04.1940 г. в деревне Пухолово подо Мгой. В период 1947 – 1956 гг. учился во Мгинской школе, а затем в 1959-1962 гг. служил в рядах Советской Армии. Оставил существенный след в истории Мгинской культуры, как в виде поэтический активности, так и образцами живописи, которые еще пред-стоит восстановить и систематизировать. Многие помнят Анатолия Цырулева по тем же временам как прекрасного шахматиста. Последние годы жизни, уже в период перестройки, Анатолий Иванович работал на Мгинском заводе ЖБИ, до его полной ликвидации, что нашло отражение в его творчестве. По удивительному стечению обстоятельств (Чудны дела твои, Господи!), активность по поводу памяти А.И.Цырулева происходит в канун 25-летия его ухода из жизни, который произошел 19.05.1994 г. Похоронен в Сологубовке.
На фотографии – А.Цырулёв с матерью.
Ниже приведены некоторые неизданные стихи А.Цырулёва
Я надеюсь, вы поверите, что стихи слагаю я
Не для голоса Америки,
А сугубо для себя…
Умру ли я на пне, как батя предрекал,
В тюрьме ли сдохну за решеткой,
Сведет в могилу ли чахотка –
я на любую смерть начхал;
я жив пока есть на столе стаканчик «Бемби»,
или крем – брюле.
Дороговата нынче водка,
И от неё отвыкла глотка,
Привычным стал одеколон,
Да и к тому ж – покрепче он.
Еще одно могу отметить –
«жасмином» пахнет в туалете…
А это лучше, чем говном,
Вот так и надо бы давно.
Как подумаю о бренности живого,
Руки опускаются, и снова…
Чтоб бодрость духа как-то воскресить
Иду в пивбар, и начинаю пить,
И мне плевать на новые законы,
И на запреты гонки самогона,
И на правительство, трухлявое моё,
И пусть сажают – это не житьё.
Им не отнять единственную радость,
Пусть хоть объявится сухой закон.
Пойду в аптеку и возьму любую гадость,
Или начну лакать одеколон.
И я себя к убийцам не причислю
Там наверху убийцы, а не я.
В душе и муторно и кисло,
А в банке, в кассе - ни рубля.
Друг на друга льют помои СССР и США,
Недовольны чужим строем, к своему лежит душа.
Зря вы ссоритесь, державы
Помирю - ко вас, друзья.
Строй любой сегодня ржавый,
Коммунизм хотел бы я.
Только тщетно то хотенье
Это видно по всему
Сгинут сотни поколений
И когда-нибудь умру.
А я Рейгана и Тетчер
К психиатру бы направил.
И пока еще не вечер
Их обследовать заставил.
А придет необходимость –
Их обоих – по палатам,
Чтобы всю земную живность
Не сожрал безбожно атом.
Рональд Рейган – звучит как рычание,
Рональд Рейган - как бешеный пёс.
А надо бы слышать коровье мычание,
Победу над Гитлером не ты принёс.
Фашизм ликвидирован нашим народом,
Но, к сожалению, пока что не весь.
Войной они угрожать взяли моду
А мы постараемся сбить эту спесь.
Когда – то стихи я слагал на лету,
Экспромты легко получались.
Теперь, как обычно, я ересь плету,
Однако ничуть не печалюсь.
Моим утешением стала сирень,
Не та, что цветет под окошком
А та – что лакать я могу каждый день,
И в будни, и в праздник немножко.
То нет щебёнки на заводе,
А то мазут не подвезут,
То цемент где-то на подходе,
Но поработай – ка ты тут.
Да разве в этом только дело?
В чем дело – чёрт не разберет…
Вот ГСУ – так устарело,
Гляди развалится вот – вот.
Кругом грязища по колено,
Утечка пара – круглый год,
Всему заводу непременно,
Необходим переворот.
Начать не худо с дисциплины,
Автор – прогульщик и алкаш,
Ему подобных список длинный,
А правда денется куда – ж?
Начальство тоже – пьёт, дай Боже!
Не отстает от работяг,
И лезут женщины из кожи -
Планишко тащат кое как.
Вот отчего мы Христа ради,
Зарплату клянчим каждый раз,
Сегодня в тресте, в Ленинграде,
Завтра Москва нам деньги даст.
До поры дожив морозной, разберемся скрупулёзно
Как пропарки нам достичь - это наш обычный бич.
Углем то не обеспечат, пара вечная утечка,
Иль напьётся кочегар, ну какой тут к чёрту пар?
Негативных фактов много, приведу не ради слога,
Отгружали мы поляк? не как надо, всё не так.
Раскурочили кабину по одной простой причине,
Нет ?? на строповке, подцепили да неловко,
Теперь Лёшеньке не влезть, к рычагам, чтоб снова сесть.
Иль ругайте вы на трубы, что на башне ВСУ,
Там ведь словно дыма клу'бы, застилают землю всю.
А настанет снова лето - пыль и грязь, спасенья нету,
Вот и ты, куда не кинь, а везде и всюду – клин.
С недостатками бороться призываю вас, друзья
Ведь когда – нибудь – придётся, это всё терпеть нельзя.
Завод на подъёме – в газете прочёл,
И тут же безграмотным быть трепачём,
Январь и февраль – не фурычил завод,
Назад покатились мы, а не вперёд.
Из-за морозов сперва мы стояли,
Поздней чуть-чуть кабель нам оборвали,
А тут вдруг сломался у нас тепловоз,
Неделю – другую вагоны не вёз.
Короче, причин было всяких немало,
Но главная та – что работали вяло,
Но вы погодите, вот лето придет,
И мы устремимся как танки вперед.
Цыруль в этом слово своё вам дает,
Он третий уж день, ну – ни капли не пьёт.
Чем же ты отличился Миша?
Что в начальство взял, да и вышел…
Ведь недавно с тобой на завкоме
Обсуждались мы оба – вспомни.
Или дали тебе награду,
за услуги торговому складу?
Объясни, не сочти за обиду,
А потом уж казни меня, гниду
Шустрый, маленький Малыгин крутится как Фигаро,
Мне кричит: «Цыруль, не прыгай! А не то ведь выгоню»
Я подумал – согласился, можно и допрыгаться,
И придется мне на кран потихоньку двигаться.
В уссурийском лесу расцветает женьшень,
Тигры бродят звериной тропою.
Только я попрыгунчик – для смеха мишень,
Не могу отойти от запоя.
И вчера я в пердильник опять угодил,
Популярней сказать – в вытрезвитель.
Сколько денег туда я, спроси, уплатил?
Нет уж, лучше у этих спросите.
Вот уж и сорок пять,
Повернуть бы время вспять,
Иль хотя б притормозить,
Дряхлой старости визит.
Ай, не будем унывать,
Умирать, так умирать,
Тамада! Ну ка налей!
Как никак – ведь юбилей.
Что предпочтительней – полвека?
Иль благозвучней пятьдесят?
Да, коротка жизнь человека,
Уж годы под гору летят.
И знаменательную дату встречаешь с лёгкой грустью ты,
Годами лишь Вахтанг богатый,
А для меня они – Хатынь.
Прошло уж сорок вёсен,
И вот еще одна,
Как пасмурная осень наставшая весна.
К чему тянуть резину?
Чего-то еще ждать,
Пора сей мир покинуть,
Другому место дать.
Тому я завещаю местечко на земле
Кто мне пообещает жизнь полную, нетле…
Но не Марине с Любой, они хотят того,
Хотят? Но х-й им в зубы,
А больше ничего.
А с тобой татарка,
Ни холодно, ни жарко,
Не только на заводе, но и в постели – вроде.
Ты как, скажи на милость
Во Мге - то приютилась?
Последыш ты от ига,
Дерьмовая коврига.
Вы бы лучше засучили рукава,
Чем барщины? до самой манды.
Это самые удачные слова,
И вообще, а не пишу ерунды.
Вот, ползут друг за другом во след,
По песку лопаты волокут,
А работы по сути и нет,
Они мозги Мишане еб-т.
На телегу не влезть ни одной,
И наш табель – колени дрожат,
Я на отдых уйду, на покой,
Если буду столь староват.
Не путевые вы рабочие – непутёвые,
Софья с Лидой бестолковые,
На работу вы все в развалочку,
Лясы точите в раздевалочке.
Тепловоз у вас часто валится,
Кому как, а мне это не нравится.
Коль дожили вы обе до пенсии,
Так сидите на жо-е и грейтесь.
По Загородной улице иду я на завод,
Мне кажется, мне чудится – он сам ко мне идёт.
Такая лёгкость в поступи,
Погода – благодать,
Во сне? – алмазов россыпи,
Версты за три видать.
Ликует сердце, дышится – не хуже, чем в Крыму,
Стих сам собою пишется,
И знаешь почему?
Как на духу откроюсь вам,
Есть маленький нюанс,
Сегодня утром чувствую – нам выдадут аванс.
Уходят из жизни, один за другим,
И редкий – по собственной воле.
Уж слишком инстинктовы вожжи туги,
А как их расслабишь без боли?
Я шёлковый пояс за сук закрепил,
Потом приготовил петельку,
А после, ты думаешь, как поступил?
Пошёл – назюзюкался в стельку.
Приполз к той осине - мой пояс висит,
Но как-то высоко, высоко,
Башка как осина – что-то шумит,
Ревёт отдохнуть … ?? соку???
Наутро проснулся от солнца лучей,
И птиц голосов развесёлых,
И точно забыл я – явился зачем?
Как не было мыслей тяжелых,
Уходят из жизни один за другим,
И некто – по собственной воле,
Но я не завидую людям таким,
Завидовать чёкнутым, что - ли?
Вот что вспоминают земляки поэта:
Артём К.: Идею с парком Цырулева поддерживаю
Владимир Л.: Да, талант бесспорно, по стилю, дикции напоминает Галича или Филатова,
Светлана К.: Я хотя и помладше, но помню его довольно отчётливо. Вероятно, в силу собственной склонности к стихосложению уже тогда в мои школьные годы, я была особенно внимательно к подобным творческим проявлениям. Анатолий, как правило, декламировал свои произведения на улице. Слушать его было интересно всегда. Не скажу, что видела его часто, но в памяти он сохранился. Лично с ним я знакома не была, но не-сколько раз он обращал на меня внимание почему-то, когда шёл случайно навстречу: "пугал" в шутку молоденькую девчонку-школьницу... Была ещё одна странность тоже уже очень давно: он вдруг ни с того, ни с сего приснился мне - подошёл, положил руку на плечо и улыбнулся. Через несколько дней я случайно узнала, что он умер...
Ольга Х.: В классе пятом, точно не помню, проводилась во Мге перепись населения. Дали нам списки с номерами домов, надо было записать всех кто там проживал. Нам с одноклассницей выпала та сторона улицы и именно дом Цырулева. Долго мы не решались войти, побаивались. Вошли. Он тогда со своей мамой был в доме, сидел за столом и что -то чинил, то л и утюг, то ли транзистор, стерлось уже из памяти. Его мама нам чаю по-пить предложила, мы конечно отказались стесняясь. А Цыруль спокойным тихим голосом отвечал на все наши вопросы, поразил своей адекватностью и деликатностью, совершенно другой человек предстал перед нами. Боязнь как рукой сняло. Мы были поражены тем спокойствием, какое от него исходило. Ведь постоянно видели его в поселке что - то декламирующим во все горло, артистично буйным. Он был очень силен в импровизации. Талант.
Вера П.: Ну, этот Толик такой чумовой был при жизни, отец говорил, что прикидывается специально, а на самом деле умный. Пил много, видимо от одиночества.
Наталья Л.: Фотографий, к сожалению, нет. Помню, как он изображал Гитлера, очень похоже. А стих мог сочинить, про что угодно - экспромт. Везде и всегда ходил с шахматами.
Галина А.: Спасибо, я его хорошо знала, и его маму тётю Машу.
Светлана И.: Класс! Вот это находка!!!!
Галина А.: Я помню ходил в шляпе, всегда почти был на стакане, с матерью ходил в лес, продавали ягоды, веники, он не работал, жили на её пенсию, их два брата, но все к сожалению умерли, и дом давно продан, я помню как по электричке ходил утром стихи рассказывал, кто то слушал, кто то гнал его, своеобразный человек, никому плохого не делал.
Игорь Г.: В тот год когда Толика не стало... На майских праздниках мы с друзьями выпивали коньяк. Дело шло к вечеру. Один из них приезжал из Питера. Мы пошли его провожать на вокзал. Электричка должна была прийти ещё не скоро... Поэтому купили ещё коньяку. На вокзале мы встретили абсолютно трезвого Анатолия и предложили ему выпить с нами. Он, естественно, не отказался. На Толике был всё тот-же, но уже потрёпанный костюм, который он купил, когда у него появились деньги.. Немного поддав Толик стал читать нам стихи... Я прочитал ему несколько собственных... Он читал : " Татарка, ты моя татарка..." Но я и мои приятели слышали это стихотворение, уже не раз, и поэтому я попросил его прочитать, что-то посерьёзнее... И тогда Толик "выдал" несколько лирических, до-вольно серьёзных и хорошо написанных стихов, сказав, что читает их очень редко... Разговор у нас с ним получился хороший, он пару раз прослезился... Затем пришла электричка и мы пошли проводить друга... Про-водили и вернулись на вокзал, но Толик уже ушёл. Это был последний раз, когда я его видел. А потом мне сказали, что он замёрз ночью, в подъезде дома, стоящего возле парка...
Игорь Г.: Мне такую историю рассказывали, про Анатолия: Парни со-брались купить вина... Денег у них не было... Они решили сдать бутылки... Толик спросил у них в доле-ли он?... Дело было со стороны Пухолово... Сдавать тару надо было за железнодорожным мостом (на другой стороне).. Договорились так: Толик, должен был сдать бутылки, за что получает целую бутылку вина. Но... бутылки надо было доставить до пункта приёма стеклотары несколько необычным способом... Нужно было, сев на велосипед, доехать до моста задом-наперёд с тарой под мышками и во всех карманах, за поясом и за пазухой... Затем перейдя с велосипедом через мост, также довезти до приёмки... Анатолий всё сделал в точности, (тара осталась не разбитой), учитывая, что одна бутылка была зажата в зубах). В итоге он сдал тару и купив вино, вернулся с тремя бутылками, из которых одну, по праву взял себе...
Это мне рассказывал человек, который участвовал в этом спектакле... Сейчас он уже на пенсии...
Знаю ещё несколько историй, Свидетелем которых был лично...
Мга, СПб
2019 – апрель.