Предыдущая:http://www.proza.ru/2019/02/09/413
Начавшаяся 22 июня 1941 года Великая Отечественная война с фашистской Германией смела нормальную жизнь всего Советского Союза. В вооружённые силы страны была призвана вся молодёжь, мобилизованы годные к службе и пожилые. Отец и два его брата Николай и Борис направлены были на Запад, а Вениамин – на Дальний Восток.
5 декабря 1941 года сорокапятилетний Прохор Николаевич Голышев был определён в 216-й кавполк 81-й кавалерийской бригады в город Джамбул. Затем был переведён в Гороховецкий военно-формировочный лагерь под Горьким.
Наш телевизионный документальный фильм, показанный для россиян на рубеже столетий, о начале Великой Отечественной войны, ещё раз убеждает в том, насколько тернист, тяжёл и долог был путь к нашей Победе.
Этот документальный фильм, сделанный ещё в 1986 году с использованием как наших, так и немецких кинодокументов, пролежал в запасниках 14 лет, не имея разрешения на показ. Фашистские кинохроникёры в 1941 году засняли нам на память тяжелейшие укоризненные взгляды наших военных соотечественников, шедших под немецким конвоем гораздо большими нескончаемыми колоннами на запад, чем позже поток пленных противника, двигавшихся в сопровождении наших бойцов на Восток после завершения Сталинградского сражения.
Оказывается, даже тогдашнее командование вермахта было поражено таким колоссальным количеством российских военнопленных в самом начале войны – 3,6 миллиона наиболее здоровых и подготовленных советских воинов.
Этот фильм под немецкий словесный аккомпанемент обрушивает на наши головы печальную реальность того периода.
В фильме приведено высказывание по этому поводу живого Маршала Советского Союза И. Конева, который называет причину этого великого позора: «Сталин истребил лучшие командные кадры Красной Армии».
Действительно, при коварной подготовке к вероломному нападению на Советский Союз главарям фашистской Германии удалось убедить И. Сталина о наличии в Красной Армии организации заговорщиков, поставивших целью совершить переворот в стране Советов. Эта нацистская наживка легко проросла на благодатной почве обострённого чувства болезненной подозрительности государственного руководителя.
Начались повальные аресты военачальников. В 1936 – 1940 годах за решётку угодило до 8 тысяч наиболее талантливых и подготовленных лиц руководящего корпуса Вооружённых Сил СССР, из которых до 4-х тысяч были просто физически истреблены.
Понятно, что командиров взводов, рот, батальонов, полков и им равных, которые составляли основной массив командного состава Красной армии, этот кошмар того времени мало коснулся. Прежде всего репрессиям было подвергнуто военное руководство, определявшее тогда главную стратегическую и оперативную направленность обороны страны.
Так, в расцвете своих военных дарований, на творческом взлёте в 1937 году были расстреляны носители новейших веяний в военной науке того времени, легендарные организаторы многих побед в Гражданскую войну первый заместитель Наркома обороны М. Тухачевский, командующий войсками самого крупного Белорусского военного округа И. Уборевич, командующий войсками Киевского военного округа И. Якир, заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа В. Примаков, начальник военной академии им. Фрунзе Р. Эйдеман и многие другие из посаженных в тюрьму.
Позже, в 1938 году был расстрелян и командующий войсками особой краснознамённой Дальневосточной армии В Блюхер. Затем Сталин расправился со своим соратником по 10-й царицынской армии и по Южному фронту 1919 года А. Егоровым, которого он считал самым лучшим полководцем Гражданской войны. Егоров с 1931 по 1939 годы возглавлял Генеральный штаб Красной армии.
Среди репрессированных оказались и бывший в 1940 году начальником Генерального штаба К. Мерецков, бывший в 1940 году командиром 9-го мехкорпуса К. Рокоссовский и другие известные военачальники.
Очевидно, что в результате этого разгрома высокопоставленных руководящих кадров была подорвана возможность противопоставить вооружённому до зубов вермахту, ринувшемуся 22 июня 1941 года на нашу Родину, гибкую, стратегически грамотную оборону советского приграничья и не допустить той военной катастрофы, которая произошла в начале войны.
Кому же было тогда решать внезапно возникающие оперативно-стратегические задачи, если после этих жутких репрессий в Вооружённых силах осталось всего лишь 7 % командного состава с высших военным образованием.
К тому же сам Сталин, не веривший загодя поступившим разведданным о готовящемся нападении немецких войск на СССР, всячески препятствовал заблаговременному развёртыванию войск приграничных округов. Более того, вскоре после первых дней войны, он просто растерялся, выехал к себе на дачу, пребывал в каком-то трансе и отстранился от дел. И только после того, как его коллеги по партии и правительству, прибывшие к нему на дачу, подтолкнули его к принятию немедленных решительных мер по организации защиты страны, Сталин вновь обрёл былую уверенность и магнетическую силу повелевать.
С этого момента его организаторские способности по мобилизации усилий всего народного хозяйства многонационального государства для нужд фронта проявились во всём блеске. Суметь вздыбить обороноспособность огромной страны в той критической обстановке, когда к октябрю 1941 года отечество лишилось 70 % своего промышленного потенциала, сократило производство для нужд фронта в 3 раза, понесло огромные людские и территориальные потери, а на вермахт работало производство всей Германии и многих оккупированных ею стран Европы, когда 10 октября 1941 года прозвучали на весь мир язвительные слова Гитлера о том, что Россия скоро будет поставлена на колени – оказалось по плечу Сталину.
Он научился прислушиваться к профессиональным мнениям Генерального штаба, командующих фронтами. Выпустил из тюрем многих крупных военачальников, в том числе К. Мерецкова, К. Рокоссовского.
Военные неудачи первых месяцев войны заставили отечество породить новые полководческие таланты. Шире раскрылись оперативно-стратегические дарования Г. Жукова, А. Василевского, К. Рокоссовского, К. Мерецкова, И. Конева, Р. Малиновского, Ф. Толбухина, Л. Говорова, И. Баграмяна, А. Ерёменко, И. Черняховского и многих других.
Напряжённо заработали военно-учебные заведения. С приходом в войска новой когорты подготовленных военачальников оборонительные сражения начали обретать более организованный характер. А декабрьское контрнаступление 1941 года под Москвой ободрило наше воинство, вселило надежду народам Союза на то, что пришёл конец победного продвижения вермахта по советской земле.
Война вызвала к жизни необыкновенное единение народов страны – оно стало вторым оружием союзного государства. Нашествие оккупантов все народы ввергло в велики трудовой накал по производству всего необходимого для фронта. Руководство страны приняло срочные меры по обеспечению воюющих армий новыми образцами вооружения и боевой техники. Вовсю заработали на военные нужды отечественная конструкторская мысль, напряглись военные заводы, в том числе 2600 убывших в эвакуацию. В войска стали поступать лучшие танки Т-34, позже – знаменитые «Катюши», новые боевые самолёты.
Но, пожалуй, тогда (особенно под Москвой) советские войска нуждались прежде всего в надёжных противотанковых средствах, которые в достаточном количестве имели немцы.
При обороне столицы нашей Родины дело доходило до того, что появившиеся немногочисленные подразделения с противотанковыми ружьями распределял между обороняющими Москву объединениями сам Генеральный штаб!
Об этом позже, в 1948 году, нам – офицерам штаба 28-й армии, в Гродно поведал начальник штаба этой армии генерал Кондратьев, служивший в 1941 году в главном оперативном управлении Генштаба.
В начале войны мощными таранными ударами бронированных соединений вермахта немцы добились решающих успехов на Советском фронте. Правительство Союза вынуждено было предпринять срочные меры по формированию специальных частей для истребления фашистских танков.
Самыми эффективными для этих целей оказались мобильные отдельные истребительные противотанковые артиллерийские полки, сведённые в артбригады Резерва верховного главнокомандования. В эти части направлялись опытные артиллеристы и подготовленные офицеры полковых служб.
В Гороховецкий лагерь пришёл запрос на начфина артполка. Отец сразу же попросил послать его. Сослуживцы стали отговаривать отца – там нужен молодой, а вы, мол, уже в возрасте и нужны здесь, в тылу. «У меня свой счёт с немцами, ещё с Первой империалистической. Кто, как не пушкари, помогут рассчитаться с германцами», - ответил отец.
И вот во второй половине 1942 года старший лейтенант Прохор Голышев – начфин 492 оиптап 8-й оиптабр РВК под Сталинградом. И уже 22 декабря 1942 года капитан Голышев Прохор Николаевич награждён медалью «За оборону Сталинграда» за разгром сталинградской группировки противника, в который внесли свою лепту и противотанковые артиллеристы.
Сталинградская битва, начавшаяся 17 июля 1942 года и продолжавшаяся 200 дней и ночей – до 2 февраля 1943 года, завершилась триумфальной победой советских Вооружённых сил. В первом письме (из 16 сохранившихся фронтовых писем отца домой) от 29 января 1943 года из-под Сталинграда, прибывшем в Алма-Ату 26 февраля 1943 года, отец писал: «Нахожусь в освобождённом от немцев посёлке. Сегодня ночевал хорошо, то есть на кровати с подушкой». Во втором письме, от 6 февраля 1943 года, сетует на то, что «писем до сих пор ни от кого не получал… А хотелось бы узнать, как вы там живёте и что у вас нового, где Юра, Веня, Николай. Помаленьку продвигаемся вперёд, всё гоним немцев».
В письме от 4 марта 1943 года просит передать привет «Лене, Нюсе (его двоюродной сестре), Пане (его тётке), Тамаре, Пете, всем родным и знакомым». В письме от 10 мая 1943 года пишет: «Я теперь кандидат великой партии Ленина-Сталина».
Летом 1943 года состоялась третья по колоссальной значимости после контрнаступления под Москвой и Сталинградского сражения битва под Курском, с завершением которой 23 августа 1943 года наступил коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Германия и её союзники перешли к обороне на всех фронтах.
Следующая крупная операция на боевом пути отцовского 492 оиптап – на реке Молочной у Мелитополя. Этот полк, как мощное противотанковое средство, придавался, как правило, армии, наступающей на главном направлении.
В составе 4-го Украинского фронта, осуществлявшего в октябре 1943 года эту операцию, участвовало пять армий, в том числе и передовая 5-я ударная армия, командиром взвода в которой воевал и мой двоюродный брат Герман Родин. Не исключено, что именно отцовский артполк поддерживал наступление 5-й ударной и 10-го гвардейского стрелкового корпуса, действовавших рядом при освобождении Мелитополя, потому как 492 оиптап за свои боевые дела под Мелитополем 23 октября 1943 года награждён орденом Красной Звезды, а отцу 17 ноября 1943 года вручили медаль «За боевые заслуги».
Истребительно-противотанковые артиллерийские полки резерва Верховного главнокомандования направлялись главным образом туда, где наступающие соединения натыкались на массовые танковые контратаки немцев. Если в начале войны наши противотанковые «сорокопятки» пехоты не могли причинить значительных неприятностей наглым немецким танкистам, то 57-ми мм и 76-ти мм противотанковые длинноствольные пушки противотанковых артполков 1943 года с бронебойными снарядами стали приводить в дрожь самоуверенных танковых асов вермахта. А с мая 1944 года противотанковые пушки-сотки запросто прошивали броню немецких танков в 160 мм. Почувствовав, как говорится, на собственной шкуре, смертельную опасность, исходящую от этих артполков, немецкие танкисты стали в первую очередь открывать массовый огонь по позициям противотанковых артиллеристов. Это отчётливо прослеживалось в мелитопольском сражении, когда танковая дивизия немцев, внезапно появившаяся из Крыма, обрушила всю свою огневую мощь именно против отцовского артполка. Но и получила солидный отпор.
492 оиптап, понёсший под Мелитополем значительные потери, был выведен на север для перевооружения на 100-мм орудия и для отдыха. Летом 1944 года этот полк под Луцком придаётся 69-й армии 1-го Белорусского фронта. 30 июня 1944 года оттуда отец отправил письмо с единственной фронтовой фотографией. В письме написал: «События на фронтах показывают, что мы стали намного сильнее, а враг слабее. С Запада нажимают. Поэтому я думаю, что в этом году должна закончиться война. Это должны показать июль и август месяцы этого года. Во всяком случае, мы должны столкнуть его в пропасть».
Герман же со своей 5-й ударной армией с боями пройдёт через Никополь, далее по тем местам юга Украины, где позже в Орджоникидзе (на Днепропетровщине) бросит свой жизненный якорь. 28 марта 1944 года появится при освобождении Николаева. Здесь в состав 5-й ударной армии вольётся бывший локтевой сосед по Мелитополю 10-й гвардейский стрелковый корпус. Вместе с ним 10 апреля 1944 года 5-я ударная армия освободит Одессу. Первым военным комендантом освобождённой Одессы будет назначен командир 10-го гвардейского стрелкового корпуса генерал И. Рубанюк. Оба этих объединения во второй половине апреля 1944 года выйдут на Днестр. В мае месяце этого года командующим войсками 5-й ударной армии назначается генерал Н. Берзарин. С этим командующим Герман 24 августа 1944 года будет освобождать Кишинёв, затем Ганчешты (Котовск). Позже с этим же командиром брат будет воевать в Польше и Берлине.
А 10-й гвардейский стрелковый корпус, будучи в резерве командующего войсками 3-го Украинского фронта генерал Ф Толбухина, в конце августа-начале сентября 1944 года с боями пройдёт по югу Молдавии, где в 1917 году воевал отец, и через Кагул и Болград уйдёт в Румынию. Войну корпус закончит в Австрийских Альпах. После войны соединения 10-го гвардейского стрелкового корпуса будут размещены в Молдавии, а штаб корпуса – в Кишинёве. В 1956 году на базе расформированного в Кишинёве 10-го гвардейского Будапештского стрелкового корпуса и в Тирасполе 24-го гвардейского Братиславского стрелкового корпуса будет создана 14-я армия со штабом в Кишинёве.
20 июля 1944 года участнику боёв по прорыву обороны противника на реке Турья у Ковеля капитану Голышеву П.Н. приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза тов. Сталина объявлена благодарность. Далее фронтовые дороги 69-ю армию и 492 артполк привели через реку Западный Буг в Польшу. Освобождён первый польский город Холм, затем бои за Люблин, форсирование Вислы, освобождение от немцев города Радом. Ещё три благодарности от Верховного Главнокомандующего. За образцовое выполнение заданий командования приказом командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта третьего декабря 1944 года отец награждён орденом Красного Знамени. Конечно, 49-летнему начальнику финансового довольствия 492 оиптап капитану Голышеву Прохору Николаевичу, прошедшему на чужбине изнурительную кровопролитную 1-ю империалистическую войну, а затем в родных краях – гражданскую, здесь, в третьей для него войне, было нелегко переносить сплошной неуют, постоянные полковые сумасшедшие переброски из одной армии в другую, гул артиллерийских батарей, разрывы снарядов противника, но он в своих письмах никогда не сетовал на это. Писал только о простудных заболеваниях, о головных болях на нервной почве. Но он же был когда-то военным лекарем – справлялся со своими недугами сам, да ещё и помогал в этом своим ратным друзьям.
Писал письма многим родственникам, подчас не получая ответов от них. Из-за этого испытывал ещё и душевную боль. Сильный человек, он умел прощать и эту безответственность близким. Полученные им письма вызывали у него прилив радости.
Так, в письме в Алма-Ату 11 января 1945 года отец восторженно пишет: «Недавно получил письмо от Юрия. Он пишет, что учится уже в Ленинграде. Также получил письма от Вениамина, Николая и от Веры из Каскелена».
Конечно же, своей долгой жизнью я обязан своим родителям особенно отцу, которому и посвящаю эту большую главу. Я благодарен маме за то, что она сохранила 16 фронтовых писем отца и его документы. Эти письма отца просты и не претендуют на особую притязательность, но само его неистребимое стремление в горько-трудные фронтовые моменты находить в себе силы и для поддержания общения с близкими с помощью писем полнее раскрывают добрую широту его души.
А я, двадцатилетний, получавший высшее военное образование в годы войны, теперь корю себя за то, что мало ему писал и не удосужился сохранить фронтовые весточки отца.
В своём письме от 5 февраля 1945 года он сообщил: «Долго не писал, потому что был всё время в дороге. До Берлина осталось недалеко. Прошли всю Польшу.
Поляки к нам относятся хорошо. Немцы всё бегут в глубь своей страны, бросая всё. Но не знаю, куда будут бежать дальше, когда пойдут союзники». В письме от 3 марта пишет: «Получил письмо от Германа – он тоже где-то рядом. Получил письма от Тони, Юрия и Вениамина. Сейчас писать нет времени». В письме от 21 марта 1945 года многое зачёркнуто военной цензурой. Пишет: «Всё разъезжал, а вот вчера сделал шалаш и в нем ночевал. Немного холодновато. Умываться хожу на Одер». 2 апреля 1945 года в письма писал: «Стоим в лесу ближе всех к фашистской берлоге. Вчера получил два письма от Вениамина. Он пишет, что Лену обокрали и что она осталась, в чём была на занятии. Паша, если получишь все мои посылки, то дай что-нибудь Лене». В предпоследнем письме сообщает: «Вчера получил от Юрия сразу два письма и одно от Николая. Николай пишет, что прибыл на Вислу. Стоит на отдыхе. Продвинулся ближе ко мне. Живу всё там же в лесу. Фотографировался около своего шалаша. Но не получилось – плохой был закрепитель. Интересно было бы показать вам свой шалаш».
И вот последнее письмо от отца от 25 апреля 1945 года в Алма-Ату моей матери Прасковье Ивановне Голышевой и моей младшей сестре Антонине:
«Здравствуйте, дорогие Паша и Тоня. Письмо ваше получил, за которое сердечно благодарю. Я нахожусь около Берлина. Во-первых, Антонину поздравляю с днём рождения. Недавно получил письмо от Герки. Он, оказывается, недалеко от меня. Николай тоже держит сюда направление. И от Вениамина получил письмо. Это письмо пишу из пригорода. Занял хорошую квартир. Очистил её от разного хлама. А какая у них здесь обстановка чудная. Наверное, много её вывезут в Россию в разграбленные немцами районы. Жду своих ребят. Да, дела пока идут хорошо. Думаю, не будет ли конец, пока получите это письмо. Мне Юрий что-то стал писать редковато. Ну всё ничего, только бы кончилась поскорее война, да и по домам поскорее отпустили. А уж тат-то я бы поохотился на фазанов. Вы, наверное, скучаете по ним. Ну всё. Пишите чаще. Передайте привет всем родным и знакомым».
А вот выдержки из его последнего письма своему брату Вениамину в город Свободный Амурской области на полевую почту 19860, которое Вениамин получил 24 апреля 1945 года. Это письмо передано Веней мне в качестве подарка при радостной встрече 15 июня 1949 года в деревянном доме с. Курилово. 16 июня 1949 г. мы с ним побывали в роддоме подмосковного Подольска, где пребывала его жена Елена Александровна. Мы с Вениамином через окно подбодрили её на «подвиг ратный». На следующий день она подарила дяде моего младшего двоюродного брата Володю.
«Здравствуй, дорогой брат Веня! Шлю тебе свой горячий привет из проклятой Германии. Живу на малой земле недалеко от логова. Вчера получил два твоих письма о 2 и 19 февраля, за которые сердечно благодарен. Недавно получил от Герки письмо. Он пишет, что уже получил звание ст.лейтенанта и имеет награды. Пишет, что он находится ближе всех к Берлину, а я считаю, что я ближе. Поэтому думаю, что он где-то рядом. Интересно было бы встретиться. От Юрия давно не получал писем. Последний его адрес утерял и теперь жду письма. Как получу, то сразу сообщу… Успехи на фронтах хорошие. Это говорит о многом, т.е. о скором полном разгроме фашизма. Правда, он ещё упирается, местами сильно. А всё же скоро будет ему капут».
Моё письмо (в Алма-Ату) от 8 мая 1945 года: «Здравствуйте, мама и Тоня! Шлю вам весенний ленинградский привет и массу самых лучших пожеланий. Спешу сообщить, что письмо Тони я получил и был приятно обрадован ему. Ленинградская весна далеко не похожа на алмаатинскую. Если Алма-Ата с наступлением весны утопает в зелени, то ленинградские деревья всё ещё стоят серыми. Первомайские дни были чудесны. Но сейчас пишу эти строки, сидя в шинели. За окном свистит холодный северный ветер. Будем надеяться, что это завывание ветра продлится недолго. Недавно получил письмо от отца. Оно было написано до взятия Берлина, и отец писал, что скоро будет в Берлине. Также получил совсем случайно письмо от Герки. Находится в Германии. Надеюсь на будущую встречу в сентябре. Отец, пожалуй, к этому времени тоже будет дома».
В последней схватке с фашизмом на штурм Берлина только с Кюстринского плацдарма на Одере ринулись семь общевойсковых армий, три танковые, две воздушные, огромное количество артиллерийских и специальных частей 1-го Белорусского фронта Г. Жукова. А с юга наступала большая армада войск 1-го Украинского фронта И. Конева. Севернее обеспечивали успех Берлинской операции войска 2-го Белорусского фронта К. Рокоссовского.
К 25 апреля 1945 года, когда отец послал своё последнее в жизни письмо, войска 3-й ударной армии, которой был придан 492-й оиптап, прошли с кровопролитными боями с Кюстринского плацдарма вблизи Бернау и ворвались с севера в Берлин через его пригород Панков. Затем вели бои за рейхстаг и овладели им.
А войска 5-й ударной армии, в которой воевал командиром взвода старший лейтенант Герман Родин, прорвав оборону немцев у Зееловских высот Кюстринского плацдарма, действуя в локтевой связи с войсками правофланговой 3-й ударной армии, с востока таранили внутреннюю оборону Берлина севернее его пригорода Карлхорст.
2 мая 1945 года оплот фашизма Берлин пал. В этот же день после взятия Берлина 492-му оиптап повезло – он был отведён на постой на дачу Германа Геринга под Берлином. Противотанковые пушкари и отец тоже были поражены тамошней удивительной оранжереей зимнего сада хозяина. Позже эта одна из красивейших оранжерей с редкостными растениями была вывезена в ботанический сад в подмосковное Останкино в счёт репараций.
Под впечатлением берлинской победы и увиденного на геринговской даче, отец 3 мая 1945 года выпросил у заместителя командира артполка по тылу майора И. Кулешова трофейный автомобиль со словами: «Разреши проехать по Берлину и посмотреть на разбитое логово фашистов». Они с отцом были дружны: вместе шагали по фронтовым дорогам с августа 1942 года от Ильина озера под Горьким до Берлина. Во фронтовых землянках всегда были вместе. Знали друг о друге многое. Отец ему рассказывал о том, где и как воевал в 1-ю империалистическую войну. Конечно же, Кулешов разрешил отцу эту поездку в Берлин на его автомобиле.
А с этой поездки вернулся на побитой трофейке только солдат-водитель и сообщил: «Мы с капитаном подорвались на мине в Берлине. Сбежался народ. Незнакомый майор раненного капитана отвёз на своей машине в ближайший военный госпиталь. Когда его, побитого осколками мины, перетаскивали в другую машину, он сказал: «Я из Алма-Аты, сообщите домой о случившемся».
Он был помещён в 180-й подвижной полевой госпиталь 2-й танковой армии, действовавшей в Берлинской операции вместе с 3-й ударной армией отца. Через два дня, не приходя в сознание, 5 мая 1945 года отец скончался.
На сей раз его любопытство стало для него роковым. Не суждено было участнику трёх войн Прохору Николаевичу Голышеву стать свидетелем Великой Победы над фашистами, но он о приближении её писал в своих письмах.
Похоронен отец в братской могиле в Зеефельде в 23-х километрах от Берлина (в 8-ми километрах к востоку от Бернау).
Великая Отечественная война унесла 8668400 военных жизней. В том числе у большого семейства Голышева Григория Аристарховича:
- Голышева Прохора Николаевича;
- Голышева Николая Николаевича;
- Голышева Бориса Николаевича;
- Голышева Анатолия Ивановича;
- Голышева Вениамина Ивановича;
- Кишканова Валентина Ивановича;
- Жуковского Якова Ивановича.
ДА НЕ БУДУТ ЗАБЫТЫ ИХ ИМЕНА БЛИЗКИМИ!
Мировая общественность была восхищена случившейся способностью огромного централизованного государства и рада была тому, что явилась коалиционная сила, поборовшая коричневую чуму XX века.
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся, -
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать…».
Ф.И. Тютчев
На ФОТО 1942 г.:
Мой дед по отцу, ГОЛЫШЕВ Прохор Николаевич. Родился 2.01.1896 г. в станице Талгар Семиреченской области (Казахстан). Участник 1-й Мировой войны. Призван в армию 15.08.1915 г. Служил рядовым в 4-й русской армии, уволен 6 февраля 1918 г. В этом же году призван в 1-й Социалистический полк Семиреченского фронта в г. Верный (Алма-Ата). Закончил службу в конце декабря 1922 года.
В декабре 1941 года Алма-Атинским ГВК мобилизован в Красную Армию, направлен в Гороховецкий лагерь под Горьким, откуда направлен начальником финансового довольствия в 492 отдельный истребительный противотанковый артиллерийский полк 8-й ОИПТАБр Резерва Верховного Главнокомандования под Сталинград. Участвовал в сражениях на реке Молочная у Мелитополя, на реке Турья у Ковеля, в боях за города Холм и Люблин, форсировал Вислу, Одер. В Берлинской операции полк был придан 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта Г.К.Жукова и 2 мая 1945 года вошёл в Берлин.
3 мая в районе Бранденбургских ворот, капитан Голышев П.Н., ехавший на автомобиле, подорвался на мине и через двое суток скончался в полевом госпитале 2-й танковой армии. Похоронен в братской могиле в 23 км от Берлина, в местечке Зеефельд.
Был награждён орденами «Красной Звезды» (1943) и «Красного Знамени» (1944), а также медалями «За оборону Сталинграда» (1942), «За боевые заслуги» (1943) и тремя благодарностями от Верховного Главнокомандующего (1944).