Давно и неправда -15. Самолетик.
- Вот он, - сказал старший брат, показав на крошечный, легкий самолетик.
- Вот это? - удивилась я. - Ты же говорил, мы полетим на самолете!
Я представляла себе лайнер. Белоснежный.
Было мне 12 лет.
Хотя сомнения закрадывались — какой лайнер в степи?
Впрочем, самолетик тоже был почти весь белый.
Внутри самолетика была пара лавок.
Их и надо было занимать.
Брат волоком приволок наши тяжеленные чемоданы.
Мы летели из одного крошечного города – собственно, он состоял из многоэтажных домов, построенных кружочком, стадиона, школы, подобия поликлиники и магазина, – в другой, чуть крупнее.
Переезжали.
Самолет летел очень низко, метров 100 над уровнем земли — или так мне казалось.
Мы видели стада верблюдов, потом невесть как здесь, в этой местности, взявшихся, нескольких свиней, и степь, степь, степь, переходящая в сопки. Степь почему-то обладает таким неуловимым очарованием, что глаз не оторвешь. Вроде ничего особенного — равнина. А не насмотреться. На той равнине яркие красные, синие цветочки. Потом поле, где, говорят, можно найти опалы — драгоценные камни. Или агаты. Или это сказки. Но если сказки — красивые.
Потом сопки, сопки, сопки, сопки, такие же разноцветные от цветочков.
А потом меня укачало.
Я ушла в невесомый сон и не видела ни проскакавшую антилопку, о которой с ажиотажем кричал брат: «Смотри! Смотри!» Ни тоненькую речку, попавшуюся на пути, скорее ручеек.
Казалось бы — что тут такого? А почему-то запомнилось. Непонятное очарование тишины и легкого ветра. И так и не увиденной мной скачущей антилопки.
По прилету брат выволок наши тяжеленные чемоданы на воздух и пошел искать человека с тележкой, чтобы увезти их.
Близился вечер. Стал дуть холодный, резкий ветер. Было холодно.
Я думала: вот снова, здравствуй, новый, неведомый город. Снова, в который раз, переезд.
И никто не обещает мне счастья.
Здравствуй, новый город.
Зажглись огни. Пришел брат. Привел человека с тележкой. Мы отправились — как всегда, в неведомое.
==
Огни остались позади, и нас встречала тьма. Мы шли в абсолютной темноте, освещаемой сверху только небывало крупными звездами. Звезды были как будто прямо над головами, протяни руку — и достанешь с неба. Потому что небо в той местности всё время, днём тоже, было очень, очень низкое, «на плечах», как шутили местные.
Там, впереди по курсу, зажигались окна многоэтажных домов. Мы везли свои чемоданы. Свои тяжеленные чемоданы. В чемоданах были папины рабочие инструменты. Из железа сделанные. И чемоданы были тяжеленными.
Я плелась к домам, окно выделенной нам временно квартиры было еще темным — отец с матерью еще не пришли с работы — и думала об антилопке. Почему я ее не видела? Она скакала по степи, подняв рожки и взбрыкивая копытцами. А я ее не видела, и теперь могу только представлять, как она выглядела. Туман легкой печали витал перед глазами, мешая смотреть вперед на дорогу — да что в этой тьме увидишь? Заставляя спотыкаться о камни и слушать окрики брата. Реальная задумчивость детства моего — я не видела антилопку, как жаль. А вот если бы не ушла в невесомый сон — увидела бы. А на рожках, если представить себе антилопку, у нее яркая звезда, а копытца серебряные. Если не увидела, надо в воображении ее украсить.
Стандартное примечание автора: Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны. Рассказ от первого лица не означает, что автор и есть персонаж.