Юлия критически посмотрела на себя в зеркало.
– Ну и что это такое? – возмущённо спросила она.
– А что вам не нравится? – удивился Дорн.
– Это, по-вашему, нормальная укладка? Как я сейчас по улице-то пойду?
– Да как обычно пойдёте.
– Ничего себе «как обычно»! Да на меня же каждый встречный-поперечный оглядываться будет!
– А чем это плохо? – усмехнулся стилист.
– Чем плохо? – разозлилась Юлия. – Они же не от восторга оглядываться будут. Решат, что я клоун, сбежавший из цирка!
Дорн скептически оглядел её:
– Но я что-то вроде бы не замечаю на вас ни клоунского балахона, ни красного носа...
– Издеваетесь, да? А на голове у меня что? Как называется эта причёска? «Взрыв на макаронной фабрике»?
– Это не поэтично, – поморщился Дорн. – Лучше придумайте что-нибудь более оригинальное и благозвучное. «Извержение Везувия», «Девятый вал»...
– Сами вы «Девятый вал!» – крикнула девушка. – А ещё стилистом себя называете, мастером! Больше ноги моей не будет в вашей парикмахерской! – и она выбежала из салона, прижимая к себе сумочку.
Дорн хмыкнул, пожал плечами и пригласил в кресло следующую в очереди клиентку.
Оценивающе оглядев её, он смочил ей волосы средством для укладки, потом несколько минут колдовал около головы феном и круглым брашингом. Остановившись, осведомился:
– Ну как вам? Нравится?
Клиентка, судя по её виду, решительная бизнес-вумен в изысканном тёмно-синем костюме английского стиля – длинный пиджак и строгая юбка – широко распахнутыми глазами уставилась на своё отражение. Лицо её, мгновенно потеряв своё невозмутимое выражение, вдруг нервно перекосилось.
– Что вы себе позволяете? – завизжала она.
Дорн покачал головой:
– Ну что это за тон? Он совсем вам не идёт.
– Не идёт?! А то, что у меня сейчас на голове – это мне идёт, по-вашему? – задохнулась та от возмущения. – Вы что – эксперимент на мне поставить решили?
– Отчасти да, – невозмутимо признал стилист. – Видите ли, ваша прежняя причёска, прежняя укладка показалась мне слишком скучной. Ну зачем вам эта приглаженность, прилизанность волосок к волоску? Мне кажется, моя работа добавила хоть какой-то живости вашему образу.
У бизнес-леди задёргался глаз.
– Чего добавила? Живости?! – завопила она. – Да как вы смеете? Цирюльник недоделанный! Верните всё на место! И ставьте свои эксперименты на других! У меня через час – важная встреча, а я что – приду на неё чучело чучелом?
Дорн вздохнул:
– Да позвольте вы себе хоть раз в жизни не быть такой постоянной и предсказуемой! Зачем вас так заботит – кто и что о вас подумает? Не надоело вам быть строгой и педантичной во всём – от кончиков ногтей до последнего волоска на голове? Ну должна же быть в женщине какая-то сумасшедшинка!
Но по всей вероятности, сумасшедшим эта женщина сочла именно его, Дорна. Потому она вскочила и решительным шагом покинула салон, непечатно ругаясь и пытаясь на ходу прямо руками восстановить свой прежний приличный и «прилизанный» вид.
... Немало людей прошло сегодня через салон Дорна. Женщин и мужчин. С мужчинами всегда было проще – они менее трепетно относились к своим причёскам и потому гораздо хладнокровней воспринимали результаты работы стилиста, а порой вообще ничего не говорили ему. Хотя он всегда очень старался придать неповторимый облик каждому своему клиенту. Да, Дорн был универсальным мастером, он работал и с женщинами и с мужчинами, но несмотря на то, что с последними было намного легче – он всё-таки предпочитал женщин. Они вдохновляли его, давали простор для творчества.
Стилист хватался то за обычные и спиральные бигуди, создавая рельефные локоны и кудри, то за плоские «утюги», напротив, распрямляя и вытягивая пряди, колдовал с разными средствами для укладки и с температурой потока воздуха, даваемого феном.
Но, к сожалению, работа его сегодня не нравилась женщинам. Дорн выслушал уже много возмущённых слов и откровенных ругательств. Угрозы он игнорировал, в них не было смысла. Он не брал денег за свою работу, клиенты приходили к нему добровольно. В сущности, у них просто не оставалось другого выбора – сегодня он был единственным стилистом в городе. И всё же, хоть он и не подавал вида, что придаёт значение негативным словам, ему было обидно выслушивать постоянные обвинения в непрофессионализме, неумении делать свою работу, в отсутствии вкуса и мастерства. Может быть, и впрямь, вдохновляясь, он терял чувство меры, но он смотрел на приходящих к нему людей под своим углом. Ему хотелось, чтобы и они взглянули на себя по-новому, но они не хотели и решительно сопротивлялись всем его попыткам.
...Вечером, грустный, он принялся собирать инструменты. И тут к нему в салон вбежала маленькая девочка.
– И меня, и меня, пожалуйста, причешите, дядя стилист! – закричала она.
– Тебе не понравится, – печально предупредил Дорн.
– Нет, понравится! – возразила девочка. – Я видела, как вы мою маму причесали! Она стала такая красивая!
– А как она выглядела? – заинтересовался стилист.
Девочка описала свою маму, и Дорн с удивлением понял, что той была та самая бизнес-вумен, которая утром крыла его на чём свет стоит...
«Никогда бы не подумал, что у той мегеры может быть такая дочь», – подумал он озадаченно. У леди были тёмные волосы и смуглая кожа, а девочка полыхала огненно-рыжими косами и кожа её была – кровь с молоком. Но главное, он думал, что у такой властной женщины дети должны бы ходить по струнке, но девочка совсем не производила впечатления «затюканного» ребёнка.
– Но ведь твоей маме не понравилось, как я сделал ей укладку, – Дорн никак не мог оправиться от изумления.
– Ага! – засмеялась девочка, – она пришла домой очень сердитая, помыла голову, причесалась и побрызгала волосы лаком. Мне было так жалко! Я ей сказала, что она очень красивая с новой причёской, но она мне не поверила и только ещё больше рассердилась... Пожалуйста, причешите меня тоже! Мне надоело ходить с косами!
– Хорошо, тогда расплетай их, – сдался Дорн.
...Полная восторга, смеющаяся, с сияющими глазами, девочка вертелась перед зеркалом. Огненный ореол вокруг головы сделал её похожей на маленького львёнка.
– Ой, как здорово! – кричала она, – Спасибо, спасибо вам большое!
Дорн ласково улыбнулся в ответ. Он непритворного восторга юной клиентки у него потеплело на душе.
... Весь день в городе дул сильный северный ветер, трепал волосы прохожим и развевал их так, как ему заблагорассудится. Сопротивляться этим порывам не было никакой возможности. Да и стоило ли?
Апрель 2019г.